Философия техносферы. 1997 год

Из книги "Динамика пространство и время"

1997 (10/7)

   Модель экологической культуры А. Н. Павлова и его атеистическая модель триединства мира

 Теория А. Павлова представляет собой тот печальный пример в общем благих попыток совместить официальную науку общества с христианством, которую предпринимает ученый, лишенный религиозной веры и без благословления Бога, лишь по рациональным мотивам "полезности" христианской Библии.
 Единство науки, философии и религии возможно и посттехногенному человечеству Земли, усвоившему горький опыт предыдущих поколений, необходимо, но только лишь как новое знание - гнозис. И это знание синтетическое, в котором религиозно-философские идеи являются единым целом с научно-философскими основаниямим, подкрепленными опытом цивилизации, где теория поверяется практикой, но религиозный мотив есть "первый среди равных", и такая иерархия необходима.
 И без веры Богу (что есть больше чем вера в Бога), источнику Любви и Истины, и его прямой помощи создать подобную модель невозможно.
 Во всяком случае, совмещение религиозной христианской философии и веры с богоборческой наукой тезхноцивилизации невозможно, в результате возникен эклектика, или антинаука, или антирелигия, либ чоетание того и другого.
 Подлинное "соединение" религии и науки прежде всего требует основательного и фундаменального пересмотра техногенной науки. И конечно такой "пересмотр" необходим только с точки зрения уже свершившейся научно-религиозной концепции: гнозиса, знания о мире и его основах принципиально нового, а не повторяющего измышления, созданные ранее в горьком опыте трёхтысячелетней техноцивилизации.
.
 А. Павлов - это крупный ученый-геолог, который приступил ко внимательному прочтению Библии уже в зрелые годы, вероятно в силу глубокой своей культуры, и не будучи богоборцем, но оставаясь последовательным материалистом. Он примкнул к рядам многочисленных толкователей Библии, лишенных глубокой религиозной веры, которые и не думали учиться богословию у специалистов и священников, исследовать Священное предание православного христианства, а главное - следовать моральному пути человека религиозного, а полагали, что и сами, силой своего рационального разума, прекрасно могут во всё разобраться.

 Но христианская Библия - это священная книга, требующая для своего понимания особого религиозного вдохновения, даваемого только верой. А вера также вооружается знанием: ей присущим.
 В символически-образном изложении Библии всё просто...но слишко просто для изощрённого ума. И самое худшее что может случиться с произвольным толкователем Библии, и чаще всего случается - формализация её истин, заключенная в символах при невосприятии человеком энергетики религиозных образов.

 Павлов нашел в Библии (и Ветхом, и Новом Завете) много разумного (то, что не понял, он благоразумно отбрасывал или откладывал до лучших времён, как это делают ученые, и так отбросил всё самое важное, всё полное глубочайшего смысла) и даже совпадающего с положениями науки, только если...Библию "правильно истолковать".
 Новое же толкование самих наук он считал излишним, в этом отношении у него "всё верно".
 Результатом многолетных трудов стала наука "культурной экологии" с идеей триединой реальности, то есть теорией трёх сред.
 А. Павлов продолжит создание теории и в следующем столетии. Его подробная работа на данную тему: "Евангелие от науки" с изложением теории двух Троиц (материальной и духовной, связанных информационно) будет опубликована в 2002 году, одновременно с трудом по математике Б. Раушенбаха, где обоснована "логика триединства" (сам автор подчеркивает, что его идеи не имеют никакого отношения к религии)

 "Экология культуры" есть модель человеческого познания трёх сред: духовной, информационной и материальной, "экология" которых требует единого подхода.
 Эта наука напоминает христианство своим двойным характером познания: начинается с толкования законов небесных (интепретация Библии), а потом и законов земных, вытекающих из законов небесных. Но христианство есть религия, то есть дисциплина людей веры, дисциплина религиозных чувств (знание подчинено вере), а "экология культуры" - типичное произведение человека рационального знания (вера подчинена знанию)

 Первый подраздел модели Павлова есть типичное повторение заблуждений далёкой древности, то есть материалистическое и даже физикалистическое толкование Библии, хотя и существенно "модернизированное".
 Эта трактовка напоминает фантастическую историю о похищении землянина Адама инопланетянами с вывозом на их планету Эдем и последующим, в наказание за получение запретной информации, возвращением Адама и его там созданной жены Евы на Землю (подобные истории из области "уфологии" в смеси с художественной фантастикой были модны в те времена и представляли собой определенный искус для верующих неофитов)

 Нет смысла перечислять всю эклектику такого толкования, где Богу придаются типичные черты человека. Обратим внимание только на один факт интерпретации: того эпизода Библии, где говорится, что "сыны Бога" брали себе в жены земных женщин. Кто они, эти "Божьи сыны"? Согласно древнеиудейской традиции монотеизма, которая никогда тварного человека не уподобляла Творцу, так называются священники, посвятившие жизнь служению Богу. Павлов понимает родство буквально - по крови, по телесности (а не родство по духу)
 Конечно, с исторической точки зрения это не вполне ложная идея, лишь сильно искаженная. Действительно, в древнем обществе, которое из родо-племенного при образовании государств становилось сословно-монархическим, существовали профессии (в том числе и жреческая) которые в некоторых сословиях передавались через поколения отдельных родов, то есть профессии были потомственными.
 Таковы и иудейские "колена", и таково "колено Леви", а в его среде (левиты и коэны - прямые потомки Аарона) потомство первосвященника Аарона посвятило себя священничеству, и священническая профессия коэна передавалсь по наследству, а первосвященничество от отца к сыну по старшей линии.

 Но следует конечно иметь в виду, что речь идёт и в этом случае о родстве по духу, а наследственное жречество (в монотеизме священничество) оказывалось возможным именно благодаря инстититу бинарной семьи сословного общества, где важнейшие ценности диахрональных культур передавались в социально-гендерных традициях при воспитании и обучении от отца к сыновьям и от матери к дочерям.
 Но при духовном родстве иной родственник по крови священнику мог оказаться отверженным духовному, а иной посторонний - наоборот, в него посвящен (и Богом усыновлён)
 
 В результате развития таких вглядов у автора возникает снова "уфология", очередная "история Аэлиты", то есть Павлов считает "детьми Бога" потомство Адама и Евы, возникшей не на Земле (трое сыновей), которое сочеталось с другими - обычными земными людьми.

 Это псевдодуховное учение с древнейшей ошибкой, будто Адам и Ева были сосланы на Землю в наказание за падение в грех (Павлов еще дополнил эту мысль тем, что якобы греховные Адам и Ева вдобавок при этом заразили на Земле грехом и остальных людей, "хорош" же в этом случае замысел Творца) конечно исключает какое бы то то ни было развитие истины.

 Павлову была даны знания о триедистве земной реальности в сильно искаженном виде. В результате возникла обычная модель механического мира, хотя бы и триединого, созданного "по мотивам" Троицы, своего рода "натурфилософия".
 Из этой нерелигиозной модели ничего не следует, она ничему не учит, так как не может пересмотреть основы научно-антирелигиозного познания и мировоззрения на базисе веры материализма, и потому она не плодотворна, несмотря на свою, как мы полагаем, формально точную основу.

 Техногенная модель абстрактного разума по Э. Кларку

 Э. Кларк - это вполне заурядный и отвечающий самому "духу времени" когнитивный философ и воспеватель "научно-технического пргоресса", имевший большой успех как в Шотландии (знаменитом Эдинбургском университете) и Сассексе, так и в США со своими лекциями на модную тему искусственного интеллекта.
 Затем издавший не менее популярную книжку "Быть там: снова соединить мозг, тело и мир" где люди с такими же атеистическими и материалистичесикми взглядами к своему удовольствию могли в очередной раз получить сведения о том, что мозг подобен компьютеру, но и мир подобен большому компьютеру, и если придать разуму компьютерные свойства, но не удивительно, что мир кажется разумному человеку столь разумно устроенным. Тем более, что работа коры головного мозга со всеми его нейтронными сетями, изучение которых также было в науке весьма популярным, и специалистов в этой области слушали как современных пророков, вполне отождествлялась и счеловеческим разумом, и с личностью человека. Типичная концепция в завершении ХХ века звучала примерно так: "мозг и его человек", из чего понятно, что человек здесь отождествлён с мозгом, а человеческое тело (которое есть у человека) - с самим человеком.

 В науке возник техногенного вида функционаолизм, подпитывавшийся разнообразными моделями искусственного интеллекта так, что уже трудно было понять, отличается ли естественный интеллект от искусственного.
 И эта безликая, уже не человеческая, а роботоподобная философия полностью убрала смысл и деятельность субъекта из представлений о познании, о разуме, который было в те времена модно отождествлять с интеллектом, как информацию отождествляли с человеческим знанием, память с базой данных и так далее, и тому подобное.
 Человеческий разум (а вопрос иного разума, за исключением разве что инопланетного, вообще был исключен) в подобных моделях описывается как процесс, наподобие того вычислительного процесса, который совершается компьютером.

 И конечно мир-компьютер, работающий по мировой программе, как и человек с его разумом мозга возникли, согласно этой удивительной атеистической философии, случайно, сами по себе (или же, если закономерно, но по некоторой постоянной программе, раумеется, самовозникшей, как и всё в мире), и сами по себе развивались, усложнялись, сами себя направляли, совершенстввовали и контролировали.
 Человек же в этом разум-процессе выступает чем-то вроде не слишком разумного технологического "агента" (творческие, в том числе и художественные способности человека эта теория и не собиралась объяснять, это всё оказывалось лишь приложением к главному, побочным продуктом механицизма), так что можно констатировать:
 Прагматическая модель материализма выродилсь в техногенной цивилизации под действием таких наук ак кибернетика и информатика в глубочайшую мистику, подобную мистике древних, которым понятие компьютера и нейронной сети было неведомо, зато их пострелигиозная философия хорошо знала техногенные основы подобного мировоззрения.

 Вот типичная фраза из учебников того времени, в которой заметно, что программа-техносубъект уподобляет человека и его коренное свойство - разум своему вполне неразумному устройству.

Цитата:

 "Согласно традиционным вычислительным представлениям, функция разума понимается как процесс создания, хранения и обновления внутренних представлений о мире, на основе которых могут иметь место другие процессы и действия"

 Комментарий:

 Этому определению (разум как процесс и/или как результат этого процесса, если говорить о сознании) не хватает понимания разума именно как свойства субъекта-личности. Разум персонифицирован в основе своего бытия, а этой модели персонификация есть в лучшем случае лишь один из воможных алгоритмов поведения и самоидентфикации разума.
 В частности, разум человека эмпирического (как он себя понимает и знает в опыте жизни) есть следствие деятельности субъекта в человеческом теле-сознании по создании вещного мировоззрения и это мировоззрение сть взгляд из некоторого центра мировосприятия.

 И потому разум это не только нейтральное описание "внешнего" мира (внешнего, заметим, по отношению к субъекту), но активное его конструирование (а затем практикование своих теорий тем, кто живет в им же сконструированном доме, это и есть получение плдов добра и зла, выращенных из семян: представлений о добре и зле)
 А для этого субъект своим разумом воспринимает мир и накапливает свои знания о нём: на основании рефлексии, самосознания, постановки места себя, человека, в мире (в производстве мировоззрения: результата познания)
 Самопознание есть для человека-субъекта необходимое орудие познания мира посредством категорий опыта, веры и знания.
 
 И это есть обязательно всегда своего более или менее неравнодушное, менее или более эгоистическое или бескорыстное отношения субъекта к миру, который сперва формирует его, а затем уже он сам формирует мир, более или менее морально-нравственное отношение к другим живым существам, другим людям.
 В этом взгляде разумного субъекта на мир также укоренена от Творца (и развивается путем веры и эволюционного познания) важнейшая этико-эстетической оценка становящегося мира как объекта или совокупности объектов, или совокупности субъектов и объектов.

 Для разумного субъекта, каковым является человек, центральным является его этико-эстетическое (предмет культуры) отношение к миру и себе в мире как результату собственных или коллективных усилий по его созданию и/или изменению.
 Причем именно эти усилия (включая экономические и экологические) прямо связаны с морально-нравственным и предметно, более или менее прикладным исследовательским по изучению мира в религиозном (путь веры), философском и научном познании становлением человеческого разума.

 Для живого разумного, чувственно, а не только рационально воспринимающего субъекта мир не обязательно полностью внешний (как для чистого "я" которое разграничивает себя и "не-я" как дихотомия, как в абстракции субъект отграничен от объекта), но живой субъект всегда до какой-то степени интегрирован в живой мир Земли, взаимосвязанных ресурсами живой и неживой природы, и других людей (человечества в целом) ведь телесно он имманентнен живому миру.
 Или, если говорить конкретно, живой, и потому рождённый, разумный, осознающий человек телесно (физически и материально) имманентен эволюционирующему миру Земли, биосферы и человечества, в котором живет и получает жизненный опыт совместно с другими людьми и природой Земли, даже он в свой духовной экзистенции именно как сотворённый человек этому миру трансцендентен (причастен миру вечному)
 Мы говорим о том, что соответствующие фразы в библейском Шестодневе, где описывается сотворение человека на Шестой День творения Богом по Его образу и подобию, но при этом Бог для создания тела человеку взял "земной прах", применительно к человеческой науке, то есть с точки зрения научно-религиозжной философии, следует понимать следующим образом:
 Человек на определённом этапе биоэволюции был сотворён в теле высшего животного-примата. Это существенно изменило физическое тело, еще глубже оказались перемены в теле-сознании, но самое главное различие между животным и человеком в теле животного есть то, что животное есть частью планетарного организма, а человек как субъект, как дух, сотворён по образу и подобию Бога, и как таковой он надлежит вечности.

 Более того, человек был сотворен в теле животного как образ повседневности, а это значит, что каждое актуальноек рождение человеческого тела есть тогда рождение человека, когда в теле-сознании родившегося в момент настоящего совершается творческий акт сотворения человека-субъекта в человеческом теле-сознании.

 Что же британский философ Э. Кларк, очередной пропагандист "компьютерного" воззрения на разум, интеллект, живую и неживую природу, объединявший все это в единое целое на базисе "алгократии" (власти алгоритма)смог добавить в череду множества подобных теорий своего времени?

 Свою теорию Э. Кларк называет громко: "когнитивная наука воплощенного разума" и она посвящена миру-машине, где разум воплощается в веществе (и потому строение вещества столь разумно, сложно и согласованно)
 Это прозвучит безумием и для позитивиста, считающего разум продуктом "развития материи", под которой подразумевают то же вещество, и для теиста, который знает, что Бог управляет созданным миром и Творец не может войти в тварное, он тварному трансцендентен (в этом случае теофания, как и воплощение Иисуса - Бога-сына, ипостаси Троицы, в тварное, смертное тело "сына человеческого", остаётся тайной)

 Но в науке о технологиях машинного управления миром, о программах, которые управляют механизмами мировых инфотехнологий веществ и вещей, есть много глубокого и полезного - для религиозного мышления.
 Если мы, в отличие от мыслителей техногенной цивилизации и миссионеров "научно-технического прогресса",, подобных Кларку, не мир будем называть машиной, программой, но лишь отдельные  технологии, некоторые из которых являются инструментами Творца, а другие Богом отданы миру и человечеству, чтобы испытать пути самоуправления технологий и разума в мире, отданном борьбе добра и зла.
 И технологии и технотворчество может служить людям в добре, если люди контролируют технологии, но не наоборот. А держать под контролем технологии мирового управления человечество может лишь в союзе с Творцом, которому они подвластны.
 Вот почему философ, ученый техногенной богоборческой цивилизации знает в лучшем случае лишь половину правды о мире.

 Расширение "эвереттовской интерпретации" в унивесально-мультиверсальной модели Д. Дойча
 (ранее см. раздел 3.6.2.3.4.172, подраздел "Квантовая интерпретация мультиверса "альтернативных вселенных" Эверетта - модель управления полной машины над физической машиной материальной матрицы")

 Две модели "мультиверса" ("многомирья") и модель "мультивидуума" ("наблюдателя" в "многомирье")

  Возможы два типа таких моделей "мультиверса":

- только для "миров описательной реальности" тела-сознания человечества, отдельных тел-сознания групп и людей, это "мультиверсальная" модель архетипов, которую мы часто используем в тексте книги.
 Итак, речь идет о квантовой модели тела-сознания человечества - именно такова "многомировая" интепретация квантовой механики американского физика Х. Эверетта III, довольно популярная в ХХI веке.
  При этом в двуединой реальности архетипы пространства-времени физической матрицы подлинной реальности вещества и движения, архетипы пространства-времени физической метрики в описательной реальности вещей и действий противопоставляя универсуму управляемой двуединой реальности Земли моментов настоящего времени (материальная матрица динамического формообразющего времени-простраства подлинной реальности есть физический универсум подлинной релаьности, а статическое время-пространство: материальная матрица описательной реальности есть универсум материальный)

 Мультивидуум в такой модели тела-сознания это мысль человека универсума, вторгающаяся в мультиверс многомирья описательной реальности тела-сознания человечества, в его историческую память-"чувствилищие", или же эта память по причине активности свои архетипов вторгается в его тело-сознание своими вещами.

 Тогда происходит экскурс человека в мир различных мировых сюжетов: произведений, описывающих в художественном ли, религиозном ли, философском или научном виде возможные миры вселенной, природы и вероятности жизни человечества

- более полная модель, которая возникнет в ХХ веке: для двуединой реалаьности (то есть универсума подлинной-физической и описательной-материальной реальностей. Эта управляемая реальность строится:
  - в моменты настоящего времени квалитативной эволюции под управляющим действием причинного тела Дао
  - в интервалы между событиями квалитативного управления, линейно-векторной эволюции - в управлении циклическом: архетипа матрицы физического ладшафтного архетипа подлинной реальности, рекапитулитрующего в физический универсум, и в действии мультиверсальных сюжетов описательной реальности, создающих вероятностное "ветвление" уникальной истории универсума при своей рекапитуляции в универсум)

 В моделях этого типа под "мультиверсом" понимается уже более полная, и на этот раз универсальная - двуединая реальность формирования групповых "тел" в "теле" человечества.
 В результате этого гипостазируется действие некого двуединого "мультиверса", где понятие множественности "мульти" относится не только к количеству вариантных реальности мира описательной реальности, но к разнообразию сюжетов, воплощаемых в подлинной реальности вещества, и множеству участников таких сюжетов, которые становятся составными частями "мультивидуумов".
 А каждый сюжет (единичное ветвление "мултиверсального древа") есть свой двухмерный литературный дискурс, при рекапитуляции становящийся трехмерным и историческим, это свой "внутренний мир" человека-наблюдателя, из точки зрения которого и для которого осуществляется сюжетное действо, и активного участника действа.
 Понятие "мультивидуум" здесь - это явление двуединой реальности (подлинной и описательной) вещественно-вещная (дискретные физические тела, перманентные тела-сознание отдельных групп) модель группового тела-сознания описательной реальности (а ему в подлинной реальности соответствует физическая матрица тел) с идентификацией, сочетающей "мы" и "я" (то есть "я как мы" или "мы как я")
 Модель построена согласно идеи квазисубъекта, то есть это модель управляющей программы-техносубъекта, "воплощенного" в двуединой модели группового тела (а роль подлинного субъекта-человека исключается из этой модели)
 
 Итак, в моделях первого типа: эвереттовских под "мультиверсом" понимаются архетипы вероятностных миров (сюжеты развития событий) описательной реальности тела-сознания человечества, созданные мыслителями и вошедшие в историческую память-чувствилище" эпистем, некоторые из которых, при известных условиях становясь реализуемыми, воплощаются в универсум двединой реальности путем рекапитуляции и захвата своими вещами групповых тел-сознаний людей и ролевых захватов отдельных я-отождеситвлений в индвидуальных телах-сознаниях (происходит распределение сюжетных ролей и реализуются сюжетные взаимоотношения и взаимодействия между ролями, персонажами сюжета)

 В этом случае, и это чисто мультиверсальная модель, под "мультивидуумом" можно понимать я-отождествление человека, которое проникает в этот мир литературных дискурсов тела-сознания, превращая каждый двойственный (прошлое-будущее без настоящего) литературный дискурс в виртуальные "исторические дискурсы", так как "я" занимает положенную ему согласно тройственному историческому дискурсу центральную позицию момента настоящего времени между текущими событиями прошлого, перетекающего в будущего согласно последовательности событий сюжета.
 Кроме того, это естественно происходит в сновидениях и также особых "состояниях сознания", в каждом сюжете, где "наблюдатель" (и он же участник, иногда активный) обретает как бы следующее собственное "я", и не всегда сохраняя самоидентфикацию (в осознанном сновидении идентификация человека сохраняется, а потому человеку остаются его чувственные восприятия, соответствующие модели описательной реальности: зрительные, слуховые, осязательные)
 
 У такой модели, сторонником которой становится Д. Дойч, но существенно её изменил в духе своего времени, вероятно следует рассматривать два уровня, соответствующих составу описательной реальности тела-сознания человечества:
- земные зоны. описание подлинной реальности, чаще всего этот уровеньназывают "материальным", и это этот уровень ветвления универсальной истории мира, отождествленный и с веществом
- небесные зоны. Чаще всего этот уровень называют "ментальным", источник собственно "мультиверса вселенных", это фактор ветвления универсума.

 Само групповое тело, в котором единая сеть группового тела-сознания (социум на уровне земных зон или общественная группа на уровне небесных зон), распределяющая между своими серверами и между серверами и клиентами меры энерго-информации или инфо-энергетики, определяет коммуникацию индивидуальных тел-сознаний

 Что есть это "многомирие", со стороны квантовой механики, которую Эверетт желал коренным образом преобразовать, сохранив саму идею преобразующего "наблюдателя" из Копенгагенской интерпретации (он же измеритель, меняющий квантовую систему путем вступления с ней в целенаправленное взаимодействие)?
 Дело в том, что Эверетт считал мир (самую большую квантовую машину вселенной) закрытым и лишенным всякого "вне", а потому в нём якобы не может быть стороннего наблюдателя.
 Наблюдаталь может быть только внутренний, и он есть часть волновой динамики всей квантовой системы мира. (его подсистема)

 Нужное отдать должное Эверетту. Правда он, как это часто бывало, в своей многомировой интерпретации квантовой механики выдал квантовую модель мирового тела-сознания (с его описаниями универсума в земных зонах и мультиверсом архетипа описательной реальности, соответствующим небесным зонам) собственно за единственную, хот и многомировую (ветвящуюся) вселенную.

 Но индивидуальное тело-сознание человека и построенно как модель вселенной, в центре которой (между земными и небесными зонами) находится цельный субъект-наблюдатель - он же преобразователь своего внутреннего мира, отнюдь не внешнего
 И другое дело, что внешний мир меняется и эволюционирует количественно и качественно (в такой момент, а это и есть момент творения мира, меняясь революционно, скачком качества) синхронно со внутренними мирами субъектов в телах-сознаниях людей различных поколений человечества по мере его эволюции в этносах, этой школы народов в познании добра и зла, так что у субъекта в моменты революционно-эволюционного изменения мира может возникнуть полная иллюзия его активного присутствия во внешнем мире, его создания, усложнения, улучшения и украшения в процессе творческого преображения.
 Грубая альтернатива этой перспективе прямого участия живого разума в творении живого мира: "мёртвая" модель мира-алгоритма, программы, робота и человека как немого агента этого зловещего механизма. Утопичность в подобной техногенной картине мира или антиутопичность зависят от того, благоденствует ли человек под властью могущественных технологий или всё же страдает (антиутопия ближе к истине техноцивилизации)

 Но хотя автор многомировой интепретации несколько ошибся с онтологическим адресом, но он ввел в свою модель выдающуюся идею "всё во всем" (вещи-прогаммы реальности), присущую самому замыслу мира и отображающего его тела-сознания человека (и человечества)
 В квантовой модели многомировой интепретации (правда, у Эверетта это всего лишь квантитативная, далеко не квалитативная модель мира и сознания) сохранен принцип цельности, хотя Эверетт не сумел создать образ целой системы, отображаемой в дискретных подсистемах, у него старинная идея целого, "состоящего из частей", а значит, по законам материализма здесь качество "переходит в "количество".
 Признак цельности системы, квантущей внешнюю дискретность подсистем (но Эверетт не знал: эта система не квантована в себе, и она не является "составной", и она не управляема, но управляет) проявляется у него в так называемом "принципе соотнесенного состояния".

 Подсистемы-наблюдатели меняют наблюдаемые подсистемы, так что возникает невероятное многомирье всех возможных квантовых состояний. Но при этом ни одна подсистема не меняется абсолютно, только для себя, и независимо от других. Любое состояние любой подсистемы есть изменение всей квантовой системы в целом, так что состояние любой подсистемы соотнесено с состоянием системы в целом (а это значит, с состояниями всех подсистем)

 Разумеется, сам Эверетт считал, что динамика изменения подсистем (коль скоро под наблюдателем он подозревал кого-то разумного и даже творческого) меняет саму мировую систему, но мы знаем, для всего мира и всего человечества это не так.
 Но в этом есть великий смысл с точки зрения человека-субъекта, меняющего свой внутренний мир и наблюдающего, как внешний мир отзывается на это соответственно (например, вовне исчезают враги по мере того как ты пересстал считать врагами даже тех, кто делает тебе зло), а его изменение внутреннего мира, которое увеличивает позитивную преобразующую и созидающую силу любви и добра человека-субъекта к формируемой им вселенной мира других людей и природы, заключается в его моральной эволюции при научении в земной школе познания добра и зла по их плодам.

 Отказавшись от дискретной части интерпретации, Эверетт в своей модели 1957 года сохранил только волновую функцию, которая по разному действует в двух подразделениях квантовой системы, имитирующих субъект и его объекты  Это подсистема наблюдателя, меняющего мир, и подсистемы всех мировых возможностей квантовой системы в целом. Это и есть "многомирье", куда может входить наблюдатель как подсистема, тем меняющая всю "составную" систему в целом.
 При этом в святая святых Копенгагенской системы: коллапсе волной функции попросту отпадает необходимость.

 Х. Эверетт имел смелость через два года после опубликования его программной статьи явиться со своей теорией к самому Н. Бору, вероятно надеясь его переубедить в отношении к "принципу наблюдателя", который сам Бор и открыл для квантовой физики, в своё время совершив в квантовой механике научный переворот.
 Но Бору, маститому автору эпистемической Копенгагенской интерпретации квантовой механики, её "патриарху", которому в год визита к нему Эверетта исполнилось уже 74 года, было достаточно революций знания. Его крайне негативную реакцию на многомировую интепретацию квантовой механики, которая буквально уничтожала труд всей его научной деятельности, предвидеть нетрудно.
 При жизни Х. Эверетт испытал немало разочарований. Он умер в 1982 году, а в самом конце ХХ века его модели пришло своё время.

 
 Модель многомирия Д. Дойча

 У английского философа Д. Дойча из Оксфордского университета, который начинал свою деятельность как квантовый физик, подобно американцу Эверетту, была общая черта с предшествнником: он желал использовать квантовую механику, причем её самую передовую модель, а для Дойча таковой являлась многомировая интерпретация Х. Эверетта, с добавлением еще несколько "прогрессивных" дисциплин уже известного знания для того, чтобы создать "теорию всего".

 Возможность и даже необходимость такой модели основана на том убеждении, что у мира есть некая онтологическая структура, понимание которой и даст базис знаний на принципиальное объяснение онтологии существующего мира (или суммы миров), из чего любая верная теория философии и науки вытекает как частное следствие из корня причинности.

 Важнейшая эпистемологическая мысль Дойча состоит в том, что в мире происходит постепенное углубление мировой философии и науки как таковых, в целом. Результат таков, что в некоторый момент (который наступил, по его мнению) один человек, не обладая специальными знаниями обо всем в мире и не способный понять все отдельные явления мира (что и невозможно в принципе, и не требуется), тем не менее может понять в целом устройство мира, создав на базе лучшего, что есть в философии и науке, гигантское обобщение этого - "теорию всего". А из неё все важнейшие теории философии и науки прошлого, настоящего и даже будущего вытекают как частности.
 Сама по себе эта идея не нова и для сторонников объективизма истины даже типична (к этому, например, откровенно призывает квантовая физика, ставя целью создать такую теорию, котрая объединила бы все четыре известных в этой науке взаимодействия), так как их идеал науки - полнейшее единство всех философий и наук, точных, естественных и гуманитарных, а в их единстве непротиворечивость (чаще всего, математическая) и внутренне красиво логичная связь всех звеньев на базисе максимально возможной простоты и стройности.
 
 Д. Дойч и создал свою "Теорию всего", назвав книжку об этом, вышедшую в текущем 1997 году, "Структурой реальности"
 Этот ученый еще убежден в том, что хотя его "теория всего" не есть окончательная истина, и она может еще много раз уточняться и корректироваться, но эти изменения не будут кардинально качественными изменения. А это значит, что им, говоря без ложной скромности, в создании "теории всего" осуществлено "последнее глобальное обобщение" и углубление всего научно-философского познания человечества.
 
 Мы считаем, что этот мыслитель прав в своём предположении о вполне определённой структуре в онтологии реальности (даже множественности реальностей), понимание которой даст основу для "Теории всего"
 Но при реализации этой благой цели и уже в её основу им, как атеистческим мыслителем с верой материализма, ложным пропагандистом "прогресса" технизированной науки, положены изначально порочные аксиоматические основы:

 - во-первых, Дойч заранее уверен, что речь идёт о структуре самозародившегося и саморазвивающегося мира, что понимание мира требует от человека только знаний, познание же путем веры он и не рассматривает. А потому "теория всего" у него включает лишь ряд совершенно конкретных наук (начиная с компьютерных технологий) с определёнными философскими обобщениями.
 Такая "теория всего" об истинной онтологической структуре мира не говорит почти ничего, так как в ней отсутствует главное знание о мире, начиная с мира Земли, обители человечества: кем он создан, из чего, как, и для какой цели (большинство подобных вопросов в техногенной философии и науке даже не ставится, там они лишены всякого смысла)

 Истинная же "теория всего" представляет единство и при этом иерархия трёх дисциплин человеческого вещного познания: религиозного, философского и научного.
 Иерархия управления в триединой реальности Дао и Земли, которая начинается с управляющей причинной реальности Дао, подобна иерархии в христианской Троице как триединстве Отца, Сына и Святого Духа.

 И это не сумма различных теорий, а единая дисциплина религиозно-научного знания, которая сугубо религиозные (присущие моральной вере Богу), а также философские и научные концепции собой может только отображать.

- во-вторых, а это следует из первого, "теория всего" возможна только в том случае, когда это есть не эпистемическое знание прошлого богоборческой цивилизации, а его последовательная концептуальная критика, когда в позитивной своей стороне она есть гнозис от Творца, знание грядущего:
 Это принципиально новое воззрение на мир, в концепции которого некоторые модели прежнего научно-философского познания (что мы и рассматриваем в подробном концептуальном анализе философии и наук ХХ столетия) могут быть поняты как частности.
 
 Д. Дойч, напротив, исходит из той принципиальной идеи, что новое, более глубокое чем прежде знание "теории всего" он создаст на основании суммирования лушего из всего, что накопила, по его мнению, эпистемическая наука прошлого. И это в его понимании "четыре нити" для ткани "теории всего":

 Д.  Дойч как проповедник и миссионер прогресса современной ему науки

 В отношении ценности человеческого познания английский физик-философ разумно последователен:

- разуму людей присуще эволюционирующее понимание мира, и последовательно развивающиеся, в эпистемах упорядоченные по сферам предметности и кумулируемые знания человечества (автору модели релевантно именно научное знание, с некоторыми философскими обобщениями) служат именно этому
 Добавим: понимание есть схватывание смысла происходящего с человеком "здесь и сейчас" (это если говорить о человечестве в целом, а относительно отдельного человека можно ограничиться понятием "сейчас", так как "здесь" есть уже вещь от "сейчас"), то есть это:
- либо смыслопорождение (а тогда источником значимостей научно-философского знания становится собрание наук и культур эпистемологической "памяти" человечества)
- либо смыслотворчество (у него тот же источник, что и у гнозиса: причинное тело Земли, инструмент Творца)

- для понимания служит принцип оптимума знаний (принципиально отличный от принципа максимума), который в данном случае говорит разуму: для того, чтобы правильно понять настоящее, необходимо знать не как можно больше из всеобщего, но знать только то, что в данном случае необходимо (и так, как необходимо)

 Правда необходимое отдельному человеку здесь и сейчас есть часть всеобщего знания и без него невозможно (по крайней мере, таково мнение философа науки, который признаёт только эпистемологию, отвергая возможность знаний человеку от Бога)
 Но для всего эволюционирующего и познающего со временем всё абстрактнее и всё компактнее, всё системнее и концептуальнее (с более глубоким проникновением соответственно растущей и накапливающей в себе этапы своего развития философии в единую науку), совершенствующего сами методы обобщающего познания, развивающего свои прикладные ветви на практике, и техническое-технологическое вооружение человечества на каждом последовательном "витке" эволюционной спирали (когда происходят в результате преодолённого диалектического кризиса качественные "рывки", индуктивно прерывающие плавные кумулятивные цепочки дедукции от "простого к сложному") люди познают только необходимое, функциональное для их выживания на планете.
 И это в соответствующих историческому бытию формах естественных и научно-философских языков и диалектов с их понятийностью, которая выстраивается структурой мировоззрений:

- как в геопространстве, где распределены расы и этносы с неравномерными уровнями экономического развития общественных и сил и соответственного распределения и организации труда, культурами верований и эпистемических знаний-"копилок прошлого смысла"

- так и в историческом времени-пространстве эволюции человечества в геопространстве-времени, где последовательность моментов нарастающего "качества" познания и соответственно качества практически необходимых знаний уникальна для каждого пространства-места. А пространства-места с неравномерным развитием экономики, техники и знаний в глобальной социальной культуре социально-технологической фазы развития техноцивилизации выстраиваются в иерархии власти, характеризуя доминацию знаний и экономик (в гораздо меньшей степени военную доминацию, это осталось в политическом прошлом мировых "империй") самых развитых держав, где познание и техногенез ускорены (США и отчасти Россия) над теми, что составляют "второй" (Европа, где свои центры техносферы, и развитая часть Азии: Япония, отчасти Китай, Сингапур, отчасти Индия, Австралия) и "третий" мир (Африка, южная Америка, отдельные регионы Азии)

 Такими закрытыми местами ускоренного техногенного познания (пространство-место обладает своим уникальным внутренним хроносом) становятся в техносфере её центры, а в центрах научно-технические мегаполисы, "точки" высшего образования и техногенной культуры, гигантские научно-исследовательские институты и научные лаборатории крупных концернов и госучреждений, различные "наукограды".

 Беда для локально преренаселенного техногенно-богоборческого человечества состоит в том, что "наукоград" есть место "быстрого продукта" познания (плод грехопадения людей знающих в неистинность) и это уже такой техногенез догм, который не является культурогенезом.

- научное-философское познание человечества расширяется и "вширь", и "вглубь", и процессы эти различны по критерию простоты или сложности, то есть конкретное понимание с помощью более или менее абстрактных знаний (требующих интериоризации) либо упрощают, либо усложняют.

 Но что скрывается за этими пространствоподобными понятиями: "вширь" и "вглубь"?

 1.Процесс квантитативного развитие научного познания - расширение (в том числе увеличение числа наук и околонаучных дисциплин знания)

 "Из-за расширения теорий понять их сложнее", - утверждает автор книги
 Имеется в виду расширение без углубления. Квантитативный рост теорий при постоянном уровне их качества приводит к росту числа элементов, которое требует усложнения взаимодействий между ними, а это означает рост энтропии материальной информации при описании таких взаимодействий: процесс, который сопровождает пользование архетипами эпистем для применени я их с целью практического применения в данном случае актуального момента реальности (энтропия в самом архетипе не реализуется она, как и хронос, в потенциальном виде структур простраства-времени, зато при рекапитуляции архетипа в универсум происходит действие энтропии материальной информации, которую несет в себе знание прошлого)

 2. Процесс развития знаний квалитативный: научно-философское угубление

 "Из-за улубления теории понять её проще",- уверен автор книги

 Имеется в виду углубление без расширения, то есть количество теорий остаётся прежним и энтропия не растёт, зато суммарная энтропия снижается за счет увеличения негэтропической компенсации со стороны углубления теории, то при постоянном количестве возрастает качество понимания,основанного на негэнтричном знании.

