Мастер по безделушкам. 10

10
 Военруком у нас Сашка. Александр Николаевич - здоровенный, белобрысый детина и сын директора. Лаврентьич в неформальной обстановке зовёт сына Шуриком и считает баламутом.
 Кроме военки Шурик ведёт у мальчишек физкультуру и учится на истфаке заочно. На стороннего наблюдателя Александр Николаевич не произведёт впечатления мыслителя и знатока детских душ, но при этом «баламуте» на переменах мальчишки буквально «висят» на турниках, установленных в школьном дворе, и самый «дохлый» подтягивается с десяток раз. Ни до, ни после такого влияния военрука на пацанов не видел. Завидую Сашкиному умению общаться с детьми на одном с ними языке.

 Об языке. Обнаруживаю, что дети меня не всегда понимают, хоть говорю с ними по-русски. Видимо мой русский и их - это несколько иные языки. Вспоминаю: «будь проще, и люди к тебе потянутся», стараюсь говорить проще, всегда пространно «расшифровываю» темы урока, но всё же решаю завести словарь трудных слов, как в начальной школе. Понимаю, что выписывать технические термины и трудные слова на отдельных картонках никогда не буду — хлопотно, да и бумажный хлам хранить негде. А собственно, чем слово, написанное мелом, хуже этого же слова, начертанного тушью или фломастером на отдельной картонке? Почему одно «наглядность», а другое «чёрт те что»?
 Делаю планшет из фанеры, крашу масляной краской, выклеиваю красивыми буквами заголовок «Словарь», рабочее поле делю на строчки. Нововведение вешаю на боковой стене у доски. Детям видно, и мне подойти просто. По мере необходимости выписываю туда свои «шерхебели», «зензубели», «ферриты», «аустениты», «цементиты», «текстуры», «проекты» и «дизайны» - много трудных, пугающих, заумных слов, что специалисты напридумывали, чтобы отличаться от непосвящённых.

 Из школы уходит учитель физики. Мне дают часть его часов. До того вёл уроки, что в сетке расписания занимают час в неделю. Теперь встречаешься с классом четыре раза. Разница разительная. Легко запоминаешь имена, видишь структуру класса. Мальчики, девочки, тонкая ткань социальных связей, коллектив.
 Физика для тебя новый предмет, но есть замечательная методическая литература, хороший учебник, лабораторное оборудование, не надо каждое пособие делать «на коленке». «Физики» умнее «трудовиков», или государство к их предмету относится с большим почтением и пиететом?

 Вызывает директор: «Львович, предлагают кабинет электротехники. Будем брать?»
 Ясен пень, будем! Вести электротехнику на наборах из детских конструкторов неблагодарное дело.
 Скоро у меня появляется шикарный кабинет: напряжения 24V, 36V, 42V, ток постоянный, переменный, всё с защитой от короткого замыкания. Добываю у завхоза старые выключатели, патроны к лампам, розетки. Для школьного электрохозяйства устарели, нам годятся! Делаю с ребятами учебные планшеты: на куске толстой фанеры три патрона для ламп, два выключателя, две розетки - достаточное количество электроарматуры для изучения основ. Эх, ещё бы разжиться релюшками на безопасное напряжение для постижения магнитных свойств электричества!

 Нужные электромагнитные реле сами находят меня. Иду домой. Ба, валяется в снегу несколько секций от телефонного коммутатора. Соображаю: на железной дороге меняют телефонное оборудование.  Возвращаюсь с добычей в мастерскую. Будет с чем работать!

 Кстати, часто оборудование для опытов и демонстраций, сделанное «на коленке» работает лучше готового. Так электромагнит, скрученный из проволоки на глазах у детей, производит большее впечатление и вызывает желание повторить опыт самостоятельно нежели катушка изготовленная заводским способом. Надо только о технике безопасности не забывать. Тут нам в помощь демонстрация теплового действия эл. тока. Если в пятом классе детки увидят, как ярко полыхнёт проводник под напряжением, навсегда сохранят почтительное отношение к могущественной силе электричества.  Заодно, «изобретут» лампу накаливания.

 Нельзя шагать сразу двумя ногами - упадёшь. Даже поочерёдно -  широко не шагнёшь, штаны лопнут! Лучше потихоньку: в этом году разработал лабы по электротехнике для пятого класса, изготовил оборудование, «поигрался» с новым во всех классах. В следующем году «переходишь» в шестой, затем в седьмой, восьмой классы. На выходе внутренне не противоречивый, взаимоувязанный курс с необходимым оборудованием, системой проверочных работ.