 Практически углубление всегда сопровождается и расширением (само качественное углубление есть компенсация потерь, которую всегда несет расширение эпистемических знаний, вызывающее их кризис, новое же знание гнозиса призвано к разрешению этого кризиса путем компенсации потерь с излишком), то есть количество теорий растёт, внутренняя энтропия накопленных в архетипах эпистем знаний увеличивается, и вопрос в том, насколько негэнтропическая компенсация извне от поступающего знания гнозиса, и с излишком, выше роста внутренних энтропических потерь кризисно возрастающих эпистем.
 И это зависит от масштабности углубления теории, то есть хрональной масштабности в действии гнозиса: это может быть гнозис для компенсации кризиса на десять лет, а может быть и не несколько веков, даже несколько тысячелетий. Например, при десятилетнем гнозисе по истечении его срока, то есть через десять лет, в эпистеме снова начинает нарастать энтропичность знаний прошлого.

 Причем Дойч убежден, что прогрессивное, уточняющее и облегчающее понимание "углубление" знаний цивилизации в их эволюционном развитии преобладает над "расширением".
 Именно поэтому "теория всего" возможна, и вот уже наступает.

 Цитата из работы Д. Дойча:

 "Квантовая теория (комментарий: в частности, интепретация Эверетта), как я уже говорил, является одной из таких теорий (1)

 Три другие основные "нити" объяснения, через которые мы стремимся понять структуру реальности, относятся к "высокому уровню" с точки зрения квантовой теории.

 Это:
 2. теория эволюции (главным образом эволюции живых организмов),
 3. эпистемология (теория познания) и
 4. теория вычисления (о вычислительных машинах и о том, что они могут вычислить, а чего не могут)"

 Рассмотрим эти четыре "красные нити" последовательно, и по возможности кратко в самых существенных с нашей точки зрения особенностях (автор же причудливо переплетает их, меняя тематику отдельных глав, в ткани своего повествования, но соблюдая при этом иерархию приведенной ниже последовательности)
 Далее мы приведём резюме.

 1. Квантовая теория "многомирия" по Д. Дойчу

 2. Эпистемология

 3. Теория вычислений

 4. Теория эволюции

 5. Резюме


 1. Квантовая теория "многомирия" по Д. Дойчу

 Как бы Д. Дойч ни почитал американца Эверетта и его модель интерпретации квантовой механики, в теории английского физика в гораздо большей степени можно узнать модель второго типа из описанных нами, а именно:
 Теорию двуединой вселенной, которая только потому есть "многомирье", что одна её часть (в этом мы узнаём родной нам и знакомый универсум моментов настоящего времени) дана физике явно, но вот вторая часть (скрытая и большая часть "айсберга") представляется множеством равноправных миров-возможностей.
 Архетипы в нашей модели действительно скрывают в себе мультиверс миров-программ, но это миры потенциальные и хронос их потенциален. Лишь некоторые из которых могут реализовать свои сюжеты в универсуме, и определяет это далеко не сам механизм-программа и не его механическая динамика.
 Механизы инфотехнологий исполнительны в машинах управления, которые сами управляются разумом.
 Но разве в финале техогенной цивилизации её машины управления не превращаются в механизм, управляющий и над телами-сознаниями целых человеческих групп (обладая над людьми властью) согласно своей программе?
 Да, это так, и это как раз определяет трагическую судьбу финала техноцивилизации в середине ХХI века.

 Для авторов модели дискретного, нейтрально онтологически равноправного, "многомирья" все эти миры однако являются действующими и взаимодействующими согласно системным программам.
 И как обычно в такого рода техногенных теориях, порядок и дальнейший процесс усложняющегося упорядочения как бы сам по себе появляется из хаоса.

 Что же нужно сотворить с мировоззрением людей, более того: ученых и философов, признанных авторитетов квантовой физики, чтобы они стали адептами столь странной и кардинальной теории?
 Вероятно, проявить некоторую крайность мировоззрения, которой "маятник" энергий группового тела-сознания, и тем более действующий под механическим влиянием программы-техносубъекта, пытается динамически компенсировать противоположную крайность иного мировоззрения?

 Действительно, Д. Дойч и Х. Эверетт - адепты крайней формы дискретного мировоззрения в квантовой физике (а уж затем и в философии науки)
 Различие в их теориях определяется только разными фазами техногенеза, когда эти теории появлялись: Эверетт творил во вторую, синтезную фазу техногенеза (1957) и умер в начале 80-х годов, а Д. Дойч, опубликовавший свою первую фундаментальную работу на тему многомирья в 1997 году, использует технологии нейтрального кода информации.
 Это дает ему возможность значительно шире и глубже охватить тему двуединства.

 Д. Дойч называет гипотетическое многомирье, которое он иллюстрирует примером из физики: интерференцией фотонов с объяснением в духе квантовой физики, "физической вселенной", а мир эмпирический, где действуют и наблюдаются световые фотоны, его небольшой реальной частью, для которой "нам пришлось бы придумывать новое название", но вместо этого проще признать физическую сущность всех возможных миров.

 Но здесь ничего и не нужно придумывать, эта единственная реальность (правда, мы показываем её триединый состав) уже называется универсумом.
 И так как в каждой из двух реальностей, составляющих двуединство (подлинной и описательной) универсуму настоящего времени противостоит архетип (веществ подлинной реальности или вещей описательной реалаьности с сюжетах, соединяющих прошлое с его будущим), то "мультиверс параллельных вселенных", который Дойч именует физической реальностью, есть архетип, в расширенном его понимании как архетип двуединой реальности: веществ-вещей, а это с точки зрения квантовой физики, фермионы, и вещей-веществ (бозоны)

 Автор книги "Структура реальности" уже во второй главе книги "открывает" своему читателю загадочный и таинственный мир скрытых параллельных миров (многомирье) примером интерференции на ряде щелей волн-частиц фотонов, говоря о фотоне "световом", который якобы сопровождает триллион невидимых "теневых фотонов", именно этим эффект интерференции (а это волновой эффект, свойственный неразрывному полю) и объясняя.

 Итак, он исходит при этом строго из дискретного мировоззрения на фотон (и на другие "элементарные частицы") только как "частичку", в данном случае, света, его квант (не желая прибегать к теме непрерывной в себе волны как динамики электромагнитного поля, а ведь квант материального поля есть онтологически нечто совершанно иное чем квант физического вещества: его частичность), и эвереттовски интерпретируя свойственный квантовой физике в дискретном мировоззрении на интерференцию аргумент траекторий, согласно которому, чтобы интерферировать, будучи лишь "частицей" (а интерферировать может даже единичный фотон) квант света должен пройти то величайшее множество траекторий, которые требуются для создания интерференционной картинки.

 И так как интерференционная картинка даже одного фотона есть реально наблюдаемое множество оттенков, это для автора модели многомирья является фактом вторжения световых квантов из параллельных вселенных в универсум, где триллион этих "теневых фотонов", ведь в "чужой" вселенной световой квант выглядит как "теневой" (так что в нашей вселенной универсуме "теневые фотоны" есть вестники параллельных миров) как бы сопровождают "световой фотон" универсума.

 Более того, принцип равноправия каждой вселенной этого "многомирья" говорит о том, что для человека его универсум только потому особенный и его фотон только потому световой, что именно в этой вселенной данный человек наблюдатель сейчас живёт и воспринимает. Но световой фотон нашей вселенной-унивесума, по этой теории, действует как "теневой" в других вселенных, где иные состояния частиц и распределение траекторий.

 Математически такая модель равнозначна тому как если геометрический отрезок, отвергая его непрерывность между началом и концом, считать не более чем совокупностью дискретных геометрических точек, между которыми существует некоторое взаимодействие, и точно также относиться к другим мерностям, причем не только пространства, но главным образом, пространства-времени того архетипа, который описывает эта сугубо дискретная теория, отбрасывающая принцип перманентности поля за ненадобностью.

 Эффекты поля, в данном случае интерференция, выступают в такой теории просто функционалами объяснения многомирья дискретных явлений, так что очевидно: между квантованием вещества и поля в данной теории не усматривается разницы, это следствие якобы квантованности всего многомирья.
 Более вульгарного физикалистического материализма невозможно и представить, но зато он красиво "устраняет" противоречия между дискретным и перманентным мировоззрениями  - в крайней дискретности (образно говоря, "вместе с водой выплеснули и ребёнка")
 Это такого рода радикальная "диалектика" не по Гегелю (а скорее, по Марксу), когда, вместо того, чтобы снять противоречие между тезисом и антитезисом и получить синтез, попросту снимают весь антитезис, после чего противоречие конечно устраняется само собой, и тезис называется синтезом.
 
 2. Эпистемология, близкая к воззрениям К. Поппера
 (ранее см. раздел 3.6.2.3.4.209, подраздел ""Логика научного исследования". К. Поппера")

 Цитата:

 "Мы видим что-либо только тогда, когда изображения этого появляются на сетчатке наших глаз, но даже эти изображения мы не воспринимаем, пока они не вызовут электрические импульсы в наших нервах и наш мозг не получит и не поймет эти импульсы"

 Комментарий

 То есть, по Дойчу, понимает именно мозг, таким образом отождествлённый с человеком. Только парадоксальным образом (вероятно, по привычке) он говорит при этом "наш мозг".
 Но если "мой мозг" понимает, то я - не мозг, ведь мозг у меня, и он есть моя часть. И если при этом именно мой мозг понимает, если это орган для понимания, то что при этом делаю я, кто или что я есть? Двигающееся тело? Но тогда я у мозга, а не наоборот (и мозг должен говорить о себе: "я и мой человек", а не наоборот)
 И многие в конце ХХ века так и понимали, так буквально и формулировали... А если я - все-таки цельная личность и способен понимать вне мозга (например, в данном случае: понимать, что он понимает) зачем мне нужен этот орган тела именно как орган для понимания?

 Теории понимающего мозга или понимающего сознания, в которых нет места модели воспринимающего и понимающего субъекта в сознании (мозг, согласно нашей модели, является только инструментом), полны эклектики и противоречий.
 И более того: в теории понимающего мозга еще и мозг понимается, как правило, также в дискретном и технизированном мировоззрении как совокупность взаимодействующих нейронов и их сетей, передающих "электрические импульсы" при обмене информацией и её хранении.
 То есть, по этой теории, понимание, восприятие мира и память, разум и мораль, осознание, чувствование, мышление, познание, творческие способности - всё это, свойственное человеку, есть свойства нейронных сетей коры головного мозга человека, возникающие в передаче электрических импульсов и при хранении информации в биохимическом виде (а для многих - это еще и свойство высшего животного, да ведь и человек в их понимании есть животное)
 Вот во что способен поверить научный атеист с верой материалиста, а вера способна человека ослеплять. И почему бы материалисту не поверить также в разумный нейрон, невзиря на всю простоту его функций, если свойство разума дискретное мировоззрение готово присвоить группе элементов, и если разумен не только человек, но уже верят в то, что разумна группа? Верил же Циолковский в разумные атомы

 А что касется мер восприятия - к примеру, визуального? Д. Дойч пишет в недобрых традициях классической физикализации процесс восприятия:
 "Таким образом, вещественное доказательство, которое непосредственно склоняет нас к тому, чтобы принять один взгляд на мир, а не другой, не назвать даже "миллиметровым": оно измеряется в тысячных долях миллиметра (таково расстояние между волокнами глазного нерва) и в сотых долях вольта (изменение электрического потенциала наших нервов, из-за которого мы по-разному воспринимаем разные вещи)"

 И это сказано о натурально-сенсорном, посредством не только "органов чувств" у организма-тела, но и их материальных носителей (не рецептивном как у робота, воспринимающего меры физической информации пространства в мерах измеряемой им физической энергии) восприятии внешней реальности живым человеком (восприятие субъектное), которая кардинально отличается от восприятия кинофильма или мульфильма цельным характером схватываемых субъектом образов (статичных или динамичных образов движения)
 Но в понимании физикалиста "картинка" визуального восприятия человеком реальности меряется привычными дискретными мерами длины, математически связанными с размерами визуального аппарата глаз или физических характеристик аппарата высшей нервной деятельности (с этими же параметрами связываются и другие машины перцептивного восприятия: аудиоперцепия, тактильная, обонятельная, вкусовая), здесь у автора модели речи идет о "каналах получения информации" о внешней реальности к органам чувств человека.
 Это всё та же модель "отражения" в сознании человека ( а сознание здесь понимается как функция работы мозга) внешней "объективной действительности"

 Цитаты из труда Дойча, раскрывающие причины почтительного отношения автора "теории всего" к "проблемной" диалектичекой эпистемологии К. Поппера, ставшего в его "теории всего" второй по значимости нити мировоззрения:

 Цитата с критикой индуктивизма

 Цитата:

 "Индуктивизм относится к каталогу наших прошлых наблюдений как своего рода скелету теории, считая, что суть науки состоит в заполнении пробелов этой теории путем интерполяции и экстраполяции"

 Комментарий с критикой полноценности метода интерполяции-экстраполяции

  А ведь сам индуктивизм - это научный метод интерполяции частного, в отношении познания во времени-прошлого, а уже экстраполяция на целое, на будущее (экстраполяция - есть метод реализации архетипа для предсказаний будущего, архетип же, рекапитулируя в универсум, всегда выводит это будущее из заложенных в его сюжетах моральных и причинно-следственных связей с прошлыми событиями) это фактически уже дань дедукции.
 И причем такой квантитативно-эволюционной, которая вызывает большие сомнения в такой кризисный период истории познания (а это и есть период проявления проблем эпистемологии в попперовском смысле: как "движителе" качественного познания науки), когда появляется знание гнозиса, действительно новое, не экстраполируемое из эпистемических знаний прошлого, знание грядущего, которо е знает только подлдиный Автор эволюции мира и познания мира человеком)

 Цитата:

 "...научное открытие не должно начинаться с результатов наблюдений, но оно всегда начинается с проблемы. (комментарий: это и есть принципиальное полоэение эпистемологии Поппера)
 Под "проблемой" я понимаю не обязательно практическую трудную ситуацию или источник тревоги. Я имею в виду лишь набор идей, который представляется неадекватным и который стоит попытаться усовершенствовать"
"

 Комментарий

 Итак, для Дойча, который именно так формулирует "проблемную эпистемологию" К. Поппера, чтоб устранить "недекватность" прежних знаний, вызвавшую проблему объяснительности - это могут быть какие-то новые  наблюдения, которые не вписываются в прежние теории, ими неоьхяснимы, или вскрывает противоречие в прежних теориях (по сути, это кризис, но аналитик не ставит вопрос так остро), необходимо лучшие из прежних знаний просто "усовершенствовать", "модернизировать", а еще точнее говоря, между отдельными теориями "лучшего знания" из уже известного, пока еще разрозненными и связанными недостаточно, установить новые интеграционные связи, объединив все их в единую "теорию всего")
 
 Циатата:

 "Дело в том, что неожиданное наблюдение никогда не приводит к научному открытию, если только существовавшие до него теории не содержали уже семена проблемы"

 Комментарий

 Вот типичная ограниченность философа науки исключительно на знаниях эпстемических, в этом же и отношение Дойча и к эволюции: для таких мыслителей в познании человечества нет знания от грядущего (ибо такие знания - от Творца), так что будущее, по их модели, всегда следует из решения проблем, заложенных в прошлом.

 Однако следует заметить, это меткое наблюдение в эволюции жизни (его замечали Ч. Дарвин и И. Павлов, использовавшие свои наблюдения для модели "плавного прогресса" мира биоэволюции (но таков же прогресс и человеческого познания мира): от простейших форм организмов ко всё более сложным) и так же в эволюции знания человечества, "профетических фаз" действительно связано с некоторой особенностью гнозиса, отображающее бытие мира:

 Так как гнозис есть проявление глубоко запланированной Творцом истории всего познания мира людьми, в ранних его формах уже закладываются "семена" грядущих идей: эти "воспоминания о будущем" (например, в иудео-христианстве таковы предсказания древних иудейских пророков о грядущем явлении мессии - с христианской точки зрения, которую не разделяют сами иудеи - Иисуса Христа) служат в моменты настоящего лучшему освоению гнозиса людьми и способствует интеграции гнозисов в эпистемы.

 И так все лучшее: переходно качественное, для знаний революционное, в эпистемах есть следы таких интеграций качественного знания гнозиса, дававшегося избранным от Бога в самые кризисные периоды эпистемическогго познания для их диалектического во времени разрешения, в знание эпистем: официальное, авторитетно верифицирующее, и обязательное, знание, считающееся более или менее доказательным, строго философски-научное и с директивными критериями научности, защищенными от фальсификации и он "лженауки", как всякая иерархия ценностей и антиценностей, моральных оценок в познании добра и зла.

 Разумеется эволюционисты эпистемологии, убежденные атеисты и материалисты, не признают ничего подобного в квалитативном смысле. Но аналитический ум К. Поппера извлек из этой ситуации свой урок относительно динамики диалектического (проблемного, с вектором развития "от противоположного")формирования эпистемических познаний, так что Д. Дойч не так уж далек от истины, как мы полагаем, считая теорию Поппера лучшим из всего, что есть в эпистемологии его времени.

 Далее Дойч открывает читателю проницательность эпистемологической модели Поппера, которая состоит в следующем правиле диалектики:
  В науке происходит утверждение новой теории, требующей практикования, в условиях конкуренции версий по критерию верифицируемости, для знаний сакральному. И это, что характерно для эпистемологии, происходит "от противного": от её критики, инициирующей проверки, которые затем подтверждаются.

 Это и дает шанс гнозису утвердить своё знание в эпистемологиии, несмотря на отчаянное сопротивление старых теорий, защищающих себя, так как новое знание именно в момент кризиса убедительности прежних моделей знания попросту побеждает соперников своей практической проверяемостью.
 Так в своё время побеждало своих яростных и многочисленных противников христианство, то есть верование, которое умеет убеждать и своими рациональными знаниями мира, требующими верификации, давая им энергию веры, ибо человек веры знает свой предмет (а человек знания верует лишь в то, что он рационально познал)

 Новое знание гнозиса побеждает в эпистемах и тем, что оно лучше и полнее объясняет изменившийся мир (причину кризиса эпистемической науки знаний прошлого, которые более не способны объяснить настоящее)и главным образом тем, что открывает огню критики и попыток опровергнуть именно то, что как раз и крепчает, и утверждает себя в испытаниях: любовь и истину от Бога.

 С ростом критики следовательно возникает большее число попыток проверить новую теорию, хотя бы и с целью её опровержения.
 В результате, у часто критикуемой, невзирая на её истинность (или точнее говоря: ввиду её истинности) теории, больше шансов решить проблему, вызвавшую кризис познания, так как у правильной и затем практицируемой теории большему числу попыток проверки соответствует большее количество и подтверждений, что увеличивает энергию верифицируемости.

 Характерно, что автор модели "теории всего" Д. Дойч, человек знания, а не веры, и отвергающий веру как способ познания мира, переоценивает верифицируемость рациональных теоретических доказательств.
 Поэтому он, вольно или невольно приводит такие примеры и мысленные эксперименты, которые принципиально опровержимы (так как невольно демонстрирует свои предубеждения об индуктивных способах познания), если вместо критериев количества, которыми он аргументирует, применить критерии качества.
 Он заявляет например, что если придумать фантастическую теорию о том, что можно вылечить простуду, съев килограмм травы, то никто не узнает, соответствует ли она практике потому что не будет и проверять.
 А проверять не будут ввиду того, полагает автор, что в этой теории нет рациональной объяснительности, которая бы соответствовала системе существующих знаний о природе.

 Но человеческое познание начинается всегда с веры, дающей практические плоды, которая предшествует любой рациональности и сама по себе не требует рациональных доказательств
 На самом деле лечение травой как таковое не проверяют тогда, когда нет стимула к проверке. Но если практически люди будут вылечивать других настоями трав, повышая тем верифицируемость модели, пусть и без объяснений того, как и отчего это происходит, то и стимул появляется, и закрепляется в диахрональной культуре как природный феномен лечебной силы трав, и это уже особенность веры, а не знания.

 В другом месте Дойч объясняет развитие астрономии стремлением людей к чистому познанию окружающего мира, забывая о практических целях первых астрономов, и уж совсем не желая даже думать о том, что астрономии предшествовала астрология, в которой веры и восприятие осмысленной красоты и гармонии созвездий, соответствующих нравственным мифам человечества, не меньше чем рациональности, формул, графиков и расчетов.
 Расположение и движение звёзд и планет на наблюдаемом с Земли небосводе имеет своё постоянство, свой практический смысл (с глубокой древности по звёздам ориентировались на земле) и свои законы гармонии, связанные с законами бытия и жизни на Земле. Это отмечалось в культуре и познании народов сперва в астрологии, и лишь позднее и в астрономии. И фраза в библейском Шестодневе о происхождении мира звёзд, их сотворении и установке на тверди небесной Богом с некоторыми определёнными целями (качественными - и вот предмет астрологии, количественными - предмет астрономии), говорит о том же.

 Пренебрежительно говоря об астрологии как о "мистике и всякой ерунде", и понимая под этой наукой то, чем она имитирована в газетах и глянцевых журналах, автор модели заранее уверен, что задача астрологов в том чтобы создавать "завлекательные гороскопы" и при этом они конечно не рискуют быть пойманными на ошибках (или заведомой лжи)
 Хотя как и всякая наука, астрология, будучи частью экономики и культуры этносов, служила задачам выживания людей, и ошибки таких наук дорого стоят обществу. Тем не менее, астрология выжила тысячелетиями, а это уже говорит о многом.

 Правда, позитивист на это логично возразит, что немало ложных предубеждений и дремучих заблуждений, предрассудков и темной мистики "дожило до наших дней", и это долгожительство само по себе не является свидетельством истинности таких воззрений. Но это наблюдение лишь подтвердит тот факт, что историческая память человечества-"чувствилище" хранит в себе как семена добра, так и зла, способные дать всходы в настоящем при рекапитуляции архетипов.
 И среди астрологов прошлого были глубокие, бескорыстные ученые-энтузиасты и альтруисты, бывали и мрачные фанатики, и явные мошенники. И если где-то мошенников становилось всё больше, это лишь значит, что кризис постреолигиозной культуры побуждал массовое сознание к мистике. Востребованность именно этого, далеко не лучшего, вненаучного компонента астрологов обогащало и "быстрым продуктом" (они ставили свою продукцию "на поток" и выносили на рынок как товар) развращало.
  Соответственно, архетипы астрологии, как и многое в прошлом, могут быть реализованы в настоящем как для добра (приближения к истине, к любви), так и для зла (корысти, жульничества и других видов лжи и самообмана), но у второго гораздо больше социальной энергии.

 И это проблема моральной личности и нравственного общества, проблема диахрональной культуры этноса, насущего через поколения важнейшие итоги познания, в основе своей познания морали и нравственности в знании добра и зла по их плодам как иерархии ценностей и антиценностей.

 И этим характерна мораль ученого-атеиста, человека веры: всё, что он любит и уважает, что ценит в том проявляет и познания и проницательности и мощь анаолитического ума, а что является у него предметом уничижения, в том он проявляет поразительное невежество, интертность понимания и косность мышления.

 Д. Дойч анализирует набор инфотехнологий технологий в рациональной проверке эпистемических теорий как практикованием так и теоретизированием, говоря о "естественно отборе" теорий в их конкуренции. У него эпистемология ("вторая нить") очевидно смыкается с теорией биоэволюции по Докинзу ("четвертая нить"), которая насквозь механистична.
 Действительно, как мы знаем, инфотехнологии сами по себе, по своим программам механичны и управляются в машинах управления энерготехнологиями веры как познания.

 В чем глубокая порочность такого отношения к биоэволюции эволюции познания (которую Дойч вслед за Поппером называет эволюционной эпистемологией)?
 Проблема не в самой эпистемологии Поппера, содержащей в себе много здравого, но в отношении к ней Дойча, который желает в этой науке найти подтверждения многомировой интерпретации, то есть подчинить её заведомо ложной идее.
 Это подчеркивает порочность атеистически-материалистического мировоззрения, настаивающего на объективизме научной истины, всегда якобы лучшей в данный момент времени. Но взгляд объективиста при этом всегда направлен в прошлое, и именно из "лучшего" в прошлом атеист Д. Дойч намерен соорудить свою "теорию всего".
 Он видит реалистичность своей модели именно в том, что она характеризует настоящее, как лушую теорию, пришедшую в светлый ум прогрессивного ученого (а роль практики якобы только в том, чтобы отсеять ложные модели, как отсеивает естественный отбор недостаточно адаптированных особей в биоэволюции "по Дарвину")
 Но тому, кто использует только эпистемы, приходит на ум лишь прошлое (и только в лучшем случае прошлые "воспоминания о будущем", сильно искаженные условностями устаревшего мировоззрения)

 Эта попытка объективации субъективной истины диалектически уводит автора модели мноомирия вглубь архетипов описательной реальности, как есть раз как раз уводят от настоящего, которое творится в универсуме, от того настоящего, к которому он стремится!
 Итак, "с чем боролись, на то и напоролись" (борьба против зла методами самого зла ко злу возвращает)

 Отвергая планирующую и управляющую роль Творца как в биоэволюции, так и в эволюции научного познания человечества, эволицонный эпистемолог "теории всего" строит свое "правильное" настоящее только из эпистемических знаний прошлого.
 А между тем настоящее познания, как и бытия, в историческом дискурсе универсума творится на пересечении двух векторов знаемого: из прошлого и из грядущего, от Бога (эту составляющую автор описывает как якобы опасный "ложный индукционизм")
 
 К. Поппер говорит, что истина знаний в эволюции эпистемологических наук увеличивается только через предположения и опровержения.

 И если это тройная диалектика времени квалитативной эволюции, всегда выводящая синтез после снятия противоречий между тезисом и антитезисом архетипического знания, что дает месту знанию грядщего (и оно приходит - извне), освободив понятие о будущем от сюжетных тягот его причинно-следственных связей со знанием прошлого, то мы вправе так и понять момент "сейчас" эволюционной эпистемологии:
 Это равнодействующая двух хрональных векторов исторического дискурса, направленных к моменту настоящего: от прошлого (кумулированные знания людей, содержашие впрочем и прошлые Откровения, просрочившие свой "срок годности"), и от актуального грядущего (знания от Бога)

 Тогда попперовская формула "предположения и опровержения" понимается нами правильно: именно как разрешение каждый раз возникающих проблем хронального кризиса эпистемических наук: "предположения" от грядущего знания гнозиса как раз и дают возможность "опровержения" эклектичных знаний прошлого (и тем диалектического снятия протворечий между формами бытия прошлого и настоящего)
 Такова же и логика управляемой биоэволюции, творческой составляющей нового видообразования (помимо квантитативной эволюции "по Дарвину")

 Но если поступить так как это делает Д. Дойч, то и биоэволюция, и эволюция познания человечества есть двойная диалектика пространства, лишенная знаний грядущего и имеющая дело только с даумя аспектами: прошлым и настоящим, и только с одним хрональным вектором: от прошлого к настоящему. Тогда и биоэволюция, и эволюция человеческого познания есть попросту "метод проб и ошибок".
 И вот почему его критика "индуктивизма" (к этому он сводит верификацию путем веры как способа познания мира) не выдерживает критики:

 1. Цитата: "Индуктивизм основывается на наблюдениях (комментарий: от прошлого к настоящему) и предсказаниях (от будущего к настояшему), тогда как наука в действительности основывается на проблемах и объяснениях"

 Комментарий: но проблемы эпистемических наук, проблемы исторического дискурса научно-философского языка, как раз вызваны противоречиями между прошлым, зафиксированным в архетипах эпистем, и грядущим бытия, описываемого знаемого, это не проблемы взаимотношения только настоящего с прошлым, это не проблемы "чистого настоящего".
 Также и объяснения науки, по крайней мере такой науки, которая возникает в момент квалитативной эволюции на стыках двух качественно различных этапов эволюционного познания, связывают: и вещный язык понятийностей прошлого с языком настоящего (первый хрональный вектор), и сущность грядущего, которую нужно выразить в настоящем (второй хрональный вектор)

 2. Цитата: "Индуктивизм предполагает, что теории каким-то образом извлекаются или выжимаются из наблюдений, или доказывают с помощью наблюдений, тогда как в действительности теория начинается как недоказанное предположение, возникшее в чьем-то разуме и, как правило, предшествующее наблюдениям, которые исключили бы конкурирующие теории"

 Комментарий: Это предполагает не индуктивизм, а исследователь в индуктивизме, который ему органически чужд, и который он соответственно не понимает.
 Индуктивизм научно-религиозного познания предполагает немножко другое: два вида соединения теории и практики в научном опыте: либо теория как постпрактика, либо практика как посттеория, и в том, и в другом случае источники теории несколько отличаются.
 И хотя в обоих случаях теория "рождается в чьем-то разуме как недоказанное предположение", как аксиома предшествует гипотезе, а гипотеза в науке всегда предшествует опытной теории. Но источники этого "зарождения" теории (зарождение требует внешнего вторжения "семян" источника в рождающую среду) в этих двух случаях могут быть различны:

 Теория как постпрактика из практики конечно не "выжимается" каким-то таинственным образом, как иронизирует автор. Её источником являются эпистемы знания, которые вызываются в данном случае к действию требованиями практического, и чаще всего вненаучного характера: например, условиями развития экономики, которая спонсирует для своих прикладных нужд соответствующие науки и заказывает им определнный результат, или политики.

 Теория как предпрактика (практика в этом слчуае становится посттеорией), напротив, носит скорее научный характер и такая наука выстраивает экономику.
 Однако источники такого знания могут быть различны, хотя в обоих случах теории возникают в "чьем-то разуме".
 Только в случае смыслопорождения новая теория есть просто суммирование теорий прошлого или при этом также упорядочение, уточнение, усиление интеграции уже известных эпистемических знаний
 Дойч понимает только такую науку как скачок качества и такая наука по его мнению, как раз и может породить "теорию всего", открыть якобы объективную структуру реальности.

 Религиозная же модель мира настаивает на том, что помимо смыслопорождения с помощью эпистемических знаний, накопленных в прошлом, у человека возможно и необходимо еще и смыслотворчество.
 В больших масштабах оно возникает вовремя в моменты кризисов эпистемических наук и в прямом воздействии знаний от Творца, спасающего человечество.
 Тогда знание от Бога, Учителя учителей, будучи переведенным на естественный язык, становится гнозисом - знанием избранного учителя, а от него уже и его учеников, количество которых возрастает, наконец, переходит в эпистемы грядущего, становясь знанием всеобщим (религиозным, философским или научным)
 Только гнозис, знание от Того, кто создал мир, и может стать "теорией всего". Да и то на некоторый период времени (гнозис в форме вещного знания не может быть вечным)

 Посттеория интериоризируемого в эпистемах гнозиса, то есть практика, которая которая его верифицирует, и есть те "наблюдения, исключающие конкурирующие теории", как пишет автор книги.

 3. Цитата: "Индуктивизм пытается доказать, что предсказания, вероятно, будут сбываться и в будущем.
 Процесс решения проблем обосновывает, что некое объяснение превосходит все остальные имеющиеся на данный момент объяснения"

 Комментарий: вопрос качества знаний, мера их приближения к истине, однако, заключается в том, от какого источника предсказания будут сбываться в грядущем: от эпистемического архетипа знаний, и это соответствует только моменту циклического хроноса и квантитативной эволюции познания (в сюжете архетипа, который рекапитулирует в универсум, события прошлого прочно связаны с будущим как причина со следствием), но не соответствует моменту квалитативного "скачка" познания, когда знания грядущего передаются только в знании гнозиса (имея определённый "срок годности")
 В такой момент гнозис, вторгаясь в эпистемы, превосходит даже "объяснение, которое превосходит все остальные имеющиеся на данный момент объяснения", но...есть знание прошлого.

 Сплетение трёх "нитей" смысла в "ткань" повествования. Глава, переходная к теории вычислений

 Четвертая глава книги является "тканью" мягкого перехода к "третей" нити: теории вычислений, положенной в основу как описываемой структуры вещественного бытия, так и структуры вещных нуачных знаний о бытие, и сразу же содержит "третью нить" в себе, переплетая с первыми двумя нитями. Ведь цель повествования: обосновать верифицируемости модели реального многимирияв рамках интепретации квантовой механики ("первая нить"), что для автора модели атеиста-материалиста означает: объективной реальности.

 "Вторая нить" - описание структуры и динамики эпистемичнского познания (далее эта "нить" будет связана и с "четвертой": темой "меметической" эволюции познания по Докинзу) использует "третью нить" - а именно: довод математической-кибернетической (дискретной) вычислимости мира для того, чтобы придать больше убедительности "первой нити". Ведь там на основании такой частности как интерференционная "картинка" фотонов приходят к выводу о действии "теневых фотонов", а "теневые фотоны" есть, по идее автора модели, посланники величайшего множества "паралельных вселенных" многомирья.
 Автор доказывает в главе, что его выводы обоснованы с точки зрения принципа математической вычислимости, который еще со времён Г. Галилея положен в основу математизированной физики (выступившей тогда в форме астрономии), приближенной к экспериментальной практике, а это и является критерием подлинной науки.

 С "третьей нити" начинается сразу эта глава, а именно: открытия Г. Галилея, который не только доказывал истинность (и потому преимущества) гелиоцентрической картины "мира" (то есть Солнечной системы) в сравнении с принятым в христианстве геоцентризмом, но и, по мнению Д. Дойча, еще более того:
 Он заложил основы "подлинной", с точки зрения автора модели, атеистической науки. Она уже показала христианству во времена Галилея свои зубы, точные математические основы физического знания о мире с точки зрения верифицируемости (теории доказательств) предпочитая методам веры и значит, авторитетам религий Откровения.

 Для простоты изложения и чтобы не уходить от главного и не лишать его убедительности, автор еще не упоминает Д. Бруно, который не только разделял гелиоцентрическую модель системы с Коперником и Галилеем, но и более того: непомерно расширил её на мир звёзд. А ведь его модель (кстати, тогда уже не новая, её можно встретить в трудах аль-Бируни), еще правда в те годы не вполне научная и не доказуемая, а скорее мировоззренчески-философская и больше основанная на вере, оказала ничуть не меньше влияние на дальнейшее развитие атеистической науки ХХ века (философии, квантовой фищики, астрономи, космологии и астрофизики) с верой материализма.

 Зло проявляется  диалектической двойственности крайностей: фанатизм формализованной религии католичества в "средние века, подчинявший науку своим догмам, вызывает в ответ по компенсационному принципу "маятника" энергии тела-сознания обратное явление, другую крайность: математический формализм научно-атеистических догм (вплоть до богоборчества)
 Эти крайности диалектически сходятся в том, что есть превышение меры вещей - зло, а вещи зла заряжены негативной энергией разрушения, и обе такие крайности есть грехопадения(а мы уже знаем два противоположных грезопадения: рациональоногоь ума и чувства)

 И эта ответная крайность богоборчества и формализм научной рациональности в ответ на формализм иррационального фанатизма религиозной мысли, есть черта двух ликов зла не только древних ученых, она проявляется и в ХХ веке, куда при помощи вещей-"чувствилищ" исторической памяти человечества проникают идеи и отзвуки давних идеологических сражений.

 Догма в сражении с противоположной догмы. Увы, но борьба со злом метолами самого зла лишь умножает зло.
 Суть двуединого строения мира веществ и мира веществ, в которой вещь изначально присутствует в веществе и вещество проикает в вещи представления о мире, состоит в том, что когда вещь-догма (Докинз и сам Дойч называют её "мемом", а механизм распространения таких мемов репликатором") овладевает я-отождествлением человека-субъекта, производлителя вещей, оценивающего мира, он может уже не заметить того, что его самоотождествлением овладела чужая мысль и чужие энергии эмоций и чувств, и принимать вещь-догму за свою собственную, свободную, творческую мысль.
 И вот почему догмы и внешняя "зазомбированность" так хорошо заметны догматикам в догматических противниках, и так незаметны в себе.

 Д.Дойч рассказывает об упорной и тяжкой борьбе отважного ученого за истины настоящей науки с фанатиками и догматиками Церкви. И далее он, смоделировав "доводы инквизиции" вступает уже в мысленный спор с самим собой, с верой в себе и с принципом относительности действия и движения, которое не оправдывает геоцентрическую модель, но допускает её верифицируемость.
 Подоплекой этой внутренней борьбы ученого выступает тот ясный для нас факт, что религиозная теория вполне может быть и рационально-научной, если соблюдена меры вещей знания, а вот превышение меры вещей есть зло.
 Тем более, что и до Галилея были уже ученые среди богословов, которые настаивали на важности для астрономии математики и проверки теорий экспериментами.

 На самом деле "инквизиционная теория", воображенная автором книги - идея с чистым анахронизмом. В её основу положен вполне современный принцип относительности движения (математика законов якобы вращения Солнца вокруг Земли та же, что и в истинной модели вращения Земли вокруг Солнца), о котором во времена Галилея слыхом никто не слыхивал. А если бы и слыхивал, это не так уж важно.
 Впорос в другом: в богоборчестве мышления самого физика-философа Д. Дойча, профессора Оксфордского университета и гениального мислителя атеизма, открывшему миру многомирие вещей, вступающих во взаимоотношение с универсумом вещей и веществ и в теле-сознании человечества, но сформулировавший эти идеи онтологически по-своему, физикалистически.
 Он вступил именно таким образом в заочный спор с авторитетом библейского Откровения.

 Взять хотя бы его идею "гигантского планетария", которую он стремится выставить очевидно нелепой.
 Кстати, мысль о "гигантском планетарии" как мире звезд, а не только мире Солнечной системы, наблюдаемом с Земли ведь невольно приходит в голову при чтении строк Шестоднева о звездах и небесных светилах, которые Господь укрепил на "тверди небесной" для количественного и качественного отмерения времени небесного движения (предмет астро-наук)
 И потому он в своей эпистемологии - принципиально от знаний, не от веры некоторому гипотетическому для него высшему существу, ставит вопрос о том, чему верить (именно чему, а не кому): стройно-научной математически выверенной и опирающейся на систематику человеческого опыта модель Галилея или же нарочито неуклюжей и чуждой рациональному уму модели "гигантского планетария", которую, впрочем, саму по себе нельзя опровергнуть путем практических наблюдений над небесной сферой и её механикой?

 Далее Дойч начинает сражаться как Дон-Кихот с ветряными мельницами, борясь с геоцентрической моделью, якобы соответствующей Библии, и в частности, Шестодневу (хотя христианская Библия есть не учебник физики, химии, биологии и астрономии, а учебник веры и духовного прозрения человека на смысл мировых событий творения и бытия мира, на мир как бытие-творение) физкалистически, хотя физически (с точки зрения относительности движений, действия масс, сил и распределения физической энергии) к гелиоцентризму у современных людей, живущих далеко не во времена Галилея, преданных науке и её точным, когда это требуется, методам, и верущих Богу, нет никаких претензий, и Библия в этом вовсе не помеха.
.
 Мы в своей религиозно-научной модели мира говорим о геоцентризме Солнечной системы и гелиоцентризме вселенной в смысле, характерном для Библии, но чуждом атеистической науке, и это смысл не физикалистический. Это смысл не веществ и движений, но материальных полей и действий во времени некой причинной реальности, действие которой самым существенным образом проявляется именно на Земле  как цетральном пункте вселенной, коль скоро именно здесь мир и жизнь творит Господь, и причем в данный момент настоящего времени (вот он, наш геоцентризм)

 Итак, в четвертой главе "Критерии реальности", готовя любопытного читателя к пятой и шестой главе ("Виртуальная реальность" и "Пределы вычислений"), где трактуются основы кибернетический математики, якобы присущей структуре многомировой реальности, автор причудливо переплетает в ткани доказательств пока три "нити" своей "теории всего".
 Как эти "нити" ни различны по природе знаний (автор желает, чтобы одна теория своим авторитетом и своей рациональностью, и открытостью опыту, подтверждала другую, и главную идею этой квантовой системы знаний, в конечном итоге), нам легко заметить, что все они изготовлены из одного "материала":
 Это крайность предельного физикализма и предельно категоричное дискретное мировоззрение, напрочь отвергающее комплементарное ему перманентное (холическое) мировоззрение.

 Уместно вспомнить при этом, как легко, будто играючи, Д. Дойч расправляется в тексте этой главы с холической интепретацией квантовой механики Д. Бома (со скрытыми переменными), отождествляя её с идеей "волны-пилота" де Бройля. Метод математически прост: якобы слишком сложные расуждения Бома можно в дискретной теории существенно упростить.
 Так целую линию в упрощении (не всегда такие аппроксимации уместны) представляют совокупностью некоторого количества точек, используя тот факт, что точки "лежат" на линии, а еще точнее говоря, совпадают с ней.
 И так непрерывную функцию математически выражают суммой дискретных величин (в даном случае, не арифметической суммой, а квантовой суперпозицией)

 Проблема методов, имитирующих математически "переходы между качеством и количеством" вроде "перехода" от многоугольника к окружности при стремлении к бесконечности числа его сторон (к таким методам высшей математики относятся и дифференциальное-интегральное счисление, и "гармоники Фурье") состоит в том, что они прекрасно работают при описании квантитативных процессов, которых в мире, особенно в конце ХХ века, большинство, но ничего не говорят о квалитативной эволюции мира, о той причинной реальности образов, которое лежит в основе и объединяет дискретную математику с перманентной (это два фундаментальных и противоположных воззрения человечества на два соответственно способа бытия мира: в пространстве и времени)
 А философское обоснование различий между природой мира квалитативной и квантитативной, в том числе кардиналное отоличие квалитивной эволдюции от квантитативных - это важнейшая часть "теории всего", так как она находится в основании всех знаний, описывая историю мира, от его создания. И прежде всего, религиозная "теория всего" настаивает на креационной идее сотворения мира Богом в некоторый момент, это был первый акт квалитативной эволюции мира.

 Кроме того, именно критерий (кардинального качественного различия между квалитативной эволюцией подлинного созидания: бытия к жизни, и инволюцией фактического разрушения: бытия к смерти, является решающим аргументом практического разума в оценке квантитативной эволюции техногенной цивилизации по шкале добра и зла, а это значит: по шкале жизни или смерти.

 Итак, описанный нами "материал" предельной дискретности проявляется во всех, до сих пор описанных "нитях" Д. Дойча. Говорит ли он:

- о важнейшей для него многомировой интепретации квантовой механики ("первая нить"), он прибегает только к авторитетам дискретных источников, квантовую теорию поля (холическое мировоззрение в союзе с дискретным) вообще не упоминая

 - о теории познания, и здесь для него объектом рассуждений выступают проблемы эпистемологии группового познания (вторая "нить") и его эволюции, а о гносеологии - теории познания уникальной личности, нет речи вообще. И в историческом дискурсе познания он таким образом занимается только связью прошлого с настоящим - ретроспективной рекурсией к архетипам описательной реальности, перспективую рекурсию (дающую возможность гнозиса) отсекая напрочь
 Результат такого познания нам очевиден: автор желает описать "обьективную реальность" вещества - но при этом неизбежно, ибо так устроена структура реальности вне его теории, выдаёт за таковую объективную действительность научного языка в архетипах мировых эпистем, то есть его многомирие есть мультиверс вещных систем гипотетического знания о вселенной (описательной реальности тела-сознания человека)
 Правда, это такой мультиверс, который вторгается в подлинную реальность, в двойной универсум веществ и вещей циклами квантитивных эволюций.

 Что же должен описыват такой мыслитель в своей "третьей нити": теории мировой вычислимости?
 Вероятно, искать пределы приложения этой механической вычислимости в реальном мире, где действует определенная мера хаоса, и при этом оперируя понятиями дискретной математики, свойственными кибернетике и информатики, и по возможности игнорируя холическую часть математической сокровищницы?
 Посмотрим, так ли это.

3. Теория вычислений

 На самом деле автору нужно определить границы между сферой мультиверса (это область "теневых фотонов") и универсумом научного наблюдателя (где проявляются световые фотоны, а "теневые" с ними лишь способны взаимодействовать)
 Для этого он прибегает к авторитету компьютерного моделирования, сперва описав виртуальную реальность, способную быть симулированной компьютерными сетями (5 глава), то есть компьютерно-сетевой мультиверс восприятия и ориентации, и затем определяя границы его применимости в универсуме (6 глава)
 Обе эти главы посвящены фактически двуединству реальности как "психофизической" и в этом отношении очень интересны и полны тонких наблюдений. Конечно, сам автор модели не применяет такого крамольного для чистой науки термина как "психофизическая реальность", он выражается в своем духе совершенно иначе, говоря о "самоподобии физической реальности".
 Ибо для образцового материалиста, а предельный физикалист таковым и является, обо всём многомирии следует говорить всё-таки как о квазиединой "физической реальности". И не забудем, что у Дойча главный элемент всей системы мультиверса: разумный наблюдатель находлится всё-таки в универсуме, где и возникает интеференционная картинка фотонов "световых" и "темновых".

 А нам необходимо конечно корректировать сугубо дискретную ориентацию автора модели и указывать на влияние перманентных образов причинной реальности (данных субъекту восприятия в теле-сознании человека), установив онтологическое различие между физическим отражением в подлинной реальности веществ, и материально-квантовым отображением в описательной реальности вещей.

  5. Глава. "Виртуальная реальность"

 Автор по традиции мтериализма рассматривает прежде всего виртуальную реальность, создаваемую машинами: такими как наример, как тренажер, имитирующий у человека полет на самолёте или поездку на автомобиле, к этой же категории приборов относятся и видеоигры.
 Эта называемая также по традиции "внешней" реальность искуственно имитирует, как полагает автор, некие образы, вызывающие у человека привычные ответные реакции образов чувств.
 Следующий путь рассуждений: понятие генератора виртуальной реальности. Так, видеоигра есть такой генератор - причем надо полагать это представление об игре как наборе физических предметов, но и обладающих некой программой (программа в такой модели есть часть также физической реальности)
 Для представления о границах генерирования вводится также же многознчительное понятие "репертуар генератора виртуальной релаьности" (такое понятие термина "репертуар" уже наводит на мысль о теориях архетипов, имеющих нравственные сюжеты и репертуары сюжетов)

 Виртульная реальность, моделирующая обычное восприятие (и как-то его характеризующее, в частности, по мнению Дойча, она характеризует безраничные возможности мультиверса), как уверен автора модели, вызывает у человека, испытывающего эффект виртуальной реальности, уникальные отклики "внутренней реальности" тела-сознания человека.
 И вот это "внутреннее" есть нечто иное, согласно модели автора, что в виртуальную реальность не входит, и что имитировать, искусственно вызывать затруднительно. И кроме того, это могло бы привести к подмене личности человека (весьма тонкое замечание в духе теории сознания)

 Именно физическая реальность, которую ограничивают только законы природы (устанавливаемые наукой), как он полагает, также включает в себя и гипостазируемый им мультиверс различных миров, так что и виртуальную реальность, создаваемую действием машин, он готов считать существенным проявлением такого "многомирия"

 Следующее понятие, вводимое автором модели - "генератор образов" виртуальной реальности. Образы соответствуют онтологии органов чувств человека: визуальные, слуховые, тактильные (осязание), обонятельные и вкусовые, чувство равновесия в пространстве.
 Соответственно по традиции материализма сам источник образов различного онтологического характера в этой модели внешний и относится к "физической реальности", а к ней относится и физическая реальность вне тела, и в самом физическом теле человека, которое является полноправной частью внешней "физической реальности".
 Итак, автору приходится "внутреннее" восприятие человека помещать где-то вне физического тела, что значит - и вне мозга? А головной мозг есть несомненный в понимании материалиста источник сознания.
 Итак, остаётся только представить себе, что мозг генерирует некую "внутреннюю реальность", которая и реагирует "изнутри" на генерацию образов и виртуальных реальностей "извне".
 Источники субъектного восприятия при этом модели объективистов также помещают вовне.

 Хорошо, но что имитирует виртуальная реальность в этом "вне"? При "осознанном сновидении" человек с помощью специфических восприятий как будто от органов чувств физического организма-тела человека, которые на самом деле во время сна не действуют (глаза вообще, как правило, закрыты), "видит", "слышит", тактильно "ощущает", "обоняет" такие объекты, материальные предметы (или воспринимает такие образы) которые в физической реальности веществ предметно не существуют. Но их восприятие у "снонавта" ничем не отличается от обычного физического восприятия.
 Если речь идёт о "виртуальной реальности" как действии тренажера, имитирующего для испытуемого полёт самолета наяву, то автор книги вправе сказать, что в основе его действия те же физические природные процессы, что действовали бы и на реальный самолёт (объект имитации), и что действие в имитаторе осказывается на те же физические органы чувств человека, что и в имитируемой системе оказываются на лётчика.
 А в осознанном сновидении?

 Это следствие многомирия, которое способно такие образы подобной "виртуальной реальности"  генерировать?
 Если и так, то не внешнего мультиверса, не от "физической реальности", которая всегда действует соответственно через физическое организм-тело человека и его органы восприятия (эту же мысль мы находим и у Шопенгауэра в его работе "Воля и представление"), а только от "мультиверса", присущего телу-сознанию.

 О ложном - дискретном понимании действия образов якобы "физической реальности", присущем физикализму Д. Дойча"

 Материализм и характеризуется пониманием образов как фактов именно физической дискретной реальности вещества, и это значит, что в их понимании образ есть нечто такое "целое", которое состоит из частей и потому воздействует непосредственно (основной принцип восприятия материи в материализме) на дискретные "органы чувств" животного (включая и человека)
 Один из величайших учителей эйдетического материализма, предшествующего европейской философии и науке, Платон вероятно так и представлял себе вечный идеальный эйдос цветка: как идеографический образ эмпирического цветка, состоящего из отдельных заметных частей: побега, лепестков, "чашечки" (цветоложа) и так далее. Части тел растений подробно описываемы в ботанике, и хотя этот частично-цельный способ анализа тела: как такого абстрактного описания вида, которое по ряду характерных пространственных черт-идей функционально применимо для организмов-тел конкретных особей этого вида, появился гораздо позже платонизма, но был им конечно вдохновлён.

 Но мы полагаем, что идеографические образы тела, которые называем "причинными телам", и поставим в вершину иерарии управляемой триединой реальности (хотя бы и причинного живого тела растения) цельны, именно потому и способны себя отображать и так себя уникально реплицировать в подчиненных субстанциях, которые могут быть выступать как совокупность систем-частей дискретно (сами же могут быть также неразрывными образами)
 Тогда эффект составимости образа (например, организм-тело цветка, причем организм есть интерьер, а тело - экстерьер, состоит из таких-то и таких-то частей и органов жизнеобеспечения, взаимодействующих так-то и так-то) возникает ввиду свойства образа-целого (цветка в целом) отображаться в других образах квантовой системы - дискретных частях цветка.

 Чем эта мысль так замечательна и глубока, будучи присуща и "профетическим фазам" древнейших мудростей?
 Хотя бы тем, что и в математике, этой "царице" точных и естественных наук, а вслед за ней в целой череде других наук, описывающих законы природы и общества, его языки веры и знаний, комплементарные законам мышления, мы увидим тот же эффект действия фактора перманентного, холического (присущего времени, "ян": "_") на дискретное (присущее пространству, "инь": "_ _") в эффектах континумов времени-пространства и пространства-времени (парадигмы "сильный ян": ян-инь и "сильный инь": инь-ян)
 Если говорить о математике, то и в геометрии, но и не только там, и в алгебре. Говоря конкретнее:

- в самом понятии числа (соединяющего свойства порядковости и количественности как соответствущих образов в образе числа как целого контейнера, свойства которого можно наблюдать как в числе самом по себе, в идее числа как такового, так и в числе как части числовой оси)
- в эффекте формирования множеств (и множеств, порождающих множества, которые не содержат порождающее в себе)
- и таков же принцип формирования конейнеров языковых значимостей, этих взаимодействующих "семантических полей"
- в принципах появления по мере развития математики, тем более интуитивной её части: математики сугубо перманентной, всё новых математических объектов, соответствующих потребностям тех естественных наук, понимание которых математика обслуживала и понятийность которых она своими уже ей присущими закономерностями и формами определяла как "царица" наук.

 Но очень многие физикалисты нейробиологи еще в ХХ веке всерьёз считали, что когда "мозг видит" окружность, например, то некие потоки импульсов в нейронах под действием нервных импульсов от органов чувств приобретают видимую круговую траекторию, а когда нужно вообразить окружность, нейронные сети её исчисляют и фигурально в действии нейронов воспроизводят.
 Многие кибернетики были также убеждены, что если человек-стрелок целится в далёкую мишень и точнейшим образом поражает её стрелой (иногда приходится при этом еще и делать поправку на ветер), то это значит, что в его мозгу происходят, хотя и бессознательно, соответствующие баллистические расчеты траектории стрелы  подобные тем, способностью к которым вооружают компьютер боевого робота, чтобы он попадал снарядами точно в заданные цели.
 А "умный снаряд" ХХI века есть еще и сам микрокомпьютер с рецепторами, который способны в режиме актуального времени, настроясь на распознанную цель, корректировать траекторию снаряда, связывая её с переменчивым движением цели.

 Очевидно при этом, что материальную перцепцию живого существа при этом отождествляют с физической рецепцией робота, фиксирущего свои цели, и с его расчетом.

 Заметим, что точное попадание в цель - это еще и свойство некоторых животных, получающих пищу, а пища живая и подвижная, именно таким способом, или же подобным путём ориентирующих себя в пространстве.
 Так, мозгу рыбы-"брызгуна", безошибочно сбивающей насекомое струёй воды, или лягушки, точно целящей в насекомых своим клейким языком и хватающей их с лёту, или личинке "муравьиного льва", метко швыряющей в быстрых муравьев - своих жертв песчинками, или белке, одним прыжком перемахивающей с дерева на весьма отдалённое другое дерево и никогда не промахивающейся, нет необходимости совершать для этих действий какие-то математические расчеты траекторий, производить вычисления большей или меньшей точности.

 Отчего? Да оттого, что перцепция материальной энергии позволяет телу-сознанию живого существа чутко встраиваться внутренними ощущениями в энерго-информационную структуру материальной матрицы окружающего мира, где его цели, как и его же тело, занимают вполне определённые места-пространства. В результате потенциальные траектории между источником ощущения и его целью могут быть актуализованы в движениях вещества подлинной реальности физических организмов-тел.
 Когда заяц, убегающий от лисы, "петляет", совершая резкие и неожиданные повороты или выписывает "фигуры" в воздухе, а лиса старается повторять всего его кульбиты, чтобы не промахнуться, точно следовать за траекторией движения жертвы и догнать, успех той или иной стратегии вероятно зависит от того, кто ощущает энергии окружающей среды лучше и реагирует на изменение ситуации быстрее.
 И это настолько же просто (ибо не требует никаких расчетов и справочных данных, и это естественное движение по энерго-информационным "рельсам" реальности), насколько сложно, скорее всего, восприятие этих строк читателю, для которого такая картина мира далеко не очевидна.

 Что же происходит, если человек с дискретным техногенно-математическим пониманием мира, согласно которому робот-компьютер, весь "интеллект" и "разум" которого - расчет, а восприятие мира есть рецепция физических энергий, видит мир и воспринимает его образы, подобно человеку, обращается к "идее бога", как он это понимает?
 Тогда человек уподобляет живого Творца, создавшего мир, который не мог бы появиться, если бы определенные константы мировой динамики не составляли точнейшие и вполне определённые величины, инженеру, в своём проекте производящему в соответствие со справочниками определённых материалов точные расчеты статики, устойчивости к нагрузкам и динамики проектируемой конструкции, и всё строго по одним и тем же формулам (алгоритмам)
 Разве такой "Творец" не напоминает огромный квантовый компьютер неимоверной быстроты расчетов, сложности и точности, с беспредельной "памятью", попросту рассчитавший мир заранее или же постоянно рассчитывающий, если мир нужно корректировать в режиме актуального времени ввиду неадекватного действия хаоса?

 Да, кибернетическое технизированное сознание в действии программы-техносубъекта так и подменяет в своём богоборчестве Творца проектом мира-счетной машины, сколь угодно сложной и составной (в данном случае это проект квантового многомирья как "физическая реальность"), которая попросту всё возможное в универсуме, в том числе и эффект человеческого разума, рассчитывает, насколько это необходимо и достаточно, согласно своим прогаммам и их алгоритмам.
 К тому же, такая машина, согласно этому же мировоззрению, возникла якобы сама по себе, закономерно или случайно, и сама по себе корректирует себя, контролирует и усложняет в процессе эволюции.

 Автор модели многомирья Дойч ошибочно считает универсум только лишь физическим универсумом вещества и не менее ошибочно вменяет ему принцип мультиверсальности, присущий материальной описательной реальности.

 Творение мира Словом от Бога (логосом, цельным образом), при котором необходимый набор мировых констант появляется уже как следствие, это такая концепция научно-религизного сознания о цельной, неразрывной, энергии времени в причинных образах Творения, способной к репликации путём отображении себя в дискретности физических объектов мирового пространства, которая богоборческим философиям и наукам чуждо.

 6 Глава. Универсальность и пределы вычислений

 Следующая задача автора есть определение границ математически возможного и логического именно в физической реальности, не с точки зрения математики абстрактной, но кибернатической математики реальных вычислительых устройств, способных генерировать чувственно воспринимаемые образы и "виртуальные реальности".

 Понятие виртуальных реальностей и их компьютероподобного генератора вообще очень важно для теории многомирья Дойча именно как реальности физической, тогда как математика вообще кажется автору слишком абстрактной, чтобы полностью своими методами определить границы физической вычислимости. Так как он не может исключить из математики её перманентную часть, она кажется Дойчу наименее реальной и наиболее сомнительной, в математике ему видится внутреннее противоречие.

 Это противоречие ему нужно учесть, исключив из своего гипотетического могомирья невзможные по законам физики, допустимые по законам метематики и логики вариации реальностей (ему кажется, что физикой отбор и ограничивается)
 На самом деле, универсум (об архетипам мы уже не говорим) есть двуединая реальность, не только физическая, но в самом математическом мультиверсе описательной реальности очевидно есть некая экзистенциальная грань истины, которая отделяет в теле-сознании человечества фанастический мультиверс от универсального мультиверса с соблюдением мировых законов, который может быть реализован в универсуме.

 Другой вопрос, уже вне теории Дойча, что эти законы не сводятся только к физическим, как это кажется автору модели, а определяющие законы - любви, морали и разума, требующие активного, разумного и благого управления миром от его Творца, вообще не относятся к компетенции точных наук, а скорее относятся к монотеическим религиям Откровения.

 Вторая задача автора модели - концептуализовать идею некоторого вселенского компьютера, который генерирует многомерную физическую реальность как раз физически возможных миров. Те миры из них, которые не есть сам универсум (он есть только один из миров), являются по отношению к нему виртуальными, а этот термин значит: потенциально возможными как гипотетический универсум.

 Поэтому автор гипостазирует универсальный генератор виртуальных реальностей, а сам их список есть бесконечный или конечный, но очень большой репертуар.
 Этот репертуар ему сразу же необходимо категорически разграничить с великим множеством вариаций логически-гипотетичсекого мультиверса, которые нереальны с физической точки зрения, не могут быть вычислены в физической реальности и потому не входят в репертуарьный спсок любого возможного генератора виртуальных реальностей.
 С точки зрения теории множеств, это есть множество подмножеств от данного множества репертуаров, потому Дойч апеллирует к именам трёх авторитетов:
 Во-первых, конечно Г. Кантора, автора теории инфинитных множеств, затем А. Тьюринга, давшему универсальное определение компьютерной вычислимости мира, и К. Гёделя, автора теоремы о неполноте рациональной науки, причем последние использовали "диагональный аргумент" Кантора.

 Д. Дойч поступает для решения своих задач остроумно. Для начала он конципирует понятие физически невозможной среды CGT-среды, котоорая замечательна тем, что она сама по себе невозможна для реализации в среде действующей виртуальной реальности - физической, но как бы существует, и частями своими вторгается в моменты различных и вполне возможных репертуаров действующих виртуальных реальностей.

 Она существует в теоретической математике, и вторгнутся может в способный к действию репертуар только своей частью и в некоторые моменты своего сходства с виртуальными реальностями этого репертуара.
 Это напоминает нам поведение фанатического мультиверса на небесных зонах описательной релаьности тела-сознания человества.
 Очень удачно и название CGT-среды: с одной стороны, это аббревиатура имен трёх мыслителей, к которым апеллирует автор, с другой же стороны, это анаграмма английской фразы: "CantGoTu", «Can’t go to» («Не могу пойти в…»).

 Цитата из 6 главы:

 "Как я уже сказал, такая универсальность была впервые изучена не физиками, а математиками. Они пытались придать строгость интуитивному понятию «вычисления» («расчета» или «доказательства») в математике. Они не учитывали, что математическое вычисление — это физический процесс (в частности, как я уже объяснил, процесс создания в виртуальной реальности), поэтому путем математического рассуждения невозможно определить, что можно вычислить математически, а что нельзя.
 Это полностью зависит от законов физики. Но вместо того, чтобы пытаться вывести свои результаты из законов физики, математики постулировали абстрактные модели «вычисления» и определили «расчет» и «доказательство» на основе этих моделей"

 Комментарий

  Точнее, с нашей точки зрения, было сказать: «путем математического рассуждения невозможно определить, что В ФИЗИЧЕСКОЙ РЕАЛЬНОСТИ можно вычислить математически, а что нельзя», и что «это, то есть вычислимость в физической реальности, полностью зависит от законов физики».
 Но физикалист Дойч не специфицирует двойственность онтологии: подлинной реальности веществ и реальности описательной: реальности математических объектов.
 Итак, описанные им таинственные CGT-среды, которые не входят в репертуары физических генераторов виртуальной, то есть возможной, реальности, и поведение которых ПОЭТОМУ в отношении любой виртуальной реальности,которая становится физической  (и входит списков репертуаров), характеризуется только посредством НЕПОХОЖЕСТИ.

 Эти CGT-среды есть попросту такие реальности из описательных мультиверсов (математических рассуждений и математической логики, у которой далеко не всякий объект имеет свой референт в подлинной физической реальности) которые НЕ могут войти в универсум, где законы реальности универсума не должны нарушаться и не нарушаются.

 В этом и суть его обращения к теории инфинитных множеств Кантора (которую по сходству онтологических задач и принципов использовали и Гёдель, и Тьюринг), который своим понятием мощности (кардинального числа) инфинитных множеств, подчиняющегося счетным законам математики, попросту поставил границы между дискретной и перманентной математикой. Это и граница между исчислениями всех элементов математического мультиверса и таких - виртуальных элементов того же мультиверса, которые могут быть реализованы путём рекапитуляции в универсум (по Дойчу, они и входят в репертуары виртуальных генераторов), где необходимо соблюдение всех законов природы, общества и Бога.

 Задача автора в этой главе - определить принцип универсального (и конечно же, компьютерного) счисления, на котором основана физическая реальность всего многомирья реальностей, гипотезы которой он отстаивает.
 Эти принципы он находит у А. Тьюринга, а в 10 главе расширит теорией К. Гёделя.

 Аргумент к Г. Кантору и его теории инфинитных множеств

 У Кантора, а затем у Тьюринга, Гёделя и Дойча используется «диагональное доказательство», указывающее на то, что мощность множества всех подмножеств данного множества имеет бОльшую мощность, чем само множество.
 Почему этот агумент "диагональный"? Потому что в прямоугольной матрице, где по вертикали строк отложено счетное множество а по горизонтали подмножества данного множества, именно множество чисел на диагонали есть такое множество, которое охватывает элементы всего счетного множества. К нему всегда можно создать дополнение, изменив элементы (в двоичной системе заменив нуль на единицу и единицу на нуль) и таким образом возникает множество, не входящее в исходное счетное именно ввиду внесенных изменений.
 Это означает, что множество всех подмножеств данного счетного множества не является ему взаимно-однозначным, не является счетным, не равно по мощности, и мощность множества подмножеств больше чем мощность самого множества.

 Это доказательство конечно имеет особый смысл именно для инфинитных множеств, у которых мощности являются кардинальными числами и не совпадают с бесконечным количеством членов множества.
 Г. Кантор рассматривал при помощи "диагонального" аргумента неравномощность инфинитного множества действительных чисел и натуральных. Причем мощность множества первых оказалась минимум на одно всегда больше второго множества и эта единица есть допополнение диагонального множества. А множество действительных чисел оказалось несчетным.
 После этого Кантор выстроил иерархию кардинальных чисел - мощностей инфинитных множеств (иерархию "алефов"), состоящую из уровней с различной степенью сложности организации инфинитного множества.
 В основе его пирамиды "алефов" лежит счетное множество натуральных чисел (алеф нуль), это множество (и все ему равномощные, куда входит множество чисел вычислимых) являются, с точки зрения нашей модели, универсальными, то есть множеством величин универсума, отличающихся качественно от множеств чисел, характеризующих организацию архетипов (например, вещественных чисел, обслуживающих мультиверс)
 Математика показывает, что и следующий уровень иерархии "алеф один" - множество порядковых чисел является счетным, то есть, как мы понимаем, универсальным.

 Инфинитное множество (бесконечных и вполне упорядоченных чисел), с нашей точки зрения, есть ни что иное как совокупность потенциально бесконечного количества элементов мультиверса описательной реальности, из которых стать часть универсума может только строго ограниченное, конечное количество множеств.

 Ввиду этого факта, открывшего теорией инфинитных множеств Кантора возможность развития перманентной математики, в ней возникла плодотворная теория функциональных отображений, описывающая взаимодействие между функциями-образами и их дискретными отображениями во множествах. Но нам сейчас, как и Д, Дойчу, важна другая сторона творчества Кантора: а именно счетная математика, обращенная к возможностям подлинной физической реальности.
 Именно по этой причине "диагональный аргумент" Кантора так важен для рассуждений Д. Дойча. Счетные множества (равномощные множеству натуральных чисел или множеству порядковых) характеризуют универсум физической реальности, несчетные множества (неравномощные множеству натуральных чисел и порядковых) можно с этой точки зрения рассматривать как негодные математические абстракции.

 Описанная нами выше формулировка «диагонального доказательства» строго сответствует уже высказанным нами соображениями, исходящими из особенностей структуры триединой реальности.
 Чего добивается Дойч, пытаясь определить границы физической реальности ( в репертуаре генератора виртуальных реальностей) в сравнении с бесконечным количество логически-математически возможных, но невозмоных физически, реальностей, названных им CGT?
 
 То, что их заведомо больше чем физических возможностей расчета и воплощения в любом репертуаре генератора виртуальных реальностей, как раз и доказывает «диагональный аргумент Кантора».
 Попросту он подсказывает читателю мысль о том, что реальный принцип физической вычислимости положен в основу принципа действия того гипотетически возможного гигантского механизма-компьютера вселенной, который генерирует еще более гигантский «репертуар» физической реальности вселенной (а этот репертуар есть ни что иное как список возможных реальностей, многомирье)

 Далее мы пропускаем главу 7, целиком посвященную философии науки Д. Дойча, по своему очень интересной, где он проявляет широту своего мышления и эрудицию, но не столь существенную для изложения материала, с нашей точки зрения. Не говоря уже о том, что там автор, на наш взгляд, излагает всю глубину своего непонимания как философского "индуктивизма", так и веры как способа познания вообще, и это не делает его точку зрения глубокой по существу, зто делает его мировоззрение чрезвыйчайно догматичным.

 Мы переходим к четвёртой и последней "нити" в его "теории всего".

 4. Теория эволюции (близкая к идеям Докинза)
 (ранее см. раздел 3.6.2.3.4.339, подраздел "2. "Меметика" Р. Докинза и его последователей")

 Глава 8. Важность жизни

 Цитата:

« Мнения относительно того, какие аспекты мира заслуживают понимания, а, следовательно, и относительно того, что является глубоким и фундаментальным, безусловно, различны. Одни говорят, что любовь — самое фундаментальное явление в мире. Другие считают, что, когда человек выучит наизусть определенные священные тексты, он поймет все, что стоит понять. Понимание, о котором говорю я, выражается в законах физики, в принципах логики и философии»

 Комментарий

 Автор иронизирует о религиозных людях, которых недолюбливает потому что не понимает, хотя в то же время он прекрасно знает, что у науки есть свои «священные тексты».
 Правда, их ценность сравнительно с ценностью текста Библии он, как человек знания, понимает и особо ценит по-своему, так как философия и наука, эволюционируя вместе с обществом, методологически верным путем в знаниях и мировоззрениях концентрируют, концептуализуют, систематизируют путем создания структуры универсалий философского и научного символически-знакового языка, выстраивая иерархически, опыт и мудрость системных человеческих пониманий мира.

 И для него не существует тот  довод, что Библия, в свою очередь, концентрирует, систематизирует, выстраивая иерархически, и переводит на естественные языки образно-символически выраженную мудрость Бога, данную для людей и сохраняемую в Священных Писаниях, и эта мудрость, познаваемая путем любви и веры, есть основа основ.

 И он понимает очень хорошо, что сакральные тексты науки человеку недостаточно просто "вызубрить", что их нужно понять и внедрить в систему своих знаний о мире, основанную на личном опыте, который впрочем есть и часть опыта группового, и в цельное мировоззрение, чтобы правильно понимать явления природы, общества - всего, что  происходит с ним, с другими и вообще в мире.
 Но это знание и понимание природы философских и научных теорий, приближенное к личной практике, он не распространяет на знания человеком Священных книг религий, так как вообще считает, что они содержат не важные людям знания, а лишь заблуждения, будучи путем вообще ложного или по крайней мере несовершенного для невежественного человечества древности способа познания мира путём веры неведомому высшему Существу, якобы создавшему мир (если говорить о религиях уже на стадии монотеизма, то есть авраамических религиях Откровения)
 Атеисты убеждены, что на самом деле просто некоторые люди, ведущие адепты религий, называвшиеся жрецами или священниками, или пророками, или мессиями, или апостолами, выдавали свои мысли и идеи, иногда неглупые, но по большей части антинаучные, за слова этого неведомого Существа и как таковые записывали в религиозных трудах, сакрализуемых другими адептами.

 Между тем, полноценная этническая религия (а христианство, как и ислам, становится этническими религиями многих народов во многих поколениях, хотя в каждой этнической среде по-своему модифицируясь под культуру-носитель) есть более чем просто верование (человек способен поверить во многое), но это есть коллективная религиозная практика (и религиозной морали требуется личное практикование её человеком, такова школа познания добра и зла по их плодам), вплоть до реализации эсхатологических и сотериологических основ религий.

 А практика и в вере, и в науке (направлямая при осуществлении полноты опыта теорией) обладает свойствами убеждения, свойствами отсеивать ложное от истинного. Это происходит мере того, как люди познают на своем, нередко весьма горьком опыте, плоды добра и зла и сознательно сравнивают с тем, что было засеяно.
 Так только и возможно человеку, и это происходит в земной "школе народов" под руководством Учителя учителей, отделить формальную теорию морали от неформальной практики, которую ощущаешь "на своей шкуре", зло от добра, ложь от правды.
 Тем более, что у религии есть свои знания, а у научных знаний есть свои сакральные "религии" со своими догмами.

 Цитата:

 «Аристотель полагал, что Вселенная состоит главным образом из того, что мы сейчас называем биосферой (область, содержащая жизнь) Земли, с немногочисленными дополнительными деталями — небесными сферами и внутренней частью Земли, добавленными сверху и снизу (комментарий: в том и дело , в что те времена вселенная для философ-ученых ограничивалась Землей, что давало свои масштабы ценности всему земному, а что здесь ценнее жизни для человека?)

 Если в вашем Космосе биосфера Земли — основная составляющая, вы, естественно, будете думать, что деревья и животные по меньшей мере так же важны, как горы и звезды в великой схеме вещей, особенно если вы плохо знаете физику или биологию. Современная наука пришла к почти противоположному заключению»

 Комментарий

 В том-то и дело, но для автора модели это как раз свойство техногенной философии и науки и кажется признаком прогресса знаний. И дело тут не физике и биологии (хотя техногенная наука создала конечно свои специфически математизированные варианты этих наук), дело во взаимной оценке этих наук в «теории всего», в характере знаний:  научно-атеистических и материалистических, либо научно-религиозных)

Цитата:

« Коперниканская революция поставила Землю в зависимость от центрального неживого Солнца»

 Комментарий

 Один из самых безумных доводов автора, который словно в данном случае не понимает, как неживое может служить живому, уж тем более живому и разумному, и целенаправленному. И это не значит, что обслуживаемое живое зависит от неживого, и не точнее ли сказать, что живое зависит от другого живого? Вероятно, это непреложно только для того, кто верует в живого Бога, и в то, что человек сотворён от жизни вечной и надлежит жизни вечной, а на Земле, где живое  сопоставлено с неживым, а жизнь со смертью, он временно.

 И причем тут «коперникианская революция» именно к оценке жизни? Даже если бы Солнце вращалось вокруг Земли, без него жизнь на Земле невозможна, так что налицо та же «зависимость».