 Человек живёт, и его время движется вместе с ним. Встаёт и заходит солнце, стрелки часов очерчивают привычный круг: холодный воздух раннего утра, звонок на урок, звонок с урока, первая четверть, вторая, третья, четвёртая, год пролетел, ещё один и ещё. Дети пошли в садик, дети пошли в школу. Мелкие хлопоты, которые по сути и составляют обычную жизнь. Когда глядишься в зеркало, ты ничем не отличаешься от себя вчерашнего, но со студенческих снимков на тебя смотрит худой, патлатый очкарик с ироничным лицом, вчера в зеркале видел желчного, лысоватого субъекта с колючим взглядом.
 Поток времени одних людей выносит из твоего круга общения, другие приходят, иногда становятся близкими друзьями... врагами, чаще остаются безличными, как вот тот голубь, важно расхаживающий по асфальту, или, скажем, тот фонарный столб. Голубым штормом смыло Олега, Костю убил рак горла, в зимние каникулы по дороге в школу на ступеньках виадука умер Николай Лаврентьевич. У нас новый директор — его сын Сашка.
 Меняется страна: наверх вместо больного старика чья-то недобрая воля вынесла недалёкого болтуна с каиновой печатью на лице. Память услужливо возвращает картинки из прошлого: Лебединое озеро на экране телевизора, трясущиеся руки Янаева, шахтёры стучат касками по брусчатке, Ельцин на броневике, танки — прямой наводкой по Верховному совету, «аэродромная» фуражка Грачёва, чёрные мальчишечьи лица под солдатскими касками, сожжённые танки на улицах Грозного. И гробы. Много гробов, как мусор — под ковёр.
 Тебе некогда думать о судьбах страны — уроки. Шесть с утра, четыре во вторую смену. Надо выживать. Возникают и исчезают предметы, спецкурсы: «Основы производства и выбор профессии», ОБЖ, «Народные художественные ремёсла. Основы композиции. Дизайн», «Основы предпринимательства».
 Вначале вводится предмет. Учебники к нему приходят через пару лет. К тому времени у тебя уже написан курс. Часто с удовлетворением замечаешь — мой лучше. Но тебе не до защит и презентаций. Шесть с утра, четыре во вторую смену. Считаешь: тридцать уроков в неделю - нормально, тридцать шесть - многовато, больше пятидесяти — перестаёшь считать.

 Закрываются УПК. У тебя теперь все классы с пятого по одиннадцатый. Возвращается Тамара Викторовна. С облегчением отдаешь ей ИЗО и черчение.
 Викторовна дарит книжку семейных педагогов Никитиных. Дарит не без корысти. Там есть замечательная дидактическая игра для развития пространственного воображения - «Кирпичики». Пять брусочков изготовленных по соотношению сторон стандартного кирпича: 1:2:4; образцы карточек с чертежами фигур из «кирпичиков»: вид спереди, вид слева, сверху.
 Идея понятна. «Кирпичики» изготовить не проблема. Как игру адаптировать для урока?
 Нет, чертить, печатать карточки, ламинировать — это не моё. Поступим проще. Выделяю под «Кирпичики» кусок классной доски, благо она у меня большая, расчерчиваю её на клетки, как в начальных классах. Перед каждой «параллелью» черчу три эскиза фигур из кирпичиков — два попроще, один «замороченный», чтобы твои «звёздочки» и «гении» не скучали, пока тугодумы будут собирать первые две фигурки.
 Начинаем играть: «Кирпичики» - у каждого на верстаке, собираем по чертежам последовательно фигуры №1,№2,№3. Собрал, поднял руку. Не ори. Я всё вижу! Если собрал правильно, подойду, сломаю фигуру. Двигайся дальше. Первым трём собравшим фигуры правильно — пятёрки.
 Очень удобно: подготовка не занимает много времени, оборудование простейшее, польза несомненна.
 Игру можно «включать» на любом этапе урока. Вначале - для организации внимания, посредине — когда детишки устали, или в конце — если осталось время. Оценку можно не всегда ставить, дети легко покупаются на соревновательный момент.


 В девяностые годы «высокому» начальству не до школы — делят власть и собственность. Приходит время удивительной педагогической свободы. Открываются экспериментальные площадки, гимназии. В поисках одарённых детей в среднюю школу приходят представители высшей. Начальные классы работают совместно с детскими садиками. Всё что кажется полезным — бери, пробуй, внедряй!
 Нововведения коснулись и нашей школы. Классы формируют на основе тестирования: чёрненьких - к чёрненьким, беленьких — к беленьким, серые - на месте. Сбылось моё давнишнее желание - ангцы и козлищи в разных стадах!
 «Беленькие» - классы «А». Звёздные классы. Ученики сильные, мотивированные, амбициозные. Много знают. Бойцы. Тащат любую задачу. Способны на творчество. Речь богатая, грамотная. С ними интересно. Но, часто, индивидуалисты, не терпимы к чужим успехам, корыстны. Всё за оценку, рейтинг, место. Если урок хороший — с дисциплиной всё в порядке. Можно работать индивидуально, ходить по мастерской. «Ашкам» интересней работать, чем дурака валять. Их полезно «сбивать» в бригады, учить взаимовыручке и коллективизму.

 «Серенькие» - Бэшки. Обычные. Звёзд с неба не хватают. С ними привычно. Всего можно ожидать. Не расслабишься. Вожжи приходится держать крепко. От доски лучше не отходить, учитель как дрессировщик тигров, всё время должен их видеть, они тебя!

 «Тёмненькие» - «В» классы. Твёрдо стоят на ногах. Часто трёх слов связать не могут, на письме в двух предложениях — пять ошибок.  Абстрации — это не наше, но фантазии не занимать: иной раз такой проект, или декоративную композицию выдадут, что только изумлённо ахнешь.
 Работать любят. Главное — достучаться что, каким способом делать. Им всё лучше показывать предметно, передавать умение из рук в руки. С ними самый лучший и часто единственный способ работы индивидуальный. Хорошо, когда в группе не более десяти человек. Дети добрые, трудолюбивые, добросовестные, работать любят. Им у меня хорошо. Здесь они успешны, здесь им интересно. С дисциплиной никаких проблем.

 Ловлю себя на мысли: «Кто здесь ангелы, кто козлищи? Что будет, смешай всех в одном коллективе? Как быстро трудолюбивые «Вэшки» превратятся в несносных чертей в обычном классе?»