 Скорее научная революция Д. Бруно сыграла важную роль в обесценивании земной жизни для атеистической науки, «сделав» и Землю, и её жизнь мельчайшей частицей неживой вселенной и её гигантских галактических механизмов, лишь с гипотетическими вкраплениями жизни на некоторых планетах – там, где каким-то образом существуют подходящие условия. А их наличие для большинства научно-атеистических теорий есть вообще случайное следствие игры природных сил (в ином случае, говоря о закономерности появления жизни во вселенной, атеистам-материалистам, сторонникам автоматической эволюции, приходится прибегать к абстрактным идеям вроде: "жизнь укоренена в свойствах материи")

 Далее Дойч, постепенно переходя к тематике биоэволюции, резко и с язвительностью критикует позитивизм науки во времена его детства, при этом сильно, а не «слегка», как утверждает сам, утрируя. Он описывает столь дикую картину абсурдного редукционизма химии к физике и биологии к химии, который мог быть предметом веры только у самого одиозного радикала-позитивиста.
 И вот далее его уже не менее резко унесло в сторону  того, что он сам же криктиковал: говоря о якобы молекулярной основе жизни, он не менее резко прибегает к тому же крайнему редукционизму (сводя биологический фактор к молекулярным теориям физики и химии), в котором обвинял позитивистов, «неправильно» учивших его в школе. Впрочем, для физикалиста и нет другого пути.

 И это произошло незаметно для него самого. И это проявление тех на самом деле фундаментальных законов морали познания,  которые находятся в основе бытия, знаемого (и знания о нем) еще более глубокой  фундаментальной – онтологической (атеист Дойч не относится серьезно к концепции о том, что любовь создала мир), чем законы физики, им возведенные на пьедестал  иерархии знания (еще выше математических законов)
 .
 Затем автор модели, рассуждая о поведении некоторых особых молекул-репликаторов (носителей жизни) подводит читателя к идее «вселенной Докинза», к «меметике», где действуют мемы-репликаторы, и к миру генетики, заявляя:
 "Однако вся жизнь на Земле основана на репликаторах-молекулах. Они называются генами, а биология — это изучение происхождения, структуры и деятельности генов, а также их влияния на другую материю"

 Далее автор занят ни чем иным, как созданием откровенно ложной генетики, делая антинаучные утверждения, которые показывают как решительно он стал на путь искажения реальности. Он вменяет "генам-компьютерам" то, что можно им вменить только гипотетично и только будучи рьяным физикалистом, но в самой генетике нет и быть не может теорий и таких описаний функций генов, о которых он пишет:

 "Подобным же образом существуют гены, которые содержат особые инструкции о том, как и когда должны быть скопированы они сами и другие гены, а также инструкции для производства следующих организмов того же вида, включая те молекулярные компьютеры, которые вновь выполнят все эти инструкции в следующем поколении.
 
 Также существуют инструкции, сообщающие, каким образом весь организм в целом должен реагировать на раздражители, например, когда и как он должен охотиться, есть, спариваться, драться или убегать. И так далее"

 На самом же деле, когда генетики пишут для читателей популярных журналов о том, что "открыт ген, отвечающший за" и далее приводят какую-то норму поведения животного или человека, то это из области чистых предположений и спекуляций, даже если идет о гене, собирающий некое вещество с гормональными функциями. Программирование поведения особи в генах никогда не было обнаружено, а также в генотипе особи нет информации о расположении органов особи её вида, их взаимодействии в целом организме, и так далее. В генотипе животного или человека также нет никакой информации о том, как выглядит тело особи этого вида или человека.
 Клетки живой ткани, где реализуется код ДНК при помощи кодов РНК и соответственно транслируются разнообразные белки, являются производителем живых веществ (и материи), но не органов тела, которое вырастает в период эмбриогенеза особи и человека в матке родительницы.
 Эмбриональное формирование организма особи биоса или человека и телесного экстерьера (то еть организма-тела) - особый процесс, с иными факторами управления и другой сложности. О программах такого строительства в биологии вообще ничего не известно (крамольные теории морфобразующих полей, вроде модели Гурвича, Казначеева и Михайловой или Шелдрейка и возникли, чтобы заполнить эту зияющую пустоту в естествознании)
 В данном случае ученый самым примитивным образом выдаёт желаемое за действительное.

 Это фундаментальное заблуждение накладывает решаюший опечаток на весь дальнейших расуждений о роли генетической наследственности и генов-репликаторов.
 Причем автор теории двух реальностей, который он выдаёт за одну модель "физической релаьности", но зато "многомировую" (вводя в нее компоненты как ландшафтного архетипа, куда входят и внешние условия жизни особей биоса и людей, и физический генотип, так и мультиверс архетипов описательной реальносии), закономерно преувеличивает роль передачи генетической информации, так как он, не зная иных носителей информации, включает в число признаков организма и форму тела и норму поведения особей биоса или людей.

 И эта двойственность понимания макро- и микро (генетической) эволюции, и эволюции поведения животных, и доминант поведения людей (переходящих в эволюцию человечества, уже не столько внешнюю, сколько внутреннюю и поведенческую, а еще точнее говоря, речь идет о морально-нравственной эволюции в культурогенезе человечества, и в мировоззрениях, и поступках людей) роднит пространство понимания Дейча с аналогичными идеями в пространстве понимания Докинза.
 Эта родственность представлений о мире двух лидеров научного атеизма такова, что Дойч придаёт исключительное значение для эволюционизма работам Докинза (1976-1982 гг), посвященным меметике: науке о генах, которая вдруг стала в еще большей степени (Докинз не был специалистом в генетике, как впрочем и Дойч, что заметно очень хорошо) наукой о "мемах"-репликаторах знаний, культуры и духовной жизни людей.

 Д. Дойч, следуя идее Докинза, соединяет внутренние формы бытия животного (как и человека) с формой его тела и далее раширяя единство на внешние условия его жизни (среды).
 Это и есть аргумент неодарвинизма (присущего и Докинзу, и Дойчу), который таким образом пытается заполнить зияющие пустоты дарвиновского учения: в дарвинизме макроэволюция не соединена с микроэволюцией генотипов, а эволюция новых образующихся видов не дополнена эволюцией сред, в который виды так успешно осуществляют свою адаптацию, что она становится линией качественного прогресса биоэволюции.
 Кроме того, дарвинизм оставляет фактически нерешенным важнейший вопрос об качественном изменении и удивительном усложнении способов восприятия мира и норм поведения особей и групп особей в отношении ареала и различных его видов в популяциях в популяциях при образовании нового вида.
 
 И вот Дойч пишет, продолжая мысль о всеобъемлющей компетенции генов (а значит, и "мемов", так как гены и есть биологические "мемы"):
  "И нос медведя, и его берлога — это всего лишь части среды, которой манипулируют гены медведя в процессе своей репликации.
  Это основанное на генах понимание жизни, — в рамках которого организмы рассматриваются по отношению к генам (комментарий: это микромир) как часть окружающей среды (макромир), — неявно содержалось в основаниях биологии со времен Дарвина, но его не замечали почти до 1960-х годов и не до конца понимали до появления трудов Ричарда Докинза «Эгоистичный ген» (1976) и «Расширенный фенотип» (1982)"

 Таким образом, абстрактная "меметика" Докинза, как её понимает Дойч, есть своего рода "теория всего". Причем не только в биологии и этологии (Докинз по своей основной профессии как раз этолог), но и в отношении дисциплин гумантарного знания об эволюции человечества. А знание о людях, это и знание о знании людей, о процессе познания в сознании, которое, как веруют материалисты, отражает собой "физическую реальность", являясь притом её результатом (мозг есть часть "физической реальности")

 На этом сомнительном пути физикализма Дойча еще сопровождают глубокие по своей ошибочности догмы физического (и химического) редукционизма в материализме:
 "Живые молекулы — гены — это всего лишь молекулы, которые подчиняются тем же самым законам физики и химии, что и неживые"

 Тем не менее, мысль о важности жизни, которая обладает особым свойством сохранять себя в знаниях о себе (не просто тинформации и энергии, но именно знаниях, когда свойством жизни обладает творец) отличает творческую мысль Дойча от тех редукционистов, которые не облаждают знаниями о диалектическом характере человеческого познания.
 Из дремучих расссуждений о реплицирующих и нереплицирующих системах в биосфере на различных её экологических нишах и роли в этом генов, выходит ясная и смелая его мысль - определение важности жизни ждя быти я как такового (несущее в себе также некоторые идеи жизни вечной), которая, конечно же, нуждается в наших комментариях.

 Цитата:

 «Итак, мы приближаемся к причине того, почему жизнь фундаментальна:
 Жизнь состоит в физическом воплощении знания»

 Комментарий

 Мы реалистически дополняем последнюю фразу и она звучит так: «Жизнь мира состоит в физическом воплощении знания о бытии и себе самом, которое выражает и реплицирует само себя.
 Это определение Дойча, не лишенное с нашей точки зрения ограничений, вызванных особенностями мировоззрения автора, требует себе адекватного дополнения: бытие есть реализация знания о себе самом.

 Самая глубокая мысль Дойча о знании (правда, ограниченнаяидеев вселенской "машины Тьюринга): знание о живом мире, знание живого мира имеет для самого мира, порождающего жизнь, онтологическое, экзистенциальное значение
 Говоря о знании (с критериями истины) как силе Творца мы приходим к выводу о том, что бытие мира (знаемое) есть следствие реализации знания о себе.

  В атеистически-материалистической модели Дойча, которая опирается на явление «машины Тьюринга», знание (адекватное информации) есть следствие просто вселенского механизма по генерации реальностней. Но в нашем понимании знание есть свойство живой личности субъекта восприятия, понимания и познания и творца, а это означает, что бытие мира, которое заключается в его реализации, сотворено знающей, живой (а это значит: чувствующей, не только рациональной) и разумной Личностью - субъектом, таким образом реплицирующей знание.

 И сотворенный, управляемый его Творцом мир Земли стремится к состоянию жизни, способной к саморепликации.
 По причинам же диалектических особенностей бытия жизни (противоречий управляемости, извне организуемости,  усложнения с небытием мирового хаоса: источником энергий телесности мира, стремящегося путем энтропии физической энергии простраства и материальной информации времени вернуть системный в первозданное хаотическое состояние вселенской самости), это должна быть и есть не просто постоянная репликация циклов, но и линейная качественная эволюция.
 Усложняемое в эволюции качество управления систем, то есть эволюция систем управления, соответствует последовательно выстраиваемым уровням сложности эволюционной организации мира как системы систем.

 Выходя в своих рассуждениях на уровень истины в оценке жизни, физикалист Д. Дойч словно преображается. Он оставляет оисание гигатских механизмов в прострах вселенной и говорит о силе жизни и человеского разума, стремящегося сохранить жизнь на планете и способной внросить изменения даже в реалии Большого космоса - если через миллиард лет спасут Солнце от её "естественной гибели" как жизнетворного светила.
 И вот автор уже пишет:

 "Цвет Солнца через десять миллиардов лет будет зависеть от гравитации и радиационного давления, от конвекции и нуклеосинтеза. Он совсем не зависит от геологии Венеры, химии Юпитера или рисунка кратеров на Луне.
 Но он зависит от того, что произойдет с разумной жизнью на планете Земля. Он зависит от политики, экономики и результатов войн. Он зависит от того, что делают люди: какие решения они принимают, какие проблемы ставят, какие ценности выбирают и как ведут себя по отношению к детям.
 От этого вывода нельзя уйти, приняв пессимистическую теорию относительно перспектив нашего выживания. Такая теория не следует ни из законов физики, ни из любого другого известного нам фундаментального принципа: ее можно доказать только на человеческом языке высокого уровня (например, «научное знание опередило моральное знание» или что-то подобное)"
 
 Какой скачок разума и какие духовные прозрения, стоит только ученому обратиться к традиционным ценностям этнических культур, из которых ценртральная - жизнь! Еще недавно он рассуждал о гигантских механизмах вселенских галактик и их неотвратимых законах природы, так что жизнь не имеет для этой чудовищной машины якобы никакого значения.
 И вот он уже говорит об отношениях родителях к детям, то есть о семье и любви как неких..фундаментальных принципах бытия на якобы крошечной песчинке вселенной - планете Земле. И он уже говорит, хоть и гипотетически, о "моральном знании". А ведь именно это знание имеет творческую силу у человека, у людей.
 И как же он прав, говоря не только о силе истинных знаний, но и о судьбоносной силе любви, а потому и значимости семей и в сетях об отношении родителей к детям.
 Эта правота в ценности любви и морали, потребной и выживанию человечества и выживанию всего живого на Земле, и для бытия Земли и мира.
 
 Достоинства и недостатки концепции времени мировой эволюции от Д. Дойча   
 (заметки к 11 главе "Время: первая квантовая концепция")

 Начнём к диалектики двух концепций эволюционного хроноса завершенных по длительности моментов:

 1. традиционный тезис линейно-векторного динамичного хроноса

  Моменты, отмеряющие эволюционное время (мы говорим конечно о тех моделях, где эволюционное время вообще квантуется моментами) являются определенными по длительности, то есть завершенными, следуют один за другим (каждый последующий возникает только после того, как предыдущий заканчивается)
 Принцип квантования эволюционного хроноса некоторой системы (мира как системы, биосферы Земли как системы) заключается в том, что каждый момент из цепочки характеризуется каким-то своим качеством происходящего в его пределах, то есть содержит некое событие (как со-бытие обстоятельств места и его хроноса)
 Принцип эволюции проявляется в том, что система  в целом с каждым таким мометом становится упорядоченнее, сложнее и в некотором смысле совершеннее - он улучшается.

 Подобной структурой является составленная официальным естествознанием геохронологическая шкала развития Земли и биосферы, разбитая на эры и периоды. Однако на ней можно заметить, что между эрами и периодами постоянно возникали некие периоды массового вымирания форм жизни (причем масштабу предстоящего обновления соответсвует и масштаб массового вымирания)
 Таким образом, можно судить о том, что между событиями квалитативной эволюции биоса в её моменты могут существовать интервалы инволюции, где вектор хроноса как бы направлен обратно обычному направлению вектора эволюции: а именно, к разрушению системы, упрощению (технологически мы уже знаем, что в такой период суммарная энтропия системы больше нуля, а это значит, что внешнего компенсирующего управления или нет вообще, или компенсации внутренней энтропии системы извне недостаточна)

 У этого тезиса есть свой недостаток: противоречие между количественным (причем квантитативным, то есть количестивенно-равномерным) пониманием динамики хроноса развития системы, и качественным.
 С точки зрения квантитативной эволюции, которую теория Дарвина выдаёт за эволюцию нового видообразования, это модель линейного динамического прогресса (с некоторыми вкраплениями моментов инволюции, которые в нужных хроальных "точках" завершались, сменяясь ускоренным прогрессом) и модель динамическая.
 Мы же считаем эту модель равномерного квантования моментов эволюции моделью динамики пространства, но не динамичного времени, а динамику пространства мы называем временем-пространством (опространствованным временем) с унитарномернами (пространствоподобными) длительностями моментов.
 Между пространствоподобными мерами динамики пространства (которые на самом деле есть меры механического, в том числе и астрономического, хроноса) существует унитарное соответствие благодаря унитарности мер (секунд, минут, часов, суток, месяцев, годов и далее квантитативных совокупностей лет, в том силе десятимерных: 1, 100, 1000 и так далее)

 Да, такова квантитивная шкала истории мира, её количественный базис. Но если мы начинаем градуировать все эти годы, столетия и тысячелетия исторической эволюции человечества, и эти миллиарды и миллионы дет эволюции "биосферы" мерами эволюционного качества, то возникает иная мерность (она-то и отображена в библейском Шестодневе)
 Это мерность моментов качества, которые не только следуют в своем действии один за другим, но и при этом содержат структуру предыдущих моментов в последующем. И что самое важное, что самое трудное для их постижения: эти моменты не являются завершенными в своей длительности, это моменты открытого времени не есть время такого настоящего, котрое плавно переводит будущее в прошлое, как людям привычно в эмпирике, но это моменты вечного настоящего причинной реальности, которое для людей Земли есть время грядущего.
 Таково динамическое время открытых моментов.

 Мы отмечаем при этом что "дарвиновский" хронос, эта динамика пространства есть "статика времени", и это хронос квантитивной эволюции, при которой количественные критерии системы меняются (они могут возрастать в популяционном успехе, а могут и сокращаться при естественном отборе), о не меняется качество системы.
 Именно по этому критерию этот хронос системы есть "статика времени": не меняется качество системы, неизменным остаётся и принцип равномерного квантования моментов.

 Среди великих философов в ХХ века, пожалуй, только А. Бергсон (по крайней мере, именно его мысли оказали значительное влияние на современную философию) обратил внимание на парадокс хроноса, его качественно-количественное противоречие (именно он заметил, что часы измеряют не время, а длительность интервалов между фазами механического изменения своей системы), а Эйнштейн его использовал при создании своих теорий относительности.
 Такую динамику пространства (отмеряемую календарями и часами) в техноцивилизации принято выдавать за настоящее время и это время якобы присуще квалитативной эволюции, существует математическое, выраженное в целых положительных числах.

 Заметим следующее: говоря о процессах в мире прогаммно-управляемых, наука техноцивилизации ХХ века именует их о механизмами. Но не делается технологических различий между технологиями механическими, автоматическими и машинными.
 Это и не имеет смысла без понятия энтропичной материальной информации хроноса прошлого, которая проявляется в универсуме (от периодически, по их механическим программам рекапитулирующих в универсум архетипов обоих реальностей, которые таким образом мерами своего циклического - "искривленного" хроноса модулируют линейный вектор эволюции в универсуме), без понятия материальной энергии времени настоящего, которая своей негэнтропией способна компенсировать энтропию материальной информации в системе, содержащей арзхетипы.

 Подлинно динамическое время момента квалитативной эволюции от причинной реальности Дао, скажем, несколько забегая вперёд, не являются завершенными по длительности и потому могут длится столько, сколько это необхдитмо для того чтобы внешняя негэнтропия управления от причинной реальности скомпенсировала внутреннюю энтропию системы (физической энергии и материальной информации)
 
 Характерная черта тезиса как квазидинамического - то, что им описывается всё же линейно-векторное время универсума, хотя и неверно, потому что на нем довлеет ложная идея статически завершенного процесса формирования системы.
 А мир как извне управляемая система систем есть полное отображение процесса своего постоянного эволюционного образования, и пространство его есть вещь времени (отображение его динамики)
 "Бог есть процесс", - заметил когда-то Бергсон, а Эйнштейн выразил подобную мысль в формулах своих теорий.
 Примем эту мысль - конечно, не как характеристику Бога, но как земную характеристику процесса творения мира Богом.

 2. антитезис статичного (циклического) хроноса

  Подобно древним "неподвижникам", во времена древнегреческой античности поражавших (и возмущавших) мужей-философов своей теорией недвижущегося мира (таковы апории Зенона), что противоречит очевидному опыту, Дойч совершает титанический труд по созданию модели статичного хроноса, конечно называя его "временем".
 Ведь его модель "многомирья" есть по сути архетип описательной реальности (с элементами ландшафтного архетипа подлинной физической реальности вещества, так как для него все "миры" есть реальность физическая и строго вычислимая квантовым компьютером - генератором реальностей, воплощенным в физическом веществе).

 Но его замечательное открытие остаётся бесплодным и бесполезным, из него ничего не следут, так как над этим новатором, но при том атеистом и материалистом, довлеет всё та же ложная идея завершенности мира и завершенности моментов его эволюционирования
 Модель вечно пульсирующего бытия вселенной, её расширения и потом сужения в сингулярность, и модель вечного расширения после "взрыва" сингулярности, есть также идеи мира качественно завершенного, меняющегося лишь квантитативно (правда, модель Большого взрыва содержит в самом взрыве из состояния сингулярности идею квалитативности, но это сходство с креационизмом в лучшем случае можно свести только к деизму, этой "вежливой форме атеизма")

 Д. Дойч идею архетипической статики потенциального хроноса придаёт якобы единой физической реальности "многомирья" - идея крайне ложная.

 Итак, введя антитезис, Дойч в своей модели не устраняет противоречия между ним и тезисом. Он просто с легкостью великого реформатора отвергает прицнип динамичного времени, в очередной раз при этом "вместе с водой вылеснув и ребёнка"

 Мы же снимаем противоречия в синтезе линейно-цикличности земной эволюции

 О "матрёшечном пространстве" физической метрики пространства-времени архетипа описательной реальности

 Что такое квантование моментов потенциального статического хроноса архетипов (который можно назвать циклом)
 Это иной принцип расположения моментов: они не следуют один за другим как в линейно-векторном тезисе, а исторически-последовательно (так как пространство-время физической метрики архетипа описательной реальности отображает последовательность моментов эволюции универсума) вмещены один в другой.

 Синтез (тезиса и антитезиса, после снятия между ними противоречий)

 Мы уже говорили не раз об этой "матрёшечной" структуре статического хроноса описательной реальности, который становится в универсуме, модулируя линейный вектор квалитивной эволюции своими постоянным и непостоянными циклами. В статике архетипа это структура контейнерная и потециальный хронос его является осным (в системе управления-управляемости контейнеров действует двойственность моментов: осевой оментуправляемости и неосевой момент управления), и эта структура проявляется при рекапитуляции архетипов в универсум.

 Результатом такой модуляции становится линейно-циклическое время эволюционирующего универсума Земли, перемежающего события квалитивной эволдциии и события инволюций интервалами эволюций квантитативных.
 Заметим, что линейно-циклическая эволюция Земли, биоса и человечества с её инволюционными и квантитивными периодами остаётся линейно-векторной квалитативной (иллюстрацией к этому служит стратегия: "шаг назад, два шага вперёд")

 Это и есть наш синтез, кторый мы применяем к анализу библейского Шестоднева (циклы: шесть дней творения и седьмой день - интервал)
 В нашей трактовке Шестоднев есть описание первого, но и при том начального цикла постоянного творения мира его Создателем, причем этот процесс мы называем управляемой эволюцией.

 Дни творения не завершены и повторяют свою последовательноть в циклах линейно-циклической эволюции мира.

 Дни Творения вмещены один в другой так исторически в процессе мировой онтологии и так эволюционно-последовательно: следующий день вслед за предыдущим только после этапа двух квантитативных интервалов ("и был вечер, и было утро:" день следующий), но эти дни не завершены и длятся, так что Шестоднев качественно отмеряет только первый цикл и в конце его интервал есть переход к следующему циклу.
 Это напоминает нам шестидневный цикл творения как "трудовую неделю" Творца, за которой следует седьмой день (мы пишем его наименование с маленькой буквы потому что это не День творения) - выходной (и аналогия труда Бога с трудом людей в Библии отмечена с ясностью)


 Резюме
  (ранее см. раздел 3.6.2.3.4.170, подраздел " Сравнение хрональной динамики открытий в теории квалитативной эволюции науки и  директивного влияния эпистемы: французской школы постфилософии Г. Башляра и М. Фуко, и американской школы научной философии постпозитивизма Т. Куна", раздел 3.6.2.3.4.209, подраздел " Теория Т. Куна о научных знаниях человечества в архетипах мировой эпистемы с различными состояниями, названными "парадигмами")

 Книга Д. Дойча завершается 13 главой "Четыре нити", где основополагающие системы, дополняющие и интерпретирующие друг друга, "сплетаются" в общую ткань рассуждений и аргументов в пользу "многомировой физической ревльности, создаваемой гигантским генератором реальностей - "машиной Тьюринга" (по Дойчу, вселенная сама по себе играет роль такого мира-компьютера)
 За этой главой логически следует эсхатологическая часть - 14 глава "Конец мира", написанная Дойчем на основе теории "точки омега" в изложении Типлера.
 И это уже наименее интересная часть книги, так как представляет собой достойный финал его крайне физикалистских, предельно дискретных рассуждений в негативном смысле. Это мистическая и совершенно фантастическая, в которой уже трудно разглядеть что-то научное, так безумно она воспевает всесилие человеческого разума в космологических машстабах  (здесь утопия диалектически сливается с антиутопией), картина вечного расширения и сжатия вселенной. Согласно этой модели, в предельных точках сжатия "омега" человечество якобы достигает своего наивысшего могущества - чтобы потом сгинуть, и вновь возродиться в следующем цикле, на стадии "альфа".

 Отметим существенные особенности глава "Четыре нити". Здесь автор начинает с язвительных нападок на "парадигмальную" модель истории науки Т. Куна. У того новая для своего времени теория в 1962 году, еще во втором синтезном 33-летии, на последней фазе практической науки в период анализа полной машины управления, потрясла эпистемологию "антидарвиновской" идеей о том, что периоды плавной кумуляции философских и научных знаний являются по-существу только подготовительнрыми (мы называем это квантитативыми интервалами между моментами "квалитативной эволюции") к "скачкам" качества знаний, осуществляемого гениями-новаторами в "революционные периоды" науки (это сравнительно короткие моменты квалитативной эволюции знаний, вызванные, по нашим взглядам, вмешательством гнозиса: знания грядущего, от Творца)
  Такой взгляд на эпистемологию, ему чуждый, Дойч считает крайне ложным, вредным для "теории всего", и противопоставляет ему модель К. Поппера (одну из своих "нитей") как антитезис.

 К. Поппер утверждает, что качественные сдвиги науки вызваны лишь тем, что филосфия и наука выявляют в самой эпистемологии проблемы (ошибки, фальсификации) как вызовы и находят адекватные решения - уточняют знание и устраняют ошибки, и такой путь характеризует истинную науку и её философию.
 Заметим, что у адептов эпистемологии, "дарвинистов" знания, склонных выдавать квантитативную эволюцию за квалитативную, философия вытекает из достижений самой передовой науки и её обслуживает путём обобщения критериев верификации, но не философия направляет науку. Не удивительно, что позитивистская крайность такого метода и вовсе "отменяет философию" за ненадобностью, объявляя, что "наука есть сама себе философия".

 Исторически же в эволюции человечества переход от религиозной философии к научной (в техноцивилизации это значит: научно-атеистической) совершался таким образом, о котором негативисты утверждали, что сначала философия обслуживала редлигию и ей была руководима, а потом попала под власть науки, позитивсты же, напротив, уверяли, что атеизм якобы "освободил" философию от "религиозных пут".
 Религиозные философы, возвращаяясь к тезису, не без оснований уверяли, что у атеитической науки есть свои догмы, которые угнетают философию, в особености если их поддерживает идеология, не хуже того, как в средние века религиозные фанатики преследовали ученых-новаторов.
 Правда, в ХХ веке обходилось без костров инквизиции, но мы знаем, что в сталинские периоды СССР научная теория, враждебно встреченная партией и её спецслужбами, вполне могла стоит автору жизни, и очень часто оборачивалась для него травлей и иерархической деградацией в структуре научно-чиновничьей бюрократии и социальной деградацией.

 Лишь научно-религитозная посттехногенная философия может снять противоречия между тезисом и антитезисом и установить наконец синтез в триединстве религии, философии и науки, где каждая дисциплина знания из трёх подчинена не другим частям, но все подчинены целому.

 Но вернёмся к теме. Д. Дойч соглашается с тем, что в науке есть свои "парадигмы", но вменяет модели Т. Куна неспособность объяснить именно прогресс в эволюции познания, представляя его модель просто указанием на наличие в истории науки некоторых бессмысленных циклов, состоящих из двух фаз: науки нормальной и революционной (на самом деле, в схеме Куна три фазы, но Дойч в свойственной ему хозяйской манере ненужную для его собственных рассуждений фазу попросту "редуцирует", как он поступает нередко с тем теориями, которые ему неприятны и непонятны)
 К. Поппер как раз проогресс объясняет сознательным стремлением к нему ученых, представляя науку чем-то вроде ристалища, где противиники бьются за истину, и побеждает (потому и выживает) лучше к ней приспособленный, как в дарвиновском "естественном отборе" (вот где "сплетаются" две "нити" Дойча: теория эволюции и эпистемология, и сближаются в основе атеистической философии, которая обслуживает науку атеизма своим богоборчеством)

 Однако нам нет необходимости утверждать антитезис теории знания путем "снятия" тезиса, мы находим синтез в признании эпистемологии (как модели кумуляции знаний в эпистемах) и гносеологии (теории моментов гнозиса, поступающего извне, как научных новаций, которые не вытекают из знаний прошлого в эпистемах и способны их кардинально обновить, в чем эпистемы как раз жизненно нуждаются, будучи неспособны обновить себя сами) равноправными философиями, которые подчинены онтологии мира и при этом взаимно непротиворечивы - при  условии признания того, что у каждой науки: эпистемической или гнозиса свой момент событий.
 Таким образом, в этой синтетической модели квантитативные эволюции (знание эпистемическое расширяется, кумулируется и систематизируется, обобщается в иерархии ценостей и антиценостей, эффективизирует структуру управления своими звеньями, так осуществляется подготовка к качественому этапу) перемежаются периодами квалитативных революционных "скачков"-новаций, углубляющих знание (от Бога, спасающего человечество), причем это происходит именно в периоды кризиса эпистемических знаний (вот они, "попперовские проблемы", требующие улучшения, и "попперовские" фальсификации, требующие устранения)

 Заметим, что именно этот, описанный нами в очередной раз синтез, снимает по существу и все претензии Д. Дойча к модели Т.Куна, которые выдвигаются в 13 главе.
 Что за претензии? Дойч утрирует своего противника Куна в ответ на то, что Кун утрирует вполне определенные морально-нравственные конфликты между представителями эпистемической науки и новаторамии в период её революционных рывков.

 По мысли критика, якобы Т. Кун изображает сторонников классической науки закоренелыми консерваторами, врагами всего нового, замшелыми стариками, которые трясутся над своими научными ценностямии прошлого, защищая свои заслуги, выгодное положение, сулящее доходы, чины, звания и регалии, авторитет в науке (да не только в науке, но и в обществе, и в государстве), а потому, страшась всего нового, которое их ценностям угрожает, любыми путями защищают своё устаревшее знание от новаторов. А те - молодые, смелые, энергичные, свободные от пут прошлого, принуждены вступать в честную бескомпрмиссную нонкоформную битву со злобными врагами научного прогресса (см. выше)
 Легко заметить, что приведенным выше описанием в первом случае гипертрофированы негативные качества официальных ученых, а во втором случае гипертрофированы положительные качества новаторов.

 Как будто множество "новаторов" ни оказываются прожектёрами, обучившимимся наспех, не познавшими тяжкий труд научного подвижничества, с недостаточным научным опытом, незрелыми, как будто они не могут являться невеждами или откровенными фальсификаторами, шарлатанами с сомнительной моралью и недобрыми помыслами, как будто они не завидуют успеху коллег, как будто не мечтают занять место повыше в дающей деньги, авторитет и власть "вертикали" научно-социального "истеблишмента", потеснив на их ступенях "стариков" без стеснения в средствах.

 В приведенном выше описании, которое весьма близо пониманию Д. Дойча и его единомышленников, в противовес первой доминанте, слишком положительной нравственности новаторов противопоставлена обратная доминанта описания: слишком отрицательной их нравственности.
 Также у Дойча противоположна оценка нравственности сторонников официальной науки. Их он явно идеализирует, причисляя и себя к этому крылу ученых.

 И это типичная ситуация, когда сталкиваются две противоположные морально-нравственные системы оценки знаний, то есть шкалы ценностей и антиценностей (добра и зла)
 Здесь одной крайностью стремятся компенсировать другую крайность. И так как превышение меры вещей есть зло, эта взаимная компенсация крайностей является ни чем иным как порочной стратегией борьбы со злом методами самого зла.
 Такая стратегия, которую осуждает Христос, не только не уменьшает зло, но его увеличивает, превращая вроде бы добрые намерения в злые последствия, и открывая, что семя, которое казалось семенем добра, даёт злые плоды, а потому это семя зла.

 Вероятно, игра диалектики семян добра и зла (сравнительно с дихотомией плодов добра и зла) не видна объективаторам "чистой " науки.
 Вот почему так предельно утрирована и недиалектична, заметно неправильна интепретация теории противника автором книги Д. Дойчем.

 Теория битвы знаний за истину (в данном случае это стемление гнозиса - кардинальной новации вторгнуться в эпистемы и занять там главенствующее положение, чему и сопротивляются консерваторы) - то, что диалектически объединяет крайности - если именно в крайностях понимать модели Куна и Поппера, как Дойч и поступает, доводят модель своего неприятеля до асбурда.
 Он упрекает Т. Куна за то, что тот создал психологию познания, социологию её, но только не онтологию.

 И доведя модель Куна до абсурда в своем собственом воображении, он тут же разбивает этот абсурд вдребези твердой аргументацией практика, который хорошо знает науку и научную иерархию ХХ века на своем опыте (по крайней мере, сравнительно демократичный "научный истеблишмент" Европы и США)
 Д. Дойч соглашается с тем очевидным фактом, что науку качественно продвигали отдельные гении вроде Галилея, Ньютона, Дарвина, Эйнштейна, Тьюринга. Но очень часто это происходило не только без ожесточенной борьбы, но они наоборот: встречали активную поддержку науки. Более того, без деятельной поддержки, без упорной работы над новым знанием научных социумов, вооруженных соответствующими технологиями, гениям было бы трудно, а в ХХ веке с его мощной и широкой наукой, вооруженной исследовательской и аналитической техникой, подчас и невозможно в короткий перод времени научной революции проделать большой труд по внедрению нового знания в классические схемы эпистем, без новой научно-практической, эксприментальной деятельности, без расчетного базиса, без развития сопутствующих теоретических дисциплин.

 Заметим кстати, что порядочной новации ествественных наук, которая науку существенно и качественно усложняет, нужен свой математический аппарат (потому математика эволюционирует по мере эволюции менее точных наук, их собою "уточняя")
 Но математика по существу аксиоматична, и это значит, что она соответственно придаёт аксиоматический характер языкам естественных наук (их язык в технократическом ХХ веке все более похож на язык математики и математической логики), а затем и гуманитарных наук при сближении (посредством единого языка математики и математической логики) техногенных физики и химии между собой и с биологией, а биологии с антропологией и всем базисом наук о человеке и обществе.
 И вот уже мы видим связь "первой нити" - квантовой теории в модели Дойча, с остальными его "нитями": эпистемологией, теорией эволюции и теории компьютерного исчисления.

 Естественные же науки как таковые традиционно основаны на переходе от гипотез к теориям путем аппроксимации исходных теоретических данных методом последовательности экспериментальных проверок, умножащих точность измерения данных. Только так гипотеза или отвергается, или признается доказанной теорией полностью или с некоторой исчисляемой и вполне допустимой вероятностью (и тогда дело её полного доказания или же опровержения предоставляется более или менее прогнозируемому научному будущему)
 Но по мере тотальной математизации естественных и гуманитарных сама математика, по крайней мере математка прикладная, значение которой в ХХ веке усиливается, становится сугубо компьютерно-расчетной.
 И вот связь еще одной "нити" рассуждений Дойча - модели Тьюринга с другими "нитями" на всё том же научно-философском базисе крайностей.
 
 В этом автор книги конечно прав. Более того, если бы он был хорошо знаком с характером властно-догматической, порабощенной марксистско-ленинской идеологией крайнего материализма и панэкономизма, с ясно выраженной "вертикалью власти" чиновно-социальной элиты официальной государственной науки в СССР, и тем не менее во многих областях знания успешно эволюционировавшей, он мог подметить следующее:
 Так как дерзкий, хотя бы и очень талантливый новатор без опыта, признанных заслуг перед обществом, и без авторитета только в редких случаях (они бывали, когда новатор, обладающий настойчивостью и смелостью, успешно находил своему проекту поддержку в "вертикали" государственной, общественной и/или научной власти) мог вмешаться в соотношение сил признанных авторитетов эпистемической науки и технологии, происходило вот что:
 В таких условиях особого значения "вертикали" власти, характерного для авторитарных государственных режимов, роль главных носителей прогресса совершенно нового качества науки, роль новаторов играли...маститые доктора наук и академики. Некоторые из них еще недавно твердо защищали бастионы официальной эпистемической науки, как вдруг, неожиданно для всех (и возможно, для самих себя) смело вступали на путь совершенно новых в науке концепций (иногда противоположных их прежним взглядам)

 Они становились научными "революционерами", проводниками гнозиса, преображавшими эпистемы знаний, но иногда, если новое знание было не к месту, или слишком опережало своё время - и признанными маргиналами ("рассадниками лженауки", ересиархами), и жертвами догматизма, который защищала политическая власть.
 В СССР это было распространенное явление, однако резкое и неожиданное изменение известным ученым общепринятых взглядов, которое привело его ко всеобщей критике и потере прежнего авторитета, можно наблюдать также и в других научных школах (к примеру, подобная история произошла с Д. Бомом)

 Но то, в чем Дойч прав, вполне описывает и наш синтез в религиозной модели триединой реальности. Ведь гнозис есть знание от Бога, и он всегда сопровождается и активацией "профетических фаз" в эпистемических науках, устанавливающей связь между гнозисами различных революций науки и открывающих динамику свободного научного мышления. И происходит всё это в период как раз глубокого кризиса эпистемической науки, когда в тысячах научных умов уже зреет мысль и желание обновить науку и уже интуитивно видится направление для этого.
 И этому способствует также развитие именно к моменту научной революции многих экспериментальных дисциплин, которые выражаются математическими новациями, требующими соответствующего научного воплощения (например, таковыми были уравнения Лоренца, послужившие Эйнштейну для теорий относительности)
 Кстати, речь идет как раз о той подготовительной третьей фазе в модели Куна, о которой Д. Дойч так предусмотрительно забыл, так как она мешает его рассуждениям.

 Заметим: всё это нисколько не отменяет того факта, что новаторское знание гениев возникает в нужное время и в нужном месте, и это знание не вытекает из знаний прошлого, фиксируемого и защищаемого эпистемами как знания научного (в кризис же понятие научности может резко изменить критерии верифицируемости)

 Но всё это игнорируется в книге Дойча и тексте 13 главы. Ведь вся критика положений модели Т.Куна требуется автору книги для того, чтобы в нужном смысле объяснить, почему все необходимые ему "нити", а это именно лучшее, по его мнению, самое передовое, что есть в науке, встречали на своём пути как раз самое упорное сопротивление, что мешало этим достойным теориям прочно этаблироваться в эпистемах.
 Важно вот что: автор уверяет читателей, что сопротивляющиеся новому знанию "нитей" как раз сами были маргиналами, отвергнутыми научным сообществом за свои сомнительные теории, а отнюдь не представителями солидной, авторитетной науки прошлого.
 Более того, он настаивает на том, что они только пытались выдать себя за новаторов, но всё их новое есть "хорошо забытое", и притом давно забракованное наукой, старое (однако заметим, что этот аргумент - типичная критика, которой консерваторы встречают новую, революционную гипотезу)
 То есть он доказывает, что реакционными противниками нового в науке являются не признанные ученые авторитетного "истеблишмента", якобы закоренелые консерваторы (на чём настивает Т. Кун), но это не так, а как раз отвергнутые бывшие "новаторы", представители антинауки.

 Что же тут можно возразить? Неновые и забракованные идеи антинауки, периодически всплывающие из архетипов - архивов науки вновь, или новые, но антинаучные теории иногда маскируются под смелые, истинные научные новации.
 Но это не значит, что всё неновое и прежде забракованное всегда есть ложное (иногда теории прошлого браковались в своё время именно потому что принадлежали не своему времени, а грядущему, и рано или поздно время их приходит, они только нуждаются в обновлении) и что антинаучным является всё то, что никак не следует из канонов науки прошлого.
 Так семена зла маскируются под семена добра. Но при этом добро остаётся добром, а зло - превышение меры вещей остаётся злом.

 Очевидно, что утверждение Дойча не лишено своей доли истины, но пристрастно, будучи взглядом только одной стороны из двух по обе стороны "баррикад". Впрочем, таковы и рассуждения Т. Куна, который, сам будучи новатором и носителем гнозиса, рассматривает обратную сторону взаимоотношений между эпистемическим знанием официальной науки и новациями гнозиса, и отображает все обиды пострадавшей стороны новаторов.
 Мнение Д. Дойча есть специфическая точка зрения человека из среды признанных ученых (или тех, кто желает стать таковым и себя уже к ним причислил), которые идеализируют коллег, защищая и себя, становится порочной крайностью, если автор анализа при этом пытается еще и опорочить противников. Надо отдать этому автору должное: такая тендеция присутствует у него в микроскопической степени, проявляясь лишь в язвительном тоне его критики, но он никогда не позволяет себе моральных нападок на соперников.

 Автор книги считает, что каждая "нить" из четырёх в отдельности недостаточно убедительна, но очень хороша, и вызывает на себя огонь критики завистников (да и то по большей части из маргинализованной "околонаучной" среды). А поэтому объединение и сплетение "нитей" воедино как раз и даст, по его мнению, убедительную "теорию всего". Как будто истина "теории всего" просто суммирует истинность всех её четырёх "нитей" (подобно тому как суммируется верифицируемость количественно, но и с претензией на качество: ссылкой на авторитеты), исходя из близкого сознанию автора квантитативого принципа в дискретном мировоззрении.

 Автор в этом, на наш взгляд, глубоко заблуждается. Прежде всего нужно сказать, что подлинной причиной упорного сопротивления всем четырём "нитям": как интерпретации квантовой механики Эверетта, так и генно-меметической теории микроэволюции Докинза (и дарвиновской теории квантитативной макроэволюции, и неодарвинизму, но только если проявляются крайности этих моделей), и крайностям трактовок моделей Поппера и Тьюринга стала только одна их общая черта, а именно:
 Та, что объект самой упорной критики - это именно крайности (превышения меры вещей) дискретного мировоззрения, отвергающие перманентное мировоззрение (дискретному мировоззрению комплементарное) напрочь, и поэтому уже крайне физикалистские, а крайности одного мировозрения в диалектическом познании человечества путём энергетического "маятника" вызывают в качестве компенсации крайности другого (происходит взаимопорождение зла крайностями)

 Именно такого рода глубочайшее из заблуждений, умножающее зло, лишает предпоследнюю главу, на наш взгляд, познавательной ценности.
 Но в ней и для нас есть небольшая деталь, которая стоит внимания, а именно: ссылка на похожую теорию физического "многомирия" ("модального реализма") американского философа Д. Льюиса, которая в полном виде была изложена в его книге "О множественности миров" 1968 года, и которая ранее при анализе этого года не была нами рассмотрена.
 Лишь теперь пришло её время.

 Типы модальностей мира, рассматриваемые философами как сочетание наличного (универсум) и возможного (вероятные сюжеты других миров) следует рассмотреть как диалектику времени:

 Тезис.

 Модальность фактически наличного универсума - "де ре", модальность сущностей, причем в описательной реальности языка роль сущности игорает особая вещь, которую называют "референтом", и эту вещь описывают другие вещи.
 
 По Г. В. Лейбницу (XVII-XVIII века), сочетавшему остаточную религиозность с материализмом (что закономерно привело его к деизму), Бог и его действия как бытие «находятся вне» всех возможных миров
 В модели "многомирия" Лейбница возможный мир, и много возможных миров — это возможный продукт (продукты) творения. Это значит, что творящий акт Бога (актов же могло быть много), создавшего мир как совершенное произведение, состоял в выборе им одного из множества возможных миров в качестве единичного — «действительного» мира (универсума)

 Явный недостаток этой во многих отношениях разумной модели, присущий деизму: она являет детерминированный, уже состоявшийся, мир, где не остаётся место воле человека и реализации творческого потенциала людей как сотворцов, соработников и сотрудников Бога по управлению миром, для чего человек и создан по образу и подобию Творца.
 Такая модель и не оставляет человеку Земли возможности обучения познанию добра и зла по их плодам в школе практического опыта (небходимая подготовка на пути к реализации того, к чему от сотворения призван человек)
 Этой школе необходим на Земле мир строящийся, становящийся, эволюционирующий (усложняющийся и улучшающийся), мир созидаемый (в процессе управления Бога над миром), и притом дающий человеку, людям возможность принять непосредственное, созидающее участие в конструировании как знаний о мире так и построении подлинного мира веществ.
 Так выясняется на практике, что есть в теоретических описаниях человека (вещах) созидающее мир добро, а что есть и разрушающее его зло (практика земного человечества и состоит в чередовании квалитативных эволюций и инволюций, перемежающих эволюциями кватитативными)

 Антитезис.

 Многомирие описательной реальности с полностью равноправными мирами, каждый из которых может стать действительностью (где обитает разумный человек), это "чистая" модальность "де викто" (описательная вещь, возможность)

 Для философов-лингвистов А. Плантинги (1974) и С. Крипке (1982) возможный мир — это возможная «совокупность реальности», а все миры необходимо охватывают все возможности.
 Конципируя мультиверс архетипов описательной реальности, мы же говорим несколько о другом: сочетании в нём необходимого для оценки мирового добра и зла, то есть утопий и антиутопий, вытекающих из истории реального бытия человечества в универсуме, его морально-нравственных сюжетов бытия, а не всего потенциально, квантитативно возможного.

 С точки зрени моделей многомирия в антитезисе, охватывающих описательную реальность, "никакое существо, включая даже Бога, не могло бы находиться вне совокупной системы возможных миров"

 Это теория мультиверса равноправных миров описательной реальности тела-сознаниря человечества как совокупности вещей-модальностей, равноправных миров:
 Итак, мир с Богом и мир без Бога - есть в мультиверсе описательной реальности абстрактно, с точки зрения информационной основы, равновозможные вещи-миры. Этим мирам даётся позитивная или негативная оценка, входящая в иерархии ценностей и антиценостей культур религиозных либо светских (а вещь тела-сознания, как мы знаем, фиксирует моральную оценку в энергетическом заряде своего содержания, и это энергия добра либо энергия зла)
 Таким образом, атеист, отрицающий Божье бытие на основании своей науки (где "нет место гипотезе Бога"), рассуждает о нём из того допущения, что он говорит не о Боге, которого якобы нет, а об "идее Бога", которая очевидно есть. И, приняв это допущение как непреложное, он далее уже исходит из того, какие это имеет последствия и что из этого следует, говоря о Боге, но подразумевая "идею Бога" (именно в этом смысле сделано известное заявление о том, что "не Бог создал человека, а человек создал "бога")
 Далее атеисты по отношению к "идее Бога" разделяются на три условные группы, связанные с моральной оценкой этой "идеи" по шкале добра и зла (важно, что это оценка светской культуры, а не религиозной):

- считающие, что "идея Бога" в человеческой культуре полезна или вообще даже необходима (вещи их представлений о Боге заряжены позитивной энергией добра, а потому относится к иерархии ценностей светской культуры)

- считающие, что для человеческих знаний "идея Бога" вредна или вообще даже смертельно опасна. Это богоборцы (пострелигиозные вещи их представлений о Боге заряжены негативной энергией зла, а потому относятся к иерархии антиценностей светской культуры)
 Возрастание богоборчества есть судьба атеистической науки техноцивилизации по мере того, как техногенное сознание всё дальше уводит науку от истины и от любви, которые едины у живого Бога (так что бытие к жизни для человечества может быть только путем веры и знаний к Богу), и эта судьба крайне трагична, будучи бытием к смерти по естественным причинам сотворенного и управляемого мира, а не потому, что Бог наказывает грешников.

- в оценке нейтральные, они часто называют себя "агностиками", утверждая, что не знают, есть Бог или нет.
 И при том, что они действительно этого не знают, это всё-таки атеисты, потому что для них Бог реален только как идея (точнее говоря, вещь представления о мире).
 В ином случае они становятся верующими в Бога, не только и не столько рационально, но и чувственно испытывая на себе Его влияние (критерий действия Бога на данного человека, ясно показывающий вере человека, что есть не только "идея Бога", но Бог есть) И уже при этом человеку нельзя иначе относиться к Богу как именно Господу и Творцу мира.
 С такого момента Откровения Бог есть подлинное бытие для этого человека не в меньшей степени чем человек внутренне ощущает подлинность собственного бытия - ведь определённым образом возникает внутренний диалог между человеком-личностью и Творцом-Личностью.

 Посредником в таком диалоге, обмене образами, между человеком эмпирическим (как он себя себя знает и понимает) и Творцом выступает человеческое богоподобие - субъект в комплексе личности индвидуального тела-сознания человека (корень, экзистенция личности человека)

 Верущий в Единого живого Бога, если он при этом верит Богу, не поддаваясь греху, ощущает Божье бытие, будучи неотторжимым от духовной связи с Источником любви и истины, и тем он своим духовным опытом кардинально мировоззренчески отличается от неверующего.
 Иначе: в случае грехопадения его вера формализуется, лишаясь религиозного чувства любви к Богу и взамен приобретая эмоционально-чувственные страсти земных грехов, которые у фанатиков могут мимикрировать под крайнюю религиозность.
 Но семена зла обнаруживаются в плодах их деяний.

 Неверующий же Богу есть уже вынужденный атеист и его пути в атеистической науке тем определены. В древности атеистами и материалистами становились разочарованные пострелигиозные мыслители ввиду их грехопадения, они и проторили соответствующий путь в архетипах.
 В этом случае по своей вере он может быть: или, что происходит чаще всего, материалистом, или в ином случае он неизбежно становится в форме, унаследованной от архетипов по принципу и/или: неоязычником, мистиком, эзотериком, гностиком, пантеистом, алхимиком, сторонником духовных практик азиатского происхождения или сторонником квазинаучной магии наподобие К. Кастанеды.
 
 Но конкретно (в модальности "де ре") эти вещи (вероятность мира, сотворенного Богом, и вероятность произвольно возникшего или вечно существовавшего мира) не равновозможны (не равновероятны в культуре человечества), так как модель миров мультиверса есть инфо-энергетическая модальность вещей второго рода, обладающая энергетикой. И потому возможные миры-архетипы (литературные дискурсы), созданные в религиозном обществе, создают религозные вещи, наполненные мощной энергией, атеистические же вещи энергией слабы (атеистов среди мыслителей было сравнительно мало), а вещи в атеистические эпохи техноцивилизации больше наполняют энергией тела-сознания антирелигозные версии бытия (литературные дискурсы)

 Синтез.

  Примером атеистического физикалистического синтеза в философии является модальность совокупных физических реализованных миров ("многомирье") по Льюису, а затем по Дойчу.

 Реализм модальностей в "многомирии" Д. К. Льюиса

 Ообенность модели Льюиса почти та же что и у Дойча: это предельный физикализм в опоре на крайность дискретного мировоззрения

 Здесь модальность "де викто" проявляется в смысле признания всех возможных миров физическими и реально, то есть в веществе, где-то и как-то существующими, переходит в модальность "де ре".
 Такой модальностью, обозначающей эмпирическую наличность, конкретность и фактичность реальности, обладает, согласно синтезной модели "многомирья", только один из равноправных миров, но именно тот, где находятся разумные люди и окружающий их мир (это и есть аналог универсума в данной модели)
 Этот единственный мир называют "действительностью" (мир, существующий в его действии на разумного наблюдателя-участника)

 Теоретически при этом возможные миры не сообщаются между собой, и с действительностью, но этот принцип, как мы рассмотрим ниже, фактически не соблюдается.
 Не соблюдается он и в кванто-механической "нити Эверетта" в модели Дойча: в его примере с интерференцией фотонов представители иных миров находят всё-таки возможность оказать влияние на действительный мир "световых фотонов": а именно как "фотоны теневые". То есть это действие не наличное, но именно путем отсутствия необходимой наличности.
 Таким образом, цельная интерференционная черно-белая (светотеневая) "картинка" даже одного-единственного фотона, данная взгляду и разуму человека, показывает совокупный смысл всего "многомирья", где скрытое, но каким-то образом, по своему отсутствию в действительности обнаруживаемое необходимое, проявляется в виде тени (светового негатива, антицености по отношению к ценности)

 Преимущество синтезных моделей многомирья Люьиса и Дойча по сравнеию с "лингвистическими" артитезисными моделями "многомирья" Крипке и Платинги заключается в том, что крайности физикализма дают Льюису и Дойчу возможность показать двуединство подлинной реальностей веществ (точнее сказать, реальности веществ-вещей) и реальности вещей (точнее сказать, вещей-веществ) в совокупном действии при становлении универсума

 В нашем понимании, в русле модели триединой реальности, это становление описывается несколько более сложным и дифферецированным: это линейное, параллельное управление из причинной реальности, и в интервалах между этими квалитативными событиями и между событиями инволюций, циклическое действие кватнитативных событий мультиверса описательной реальности (конечно не полное, как утверждают физикалисты, настаивающие на физически-вещественном существовании "многомирья", но фрагментарное)

 При этом преимущество модели Льюиса перед моделью Дойча заключается в том, что Льюис не претендует на создание "теории всего" и не собирает для этого "нити" наилучшего знания эпистемической науки, не пытается при этом основать своё учение на фундаментальных законах квантовой механики, которые в нужной автору трактовке выдаёт за "объективное" знание.
 Д. Льюис занят той "психологизацией" и "социализацией" науки, которую отвергает сам Д. Дойч. Этим обстоятельством и объясняется тот факт, что Дойч лишь мельком упоминает труды Льюиса - казалось бы, своего единомышленника.

 Между тем, именно в трудах Л. Люиса, хотя они грешат всё тем же крайним физкализмом и приверженностью к крайностям дискретного мировоззрения, гораздо лучше чем у Дойча (он уделяет этому минимум своего внимания), показано всё приемущество анализа двуединой реальности по сравнению с антитезисным многомирьем философов лингвистического направления. Те описывают всю сложность внутренних смысловых и интенсиональных связей между областями (полями) значимостей в языковой действительности мультиверса как системы вещей "в себе" (то есть в архетипах)

 Напротив, Люис показывает переход от вещей мультиверса к универсуму материальному, и шире того: универсуму двух реальностей: материальной и физической, объединенных в целое. То есть в его модели отображается действие коммуникации вещей в универсуме группового тела-сознания человечества (он даже затрагивает внутреннюю динамику комплекса личности человека в игре я-отождествлений)
 Не рассматривая всю сложность "геометродинамики" Льюиса и не касаясь всех его заблуждений на этот счет и по другим поводам, отметим самое интересное в этой модели.

 А именно: смысловую связь между явно данным в жизни человека, составляющим его судьбу, в построении которой он как эмпирическая личность принимает более или менее посильное и активное участие (заметим, что это зависит от его внутренней моральной эволюции, то есть прогресса в познании добра и зла по их плодам в жизненном опыте, или отсутствия таковой) и данным неявно, как упущенные возможности. Упущенные по некоторой существенной причине следования человеком в его жизни вполне определенной "предлагаемыми обстоятельствами" линии сюжета жизни, обусловленного местом истории его жизни в более масштабных историях, откуда и следует распределение его социальных или общественных ролей.

 Итак, другой мир из мультиверса дан человеку в его подлинной реальности неявно, как несостоявшаяся возможность, как след бифуркации возможностей. По модели Льюиса, это есть некоторый след "параллельной реальности", где "двойник" даного человека, согласно верованию философа, физически реализует ту возможность, которой этот человек в своей действительности не воспользовался.

 Если интерпретировать излишне физикалистическую и предельно дискретную модель Льюиса, отказав мультиверсу в полной физической реальности (оставив ему способность реализовать в универсуме, воплощать в подлинной физической реальности только необходимую часть наличных  в мультиверсе представлений), создав модель управляемой двуединой реальности, тогда может возникнуть как раз тот синтез априорно данного от Бога и апостериорно возможного от человека (что реализуется только в союзе Бога и человека), который и описывается в нашей модели триединой реальности. 

 Резюме

 Отметим идею полноправного синтеза во взглядах на сочетание подлинного бытия универсума (модальность "де ре") и вероятностных миров в архетипах описательной реальности (модальность "де викто"), близкая религиозной версии Лейбница, но более полную.
 И мы говорим теперь о нашей версии религиозного синтеза, чтобы снять противоречия между тезисом единственно возможной и необходимой вероятности мира - универсума от Бога и антитезисом сюжетных возможностей описательной реальности мультиверса, реализуемых в урниверсуме людьми, состоит в следующем:

 Бог, который вне мира, создаёт историю векторно эволюционирующего мира-универсума не полную, иначе мир был бы целиком детеримнирован сюжетом и в нём осталось бы место свободной воле людей.
 Но в этом мире есть некая стезя любви и истины, стезя добра, отделённая от зла, которая проявлена в неуклонно благой воле Бога при построении универсума. А благая воля Бога, как мы знаем, на протяжении всей мировой истории, противостоит хаосу вселенской самости, из материала которой создана несоверенная телесность мира (в земной истории человечества добро проявляется как минимизация зла, где зло дано явно, а его миримизация Богом нередко остаётся скрытой)

 Человек на Земле, в школе народов, делает выборы между добром и злом по относительно свободной воле ибо выбор зла погружает его в относительное рабство у греховных страстей - сил зла, путь же свободы есть подчинения доброй воли человка благой же Божьей воле при выборе добра и сознательном отказе от зла (а это борьба добра со злом методами добра, а не зла)
 Делая свои, более или менее конформные (на его тело-сознание в групповой коммикации, где проявляются менее
или более нравственные доминанты социумов и общественных групп, действуют как семена добра, так и семена дла) моральные выборы, человек программирует некие сюжеты бытия в добре или зле.
 Эти морально-нравстенные сюжеты становятся мультиверсом в языковой действительности, в архетипах эпистем описательной реальности тела-сознания, в памяти-"чувствилище" (сохраняющем оценочные эмоции и чувства людей прошлого), сохраняющем вещи как сюжеты, как программы группового бытия (модальности мультиверса "де викто")

 Итак, люди, поколения народов, в мире Земли, ученики в школе познания добра по их плодам, где Учителем учителей выступает Господь, получают возможность - точнее говоря, субъект в комплексе личости тела-сознания челловек обретает возможность создавать такие вещи знания о мире, которые становятся сюжетами реальной и конкретной (модальность "де ре") реальности универсума после того как эти сюжеты описательнрой реальности рекапитулируют сначала в материальный универсум (захватывают я-отождествления комплексов личности тел-сознаний участников прелстоящего сюжета), а потом и весь двуединый универсум материально-физический, входя таким образом в подлинную физическую реальность вещества.
 Так вещи знания людей воплощаются в веществе.

 Итак, хронос универсума уже не просто линейный вектор, но линейно-циклический, так как он модулируется циклами сюжетов, частями мультиверса описательной реальности, которые в подлинной реальности обретают вещественные формы.
 В этом и состоит наша идея синтеза: в отностительной модальности (а не в абсолютной физической модальности как у Льюиса) мультиверса возможных миров описательной реальности, лишь неоторые части которых могут стать и необходимо становятся универсумом физически-материальным.

 Это картина уже отнюдь не механизма. И возможные миры описательной реальности можно сравнить с библиотекой, созданной более или менее разумными, менее или более моральными людьми прошлого более или менее нравственных культур, из которой в момент настоящего разум по необходимости берёт для построения универсума нужные "книги" (морально-нравственные сюжеты миров) и из них цитирует, воплощая в реальности универсума полдлинной и описательной (двуединой) реальности необходимые своим смыслом страницы и строки.

 Теория прерывистого развития (ТПР) языка в лингвистике - модель Р. Диксона как теория квантовой эволюции уникального языка, реализующая технологии кода нейтральной информации

 Три родственные, но выстроенные в диалектической эволюции знаний от тезиса к синтезу модели ТПР (хрональный вектор: биология-социология-лингвистика) конципированы и сформулированы в последней трети ХХ века: хотя они, казалось бы, не содержат в себе ничего принципиально нового по сравнению с уже известными тенденицями эволюционной динамики, но это квантовая модель тела-сознания, ставшая доступной адекватному описанию в науке как "теория квантовой эволюции".
 Весь ХХ век, как мы знаем, является расцветом квантовой физики. Но инволюционная диалектика техногенеза, квантитивно в динамике техносферы техноцивилизации разбила, как мы уже знаем, столетие ХХ века на три качественных этапа квантовой физики (и тех наук, естественных и гуманитарных, которые на математической основе редуцировались к физике):

Тезис дискретного мировоззрения - первая треть века, расцвет квантовой механики

Синтез дискретно-перманентного мировоззрения - вторая треть века, квантовая механика объединена с квантовой теорией поля, провозглашен курс на построение "теории всего"

Антитезис нейтрального кода информации, отрицающий и тезис, и синтез. Это теория мер квантитативных, но при этом конструктивных мер "прапространства" (мер нейтральной информации) и его технологий, то есть способных ко квантитивному измерению как величин пространства, так и архетипического пространствоподобного хроноса, который при рекапиттулояции архетипов в универсум модулирует волну линейного времени в универсуме двединой релаьености Земли (но меры нейтральной информации не способны к  измерению моментов качественного времени квалитативной управляемой эволюции Творения)  - последняя треть века
 Таким образом, теория квантовой эволюции в форме ТПР стал возможной когда под квантовыми мерами эволюционной истории некторой отдельной сущности, управляемой системы:

- виду биоса или даже популяции вида, рассмотренной как индивидуум, выстраивающий свои отношения с ареалом и/или всей биосферой - в противовес науке о всей биосфере, её плавном филетическом развитии и её таксономии

- социальная система, рассмотренная со стороны её внутренних параметров, которые определяют систему настолько, что она может как внутреннее целое вступать в соответствующие взаимотношения с другими социальными и общественными системами - в противовес "коллективистской" социологии:
       - либо рассматривающей производственные социумы, систематически при помощи технологий и техники повышавшие производительные силы общества, как источники всего прогресса человечества и в себя заключающие общественные группы культуры (техногенный "панэкономизм", влиятельным разветвлением которого является марксизм) 
      - либо рассматривающей производственные социумы как части более широких систем общественной культуры ("панкультура")

- отдельно взятый язык в его уникальности, выстраивающий свои отношения с группами языков - в противовес территориально-историческому исследованию языковых групп (из которого следовали развития отдельных языков)

 Эти единичности (системы-кванты) стали понимать как такие нейтральные меры информации, которые позволяют рассматривать диахрональное развитие отдельной системы (смену моментов её развития и/или деградации в мерах времени-пространства)в прямой связи с синхрональным развитием (в пространстве-времени с другими системами-квантами)

 Итак, ТПР, понимаемая как теория квантовой эволюции, стала возможна только в последней трети ХХ века, так как только применение кода нейтральной информации позволяет рассмотреть внутреннюю динамику системы как отдельного кванта, помещенного в квантовую систему систем с другими системами-квантами.
 В квантовых же системах систем как целых скрыто действуют перманентные отображения от цельного образа. Математика такого отображения и есть формализованный код нейтральной информации (соответственно, в перманентной математике теория отображений и множеств есть математическое воплощение в знаковой системе такого кода)
 
 ТПР последней трети ХХ века:
 от биологии к теории языка посредством модели социального развития общества: инволюционная малая" диалектика времени"

 Две фазы статики нейтрального кода информации

 1. тезис. ТПР в биологии (квантовая биоэволюция)- 1972 г. модель Н. Элдриджа и С. Гулда в книге "Прерывистое равновесие: альтернатива филетическому градуализму"

 Цитата одной из статей, посвященных теории прерывистого равновесия:

 "Конечно, именно эволюционный процесс привёл к появлению самых совершенных существ на нашей планете, но и утрата кротом зрения, птицами зубов, а змеями половины внутренних органов – явная, казалось бы, деградация – такой же плод эволюции"

  Комментарий:

 С точки зрения квалитативной эволюции, то есть ступенчато-качественной, птицы в ходе эволюции не теряли зубов: у птиц зубов попросту не было никогда, потому что переход от летающих ящеров к птицам произошел "скачком" качества, такова и теплокровность птиц. Как выразился об этом Р. Фишер, "первая птица родилась из яйца пресмыкающегося"

 Цитата:

 "О большинстве же изменений вообще нельзя сказать, является ли оно «улучшением» или «ухудшением», упрощением или усложнением; и всё это тоже эволюция"

 Комментарий

 Неверное замечание с точки зрения оценки упрощения или усложнения: и то и другое есть изменение качества, а это может быть как эволюция (усложнение) так и инволюций (упрощение)
 Не просто вещество, не просто "организм" особи, как любят выражаться дарвинисты, но вещество-вещь: организм-тело

 Эволюция (в том числе и биоэволюция) - не переход плавных количественных изменений в качественные "по Дарвину", а хрональное совмещение количественных переходов со "скачками" качества при переходе от одной идеи творения к другой

 Мы уже замечали об этом выше, что птицы не теряли зубов в процессе эволюции. И точно также не было потери плавников и жабер при переходе позвоночных из воды на сушу, не было плавного пререхода от рыб к земноводным, как утверждают дарвинисты.
 Так переход от зубастых летающих ящеров к птицам не был плавным переходом с точки зрения вещности - идея птицы есть новация, а не продолжение идеи летающего ящера. И теплокровность птиц - характерная черта этой новации
 Правда, идея ящера, и идея птиц, и другие идеи качества биоса, проявлявшиеся в биоэволюции Земли последовательно, есть упорядоченные отображения от единого динамического: причинного образа биоэволюции
 И так как изменения накапливаются, сохраняя в архетипе признаки прошлого в новом, вектор эволюции есть всегда вектор качественного усложнения

 Другое дело, ведь Дарвин точно описал квантитативную эволюцию, что эта новация имеет квантитативную премственность телесных форм с пересмыкающимися, именно в количественных факторах можно говорить о некоторых признаках (строение скелета, наличие перьевого покрова) постепенного градуального перехода от пресмыкающихся к птицам. Точно также как легко различимы количественные факторы перехода от рыбы к земноводному, но идея земноводного не есть продолжение идеи рыбы.

 Качество идей в формах организма-тела особей биоса определяется различием в качестве сред обитания и соответственно качества обмена веществ, и так дыхание воздухом есть новация земноводных. И не потому земноводные уже имели легкие и не имели жабер, уже имели лапы и не имели плавников, что произошел плавный переход от одного к другому, но потому что в организме-теле земноводного так: в переходах количественных признаков отображается идея нового качества: воздушного дыхания и наземного перемещения, требующая совершенно иных качеств метаболизма.

 Так эволюция идеографических организмов-тел особей биоса в его таксономии и задумана)

  Несколько иное дело: моральная оценка. Да, очень часто дать определение тому что есть в дианмие улучшение и что есть ухудшение крайне нелегко, потому что это проекции все той же древней дихотомии добра и зла, где качественно различить понятийность бывает очень трудно, ведь в теории семена зла так похожи на семена добра)
 
 2. синтез. ТПР в социологии - 1993 г. модель Ф. Р. Баумгартнера и Б. Д. Джонса в книге "Повестки дня и нестабильность в американской политике"

 Стадия динамики нейтрального кода информации

 3. антитезис. ТПР в лингвистике - 1997 г. модель Р. Диксона в книге "Взлёт и падение языков"

 Последовательность всех моделей в "малой диалектике" последней трети ХХ века та же, как и в инволюционной "большой диалектике:

 1. Тезис есть сугубо дискретное мировоззрение и применён к биологии, где к тому времени сформировалось представление об общем характере биологической группы, которая позволяет разнообразие различных трактовок с точки зрения отдельных аспектов качественной эволюции групп, оцениваемой количественными дискретными формами (так удалось соединить качественно различные "царства" в логику единой системы биосферы)

 Квантовая теория эволюции есть не просто дискретная модель, но в ней делимость мер времени-пространства и пространства-времени выражается в единой знаковой системе нейтральной информации, мера которой есть квант.
 В хроносе это точнее всего рассматривать как длящийся момент (открытой или завершенной длительности), а не "бит" и даже не "кубит", так как "кубит" есть лишь технологически-компьютерная форма описания кванта нейтральной информации времяподобия (а бит в теории физической информации пространства есь отображение дуального пространствоподобия)
 Тройной "кубит" отличается от двойного "бита" на порядок усложненной формой процесса организации нейтральной информации, и хотя объем и скорость квантового компьютера на кубитах теоретически намного превышает скорость обычных битовых компьютеров, это не имеет для техноцивилизации ожидаемого смысла.
 Дело в том, что ложной является идея дискретного мировоззрения о том, будто повышение скорости и сложности расчетов приближает количественное исчисление мер к расчету мер качества систем. Надежды техноцивилизации на "квантовый компьютинг" не достигают такой невозможной цели как сведения мер количества к мерами качества.

 2. Синтез дисретной модели с перманентной используется в социологической ТПР для оценки факторов культуры в экономике, социологии и политологии, это фактор соединен с предыдущей моделью ТПР в биологии

 3. Наконец, антитезис в техногенной теории языка, как фактор, наиболее близкий к качеству развития челолвеческой цивилизации, разуму человека и его знаниями, описываемым различными языками, от естественного и его специализированных диалектов к формализованным языкам программирования компьютерной техники, прямо описывает меры хроноса квантовой эволюции отдельного языка, чтобы описать каждый язык и как уникальный, и как онтосительно требований своей уникальности зависимый от других языков, двойственно:

- как феномен развития этноса-носителя в данном месте, в данной ему диахрональной динамике
- как феномен развития его в отношении языковых групп или отдельных языков, с которыми язык коммуницирует в процессе этногенеза его носителя и обменивается историческим опытом эноса, как ему родственной группы языков, так и вмешательства отдаленных групп (исторического вмешательства, причем рассмотренного в рамках развития самого языка, с точки зрения его факторов и потребностей)

 Решения этих задач вошло в книгу австралийского лингвиста Р. Диксона, который в целом использует обычную схему квантовой ТПР:
 У него длительные периоды стабильности языка, развития его разве что лексического вширь (периоды равновесия) перемежаются краткими периодами революционных изменений языка "вглубь" грамматики и семантики.
  Как знаки препинания (вроде точки - "пункта" членят текст на предложения, а предложение также на отдельные смысловые части, так хрональные "точки" (мы называем сами "точки", принимая условно год за единицу длительности хроноса, или краткие хрональные отрезки вокруг таких "точек" дидлайнами) линии (вектора) эволюции выделяют качественные моменты - этапы изменения.
 Как правило, это момент эволюции, но могут быть инволюционные моменты, поэтому полная ТПР предуматривает отрывочные изменения хронального вектора развития в эволюции (напротив, "теория жизненного цикла" учитывает только эволюционные периоды, то есть лишь моменты к жизни)
 И это выделение моментов качественного времени называть пунктуацией, а кроткие периоды качественных "скачков", перемежающих длительные периоды равновесия (качественной стабильности) иногда принято называть "событиями пунктуации".

 И это конечно периоды крупных социальных (соответственно в революциях знания) и национальных, осударственных потрясений общества у синтетического государствообразующего этноса - того носителя естественного языка, чей исторический опыт богат смыслом - так эта модель связана с социальной ТПР, ей предшествующей.

 Задумаемся вот над чем: почему так плодотворно (а в этом смысл линвистической ТПР) рассматривать развитие конкретного языка, начиная с него и его диахрональной истории, полной взлётов и падений, переменчивой интенсивности опыта в становлении этноса экономическом, политическом и культурном, в становлении его исторического государства - то есть языка как той конечной ветви "древа жизни", где находится аналитик, а не начинать с языкового ствола, который затем испытывает бифуркации и расщепляется на ответвления?
  А ведь именно так принято в сравнительном-историческом языкознании теории языковых групп - лингвистическом компаративизме.

 Потому что это управляемая эволюция человеческой цивилизации - процесс направленный к целям: ветвление языков, следующее за ветвлением этносов (наций, народов, синтетических этносов, синтетических суперэтносов), живших на Земле. Каждый из них на своём месте и в своё время принял определённое участие в драме истории, полной смысла, каждый из них соответственно своей ролью, большей или меньшей, центральной или вспомогательной, внес нечто своё и ценное в базис опыта человеческой цивилизации. И в зависимости от своего пути к цели история каждого этноса и его языка полна соответствующих этапов (поколений), каждое из которых начинается с засеивания семян добра и зла, а завершается произрастанием множества плодов, которые для следующего поколения дают свои семена.

 Да, именно оседлый народ со своим языком на своей земле, народ, соединяющий исторический опыт своих поколений, кумулируемый диахрональной культурой с её ценностями и антиценностми (знаниями добра и зла), единым эволюционным смыслом обчения науке жизни, и потому основанный на традиционной бинарной семье, есть и цель, и объект обучения в земной школе морали человека и нравственности общества на Земле.
 Здесь зло тяжким трудом в познании человека, в его союзе с Творцом (источником любви и истины), должно быть распознано и в борьбе любви с ненавистью отделено от добра, и заключено в вещные знания различной степени истины самим процессом опытного познания.

 В истории человечества, знавшего много цивилизаций во всех частях геопростраства-времени, выживали далеко не все. Многие очень большие этносы и построенные ими сильные государства, даже целые империи - герои своих времён (не таков ли римский "популос"?), успешно покорявшие других, сгинули как активная сила безвозвратно, став культурой и опытом истории в памяти-"чувствлище" тела-сознания человечества. Язык же как хранитель знаний при этом может и сохраниться, как сохранилась латынь (во многом благодаря роли в этом римско-католической Церкви, которая перевела Библию на латинской язык и уже тем его оживляла и часто применяла), но теряет свои коммуникационные функции, и потому в финале техноцивилизации более не эволюционирует, это "мёртвый язык".
 Заверающий же плод истории выжившего этноса, его опытного знания, отображаемого в семантических сокровищах языка и его морально-нравственной эволюции, а именно она - критерий исторического успеха, важен и у каждого этноса и языка по-своему уникален, а ведь этносы и государрства так отличаются своими масштабами, территориями, историческими задачами.
 Вот почему в языкознании, рассмотренном именно с этой точки зрения, так важна лингистическая единичность, и с её позиции необходим анализ: от единичности одного, и с точки зрения его развития, ко истории ветвления и всеобщности языков.


  Только ли ветвление (дивергенция) этносов и языков? Рассмотрим цикл дивергенции и конвергенции

 В некоторых пространствах-местах ("точках бифуркации") геопространства-времени пути отдельных производственных социумов, осваивавших свои среды обитания и производства ресурсов жизни, от одного - "материнского" племени разделялись и возникало образование дочерних этносов, ответвлявшихся от материнского "древа".
 При этом первоначальный праязык (его можно назвать уже группой) разделялся на ветви, каждая их которых нечто сохраняла в себе от языка материнского этноса, а нечто в разных вноь обьразовавшихся этносах развивалось у кажддого своим уникальным путём и на этмо прути языки приобретали заимствования от других групп, с которым таким образом обменивались историческом опытом познанного и своей культурой.

 И так хрональная бифуркация (часть диахрональной истории данного этноса) - отделение дочернего племени от материнского была событием, то есть и явлением  геопространственной бифурации (синхрональной истории определенного источрического периода), неизбежно происходившей, как метко заметил Гумилев, на границе разных природных ареалов с характерными ресурсами жизни, обусловленными определнным составом среды, биоса, климата и рельефа: море и прибрежные ареалы, реки с притоками-речками и озёра с их экологическими системами, пустыни и полупустыни, леса и лесостепи, горы и гористые районы, степи, тайга, тундра, океан с его островами, и каждая такая среда готова дать базис этнической цивилизации.

 Ветвление этногенезов начинаются на стыке кормящих ландшафтов Земли, так как имено стык ("перекрёсток") открывал то разнообразие средств приложения трудовой деятельности, обживания при расселении, обустройстве при установлении оседлости, и соответствующего исследования мира, которое позволяла такое разделение племён по характеру и специфике труда.
 Можно, например, объяснить, почему у шумеров в Месопотамии овцеводство, выгодное в местных условиях природы привело к бурному развитию многих ремёсел и торговли, а это вызвало усиленное развитие астрономии, математики и других наук, это определило семантическое и лексическое богатство шумерского языка, успех письменности, успех экономики и мощь шумерских городов-государств.

 И дело конечно не в том, что экономика, хотя она и способствует развитию производительных сил общества, якобы "важнее" по своему значению чем культура, что экономика определяет культуру (как считают "панэкономисты"), ведь эффекттивность труда в производственном социуме определяется его моралью, а это есть составляющая диахрональной культуры этноса, несущей духовные традиции его бытия последовательно всем поколениям.
 Именно падение традиционной религиозной культуры политеизма (религии государство-образующего этноса шумеров) привел к распаду всю шумерскую цивилизацию, и государство-образующий этнос "черноголовых" его "кризис трёх Э" включающий экономику и определяемый связью между моралью человека и его трудом, привёл к гибели.

 Освоению каждой природной среды соответствовала этническая специфика познания мира, то есть развитие базисного языка, а также оценка мира по моральной шкале добра и зла, то есть иеррахия ценостей и анртиценностей в культурах образовавшихся этносов, каждый со своим истоическим опытом познания (энергия морально-нравственной оценки вхдит в содержание вещей знания всех языков на Земле)

 На дифференциальной стадии ветвеления первоначальных племен (которая предшестовала более позднему образованию родо-племенного общества, с зачатками народности и национальности и с потенциальной готовностью к построению синтетического этноса) на границе природных ландшафтов, кормящих сред обитания, происходл первый процесс бифуркации.

 Далее для полноты опыта следовало чередование процессов дивергенции и конвергенции этносов, необходимый накоплению опыта знаний дедуктивных и индуктивных, способствующих развитию синтеза и анализа, конкретизации и абстрактизации, мировоззрений дискретного и перманентного (это чередование начинается с дивергенции и завершается конвергенцией при формировании синтетических этносов)
 
 С дивегенции начинается образование из материнского племени: полукочевых (зародыш кочевой нации) и полуоседлых (зародыш оседлого народа) праплемён. Они уже диаметрально отличались друг от друга (но были при этом как части некогда целого взаимно комплементарны, образовали диалектику) в парадигме иерархией ценностей и антиценностей в своих культурах.

 Парадигма же такова: ценность самой жизни и ценность средств для жизни, добываемых человеком и людьми у природы (в физическом труде организма-тела по добыванию необходмых веществ и труде разума в материальном теле-сознании по производству вещей понимания и знания, а значит организации и управления действиями)

 И это уже период неолитической революции, потому что полуоседлые племена учились уже сами производить средства к жизни, дополняя природу своим творческим трудом.
 А труду соответствует и разделение труда, процссональная дифференциация, и аналитическое разделение разума в понимании разнообразных событий жизни, в том числе хороших и плохих, и синтетическое соединение умом различных событий в единую абстрактную универсалию смысла, закрепляемого в понимании и знании.
 Таковы были первые - полуоседлые выращиватели злаков и овощей, также приручавшие животных, отличавшиеся уже от древних собирателей, которые были только потребителями даров природы.

 Эти зародыши народов были уже привязаны к постоянным природным ареалам, хотя еще были готовы их менять при истощении участков жизнью, потери ею рождающей способности к воспроизводству потребляемых ресурсов, использовали природную силу возобновляющихся ресурсов ареалов.
 И земля, и все природное содержание ареала, осваиваемого и обживаемого полуоседлым этносом, с определенной динамикой пищевых цепочек на своих экологических нишах в кормящих ландшафтах, весь биос, начал "кормить" людей в проивзодительных социумах этноса и тем поддерживать его рост (вот связь между рождающей матушкой-землей и рождающими матерями)
 Это продукт труда тех, кто иницировал в ареалах колрмящего ландшафта созидание новой жизни, выращивая новые растения, культивируя постепенно новые популяции и виды одомашненных животных.

 Так у первых народов зарождался и культ земли, и её сил и вполне определенная парадигма ценностей (и антиценностей) по шкале добра и зла, которая станровится базисом понимания мира и также базисом естественого вещного языка, который народ использовал для общения и совместного труда.

 Человек на Земле традиционно понимает мир как добрый и злой, и потому сам он производит как семена добра, так и семена зла, затем пожиная соответствующие плоды, сохраняеме в вещах человеческого знания (а мера добра или зла в вещах знаний определяет и меру истинности понятого сейчас и познанного для будущего)

 И это базис диахрональной культуры народа, а это культура жизни (потому диахрональной, что народ как традиции от поколения к поколению передавал в своих родовых ветвях, через первые семьи (тяготевштие у оседлого народа к бинарности по причинам сперва прагматично-социальным), и основу культуры, и накопленные знания о мире, и причем именно в определеннй парадигме ценого-необходимого и атиценного-запретного.
 В парадигме ценностей оседлых народов место ценности прима занимает ценность жизни человека (и затем уже - не только человека), а на втором иесте ценность продукта, добываемого для жизни)

 Другая ветвь этносов - полукочевые производственные социумы (охотники и рыболовы, а также скотоводы и животноводы, занимавшиеся коневодством), более зависимые от природных ресурсов (ими создавался культ неба), ибо одни были, как правило, именно потребителями, осваивая моря и реки в поисках рыбы, а также те ландшафты суши и водоёмов, которые обильны животными, наземными или морскими.
 Другие же были уже производителями натурального мясо-молочного продукта, разводя и культивируя скот и лошадей и также приручая диких животных (эти были вынуждены к подвижному образу жизни, в том числе соблюдению природных ритмов, так как искали водопой своим животным и корм, выедавшийся их стадами, то есть им требовлаись уже пастбища)
 Жвотноводы-скотоводы - та та часть полукочевых племен, которая в будущем, в процессе этнической конвергенции, перейдет к оседлому образу жизни в родо-племенном обществе, создавая совместные комплементарные хозяйства с выращивателями злаков и овощей.
 То есть животноводство соединялось с земледелием, так что земли пахотные и пастбищные чередуются во времени и геопрострастве. Это предшественники городской цивилизации первых протогосударств, образующихся синтетическими этносами на переходе к сословно-монархической форме культуры.
 И это период дивергенции то есть коренного разделения этносов на оседлые народы и кочевые нации. Тогда оседлые города вступают в смертаьльнрые схватки с хищными грабителями и убийцами: кочевниками.

 За этим процессо опять последует конвергенция: оседлые и кочевые плмена становятся оседлым синтетическим этносом с иерархической структурой социумов (власть, элита и подчиненные производители), содаражщим в теле-сознании этноса как народное с диахрональнотй культурой почитания ценностей жизни, так и национальное, воинственное образующее вертикали централизованное власти, опирающееся на синхрональную культуру, сознание.
 Легко показать, что именно синртетичсекие социумы в истории и становятся государствообразующими, то есть сочетающими в себе как идеал Родины (народный) и культы почитания матери, так и идеал Отечества, культы неба и культ отца (воинственно-национальный, так как земля отцов, которую отцы поливают своей кровью, её защищая, есть предмет войны)

 Синетический этнос на своей оседлой территории, которую он и культивирует, и защищает (сперва это города-государства, потом возникает союз городов, и страна), является государство-образующим и потому, что он в своих культах народа и нации (земля и небо, мать и отец) комплементарен и основан на ценостях и атиценностях, культурных базисах родо-племенной формы общества, и в натуральной экономике земледелие и животноводство взаимно комплементарны.
 Да и кроме того, совмещение пространств понимания народов и наций, культа земли и неба, идеалов материнства и отцовства, Родины и Отечества, происходит в ритме того календаря памятных событий добра и зла, на котором строится совместное мироовоззрение синтетического общества (побед и поражений, изобилия и нищеты, торжества и унижения, праздника и горя) все это строится в процессе построение госудаствообразующим этносов единого синтетического этноса и совместного государства: социума власти, управления
 Именно совместность труда по созданию единого государства и государство-образующим этносом, и его этносами-спутниками, соединяет исторический опыт, а также базовые понятия добра и зла народа-тезиса и нации-антитезиса в составе государство-образующего этноса.
 
 Правда, и охотники постнеолитического времени - полукочевники уже отличались от охотников древних племен, кочевников.

 Полукочевники-охотники (потенциальные будущие кочевники, перешедшие от охоты за животными к охоте за людьми) осваивали вполне определенные ареалы, деля их с другими племенами, и они были не чужды производству, потому хотя бы, что технически охота, а потом и война стали гораздо сложнее и они уже требовали производства средств производства разработки соответствующих технологий, требовала особой организации охоты, переходяшей в войны, разделения труда, причем организации централизованной, с опорой на "вертикаль" власти (это более чем разделение обязанностей и ролей по загону жертв на охоте, что мы видим еще у животных в стаях, где вожак есть первый охотник)
 Более того, некоторые охотники и/или рыболовы полукочевого племени, защищая свои постоянные угодья, где они уже регулировали динамику воспроизводства жизненных ресурсов, приспосабливая к динамике роста жизненных ресурсов своего племени (это побуждало полукочевые племена не уходить слишком далеко от племен полуоседлых, откуда мужчины охотники брали себе жен) от конкурентов, становились и военными, двизиональными социумами, и не только защищавшимися от агрессивных конкурентов, но уже и нападавшими, уже и отнимавшими продукты чужого труда.
 Так возникает дивергенция полукочевых племен: одни скотоводы и коневоды комплемеарно сливаются с оседлыми этносами в комплексные хозяйства, другие же коневоды образуют военно-криминальные союзы хищных кочевников: наций, профессией которых является агрессивная война.

 Профессиональная война тем более требует средств своего особого производства оружия, и централизации в управлении войсками, то есть функциональными группами воинов, объединения подчиненных вокруг командиров при реализации принципа единовластия, выработки разделения воинского труда и особых технологий войны (тактики и стратегии, специфических знаний о войне и для войны.
 В истории известно, какой силы и эффективности своего военного "производства" достигла профессиональная армия у монголов Чингиз-хана, где представители целых этносов с детства проходили профессиональную подготовку к охоте и войне.

 Кочевники, выделившиеся в процессе очередной дивергенции из полукочевникиков (в то вемя как полоседлые племена становтся оседлыми) были по определению агрессорами, так как они, занимаясь и коневодством, переходили к результатам военного производства по отъёму ценностей (включая женщин и рабов) у оседлых племён.

 Уже в полукочевых племенах, зачатках вонственных, тяготеющих к централитзации власти наций возникали свои синхрональные культуры производственных социумов, где в парадигме ценностей как оценок добра (параллельно возникала и парадигма антиценностей оценка зла) ценностью прима становится производимый социумом продукт, и только ценностью номер два - ценность жизни, для которой и производится продукт.
 Заметим, что все разнообразные производственные социумы, что бы они ни производили, именно ценностью номер два объединялись, потому что жизнь поддерживает жизнь в своей моральной экологической основе добра, хотя ей противостоит природный элемент борьбы за ресурсы, экономический и эгоически: борьба за сущестование при ограниченных ресурсах по Дарвину, в которой смерть одного живого существа несёт жизнь другому.
 Но что являлось потребностью животного-плотояда и качеством эффективности хищника, то становится злом у человека.

 Уже первая этническая делимость человеческого "древа жизни" по социальному признаку ведёт к разделению племен на разные образы жизни, различные мировоззрения при этногенезах (включая культурогенез и развития производительных сил) и принципы моральной оценки событий, противоположные (но при этом и комплементарные, то есть дополняющие), и противоположные иерархии в парадигмах ценностей и антиценностей (копилке эволюционирующих знаний о добре и зле в истории жизни)

 Итак, если в результате первой дивергенции в процессе неолитической революции произошло разделение протоплемен на полукочевые и полуоседлые, то вторая, более глубокая дивергенция порождает новое разделение: на племена оседлые и кочевые.
 Двум дивергенциям соответствуют и два вида конвергенций: первая есть образование в действии этносов-народов и этносов-наций синтетических этносов двух видов: народ-нация (таковы славяне) и нация-народ (таковы русичи)
 Вторая конвергенция есть уже более редкое историческое явление: это возникновение суперэтноса на базе нации-народа и народа-нации (так возникает и русский суперэтнос)

 Этно-социальному ветвлению родов и племен (народное и национальное ветвление) соответствует бифуркационное ветвление языков - дивергенция, но затем при наступдлении второй фазы цикла: конвергенции этносов, особенно при образовании этносов синтетических, а это совпадает с историческими процессами создания великих государств, возникают иные - качественные процессы культурогенеза: создание нового языка вместе с новым знанием и новой понятийностью.
 При этом новые иерархии ценностей и антиценостей вмонтируются в основание базиса языка как хранителя новых знаний различной степени абстрагирования в метаязыке и универсальности понятий, и это как раз соответствует новому знанию, а потому новому образу жизни образу мыслей, более сложному чем ранее уровню коммуникации при абстрактизации, универсализации понятий.

 Именно этот цикл дивергенции и конвергенции, анализа и синтеза в познании мира, соединения двух комплементарных мировоззрений выстраивает новый вербальный язык: и грамматически, и семантически, и лексически, и литературно в историческом опыте.
 Новому вину истинного смысла потребны и новые "мехи" истинных знаний. И конечно, новая вербальная культура языка не приходит в одиночестве, это культура разнообразия чувственных восприятий и визуальных, и звуковых, и тактильных, которая реализуется и воплощается предметно в продуктах культур. Это происходит единовременно с культурами производств, ведь это и качественный "скачок" как морали человека труда, так и нравственности общества, которое способно оценить труд человека.

 Теория Р. Диксона как и родственные теории прерывистой биоэволюции, ведь они противоречили дарвинизму и неодарвинизму, не найдя применения в техногенной науке, затем была основательно забыта, как и его методы.
 В ХХI веке модели прерывистого развития в лингвистике возобновятся, но на классической основе дивергенции и с помощью компьютерного анализа, то есть это квантитивные теории.

 Цитата из статьи 2012 года "Языки меняются скачками", где описана квантитативно-дивергентная теория языкового генезиса как разветвления ветвей от ствола ("праотца языков") группой математиков:

 "Если эволюция всё время идёт в одном и том же темпе, то степень отличия всех современных видов (или языков) от их общего праотца окажется одинаковым.
 Если же каждое ветвление сопровождает эпизод бурного изменения вида, то меньше всего должен был измениться вид (язык), отделившийся от общей линии первым – в его истории был всего один такой эпизод.
 Отделившийся вторым пережил два эпизода, отделившийся третьим – три и так далее.
 Получается, что степень отличия вида от праотца должна быть тем большей, чем больше ветвлений (узлов, бифуркаций) на линии, соединяющей этот современный вид с праотцом"

 Комментарий

 Это изложение дивергентной теории ветвления языков есть большая ошибка, так как языки формируются в последоватлеьных циклах дивергенции и затем конвергенции этносов и соответственно языковым структурам в историческом опыте этносов с диалектической эволюцией своей истории.
 А при конвергенции этносов и языков главное - появление нового синтетического этноса, а вместе с тем языка нового этноса. Синтетический этнос (например, русский суперэнос) не есть количественная сумма от языков соединившихся эноса-тезиса и этноса-антитезис (народа и нации, например, народа-нации славян и нации-народа русичей)
 А новая культура синтетического этноса не есть количестванная сумма соединившихся комплементарных культур.  Новый синтетический этнос и его новый язык (как и новый биологический вид, тем более если он принадлежит более высокому биологическому таксону) есть результат творения. Это новый перманентный образ, по отношению к количественным признакам сверхсуммативный, результат нового отображения динамического причинного образа эволюции человечества.

 Австралийский лингвист, ставший уникальным специалистом по редким языкам аборигенов Австралии, Океании и Южной Америки, Р. Диксон оказался при работе над таким материалом, близким идеям конвергенции в языкознании, отсюда и его внезапное отклонение методов лингвистической компаративистики, которой он с успехом занимался ранее.

 Автор приведенной выше статьи ХХ века не упоминает в ней имя Диксона, опубликовавшего книгу о прерывистом равновесии в генезисе языка пятнадцать лет назад, вероятно потому, что у австралийца метод сравнительного анализа совершенно иной по хрональному вектору, обратный. То есть Р. Диксон рассматривает скорее соединение - конвергенцию данного, уникального языка с другими. Но с квантитативными методами он делает это в ущерб анализу действительных процессов сравнительно-исторического ветвления мировых языков при дивергентных процессах формирования этносов.
 Грубо говоря, его метод хорошо приспособлен для изучения сравнительно малых, сравнительно изолированных народов с однородным составом кормящего ландшафта, у которых процесс конвергенции этносов явно преобладает над дивергенцией. Эти нативные этносы не являются и синтетическими, они не образуют государств (за них этим в регионах занимаются этносы-пришельцы, как правило, завоеватели из Европы, которая покорила мир в ХV веке)

 Но тот же метод - крайность, противоложная тем компаративным моделям, которые построены только на дивергенции, мало подходит в применении к языкам крупных синтетических государство-образующих этносов, прошедших значительную эволюцию в человечестве и накопивших значительный опыт истории культуры и других познаний.
 Как мы отмечали выше, качественный анализ языкознания у таких - синтетических этносов должен опираться на качественную этнологию, концептуально описывающую этногенез человечества, то есть полное смысла сочетание в процессе этногоенеза и культурогенеза (морально-нравственной эволюции этносов) процессов дивергенции и конвергенции, составляющих циклы синтеза и анализа в мировоззрениях перманентном (время-пространство) и дискретном  (пространство-время)
 Но в текущем 1997 году действующим методом научного анализа выступают коды нейтральной информациии.

 Модель "цифрового кочевничества" Ц. Макимото, его предшественников и последователей

 ( ранее см.

 о дигитальном номадизме у канадского философа-медиевиста М. Маклюэна (1964 г.) см. раздел 3.6.2.3.4.328, подраздел "Грехопадение компьютерной медиевистики ложного пророка техносферы М. Маклюэна"

 та же тема у американского социолога и футуролога Э. Тоффлера см. раздел 3.6.2.3.4.256, подраздел "О "цифровом кочевничестве", "Футурошок" постиндустриального социума-общества в модели Тоффлера как проявление в динамике пространства локально перенаселенных индустриальных сверхгородов действия программы техносубъекта (и используемого им кода нейтральной информации)" (1970 г)
 
 тема "номадологии" Делёза и Гваттари, ранее: раздел 3.6.2.3.4.272, подраздел "Теория "номадологии" Делёза и Гваттари и понятие ризомы ("номадизм" как динамика ризоморфной среды)", раздел 3.6.2.3.4.293, подраздел "Номадологическая модель Делёза и Гваттари в книге "Тысяча плато" на базисе кода нейтральной информации" (1972 - 1980 гг.)

  о Ц. Макимото раздел 3.6.2.3.4.321, подраздел "Теория циклического техногенеза науки, полупроводниковой промышленности и рынка, дающего "волны" инвестиций в прикладные науки для развития техники полупроводников - модель "волн Макимото" (1987-1991)

 о "цифровом кочевничестве" у французского экономиста Ж. Аттали (1992) ранее: раздел 3.6.2.3.4.328, подраздел "Мондиальные иллюзии французского геоэкономиста Ж. Аттали и его "рай биороботизации")

  Кто они, "цифровые кочевники" - свободные "граждане мира" или же изгнанники, несчастливые отщепенцы, изгои моральных культур оседлости, осужденные на блуждания и последующий неизбежный кризис своей динамики?

  Книга текущего года Ц. Макимото и Д. Маннерса "Цифровые кочевники", как ясно из хронологии, расположенной выше, есть лишь очередной "дидлайн" техногенной науки о социальном явлении ХХ века: неономадизме "цифровых кочевников" (вариант: "дигитальных номадов")
 Это теория о блуждании по миру компьютерщиков - специалистов работы в интернете, которые при глобальном наличии везде мировой компьютерной сети в различных точках мира, где находят себе временное пристанище, и могут его менять, могут неплохо зарабатывать на жизнь (так как главное и постоянное орудие труда: переносной компьютер у них всегда с собой)
 А там, где неономад находит удобства в добывании средств к жизни и организации быта и отдыха, там обустраивает и временный дом, будь это съемная квартира, общежитие или отель.
 Этим стремлением находить "дом" в тех пространствах-местах, где находится ему дело по добыче средств к жизни, кочевник по образу жизни и образу мыслей отличается от жителя оседлого, который находит себе постоянный дом и работает по его обустройству (то есть ищет работу ближе к постоянному дому)

 Индивидуализм - характерная черта дигитальных неономадов, которая отличает этих индивидов, хотя и готовых стать членами социума единомышленников, но и готовых также свободно такие социумы менять, от номадов древних племён.

 Исторические номады, как правило (одиночки возможны, но в истории менее эффективны) действовали и выживали в группе, были верны конкретной группе, с которой принимали суровый опыт выживания в экстремальных условиях, во взаимном понимании того, что есть зло, а что добро, кто есть друг, а кто враг, и дисциплинированно подчинялись своему военному вождю, хотя и были, как выражаются Делёз и Гваттари, "детерриторизованы".
 А потому они были предшественниками этно-социальной структуры сильных стран и государств оседлых синтетических этносов.

 Дигитальный неомад конца ХХ начала ХXI века (когда, вопреки прогнозам, цифровых кочевников осталась жалкая кучка в многомиллиардном населении Земли) скитается не в поисках ресурсов жизни, наоборот: у него технический ресурс мобилен и всегда при себе, где бы они ни работал.
 Он бросается в мир, желая стать его свободным гражданином, будучи преследуем оседлой цивилизацией и государствами с их правилами, законами, долгом и обязанностями, ему обременительными (он желает сам устанавливать себе рамки и обязательства работы и быта)

 Неономады с переносными компьютерами ищут в мире богатства этико-эстетических впечатлений ввиду своего эгоизма. Хотя нельзя исключить в них и жажды познания всего мира в его разнообразии, но напомним, что они путешествуют по миру не как богатые любопытствующие туристы, по интересам (хотя неокочевник может заработать неплохо), а как трудовые мигранты, разве что эти мигранты принадлежат к сфере экспертов, причисляют себя к социальным элитам и общаются в интернете с другими элитами.
 Эти мигранты конечно находятся в элитарных условиях в сравнении с массовыми потоками мигрантов, беженцев в мире: те, нередко при этом уже обременённые семьями, ищут условий для постоянной жизни и работодателей.
 А это особенно трудно на переполненных рынках рабочей силы развитых стран, да еще с учетом массовости беженцев и отсутствия у них орудий труда, незнакомства их с требованиями и особенностями иной культуры, другого образа жизни и мыслей, традиций нового общества и законов государства.
 Еще одна трудность - отсутствие языка и необходимых квалификаций трудовых мигрантов, ведь даже специалисту мигранту может быть трудно найти себе применение в новой и высокоразвитой стране, где профессиональные требования выше чем в его собственной или попросту совершенно иные.

 А дигитальный номад, индивидуалист достаточно высокой и востребованной квалификации универсальной в конце ХХ века компьютерно-сетевой профессии (или смежной специальности), владеющий английским и легко находящий необходимые ему данные о любой стране и государстве, к тому же часто общаясь с представителями других государств в интернете, со своими интернациональными коллегами, а потому в иные культурные среды уже заранее потенциально, по крайней мере теоретически интегрирован.
 Он и своих работодателей или покупателей знает, а новых и неизвестных находит, будучи уже вооруженным орудием труда - сетевым компьютером, и как правило, в интернете.
 Главное, что у таких работников и их работодателей, хотя один из них может сидеть у себя в офисе большого концерна в Нью-Йорке, а другой где-то на Бали в переполненном "коворкинге" или в номере мотеля на окраине Дели, единая социальная культура дигитального производства, то есть общий язык.
 Притом работник может стать и работодателем для другого или покупателем продукта его труда, ставшего конкурентносопособным товаром на рынке, если и когда ему нужны знания, сетевые технологии, базы данных, важные для его работы программы или даже развлекательные игры. В сети возможен и обмен продуктами труда.

 Во внешнем же мире же цифровой кочевник мужского или женского пола ищет максимально приемлемых экономически и комфортных условий для своего труда.

 Потому цифровые кочевники предпочитают тёплые экзотические страны у океана или снежные курорты, но как работники ещё в большей степени они на поисках наиболее эффективых экономических и экологических условий своей работы в факторах цен, налогообложения, медицинского обслуживания и технической вооруженности быта, визовой и фискальной политики различных государств.

 Не удивительно, что это явление вырождается в ХХI веке, когда глобализм, унифицируя этнические "три Э", выравнивает в мире экологические и экономические, а главное: этические-культурные условия жизни, и потому везде в мире, и там, где раньше всё было сравнительно дёшево, растут цены, причем и в долларовом эквиваленте, и налоги, и строгости охоты за укрывателями от налогообложения подлинных доходов.
 Цифровой кочевник, не обременённый стремлением к "малой родине", которая для члена оседлого этноса и милее, и лучше, и красивее других, может работать, и к этому всё идет в очередном круге обстятельств смены кочевой жизни на оседлую, и в постоянной, избранной им наконец стране, среди удобства постоянного жилья и устойчивых привычек, собственными руками оборудованного комфорта, потому что его среда обитания и заработка: виртуальные миры компьютерных сетей.

 Таково и отличие оседлых жителей и от тех "дигитальных" неономадов, которые наконец нашли себе постоянное место жизни и работы. Это место для них остаётся чужим, ничего не говоря ни его памяти чувств, яркой в детстве и юношестве, ни его сердцу.
 Мы уже теперь вправе предположить, что оседлым жителям помимо множества социальных и синхрональных культур производства, жизненно необходима диахрональная культура этноса, который не только приспосабливает природу родных мест к своим условиям жизни, но и воспитывается природой родного края, культура родительской семьи, провозглашающая жизнь (а это значит: воспроизводство жизни одного в другом) ценностью прима в парадигме ценностей жизни и необходимого для неё продукта (как нетоварного и бесценного, так и товара, оцениваемого деньгами и другими ценностями экономики)
 Для цифрового же кочевника его дигитальный продукт, он же товар, есть ценность номер один, а ценности жизни уже вторичны.
 Такова особенность синхрональной культуры производственного социума.

 И действительно, многочисленные исследователи этого явления, а оно изучается в последней трети ХХ века философами, экономистами, социологами и футурологами, отмечают: дигитальные номады, как правило, не имеют постоянного жилища, семей и детей, так как не любят чувства долга и обязанности, ограничиваются случайными связями, не обладают чувством ни малой, ни большой Родины.
 Хотя типичный идеал этих ярких индивидов, иногда сбивающихся в социумы для взаимной поддержки: стать миллионером, купить себе хотя бы под старость поместье и обеспечить всем необходимым (то есть их номадизм относителен)

 При этом многие из них говорят о своем освобождении от привязанностей цивилизации, гордо именуют себя "гражданами мира".
 Однако...это не свобода, а скорее наоборот: сопровождающий избавление от норм морали и нравственности, ограничивающих всевластие эго, худший вид рабства в плену у страстей: незамечаемое.

 Вышы мы описывали историю возниковения диалектики оседлых и кочевых племён и пришли к выводу, что они потому оказались взаимно комплементарны, что произошли в результате нескольких дивергенций от родового ствола, к образованию родов (прототипа оседлого народа) и племён (кочевой нации).
 Далее же вследствие комплементарности двух единых противопложностей следовали процессы конвергенции к нескольким формациям синтетических этносов: нации-народа (где тип сознания нации является доминантой) и народа-нации (где доминантой является сознание народа).
 Следущая стадия конвергенции, которая возникает редко, является соедпнение указанных двух синтетических этносов в синтетический суперэтнос (таков этнос русских)

 В данном случае можно сказать, что цифровое кочевничество отдельных индивидов есть ни что иное как инверсия в результате действия рекапитулирующих архетипов, сознания нации-народа в некоторых индивидуальных телах-сознаниях, и этот процесс заключается в нескольких последовательных метаморфозах:

- дивергенция от оседлого образа жизни к полуоседлому, когда в постоянном регионе не находится постоянной работы

- метаморфоза от полуоседлого образа жизни (когда работу ищут в одном регионе) к полукочевому, который иногда называется кочевым дауншифтингом (принцип индивидуализма: жизнь для себя, а не для общество, работа для себя, а не на постоянного работодателя): трудовой миграцией в новые регионы с целью найти на новом месте подходящую работу и там обрести постоянное место жительства.
 В кочевом дауншифтинге именно компьютерщики, специалисты по сетевым технологиям, у которых рабочее место всегда с собой, имели наибольший успех и далее попадали в следующую тенденцию

- дивергенция от полукочевого образа жизни дауншифтеров к принципиально кочевому образу жизни "граждан мира", то есть постоянному выбору временных мест проживания при постоянной работе - чаще всего, в интернете,хотя у "граждан мира" могут быть и другие виды занятости, например:
 Проповеди в мире некоторого верования, учения, духовной практики или философии, которые совершаются путем лекций, интервью, пресс-конференций, дискуссий и семинаров для сторонников актуальных и потенциальных пропагандистом лично, а не онлайн в интернете (путём "вебинаров")

 Далее, как мы знаем, значительная часть цифровых кочевников проделывала обратную цепь метаморфоз, вновь оказываясь в чертах оседлости, но при этом становясь гибкими в занятости "фрилансерами" цифровой экономики, способными интерактивно менять вид работ, покупателей и работодателей, не меняя при этом места проживания.
 Многие из них унаследовали и пороки цифровых кочевников, порывавших связи с диахрональными культурами своих этносов, иерархиями ценностей и антиценностей, содержавшими в себе опыт познания добра и зла по плодам.
 А главное: они чужды культивированию семейной морали и нравственности этноса, то есть становятся адептамии ложной "свободы" отношений, которая не является осознанием необходимости, но служит лишь чистой идее освобождения.
 Такое поколение людей является ревнителями "освобождения" от того морально-ограничительного и нравственного содержания мыслей, мировоззрения и поступков, которое и делает человека-труженика свободным от порабощения его злом.
 Нравственный человек, принимая на себя долг любви к другим людям, сначала ограничивает самого себя и в себе борется со злом, прежде чем необходимо и во благо ограничивает других людей и борется с их злом.
 Но и в религозной вере борьба со злом в себе не вырождается и не формализуется и не ведёт к грехопадению только в том случае, если она совершается человеком в союзе с Богом, когда благая воля Бога входит в волю человека.

 "Теория поколений" Штрауса-Хау - применение кода бинарной физической информации к истории США в клиоматематическом исследовании четверицы архетипичных фаз культуры ("циклов")

 Мы уже не раз отмечали, что две диалектически противоположные крайности, и крайности зла в частности, как воспроизводства, но и ограничения зла, проявляются в "маятнике" коллективных эмоций социумов одновременно, как бы взаимно компенсируясь. А зло есть превышение меры вещей, то есть проявляется именно в крайностях. Таким образом, взаимно компенсируются крайности дискретного и перманентного мировоззрения.

 Первое присуще панэкономизму, анализирующему поэтапную эволюцию человечества с точки зрения экономики, развития производительных сил и производственных отношений в социумах, включая прежде всего социумы государственного управления обществом (наиболее влиятельным, фундаментальным и значительным его представителем является марксизм), второе же "панкультуре", которая уделяет преимущественно внимание культурным фазам развития общества (например, в модели матричного строения культуры П. Сорокина)

 Этот тезис и антитезис зла, нуждающийся в синтезе модели этноса. Ведь этнос характеризуют два важнейших пути развития: культура и экономика. И гармония "трёх Э" есть именно триединство экономики, этики как основы культур в неразрывной связи с экологией. А "кризис трёх Э" есть кризис этносов, который является путем к смерти (он в прошлом стории человечества старновилия причиной гибели многих отдельных цивилизаций локально перенаселенных "урбаунсов", и является также путём к разрушению глобальной техноцивилизации Земли ХХ века - первой половины ХХI)

 Именно такой синтез снимает противоречия тезис и антитезиса мерой вещей, прерывая цепочку зла, проявляется и в последней трети ХХ в обоих случаях проявляясь как рекапитуляция технологии физической бинарной информации.

 Выше мы уже описавали крайность дискретного мировоззрения и панэкономизма в текущем году, и если приведенная выше гипотеза верна, то следует ожидать и явления противоположного, то есть крайности дискретного мировоззрения и "панкультуры"
 Таковым является созданная на материале истории этой страны (но как продолжении английской истории в Европе) "теория поколений" Штрауса-Хау.

 У. Штраус  - историк и культуролог. Причем, что весьма важно, не кросс-аналитик, а именно исследоватеь истории и культуры США как сравнительно автономной культуры диахронально-этнической, геопространственно отдалённой от Европы, которая в момент планетарной экспансии своими прередовыми этносами, а точнее говоря: полукочевыми, национально организованными социумами, отколовшимися от тел родительских этносов, дала начало многим новым странам, в том числе и США.
 Покорив автохтонов, многочисленные социумы-пришельцы (осколки европейских этносов), завоеватели Северной Америки в стране на её юге, соединившей по горизонтали два мировых океана и как бы замкнувшей на себя крайний запад и крайний восток культурного развития мира (а в себе экономически по вертикали соединившей типично промышленный север и типично аграрный юг), сперва поделили страну на штаты, потом соединили штаты при построении единого государства США.

 Заметим, что именно этим СЛША стали геопространственным и геополитическим антиподом полиэтнической России, которая по вертикали экономического развития замкнула оба торговых моря севера и юга, а по горизонтали развития культур еразийски объединила в себе сухопутность Европы и Азию.
 Итак, общество-социум синтетического суперэтноса русских - государствообразующего этноса России содержит в своей истории (материальная матрица) и территории страны (физическая матрица) диалектику в той же мере, как социум-общество "гражданского общества" США укоренено на дихотомии геопространства и сравнительно автономной истории социумов, образовавших "гражданскую нацию".
 Техноутопия с позитивной оценкой "научно-технического прогресса" и успеха есть её постоянный идеал и доминанта, а экономическая, экологическая и этическая тревога остаётся рецессивной.

 Таким образом, США оказалась идеальная и при том огромная, сравнительно автономная модель исторического развития страны и государства, повторившая основные черты развития европейских этносов, но при том крайне специфически.
 Северным американцам США, чтобы выжить в мировой истории, необходимо было создавать базис своей диахрональной - межпоколенческой культуры на том достоянии синхрональных культур, которым сама "американская нация" очень гордилась как якобы своим уникальным достижением "свободной демократии" и своим несомненным преимуществом перед странами на других континантах, называя "гражданским обществом".
 Но в трагической перспективе техноцивилизации, на которую "гражданское общество" и опиралось, это оказалось скорее гигантским недостатком, чем преимуществом.

 У. Штраус - и писатель, то есть представитель гуманитарных дисциплин знания. Его интересует именно культура этносов США  причем, как укорененных, но полностью ассимилированных индейцев-автохтонов (сопротивлявшихся ассимиляции покорители истребляли или давали естественно вымереть), так и постевропейских социумов-завоевателей, обживших и окультуривших новые земли.
 Вначале завоевали (как известно, это был путь политического и военного колониализма, затем культурного неоколониализма) весь мир именно национально организованные производственные социумы Англии, Франции, Испании, Италии, Германии, Потугалии, Нидерландов.
 А в северо-американских США именно эти полукочевники и сумели соединить свои социальные культуры в синхрональной культуре "американской нации", которая в веках и обрела усточивую диахрональность.
 
 Н. Хау - напротив, экономист, но также глубокий историк США как совокупности этносов прежде чем возникло многоообразия и совокупность штатов. Именно это и привело его в ряды "панкультуры", которую он рассматривает со стороны, обратной гуманитарию Штраусу.
 Культура производственного социума, присущая "гражданскому обществу" США, есть также культура, хотя и синхрональная, и заслуживает быть рассмотренной не только со стороны своего экономического продукта, но и в динамическом единстве морально-нравственной эволюции с диахрональными культурами этнсосов, которые завоеватели и созидатели США привези в Северную Америку с собой, бережно сохранив их достояния (как и пороки) глубоко в основе своих социальных культур.

 Два разных подхода к культуре этноса и оказались той комплементарностью, которая привела обоих авторов модели поколений Штрауса и Хау, после того, как они сначала исследовали культурную преемственность этносов США раздельно, но наконец объединили свои усилия, к плодотворным и длительным результатам.
 Техноутопия также может быть некий период времени техноцивилизации плодотворной, хотя она несёт людям лишь крупицы истины. При том же она, но только в своё время и для своего времени, есть минимизация зла, искажающего мировоззрение богоборческого общества.
 Ведь техноутопия есть признак светской культуры своего поколения техноцивилизации, его мировоззрения, исторического опыта, системы ценностей и антиценностей, совокупности устойчивых традиций и идеалов, в результате познания добра и зла по плодам в специфическом, присущем поколению, морально-нравственном "календаре" совмещеных пространств понимания.
 Эти понимания цикличности смены добра и зла возникают и входят в архетипы исторической памяти-"чувствилища" эпистем, в определённой клиоматематической последовательности более или менее значительных событий истории, оцениваемых по шкале добра и зла и ставшими реализациями как добра в периоды созидания, так и зла в периоды разрушения.

 Штраус и Хау как раз и создали техноутопическую, но в основе, именно благодаря своей "панкультуре" метко подметившую, и это не заслуга только авторов, они использовали результаты труда своих предшественников (а потому их модель оказалась распространенной на весь мир и популярной) четверицу архетипов-поколений и её волновую динамику основных культурных циклов техноцивилизации
 Разумеется, в богоборческой традиции, создав крайность мировоззрения, которая есть зло, авторы оценили периодичность техноцивилизации как якобы монотонность гомогенного вектора времени, что провлось в модели неквалитативно-архетипически, позитивно-некритически, ограниченно-диалектически, псевдоциклически - ложно.
 Они конципировали вместе клиоматематическую "модель поколений" Штрауса-Хау, написав в общей сложности семь книг на эту тему. В ХХ веке, который мы рассматриваем, были опубликованы пока только три (1991-1993-1997), но вполне охватившие всю модель концептуально.

 В "теории поколений" рассматриваются прежде всего фазы культур совместно государство-образующих этносов США (названных "американской нацией" по традиции принимать государственную гражданственность за этничность страны и общества) представлена богоборческая утопия гомогенного позитивно-линейного вектора к прогрессу, волновая и квазициклическая (плавно-неразрывная, как и подобает квазиединству реальности в последовательном материализме)

 Эта модель "панкультуры" сравнивает цикличность истории страны и всего человечества (американскую модель представители других народов расширят и приспособят к историям своих стран) с проявлением неуклонного механизма подобного четверице природных сезонов.
 Но четверичная сезонность природы средней полосы жизни на Земле - это проявление в природе Земли процесса механического астрономического хроноса - квантитативной динамики пространства, которая является базисом процессов управляемых квалитативных эволюций.

 Как видим, обе диалектические крайности богоборчества как атеистической крайности приводят к одному результату философски-научную мысль - панэкономизма и панкультуры, которые дихотомично рассматривают этническую диалектику экономического и культурного развития этноса, правильно понимаемые только в единстве, как два отображения от единого образа:
 Это механическая квантитативная модель эволюции как мир-машины дарвиновского типа неразрывных изменений количества, отождествляемых с фактически "скачками" качества. Её типичной чертой является идея плавного развития форм организмов в новом видообразовании, а неизбежные периоды инволюционной дезорганизации бытия системы жизни Земли к смерти просто рассматриваются как случайности, помехи при якобы неуклонном самостремлении "материи" к развитию.

 Далее мы рассмотрим, в действии каких критериев культуры общества и экономики производственных социумов, а в них производственных отношений, авторы "модели поколений" рассматривают отдельные поколения в многовековой истории американского общества, на каком принципе волнового периода, состоящего из полупериодов, выстраивают типовые архетипические четверицы так называемых "циклов", какой у них возникает клиоматематическая модель исторической эволюции техногенной цивилизации в своей стране, которая является центром и плюсом техносферы.
 Затем сравним эту модель большого механизма с клиоматематикой ХХ века страны - правда, не США, а как раз России (включая период СССР) - их геополитического и геоисторического антипода и противоположного полюса геопространства-времени. Эта вторая клиоматематика, созданная на основе нашей моделди триединой реальности, построена на иных принципах отношения к эволюционному времени, как времени управляемой эволюции, времени Творения, которое, в отличие от мер динамики пространства (это меры хроноса в массовом производстве вещей-клише как "быстрого продукат "), не унифицировано по длительности.

 Даже время человека в его творческом труде, хотя человек есть лишь со-творец и помощник Бога трудно заранее планировать, унифицировать по длительности как на заводском конвейере, где определяющим является равномерный хронос физической работы и действия технологических и технических механизмов, действующихз в ритме динамики пространства. Именно поэтому так принципиален богословский спор о Днях библейского Щестоднева: понимать ли буквально, физикалистически суточный день или "День" в ином: переносном и духовном смысле как "светлый" период деятельности, перемежаемый "тёмными" интервалами творения.

 Творческий труд человека культуры и знаний таков, что для одного портрета худоднику достаточно несколько недель, а другой он пишет несколько лет - таковы особенности как материала, так и явных и глубинных условий его труда. Но массовая экономика производства веществ и теономика производства вещей таковы, что унитарные меры длительностей динамики пространства навязывают свой ритм доминантами всё шире и глубже по мере роста локальной перенаселенности городской техноцивилизации.

 Характерна в этом отношении история марксизма крупнейшего панэкономизма и крайности дискретного мировоззрения, "теории трудовой стоимости" Маркса, где он пытался выразить качество ценности производства продукта - веществ или вещей мерами его товарной стоимости и при этом в своей модели исторического развития общества (на самом деле государств), его производлительных си и производственных отношений унифицировал подлежащую денежной "справедливой" оплате меру единичного хроноса, идет ли речь речь о работе токаря, труде инженера, директора завода, менеджера или ученого, дизайнера, тружника культура и искусства.
 Так как в триединой реальности бытие определяет массовое сознание, то происходящее в жизни человека отображается в результатах его произведений. Труд "Капитал" К. Маркса при всей его колоссальной значимости исторического анализа экономического развития человечества был именно произведением массового производства и ускоренного продукта.
 Известно, что эта работа была заказана ученому издательством как социально-экономический анализ и потому экономитст был обязан сдавать материал редакции точно в назначенные строки. Но это был труд огромной сложности и Маркс постоянно запаздывал. Тогда издательство грозило ему, что передаст работу "другому специалисту".
 И ученый вынужден был ускориваться, что вряд-ли шло его труду на пользу.

 Сегодня это может показаться попросту смешным, так как мы знаем кто такой Маркс и насколько качество его труда превышает достижения его современников, но таково обычное отношение в массовом производстве к единичному работнику, который не поспевает за необходимым ритмом общей деятельности, запланированной в единичных унифицированных мерах дней, месяцев, лет.
 Когда работа человека легко заменяема, так в цеху и поступают с запаздывающими рабочими: их отчуждают от производства.

 Но это представители массового производства веществ или знаний, когда эпохальные влияния истории при необходимости подстегивают и работу промышленности и труда изобретателей, творцов, а влияние монотонного производства клише для массового потребителя, потребноьсти которого также стандартизованы, напротив: стандартизует хронос производства веществ-клише или клише-вещей.
 А что происходит с нерыночным, внетоварным (не знающим конкуренции своей ценности) продуктом уникальных художественных видов творчества? Оперы Верди, романы Достоевского, портреты Репина - эти выдающиеся произведения и многие тысячи других подвергались конформному давлению стандартизированных ритмов общественного прозводства. И это уже выбор художника: подчиняться "быстрому продукту" общественного стандартизующего хроноса, превращая свой уникальный продукт в прибыльный массовый товар, и это уже не творческий труд, или проявить нонконформность, рискуя стать жертвой.
 Как Пушкин писал о поэте-бунтаре, который более не подчиняется управляющему влиянию общественных доминант - когда "божественный глагол до слуха чуткого коснётся" - ибо тогда он служит Богу.
 А кто служит Богу, нелицеприятно любящему каждого человека, тот обретает способность служить людям куда в большем масштабе времени чем самый усердный и исполнительный "слуга общества", в морально-нравственном плане всегда разделенного по групповому принципу на "наших" и "ваших"  (и чем активнее в унифицирующей техноцивилизации начинают обобщать человеческие ценности, объективируя истину, тем хуже)

 Итак, в библейской притче о талантах, которую мы вспоминаем часто, так как область её применения во всех видах творческих человеческой деятельности поистине грандиозна, говооится о том, что таланты даются Богом человеку и причем именно для того, чтобы конечные продукты его творчества качественно (именно потому что они даются Богом) преумножали вклад, служа людям, а не самому человеку. Талантом, каким бы они ни был, человек не себе обязан, а Творцу, продукт же его творчества, следствие профессионального мастерства и более того, есть преумножение человеком-сотворцом путем нелегкого труда того, что ему дано от Бога.
 И вот это "более того" даром дано талантливому творцу для оказания помощи другим, и даром должно отдаваться людям, а вознаграждение отвечает только продукту его собственных усилий, его с немалым и упорным трудом полученого ремесленничества и мастерства в професссии.
 Когда это в труде художника для общества именно так, тогда талант как мера способностей человека обретает соответствующую количественную оплату в "талантах" как денежных единицах товарного производства и эти единицы обеспечены трудом, а потому и расходуются с пользой.
 Но если человек стермится ради массового прибыльного продукта эксплуатировать свою Богом данную и требующую неунифицированного расписанием быстрого продукта времени способность к творчеству, Бог отнимает у него талант, и остаётся просто высококвалифицированный ремесленник.
 Если он при этом хорошо владеет технологиями привлечания к себе внимания, популярность его стабильна и оплата его квантитативно может быть еще очень высока (так как инфотехнологии оплачиваются, а не талант), но денежному эквиваленту нет уже обеспечения качества жизни в деньгах тела-сознания, ценностями в теле-сознании. Быстрый продукт так же быстро и расточается, он не плодотворен, он как деньги прошлого не инвестируется в дальнейшее творческое производство качественно нового, а может быть инвестирован только в следующий "быстрый продукт".

 Прежде чем мы коснем подробностей клиоматематических моделей США и России, их сходства и принципиальных различий, нам нужно начать с главного, а именно онтологического базиса кардинально различных взглядов на мир:

 1. Научный атеизм и материализм, его философия) Проявление зла в превышении меры вещей:

  Крайности дискретного или перманентного мироовоззрения (панэкономизма или панкультуры) в оценке развития этносов человечества проявляются в научно-атеистическом мировоззрении
 В случае "теории поколений" Штрауса-Хау это только двойная диалектика пространства плавного механического процесса, подобная четверицам смены времен года астрономического унифицированного хроноса динамики пространства, представляющимй единую квантитивную последовательность линейного вектора бытияв бинарных мерах физической информации, где период волны (спад и подъем) состоит из неразрывных полупериодов (разрывны лишь меры)
 Этот линейный вектор реализации архетипической динамики пространства есть лишь базис для диалектики времени эволюционног развития жизни на Земле, где развитие есть преодоление кризисов жизни в столковении с доминантной смерти (глобально бытие мира и жизни, сотворенного и управлеямого Творцом, есть противоборство вечной жизни от живого Творца мира и вечной смерти от вселенского хаоса, из материала которого создан мир)

 Итак, в четверицах поколений и квазициклах "теории поколений" Штрауса-Хау нет присущей бытию и жизни, а тем более эволюции человеческого разума, познающего добро и зло по их плодам, диалектики кризиса противоречий, в синтезных последствиях кризиса преодолеваемых.
 Это просто четверицы спада и подъема энергии, в которых последний элемент предыдущей четверицы готовит первый элемент следющего квазицикла - как будто его бытие гарантировано, хотя бытие и жизнь систем мира есть сочетание созидания и разрушения, чередование периодов торжества жизни и периодов торжества смерти, причем эти периоды погружены в единые оболочки (это описывает диалектика времени)
 Не удивительно, что на эволюцию человечества и техноцивилизации, в частности, у теории поколений самые радужные и ложные прогнозы.

 Онованная только на бинарной динамике пространства, где тезису и атитезису нет синтеза, это модель квантитивных мест пространства, следующих один за другим.

 В комплементарной - тройной диалектике времени, где тезису и антитезису соответствует синтез, моменты меняющегося качества напротив: содержатся один в другом и так в архетипах накапливаются противоречия и энтропия, но и накаппливаются и знания, которым осуществляется внешнее негэнтропическая поддержка с авансом на будущее, когда архетиы рекапитулируют в универсум.

 Мы знаем два вида тройной диалектики времени:
 - квалитативно-эволюционный, созидающий, бытие к жизни, по Гегелю (тезис, антитезис, синтез, снимающий противоречие между тезисом и антитезисом, стратегия "шаг назад, два шага вперёд"

 - инволюционный, разрушающий, бытие к смерти (тезис, синтез, антитезис, стратегия ""шаг вперёд, два шага назад")

 А это значит, что в подлинном цикле мира-универсума, где эволюционная история жизни и разума линейно-циклична (в отличие от квазицикла, модели мультиверса описательной реальности) нерерывность периода как суммы двух полупериодов иллюзорна, статика построения цикла, с точки зрения дискретного мировоззрения, есть равновесие двух динамик, и периоды: инволюционный подъем-спад или эволюционный спад-подъём возникают как два способа синхронизации противоположных доминант спада и подъёма: квалитативно говоря:

- подъем-спад это спад инволюции (два шага назад), который использует и соответственно синхронизует период подъема (шаг вперед) как подготовительный
- спад-подъем это подъем (два шага вперёд) квалитативной эволюции, который использует и соответственно синхронизует период спада (шаг назад, но это как разбег перед прыжком: разрушение старых форм и старых препятствий, которые были нужны только в прошлом) лишь способствует развитию нового

 Однако крйность дискретного мировоззрения приводит также к ложным результатам, так как в основе сотворенного Богом и управляемого им мира лежит перманентность причинных образов, которые отображаются в дискретых элементах Земли как их внутренняя перманентность (принцип квантовой системы, который хактеризует и строение мира, и строение тела-сознание человечества)

 Избавить целое мировоззрение от крайностей научно-атеистической модели мира (превышения меры вещей) дискретного мировоззрения на пространство (инь) и перманентного мировоззрения на время (ян) может только синтез диалектики проостранства и диалектики времени - онтологическая диалектика, конципирующая триединство реальности, феоменологические концепты пространства-времени архетипов (сильный инь) и времени-пространства(сильный ян) универсумов обоих управляемых реальностей Земли, а также линейо-цклическую динамиику универсума, где в модели эволюционной динамики взаимно-опосредствующие события квалитативной эволюции (усложнение как вспышка многообразий) и события инволюции качества (упрощение как вымирание многообразий), перемежаются соответствющими моментами квантитативных эволюций (количественного роста или количественного спада)

 Вот она, четверица прапространства, предшествующая онтологической диалектике земной эволюции, лежащая в основе конципируемой нами четверицы фаз развития культуры техногенной цивилизации (эта же схема, хотя и понимаемая статически, простраствоподобно лежит в основе модели поколений Штрауса-Хау)

     рост как рецессива к доминанте 1 (родо-племенное общество)

     пик - доминанта 1                (сословно-монархическое)

    спад как рецессива к доминанте 2  (социально-сословное)

     дно  - доминанта 2               (социально-технологическое)

  2. Научно-религозное мировоззрение, его философия) Проявление добра в соблюдении меры вещей

 Онтологическая диалектика как синтез от тезиса двойной диалектики пространства и тройной диалектики времени начинается с сугубо религиозной онтологии, которую мы более или менее подробно рассмотрели в первой главе, излагая базис учения о триединой реальности.

 Вот эта религиозная, от восприятия человека веры, а не сугубо научная от людей знания мысль о начале мира. Он был создан и затем управляем Богом, в котором его истина сочетается с Любовью к сотворяемому миру, жизни на нём и живого человека.
 Любовь и мораль добра лежит, таким образом, и в основе знаний, которыми создан мир, и наполняют эти знания истиной. Любовь творит миры. А истина творит для этого знания, которыми построен мир.

 А для человека, для людей, создаваемых по образу и подобию Творца как сотворцов и помощников Бога, сперва на Земле, где они обучаются познанию как добра, так и зла, неизбежного от действия мирового хаоса в мире, по плодам от засеянных семян, мораль труда человека в производственном социуме и нравственность человеческого общества в его межпоколенной культуре этносов, обживших всю Землю - итак, именно морально-нравственная эволюция на пути борьбы добра со злом и является проводником творящих потоков Любви (периоды же зла, то есть иноволюции, в земной школе изучения добра и зла неизбежны)

 Почему при построении онтологической диалектики, синтезной по отношению к диалектикам пространства (двумерной) и времени (трёхмерной) нам так важно начать с религиозной (прежде всего, христианской с её Новым Заветом, в других религиях, даже религиях Откровения, это акцентировано не с такой предельной ясностью и глубиной) теме Любви Творца к созданным и управлямым онтологической диалектикой миру, жизни, человеку (человечеству)?

 Онтологическая диалектика управления миром Земли в управляемом двуединстве с причинным её телом - Дао начинается с тройной диалектики времени творения мира и управления над ним. И это неразрывная динамика прямого влияния Творца на ту первопричину мира - вселенского хаоса, в пределах которого возник контур мира - в данный момент мы говорим о триедином мире Земли-Дао для пребывания и учебы земного человечества

 Тройная диалектика времени неизбежно выступает в бытии триединого мира (управляемой двуединой реальности Земли-Дао) как соединение двух начал диалектики творимого пространства в двуединстве реальностей Земли: подлинной и описательной (пространство же как совокупность мест заключает в себе последовательности смысла моментов творящего времени, отчего мы и утверждаем что пространство есть вещь своего времени):

- каждая из двух реальностей Земли (подлинная физическая реальность веществ и движений, описательная материальная реальность вещей и действий) представляет собой соединение универсума времени-пространства и архетипов пространства-времени, причем архетипы веществ подлинной физической реальности и вещей описательной материальной реальности есть потенциальные сюжеты, соединяющие причинно-следственными связями зафиксированными в архетипах событиями прошлого и будущего.
 В универсумах же физической и материальном осуществляются всегда моменты настоящего времени (и это также моменты сознательно воспринимающего мир субъекта в теле-сознании человека) от управляющей причинной реальности в революционные моменты управления, когда осуществляется квалитативная эволюция от актов Творца. Эти моменты перемежаются моментами инволюции интервалами в управлении)

 События же квалитивных эволюций и инволюций мира Земли перемежаются интервалами квантитативных эволюций, каждая из которых характеризуется рекапитуляцими цитклических архетипов прошлого и будущего в универсум настоящего двуединой реальности.
 Таким образом циклы от архетипов модулируеют линейную хрональную волну квалитивной эволюции и воникае линейно-циклический хронос универсума, где момент восприятия субъекта, фиксированный как настоящее, входит в исполнение ардетипического сюжета, между событием прошлого и событием будущего (литературного дискурса, ставшего историческим при рекапитуляции архетипов)

 И так, в тройственности постоянного настоящего, моменты которого дискретны и при опоре на историческую память всегда находят на себя между текучими моментами прошлого, в которые непрерывным потоком хроноса переходят моменты будущего. Однако действителен в универсуме только момент вечного настоящего, а сюжеты прошлого и будущего всегда соответственно надстраиваются в дикурсе при апелляции субъекта в теле-сознании к архетипам языка, его лексики и семантики.

 При оценке эволюции в тройной диалектике времени эта динамика постоянной синхронизации (подстройки) настоядщего при помощи текучей апелляции к архетипам (они же содержат в себе знания прошлого, где причинно- следствиенные связи между прошлыми и будущим уже построены) триада прошлое-настоящее-будущее обладает:
- эмпирическим вектором от прошлого к будщему путем причинно-следственных связей в архетипах, где причина всегда в прошлом завязки сюжета, а следствие всегда в будущем событии кульминации.

- но со скрытым обратным вектором квалитативного управления прчинной реальности Дао - инстумента Творца от грядущего мира к моменту настоящего, создаваемого благим Творцом. И это вектор знания гнозиса от Творац, спасающего мир и человечество своим неустанным трудом по управлению процессами мировой эволюции (и вот отчего так важно вспомнить о его Любви к миру, жизни и человеку)

 Итак, мы начинаем построение онтологической диалектики с тройной диалектики времени, где соединим две хрональные трады:
- знакомую эмпирическую триаду прошлое-настоящее-будущее, существующую, как мы полагаем, в осознании субъекта восприятия в теле-сознании человека, но такова же и триада знаний, творящих мир: это и созидающее эволюцию  мира действие Творца в моменты вечного настоящего, но и разрушающее любую организацию действие самости хаоса в мире - энтропии, реализуемой в интервалах между моментами квалитивной эволюции, которую Творец компенсирует своим творением-управлением над миром  в дискретных актах Творения.
- триаду тезиса, антитезиса и синтеза последовательность элементов которой соединением бинарности тезиса и антитезиса: противоположностей, которые являются следствиями единства в синтезе, его противоположными отображниями, с единством синтеза показывает, о какой диалектике идёт речи:

- квалитативного процесса диалектики времени по Гегелю, который исследовал эволюцию творческого духа совершенствующейся цивилизации, где качество повышается при переходе от тезиса к антитезису и потом синтезу, периоды же инволюция Гегель конечно не рассматривал вообще как идеалист

 тезис     прошлое
 антитезис будушее по отношению к прошлому, ему противоположное
 синтез    снятие противоречий между тезисом и антитезисов в будущем по отношению к прошлому антитезиса

- инволюционньй диалектики

 тезис    прошлое
 синтез   снятие противоречий с антитезисом в будущем по отношению к тезису
 антезис  нарастание противоречий между тезис и завершающим антитезисом

 Если бы неизбежное сочетание этих двух диалектик и определяло бытие мира, оно бы завершало бытие мира в каждой фазе инволюциии, после скачка квалитативной эволюции неизбежном, так как каждый раз скачкообразное качественное усложнение и соответствующее количественное увеличение мира увеличивает его энтропию также скачкообразно (физической энергии пространства и материальной информации архетипического времени)
 Но бытие мира перманентно и стабилизировано квантитивными эволюциями дарвиновского типа, сочетающими противоположности количественного роста при эволюционном успехе адаптации макромира (счетаемом с упехом популяционной генетики микромира) и редукции (отбора)

 Вероятно, и ниже мы построим клиоматиматику России ХХ века, соответствующую историческому опыту, которая показывает, что гипотеза полне может быть верна: в результирующей онтологической диалектике триединой реальности дискретная диалектика времени должна сочетаться путем взаимного вмещения мер с перманентной диалектикой пространства причинной реальности.
 Это и характеризует последовательность иерархического управления в триединой релаьности и эту же последовательность можно заметить в строении тройного комплекса личности человека как диалектического пространства понимания, пронизываемого циклическими потоками сознания фазами синтеза и анализа миовоззрения:

 тезис диалектики внутреннего пространства понимания: я-культурное отождествление (вещь второго рода)

 рефлексивное действие цельного субъекта восприятия с его тройной диалектикой времени и апперцептивными актами рефлексивного перехода между я-тождествлениями

 антитезис диалектики внутреннего понимания: я-социальное отождествление (вещь первого рода)

 Можно показать, что клиоматематика результирующей онтологической диалектики истории заключается в том, что три меры диалектик времени вмещаются:

-  в двойные меры диалектики пространства (столетие делится на два пятидесятилетия)
-  а затем в рефлексивных актах три меры диалектики времени вмещаются в три более крупные меры времени (малая диалектика 5-6 летних циклов вмещается в большую диалектику 16-18 летних циклов)

 Заметим кстати, что в анализе техногенеза философии и науки ХХ века мы используем гетерогенную схему онтологической диалектики: 2 в 3 (диалектика пространства вмещена в триалектику времени, с которой начинается делимость столетия на три 33-летия), а в клиоматематике истории СССР в ХХ веке обратные схемы: гетерогенную 3 в 2, где триалектика времени вмещена в диалектику пространства, и гомогенную 3 в 3 (триалектика в триалектику)
 Это необходимо, так как в обоих случаях речь идет о двух разных реальностях: техногенез рассматривается в геопространстве-времени Земли, а история России ХХ века - как клиоматематика тела-сознания жителей России(контур времени-пространства)

 Клиоматематика России (и СССР) ХХ века укладывается в такую схему:

 1. 50-летие от кризиса Российской имерии к образованию и укреплению СССР (зима предыдущего цикла, весна и лето)

  Большая диалектика

Тезис  1900-1917 (малая диалектика Российской империи: первой революции и реакций на неё:

 тезис революционного спада 1900-1905,
 синтез подъема (реакция власти) 1906-1911,
 антитезис двойного спада: первой мировой войны и антитезис февральской революции 1917 года: 1911-1917, но в конце 1917 года после Октябрьской революции начинается Советская Россия, которая обретёт форму Советского Союза)

Синтез победы советской власти России в войнах и затем индустриализация 1918-1935: "великое поколение" (зима, весна, лето)

   тезис зимы (1918-1923, 6) интервенция и гражданская война
   синтез весны (1924-1929, 6), победа в войнах и постепенное преодоление разрухи
   антитезис лета (1930-1935, 6)  пик великой экономической индустриализации, который ведет к кризису культуры
 
Антитезис   1936-1950 (осень, зима, начало весны) "молчаливое поколение" и "поколение героев":

 тезис осени (Большой террор и подготовка к Великой войне, 1937-1941, 6) - молчаливое поколение
 антитезис зимы (война и разрушение страны, 1941-1945, 5) переход от молчаливого поколения (неудачное начало войны) к поколению героев
 синтез начала весны: после победы послевоенное восстановление страны (1946-1950, 5)

 2. 50-летие от стабильности СССР к его распаду (лето, осень и зима)

 Большая диалектика

 Тезис (1950-1967) подъем экономики, включая реформу Косыгина-Либермана 1965 года

   Тезис
   Антитезис
   Синтез

 Синтез: экономически (1968-1984, смерть в 1982 г. Брежнева) "золотой век СССР"

 Антитезис упадок экономики (1985-1999)

 Принципиальные различия между нашими научно-религиозными принципами клиоматематики в теории поколений и атеистически-материалистической теорией поколений Штрауса-Хау и её монотонной механической климоматематикой
 
 Существенной особенностью нашего вполне религиозного принципа делимости поколений, который мы иллюстрировали на примере клитоматематики России ХХ века является принятие того предположения, что история человечества, задуманная Творцом и реализованная в деятельности этносов человечества, и формирует как важнейшие итсторические дидлайны (для человеческих трагедий и комедий это предлагаемые обстоятельства жизни), как и то в экономике и культуре, что характеризует "поколение" этноса и человечества:
 Доминанты образа жизни и образы мышления социально-гендерные, этнические и политические, желаний, идеалов культуры, миовоззрения, ценностей (и антиценностей), то есть понимания добра и зла на основе познания  образцов социального лидера или героя (как и антигероя) общества
А это значит, поколению необходима общность "календаря" событий добра и зла, и не биологическая, как у атеистов, а в духовной связи культур диахрональной и синхрональной.

 Соответственно, мы строим базис истории России ХХ технократического века на вполне конкретном "поставе" (квантитативном каркасе последовательности лет) делимости столетия по принципу онтологической диалектики.
 В этой картине поколение оцернивается по его жизни в данные периоды истории, и в меньшей степени мы склолнны рассматривать поколение этноса и всего человечества по биологическому принципу людей, которые родились в данный период времени (принцип Штрауса-Хау), хотя особенности биологического возраста людей также важны, и ориентируют молодежь скорее в будущее, а престарелых людей скорее в прошлое, но эта связь далеко не является обязательной, она зависит от причастности исторических дискурсов каждого человека к тем или другим идеалам культуры и религиозной веры.

 Не люди произвольно совершают историю и превращают её события в добрые и злые, как уверены в этом атеисты-материалисты, историю совершает Творец, ведающий добро и зло (Учитель учителей в школе народов) но люди в истории этносов и человечества выступают активными со-творцами как ученики практической школы познания добра и зла по плодам.
 И нам ясно, что если люди, целиком принадлежащие богоборческой техноцвилизации и не готовые к обновлению, уже перестают быть сотворцами мира (а это показывает практически обедневший гениями ХХI век), они осуществляют вместе с формой техноцивилизации бытие к смерти, так как не являются частью грядущего человечества.

 Итак, скорее история человечества, её предлагаемые обстоятельства добра и зла, сопоставленные с оценками людей, которые наделяли исторические события такими качествами, своими помыслами и поступками, создавая (засевая семена добра и зла) архетипы, а потом их реализуя (пожиная плоды засеянного) при рекапитуляции архетипов в универсум, тем провоцируя квантитивные циклы ход истории (бытия к смерти или бытия к жизни), определяет морально-нравственную эволюцию выживающего челвечества - пока оно еще выживает на Земле в опредленной форме познания мира.

 Заметим, что в приведенной нами религиозной онтологии архетипы общества, реализующие в универсуме свои сюжетные (причинно-следственные) содержания и более-менее подчиняющие людей этим сюжетам, выступают не механической неуклонной кармой-механизмом связи причин и следствий, но педагогическим инструментом морально-нравственных учителей человечества и главное - учителя учителей Творца.
 А у Штрауса и Хау модель четырёх архетипов, приписанная четверице поколений в логике периода волны, состоящей из полупериодов (подъема и спада), постоянно повторяющихся, есть просто линейный механизм безудержного стремления к прогрессу.
 Но этот гипотетический прогресс техноутопии, отмечающий только достоинства поколений и ни слова не говорящий о недостатках, не упоминающий кризисы вообще, никак не показывает эволюции общества, а многочисленные войны и революции истории попросту объясняет временными волновыми спадами (а ведь в теории непрерывно линейного развития истории спад есть просто подготовка к подъему в следующем квазицикле)

 Вообще модели истории у последовательных, то есть научных атеистов-материалистов, не впадающих в мистику, есть стремление к крайностям. И хотя есть много теорий и моделей историографии (даже историософии), так сказать, промежуточных между крайностямии и менее радикальных (с учетом обоих видов мировоззрения), однако они имеют тенденции сползать в крайности, будучи теориями по существу квантитивно-дарвиновскими.
 Потому научный атеизм, если он последователен в материализме, склонен к предельному редукционизму, когда гуманитарные науки сводят к естественно-биологическим, те к точным наукам, точные науки к физике (и в финале физику к математике компьютерного расчета)

 Одни модели исходят из того, что мировая история в большинстве событий есть мешанина кровавых массовых боен, как правило, случайных, так как история якобы зависима от хаоса движений народных масс и от прихотливых воль правителей, историю якобы вершащих по собственному усмотрению в рамках возможного - умных или глупых, более или менее аморальных, более или менее одарённых, то есть гениев (великих) или бездарей (ничтожных)
 Такая "история" и бессмысленная, и притом безнравственная. И как сказал об этом известный российский политолог и богоборец, обращаясь к "идее Бога": Если бы я его встретил, я спросил бы его (имея в виду нравственное качество истории): " Как же тебе не стыдно?"
 Этот риторический вопрос не означает конечно, что автор антиутопической модели истории, убежденный атеист, всерьёз считает её неудачным творением Бога, но это и упрёк Православной Церкви, и довод богоборца (заметим, борца не с Богом, а с "идеей Бога", с религозной верой людей) в пользу того, что якобы идея всемогущего и благого Бога никак не сочетается с мрачным взглядом на историю.

 Другая крайность подхода к истории - утопический прогрессивизм в механической модели всех четвериц архетипов как раз применена в модели поколений истории США Штрауса и Хау.
 Мы используем модель создания и рекапитуляции архетипов, чтобы показать что циклическая составляющая деятельности людей как сотворцов к линейной истории челолвечества (творения Бога), порождает феномен линейно-циклического хроноса истории.
 А в модели поколений Штрауса-Хау показан просто механизм четверицы последовательных архетипов в квазицикле, который раскрывает конкретные и притом по биологическому принципу признанные "поколения" американцев, родившихся в периоды 20-летий, так что одно поколение дополняет другое и все поколения в данный моменрт истории взаимодействуют на определенных стадиях своей сензитивности или рациональности, доминантности идл  рецессивности.
 И это поколения при этом вполне определенных исторических дидлайнов.

 Так осуществляется привязка схемы к известным событиям истории (кризисам и подъемам экономики и культуры американских этносов), так что одн поколение призано "величайшим", другое "потерянным", третье одержимым производством детей, и так далее, причем последние поколения ХХ века уже просто именуют латинскими буквами X, Y, Z.

 Схема модели поколений Штрауса-Хау на основе двойной диалектики пространства:

 Тезис первого полупериода        гармония доминант эволюции

 архетипы

"пророков"        весна             подъём - доминантное поколение
"кочевников"      лето              пробуждение пик культуры - рецессивное поколение

 Антитезис второго полупериода     дисгармония доминант инволюции      

"героев"         осень             спад - доминантное поколение
"художников"     зима              кризис  дно эконом - рецесивное поколение

 Эта схема оказывается вполне применима к истории (разумеется, только квантитативно и к процессам эволюции кванртитивным), так как в ней неявно отображена действующая, установленная нами сменяемость культурных фаз техноцивилизации:

Инволюционный тип онтологической диалектики: тройной инволюционной диалектики времени (ДВ), которая вмонтирована в двойную диалектику пространства (ДП) -(четверица)

      тезис ДП            гармония доминант власти и общества в динамике

  Тезис ДВ          родо-племенная фаза             подъём

  Синтез ДВ         сословно-монархическая          пик
      
    антитезис ДП         дисгармония доминант власти и общества в динамике

  Антитезис ДВ      социально-сословная             спад
                социально-технологическая       дно

 При этом авторы исходят из типичной аналогии гуманритарных дисцплин знания и естественно-научных, поколения у них построены по биологическому принципу рождения людей в период вполне определенных исторических 20-летий, и сама человеческая жизнь при этом принята условно равной "средним" 80 годам.
 И соответственно построена клиоматематика четверицы возраста, привязанная к схеме сезонных периодов природы (конечно, это идеальная и при том статическая модель квантитивного процесса):

 Рост сил и пик

 20 лет детства и юности (весна), преимущественно сензитивный период
 20 лет молодости (лето)

 Спад сил и дно

 20 лет зрелости (осень), преимущественно рациональный период

 Порог 60-летия

 20 лет старости (зима)

 Далее эта схема совмещается с приведенной выше схемой поколений "от весны до зимы"

 Область применимости такого рода теории поколений и её клиоматематики при оценке истории человечества

 Именно описание квантитивного процесса является ограниченностью этой клиоматематичсекой теории как индивиуальной истории жизни человека, так и истории общества, которой индивидуальные истории более или менее (исключение: человек действует в русле знаний и культуры иного времени) поглощены и в исторические доминанты и тенденции включены. Это модель исключительного действия в истории архетипов, и притом действия, понимаемого механически, без учета линейного характера управляемой Богом квалитативных эволюций на Земле.
 Но в описании подлинной эволюции Земли, биоса, человечества наиболее важны, более интересны (по крайней мере важны именно в судьбоносные моменты человеческой истории) именно квалитативные "рывки" качества в процесе эволюции.

 В такие периоды нарушается принцип хрональной равномерности как в жизни
- отдельных людей
 Период детства и/или юности как сензитивной поры времени постепенного созревания морали чувств, а не в физиологическом смысле, может быть сокращен или вообще почти исключен, старости может не быть, и её роль играет зрелость, или зрелость может не наступить в инфантильном развитии человека, а иногда человек и в старости испытывает необыкновенный прилив сенситивности, который не ощущал и в своей юности.
- так и групп (историческое время в революционные периоды "рывков" экономики или культуры ускоривается)

 Не желая далее усложнять анализ абстракциями, приведем конкретный пример кардинальных перемен истории, которые показывают лишь относительную применимость градации биологического возраста при оценке такого являения как поколение в истории этносов и всего человечества.

 1. Возьмём период двух революций и последующей гражданской войны между "красными" (сторонниками большевиков и советской власти, которым принадлежит будущее) и "белыми" (сторонниками монархии, представителей уходящего, во всяком случае уходящего из России, поколения) в России.

 Исторический революционный переход форм культуры общественного тела-сознания (от культуры уходящего сословно-монархической формы к наступающей социально-сословной культуре) и соответственно государственного социума власти уже и без того кардинально разделил биологические поколения по социальному признаку на дворян и примкнувших к ним сословий и представителей типично социальных групп, лишенных признаков сословности. В том числе, как безошибочно определил марксизм, классов рабочих и крестьян, а также разделенной оказалась и армия и флот, количественно состоявшие преимущественно из крестьян, но не командование армии и флота, где преобладали дворяне.

 Но принцип биологической градации поколений оказывается непригодным при оценке событий тех лет и в оценке тела-сознания людей тех или иных форм производственных социумов, так и при оценке общественных идентификаций.
 Разделённым оказалось в двух революциях и национальное сознание в составе русского государство-образующего этноса
 В первой - февальской буржуазной революции 1917 года, проходившей по европейскому сценарию, целые правительственные учреждения и часть командного состава арми, флота и внутренних войск отвергли монархию Романовых. Другие же, оказавшиеся в меньшинстве, предствители национального сознания геройски монархию продолжали защищать.

 Дворяне - образованная часть общества входили и в число организаторов революции (и Ленин, и целый ряд его единомышленников), а многие добровольно примыкали к революционному движению, в дальнейшем становясь его жертвами, но ведь они исходили из патриотических побуждений, видя в новой власти будущее своей страны и сособность защитить страну от иностранных агрессоров, утверить её суверенитет и авторитет, а не из личных интересов.
 Повторим: линия раздела культур здесь не биологическая: были молодые дворяне и дворяне немолодого возраста, и при этом множество молодых оказалось приверженцами уходящей культуры, а некоторые немолодые дворяне оказались сторонниками будущего России, и потому стали частью движения большевиков к советской власти в России.

 Мы знаем в истории России и фабрикантов, которые жертвовали деньги для революционного движения, подчиняясь побудительным мотивам не социальным и не профессиональным, не эгоическим, но более высоким общественым идеалам.
 В то же время, к "белому движению" примыкало немало и консервативного простонародья.

 Итак, помимо того, что биологические поколения (сообщность людей, чьё рождение и, в этом мы дополним модель Штрауса-Хау, детство, период особенно яркой сенситивности, принадлежат определённому историческому периоду некоторой страны) несут в следующие фазы своей жизни, они же и фазы истории, в своих тела-сознаниях архетипические отпечатки своего рода культур прошлого, в которых детей воспитывали, при формировании поколения в период революционных переходов между формами знания и формами бытия в момент настоящего, в действие вступает и квалитативный фактор грядущего (момент управляющей эволюции Творения)
 Он отображается в настоящем и раскалывает тело-сознание группы и/или индивидуальное тело-сознание человека на дихотомические противоположности исторического дискурса: либо к архетипическому прошлому, где будущее событие видится сюжетным продолжением событий прошлого), либо к принципиально новому грядущему.

 И в группе, и самостоятельно человек в такой момент способен кардинально изменить мировоззрение либо ретроспективно, либо перспективно, и это раскол между прошлым и будущим его жизни.
 Доминанты нового времени раскалывают группы, проходя и через семьи (например, в конфликте "отцов и детей"), а иногда в больших маштабах целых этносов, не говоря уже о социальных группах (так гражданская война ХХ века в России разделила казаков, ранее уже разделенных по социальному критерию, на "красных" и "белых", но такое деление не было строгим)

 Блок квантовой физики

 Попытка реализации процесса Брейта—Уилера
   (ранее см.раздел 3.6.2.3.4.337, подраздел "О происхождении парных законов в квантовой физике")

 Мы уже говорили об этом, и осмыслим явление несколько шире, что находится в основе парных закномерностей, отрываемых квантовой физикой ХХ века, которая дискретной квантовой механикой только начиналась.
 Этот же факт реальности описывается в квантовой физике как столкновение, уничтожение и возникновение пар "частиц" вещества и антивещества (материи и антиматерии, что не одно и то же, то есть "частиц" реальных и виртуальных), взаимопереходность фермионов - носителей вещества и бозонов - переносчиков энергии взаимодействия квантов в понимании квантовой теории поля, которая во второй трети века дополнила квантовую механику. То есть, в данном случае грубо говоря, как об этом принято было выражаться: аннигиляция есть превращение вещества и антивещества (электрона и позитрона) в свет (кванты электромагнитного излучение), обратное гипотетическому превращению света (квантов электромагнитного поля) в вещество и антивщество.
 Эту гипотетичность и описали в 1934 году Г. Брейт и Д. Уилер, крупнейшие американские теорфизики.
   
 В основе этих явлений теоретической и  экспериментальной квантовой физики - двуединство реальностей Большого космоса и Земли, управляемых на Земле единством перманентной причинной реальности, то есть модель управляемого триединства земных реальностей.
 Управляемое двуединство реальностей Земли манифестирует собой единую причинную реальность Дао по-разному, так как в подлинной реальности вещества (матрица пространства-времени) отображается абсолютное пространство, а в реальности вещей (матрица времени-пространства) - абсолютное время реальности Дао.

 Первая реальность в двуединстве - подлинная реальность физического вещества и движения проявляет собой и отображает в себе свойство прапростраства причинной реальности, как единства физической энергии пространства и материальной информации времени прошлого (в архетипе пространства-времени матрицы физического вещества) и материальной энергии времени настоящего в универсуме.
 Дискретность пространства-времени вещества заключена здесь в неразрывную форму, создаваемую действием физического универсума: материальной метрики времени-пространства (управляемой материальной машиной), и эта форма - телесность есть место-пространство (место массы) матрицы физического архетипа со своим хроносом.
 По этому же принципу физической предметности построен организм (дискретность органов, хорос)-тело (перманентность идеографической идеи-формы, топос) живой особи биоса и человека

 По этому же принципу на микроуровне вещества построены частицы-волны фермионы, носители массы только когда они входят в состав физического архетипа - пространства-места атомно-молекулярной структуры физического архетипа, свободные же фермионы (например, релятивистские электроны или релятивистские же ядра высоких энергий, разогнанные в космосе или в экспериментах ученых) ведут себя уже как частицы-волны, они материальны.

 Вторая реальность в двуединстве - описательная полевая реальность материальных вещей (программ) проявляет собой и отображает в себе свойства правремени причинной реальности, в универсуме как материальной энергии времени настоящего и физической информации пространства, а в архетипе (пространстве-времени физической метрике) - как двойственность физической информации пространства и материальной информации времени прошлого.

 Дискретность телесных форм (пространств-мест) заключена здесь в неразрывный контейнер, создаваемый действием материального универсума времени-пространства (материальной смыслообразующей матрицы), и на этом же принципе построен архетип описательной материальной реальности, построенный физической метрикой (в универсуме физическую метрику поддерживает физическая машина)

 По этому же принципу материальной предметности которая вмешена в физическую, построено тело (дискретность физической метрики пространства-времени зон, хорос)-сознание (перманентность контура времени-пространства, топос) живой особи биоса и человека

По этому же принципу на микроуровне вещества построены волны-частицы бозоны, некоторые из которых могут становиться калибровочными в универсуме подлинной реальности при рекапитуляциях архетипов с перекодировкой), и обретать массу, проявляя свойство частиц-волн

 Основа же свойств частиц-волн и волно-частиц обоих реальностей - причинная реальность Дао и её информационное поле, пронизывающее Землю, Большой космос и мир звёзд.
 Итак, двуединая реальность таит в себе секрет скрытого единства того, что в физике принято называть материей (соединяющей в себе свойства физического вещества и материи) и того, что принято называть энергией То есть дискретную физическую энергию пространства, доступную эмпирике людей, чьи меры даются дискретными физичекими приборами. Перманентная же материальная энергия времени воспринимается только в перцептивности живых тел, и её действие в науке косвенно описывается разве что "метафизикой" (в научно-философском атеизме за гранью критериев научности)

 Итак, квантовая физика ХХ века с помощью аппарата математики, который соответствующим образом эволюционирует параллельно эволюции средств технического и технологического управления в экономике и технической и технологической оснащенности науки, преодолевает многочисленные кризисы, вынуждаемые её внутренними противоречиями, и на помощь вскоре приходит релятивизм Эйнштейна.

 Его заменитая формула, связывающая массу и энергию "частицы" посредством коэффициента "це в квадрате".
 Это "подлило масла" в огонь загадочности фермионно-бозонных (при аннигиляции) и гипотетически также бозонно-фермионых метаморфоз.
 Хотя формула Эйнштейна постулирует лишь количественное (телесные) взаимоотношение мер массы и мер энергии, коль скоро масса тела в себе энергетична, а энергия присуща массивным телам-объектам (то есть формула описывает соотношение между массой и энергией конкретного тела, обладающего и тем и другим), но её в квантовой физике склонны применять и к носителям массы, и к носителям энергии, которые не имеют массы покоя, и к процессам перехода.

 Да, интуитивное ощущение некой первоосновы и веществу и энергиям, вероятно объединяло Эйнштейна (хотя его критическое отношение к квантовой механике общеизвестно) с Г. Брайтом и Д. Уилером, которые гипостазировали в 1934 году, то есть в начале второго 33-летия пару к известному уже процессу аннигиляции:

 Электрон и позитрон при столкновении аннигилируют с появлением фотонов, и обратный процесс, пока чисто гипотетический, предложден Брайтом и Уилером.
 В гипотезе Брайта-Уилера описаны условия, при которых фотоны, носителей определённых мер энергии, ориентации и импульса, при столкновении (в технологии 2014 года будет предложено столкновение релятивистских электронов с тепловыми чтобы достичь максимального разброса энергий) могут превращаться в электрон-позитронную пару (то есть бозон-фермионная метаморфоза процесса Брайта-Уилера обратна к метаморфозе фермион-бозонной, проявляемой в аннигиляции частицы и античастицы)
 Так как описание подобного процесса важено при конципировании гипотезы Теории большого взрыва, он представил для техногенной науки большой интерес.
 Но даже попытка его экспериментального подтверждения стала возможна только в конце последней трети ХХ века, когда использовали коды нейтральной информации, то есть в 1997 году.

 Трудности опытного доказательства гипотезы столь глубокого исследования реальности в том, что упоминаемая нами знаменитая формула Эйштейна о связи энергии и массы, как и всякая чисто количественное математичекое выражение, описывает в сути процесса только мерность физической энергии пространства (и соответственно, физической информации)
 Вообще, техногенная наука в теории оперирует только мерами пространства, меры же хроноса выводя из пространствоподобия (такова природа четырехмерного континуума пространства-времени Минковского-Эйнштейна, где ось "времени" статична), то есть оперирует в теории мерами динамики пространства, и на практике создаваемыми в лабораторных условиях людьми или в огромном механизме Большого космоса, когда речь идёт о космических частицах.

 И эта верификация в результате совпадения теории и практики сугубо квантитативных процессов с их механическим хроносом диагмики проостранства, претендующих при этом на полноту описания действующего и эволционирующего мира, есть главное достояние техногенной науки, отображающей в себе лишь ограниченную часть знаний, доступных религиозно-научной теории.

Итак, формальное поддтверждение гипотезе процесса Брайта-Уилера (в текущем году достигнутое) определяется только техническими трудностями получения физических энергий определённой структуры пространства-времени зоны эксперимента. Последовательность слоев взаимодействия фотонов, требующая определенного уровня энергии процесса (порядка Мэв) называется многофотонной
 Так, при энергиях порядка нескольких МэВ становится возможной многофотонная аннигиляция электрон-позитронной пары, потому и обратный процесс должен быть многофотонным.

 В Стенфордском центре линейных ускорителей исследователи смогли провести многофотонный процесс Брейта-Уиллера, используя релятивистские электроны для создания вначале фотонов высокой энергии, которые затем претерпели множественные столкновения с образованием пар электронов и позитронов.
 Этот процесс качественно отличается от хорошо известного в квантовой физике процесса рождения электрон-позитронных пар, который впервые наблюдали Ирен и Фредерик Жолио-Кюри в 1933 году, а также П. Блэкетт, получивший в 1948 году за это и другие открытия Нобелевскую премию по физике.
 Рождение электрон-позитронных пар при взаимодействии гамма-кванта с электромагнитным полем ядра (как говорят в квантовой физике, с виртуальным фотоном) является преобладающим процессом потери энергии гамма-квантов в веществе при энергиях выше 3 МэВ.
 Процесс же Брейта-Уилера есть столновение только реальных фотонов.

 Эксперимент 1997 года доказал практическую возможность "чистых" бозон-фермионных метаморфоз в двуединой реальности (вещества и антивещества, а процессы с "виртуальными частицами", наблюдавшиеся в 1933 году супугами Кюри и многократно создаваемыми позже, показывают взаимодействие материи и антиматерии)
 Но его недостаток состоит в том, что в нём используются поляризованные пучки излучения с искусственно повышенной энергией при взаимодействии с другими процессами, то есть это энергозатратный процесс.
 Такой процесс нельзя назвать строго обратным к простой аннигиляции. Обратным является такой процесс, при котором электронно-позитронные пары рождаются в столкновениях бозонов таких же энергий, какие выделяются при обычной анигиляции. Например, если в качестве источника фотонов выступает обычный свет.

 Дальнейшие эксперименты в следующем веке (например, в 2021 году) лишь приблизились к этому идеалу, но его не достигли полностью. Это доказывает, с нашей точки зрения, что аннигиляция и процесс Брейта-Уилера не есть энергетически симметричные во времени процессы.
 Процесс Брейта-Уилера с обратной перекодировкой (меры времени-пространства становятся мерами пространства-времени) является, в отличие от естественной аннигиляции, крайне энергозатратным - имея в виду материальную энергию времени (помимо физической энергозатратности, которую как раз сравнительно легко варьировать, это определяется лишь эволюцией технологий ускорения "частиц")

  Явление квантовой телепортации, подтверждённое экспериментами (модели, основанные на коде нейтральной информации)

 (ранее см. раздел 3.6.2.3.4.254, подраздел "Теория квантового сопряженного кодирования С. Визнера как квантовая криптография, раздел квантовой информатики в сравнении с моделью тройственного кода архетипа триединой реальности", раздел 3.6.2.3.4.330 подраздел "Техноутопии квантовой физики как физической математики и квантовой информатики: квантовая алгоритмизация искусственно создаваемого квантового компьютера и "квантовая телепортация"

 о квантовой "спутанности частиц" см. раздел 3.6.2.3.4.303, подраздел "Цифровая "революция" квантовой физики продолжается концептуализацией квантового компьютинга в статье Фейнмана "Моделирование физики на компьютерах", раздел 3.6.2.3.4.304, подраздел "О волновой функции Шрёдингера-Борна")

 В XXI веке постепенно чудеса технологий науки и компьютеризованной техники встанут на повестке дня у людей всего земного шара глобализованной, объединённой интернетом (и также разобщенной ввиду статичности рабочего пространства коммуниканта дальней связи) и мобильной, гаджетной, спутниковой связью и навигацией.  В цивилизации предельно быстрого перемещения и "быстрого продукта" промышленности и науки привычным станет ожидание качественного сдвига в жизни перенаселенной цивилизации - как настоятельной жизненной потребности
 Ведь здесь со светлыми надеждамии растут и страхи перед грозным будущим истощенных недр, вымирающей биосферы, непомерно быстро растущего многомиллиардного населения, гигантского арсенала всевозможных воружений и прежде всего ядерной техники, международным терроризмом, поразившем планету.
 Затем к ним прибавится общий страх перед экологическими биомеханизмами природы, словно объявившей войну человечеству - убийственными "коронавирусами", которые упорно побеждая все достижения вирусологии, заражают миллионы людей, многих убивают и уничтожают мировую экономику.

 Смутные надежды на переселение в бескрайний космос, что требует очень быстрого перемещения "материи", возродил интерес к такому явлению как телепортация, ранее известному из фантастических литературных произведений:
 Физические предметы и живые существа из одного места пространства отправляются, перемещаясь со скоростью света (или даже мгновенно) в другом, появляются - такова заветная мечта, к сожалению, совершенно не согласованная с наукой.
 Больше всего дискуссий у философов и писателей фантастов (отчасти затронувшая и науку) вызвала идея "транспортного луча".
  Цитата из онлайн-энциклопелии Википедия":

 "Транспортный луч — способ для телепортации объекта, когда проводится его сканирование вплоть до положения атомов, затем оригинал дематериализуется (или он дематериализуется во время сканирования), а информация отсылается электромагнитной передачей (или какой-либо другой, гипотетической или вымышленной) в машину, которая заново собирает — материализует — объект на месте прибытия.

 Несмотря на то, что такая технология, в принципе, вполне возможна, она не передаёт оригинал, а создаёт его копию(-и) в приёмнике, даже несмотря на то, что сами атомы (или ионы) везде идентичны друг другу.
 Согласно научной (материалистической) точке зрения, сознание неотделимо от тела и является порождением динамических атомных взаимодействий в нём"

 Комментарий

 Обратим внимание на последние два предложения. Второе представляет собой одно из самых диких заблуждений богоборческой техноцивилизации с её научным-атеизмом и материализмом, в которой весьма далеки от реальности не только представления науки о сознании, но и вообще о телесности (физической и/или  материальной предметности)
 Гораздо интереснее первое предложение, в котором проблема поднята по сути (если не обращать внимание на ложную мысль о принципиальной возможности атомно-молекулярного копирования):
 Технология "телепортации" не есть перемещение тела, а есть его полное копирование на атомно-молекулярном уровне (разумеется, подобная идея могла быть вызвана только действием предельного редукционизма техногенной науки)
 Само представление о возможности такого копирования - причем не только тела, но и человека вообще с его личностью, уже ведёт к неразрешимым этическим парадоксам этой квазинаучной футурологии.
 Достаточно заметить, что дискуссии, где осмысливались все проблемы копирования при "телепортации", доходили до предложения уничтожить оригинал, чтобы осталась одна копия, коль скоро она оказывается оригиналу полностью идентичной.
 Но это означает ни что иное как убийство телепортируемого человека (который вовсе не "воскресает" в своей копии)

 Иное дело: подтверждаемое наукой явление "квантовой телепортации" у большинства обычных граждан, не знакомых с достижениями квантовой физики, вызывая неясные надежды и интерес, заказывает эту тему популяризаторам науки и журналистам, готовым сочинить для своих читателей всё что угодно, чтобы поднять тиражи своих изданий и посещаемость своих сайтов в интернете.
 А ведь первая половина нового века нового тысячелетия - эпоха технопотребительства, последовавшая за веком технократии.
 Общий интерес к квантовой телепортации активизирует также деятельность в это направлении ведущих мировых концернов и научно-университетских центров (а ведущими постепенно становятся не только европейские и американские, но также азиатские научные и промышленные социумы), обладающих и лучшими учеными, и лучше других оборудованными лабораториями.
 "Квантовая телепортация" объявляется не только достижимой (это уже давно доказано) но и технически массово реализуемой, сулящей миру немалые перспективы.

 Техноцвилизация использует техноутопии как цветные очки на глазах человека, чтобы им не замечались тёмные перспективы надвигающегося смертельного кризиса. Ни многообещающий и столь же фантастичный "варп-двигатель", ни вечная плоть" биотехнологий, ни "умные дома", ни "квантовая телепортация", которая с идеей телепортации не имеет ничего общего (квантовая телепортация не передаёт на расстояние ни энергию, ни вещество, ею передаётся лишь информация о квантовом состоянии) не сулят человчеству никаких светлых перспектив.

 "Квантовая телепортация" в текущем году наконец объявлена экспериментально доказанной и стала из гипотезы 1993 года солидной теорией.
 С чего же всё начиналось к чему в итоге привело техногенную науку?

 О "спутанности" квантовых "частиц" в квантовой системе

 О "квантовой телепортации" нам достаточно знать, что это есть модель квантовой криптографии на основе кода нейтральной информации, в 1993 году конципированная её классиками Кеннетом и Брассаром, а её идейной основой является эффект квантовой спутанности "частиц" квантовой системы.
 Ввиду того что квантовая система, согласно нашим взглядам, есть отображение от единого динамического цельного образа (системы систем) в сумме дискретных элементов (отождествляемой с системой) - "частиц", квантовые состояния некоторых частиц из суммы посредством системы как "коммуникатора" могут быть мгновенно взаимозависимы так, что изменение квантового состояния одной "частицы" (одной из её квантовых величин) становится также изменением квантового состояния других "частиц".
 
 В квантовой криптографии это явление рассматривают как такую передачу информации между двумя инстанциями: "отправителем", меняющим своё состояние, и "получателем", который меняется соответствующим образом и так становится обладателем информации, что эта информация, поступающая строго в "квантовом канале" не может быть незаметно получена также третьей инстанцией, так как получение информации её уже меняет.
 Эта передача информации названа квантовой телепортацией.

 Конечно, с точки зрения теории машинного управления в триединой реальности явление квантовой спутанности не столько однозначно, как описывается в квантовой физике и соответственно в квантовой криптографии:
 Квантовая спутанность частиц может быть вызвана событием прямого управления: действием причинного образа, который отображается в двух дискретных  элементах соответствующими изменениями их квантовых состояний, или в машине управления возможно событие интервала отрицательной обратной связи частицы и системы, которое меняет систему, а с ней состояние другой спутанной частицы.

 Модель квантовой спутанности в классической трактовке сама по себе мало даёт пониманию мира, но ей можно найти полную глубокого смысла психофизическую аналогию в явлении группового тела-сознания и в его отношении к индивидуальному телу-сознанию человека, в связи общественной нравственности и личной морали человека.
 В качестве иллюстрации мы приводим строки советского "барда" Ю. Визбора. Жанр авторской песни практически игнорировался официальной культурой Советского Союза второй половины века, когда он возник, но был популярен у людей. И таких классиков жанра как В. Высоцкий, Б. Окуджава, Ю. Визбор недаром считали "совестью эпохи". Их творчество давало людям чувствовать, доходя до сердец, вопреки различным стереотипам и предубеждениям, вопреки насаждаемой официальной идеологии, что такое добро и что такое зло.

 "...я видел воочью пространство и время, я их средоточье для всех перед всеми"

 Такая вот "криптография" в слиянии лирики, физики и философии. Короткая строка, и великий её смысл скрыт от "расшифровки", если не знать, кто это говорит, для чего и о чём.
 И не следует думать, что миллионы людей в ССССР, поклонников и не поклонников Визбора, слушали эти строки песни и содержания их не понимали.

 Это морально-нравственное содержание в музыке авторской песни можно почувствовать тому, чья жизнь своим ритмом вливается в ритм той эпохи человечности (но также и античеловечности), "совестью" которой стал этот "бард".
 Это строки из песни о Мурманске, том на крайнем Севере европейской части России городе-труженике и моряке. куда Визбор также приезжал трудиться как литератор, песенник, как репортёр, летописец своего времени и своей страны. Он всматривался и вслушивался, он общался с людьми разных профессий, брался за различные работы сразу и понимал то, что стремился понять.
 И ритм города, как он его услышал, стал ритмом песни. А тема её строк - история в пространстве и времени групповой нравствености и морали честного тружника, энтузиаста своего дела.
 А это и есть достояние системы ценностей (знании добра и зла)в квантовом теле-сознании граждан единого государства, живущих в одной стране, становяшихся частью её единой истории.

 Личность человека-барда, которого слушают миллионы людей, и её мораль становятся посредником, коммуникатором для передачи нравственных ценностей всей квантовой системы для её отдельных "спутанных" частиц - людей.
 У каждого из них своё пространство чувственного понимания мира, основанное на личном опыте, и свой темп жизни, и свои ценимости. Но общество единством нравственного опыта, цельностью "календаря" добрых и злых событий соединяет пространства понимания людей в коммуникационных потоках эмоций и чувств группового тела-сознания

 Такие потоки рождаемы песней от того исполнителя, который стал популярным сервером в групповых сетях тела-сознания своей страны. И они в данном случае синхронизуют ритмы жизни как отдельных людей, так и групп, от малых до очень больших, потому что действуют в резонансе с доминантами исторического времени советской культуры, для которой вторая половина ХХ века вплоть до 90-х годов распада страны являлась своего рода ренессансом.

 Так морально-нравственная личность раскрывается "для всех перед всеми" - не в потаённости её личной жизни, которая может быть вполне запутана, но в том, что человек бескорыстно с полной тратой жизненных сил (ибо имено такова мораль человека труда) отдаёт обществу, постольку поскольку ему есть что сказать людям:

- в пространстве синхрональных культур, то есть от социума к социуму. Культура каждого ценит прежде всего свой продукт, и потому ей жизненно необходимо напоминание о том, что этот продукт есть ничто по сравнению с ценностью человечества, этносов и человека номер один: ценностью человеческой жизни.
 А обществу и его государству необходимо напоминание о том, что ценность жизни многих людей не абстрактна, но она меряется всё той же неусредняемой ценностью жизни одного человека.
 И оттого бард есть "средоточье" своего чувственного и рационального пространства понимания - это всего лишь "точка" для миллионов сограждан, но его песня расширяется в пространства понимания многих, своей личной моралью обогащая нравственность общества.
 А изменение системы как целого, отображаясь в множестве дискретных элементов, меняют каждый, и потому мораль барда и мораль другого человека, его слушателя, "спутаны".
 Они меняются синхронно, а моральные перемены в личности человека происходят в некоторый вдруг наступивший момент мгновенно и спонтанно, хотя они могут готовиться всей его предыдущей жизнью.

 И вот почему бард есть своего рода коммуникатор в насаждении ценностей жизни и труда  - основы морали, а мораль есть основа для любви.
 Играющий на гитаре бард второй половины ХХ века в СССР, и его слушатели обмениваются взаимной любовью, и вот что соединяет одного певца с представителями величайшего множества производственных социумов и профессий: учеными и рыбаками, рабочими, инженерами, военными, крестьянами, учителями, школьниками (а тем соединяют и их между собой)

- во времени, так как диахрональная культура несёт поколениям этносов, страны, государства ценности жизни
  Конечно это происходит при прямом участии исторической памяти-"чувствилища", хранителе этнических и социальных ценностей и антиценностей прошлого цепочки поколений истории страны.

 "Всё это было, и как не бывало,- поёт об истории Визбор. И вновь глубины смысла, и понимаешь, что да, этому человеку было что сказать своему поколению, и не только ему, но и грядущим тоже:
 История твоей страны (часть мировой истории), в тех или иных формах и трактовках последовательности исторических событий зафиксированная как научно-культурный факт, это то, что "было".
 Но это "было" формально, в абстракции. Понимание истории человеком (или полное непонимание, которое несёт негативизм), и в особенности, истории своей страны, глубины её смыслов и уроков генезиса культуры, соединяет смысл прошлого с настоящим, которое есть время истории жизни человека и отсчет его смыслов, система дискурсных координат.
 От понимания же настоящего зависит и понимание того, что в истории грядёт.

 Помимо вообще знания человеком формальных основ исторических событий и причино-следственных связей происходившего, этого явно недостаточно для понимания истории), необходимо еще и знание добра и зла.   Только такое знание (помимо логики и рационализма, знания эволюции социально-экономических формаций) объясняет ведущую роль культуры, знаний и веры в истории: побуждения и действия исторических личностей, доминанты общественных и социальных отношений, иерархий (элит и подчиненных страт) и действий в императивах и запретах, взаимоотношений между религиями, этносами, производственными социумами, политическими системами и государствами (всего богатства человеческой истории, которую панэкономизм стрмится свести только к эволюции роста производительных сил и изменений производственных отошений)

 В таком понимании определяющим является морально-нравственное (оценочное) отношение человека к тому что происходило и происходит в истории, и прежде всего, истории его народа, в его стране и государстве, объединяющих народы. А оценочное отношение человенка и людей представляет собой дихотомию негативных энергий зла и позитивных энергий добра. То есть энергий эмоций и чувств, это и есть энергии группового тела-сознания людей и также индивидуального тела-сознания человека, это заряд социальных энергий созидающего добра и разрушающего зла.
 Такие оценочные энергии заряжают вещи человеческого знания и хранятся в историческомй памяти-"чувствилище" этносов и человечества.

 Истории собственной страны (тем более, мировой истории) "как не бывало", если она формально-то существует, но не задевает тебя чувственно или задевает в негативизме так болезненно, что отторгается с негодованием, а тогда или кажется, что смысла нет вообще, или принимается иллюзорный, негативный смысл.
 А если так, то урок истории как морально-нравственной школы народов тобой не усвоен ни чувственно, ни рационально, и её "как не бывало".

 И так, для тех, кому история несёт свои чувственные и более или менее понимаемые, хотя бы прочувствованные, плоды смысла, завершаются циклы машинного управления с отрицательной обратной связью в групповом теле-сознании, которыми регулируются взаимные отношения между людьми в исторической земной школе познания добра и зла по их плодам:
 От нравственности общества, воспитывающего моральную личность, к человеку труда и от человека труда, который стал моральной личностью своей эпохи, обратно к обществу.

 Теперь вернёмся к проблеме квантовой спутанности, которую в микромире вешества может проявлять сумма элементов со свойствами телесной "частичности": или образующих в физической матрице подлинной реальности пространства-места частицы-волны фермионы (атомы), или это волны-частицы фермионы подлинной реальности (свободные электроны), или волны-частицы бозоны (фотоны), или еще более сложные объекты двуединой реальности.
 Среди прочих объектов в экспериментах чаще всего используют фотоны, ввиду их сравнительно простого детектирования.

 Двухчастичность или многочастичность, чётность или нечётность спутанных фотонов?

 Как правило, физики в экспеиментах по квантовой спутанности используют пару "частиц" (двухчастичная спутанность)
 Но в 1989 году трое теорфизиков - научных "революционеров": Д. Гринбергер, М. Хорн и А. Цайлингер показали сложносоставность спутанности межфотонного взаимодействия экспериментально, а затем создали математическую модель многофотонного взаимодействия и сформулировали его закон.
 Оказалось, что свойства многочастичного взаимодействия спутанных фотонов качественно иные чем при двухчастичности, свойства чётного количества элементов отличаются от нечётного.
 Причины этого объясняются свойствами информационного поля причинной реальности и его кода нейтральной информации, формирующего чётный код физической информации пространства (2) и нечётный код материальной информации времени (1-3)

  В текущем году завершается первая серия экспериментов со спутанными фотонами (реже с другими объектами), разнесенными на как можно большие расстояния (от одного метра до сотен километров)
 Что есть эта искусственно вызванная учеными спутанность фотонов, порожденных в одном процессе? Вероятно, это создание сложной квантовой системы, чья энтропия компенсируется извне, со стороны причинной системы систем. Но инициирует процесс управляющая сторона.
 Можем ли мы коллектив ученых, который проводит такой эксперимент, назвать источником управления над экспериментом? Лишь отчасти, так как тело-сознание такого коллектива, как и смежных социумов (например, источника финансирования опытов) также управляемо в техносфере.
 Источником управления является причинное тело эксперимента, который проводится тогда и там в центре техносферы.

 Обратимся к эксприментальной проверке квантовой телепортации в 1997 году. Известно, что её осуществили два коллектива ученых (в том числе группа де Мартини и Попеску), но здесь мы упомянем только одного из ученых, который упорно много лет занимается проблемой квантовой спутанности - австрийского физика А. Цайлингера.
 Он в текущем году вместе с группой сотрудников опубликовал статью: "Запутанность состояний орбитального углового момента фотонов", открывшую (вместе с работами другой успешной группы) долгий путь исследований во всем мире и спутанных состояний фотонов (в следующем веке квантовые состояния спутанных фотонов удастся мгновенно передавать более чем на тысячу километров), и методов квантовой криптографии.
  А. Цайлингеру совместо в П. Квиатом удалось создать удачную конструкцию генератора поляризованных фотонов и он продемонстрировал спутанность орбитального углового момента этих волн-частиц.
 
  К сожалению, авторов этих технологий их успехи носят в основном скорее количественный характер, хотя очевидно, что криптография повышенной надёжности (необходимая военной роботехнике) от этих исследований получила немалую пользу.

 
Третья "суперструнная революция" Х. Малдасены на последней фазе динамики нейтрального кода информации
 
 (см. ранее раздел 3.6.2.3.4.247, подраздел "Нейтральный код архетипа триединой реальности в основе модели суперсимметрии и струнных теорий", раздел 3.6.2.3.4.254, подраздел "Струнная революция" в квантовой физике - модель нейтрального кода информации, отождествленного с гармоническими колебаниями протяженных в пространстве-времени квантовых объектов: "струн", раздел 3.6.2.3.4.264, подраздел "Теория Весса-Зумино о "суперсимметрии" фермионов и бозонов как динамическая модель нейтрального кода информации архетипа триединой реальности", раздел 3.6.2.3.4.268, подраздел "Прелюдия к модели бозонных струн как дискретная модель гравитации", раздел 3.6.2.3.4.298, подраздел "Модель квантовой геометрии бозонной струны А. Полякова", раздел 3.6.2.3.4.314, подраздел "Первая теория суперструн", раздел 3.6.2.3.4.336, подраздел "Вторая суперструнная революция".)

 Итак, краткой интепретацией модели аргентинского теорфизика Х. Малдасены мы завершаем тему трёх "суперструнных революций" второй половины ХХ века, которая охватывает два фазы: автоматизации и машинизации во втором и третьем 33-летних периодах исследования кодировки нейтральной информации.
 Первая такая "революция" относится к периоду автоматизации (второе 33-летие), а вторая: Э. Виттена и третья: Х. Малдасены - к машинизации (последнее 33-летие), модель Э. Виттена в самом конце фазе статики и модель Малдасены к фазе динамики.

 Эта тема представляюет собой, с онтологической стороны, одну "суперструнную революцию", ведь теории струн есть перманентно-дискретные модели (синтез своего рода от тезиса дискретной квантовой механики, и антитезиса перманентной теории поля, включающей модель конформных полей), описательной реальности, а потому описывали только мир бозонов - "частиц" взаимодействия между "частицами" массы вещества.

 Теории же суперструн изучают двуединство фермионов и бозонов, математически формулируемое как суперпозиция мод колебаний протяженных объектов, а потому по праву относится нами к моделям двуединой реальности.

 Но с технологической точки зрения три таких "революции" можно представить как диалектику пространства понимания перманентно-дискретные модели: либо как модель нейтральной информации в автоматике управления, то есть в энерготехнологии (первая "революция"), либо как две модели кода нейтральной информации в технологии машинного управления (вторая "революция" произошла еще в период статики, а третья в период динамики нейтрального кода информации)

  С последней точки зрения третья суперструнная революция Х. Малдасены (которую иногда называют дуальностью AdS/CFT ) есть уже, по сути, синтез предыдущей модели Э. Виттена, построенной на базе динамической теории нейтрального кода (продукт второй суперструнной революции) и противоположного тезиса к ней: конформной(перманентной) теории поля (CFT), которая есть статическая модель поля, сохраняющего свойства при конформных его преобразованиях во времени-пространстве (при этом достаточно двумерной конформности полей типа Янга-Миллса)

 Необычность третьей "суперструнной революции" по сравнению с предыдущей "бранной" теории М-поля Э. Виттена, который обобщил пять предыдущих моделей, заключается не только в том, что в новой версии была обобщена и М-теория путем соединения её с двумерной конформностью, но главным образом в том, как это сделано в онтологическом смысле:
 С конформностью как принципом "перевода" из одной мерности в другую, из одной группы мерностей в другую. И это не теория универсума описательной реальности, где конформностей может быть, как и "частиц" сколько угодно (точнее сказать, сколь требуется математической модели), но именно двумерной реальности, которая строит свой единый универсум.
 Другое дело, что Малдасена делает это с искажением истинной структуры двуединой управляемой реальности, но ведь его модель есть детище науки своего времени, а потому и своего рода минимизация зла.

 Модель "универсума" Малдасены представляет "эмприческую" четырёхмерную реальность (обратим внимание на то, как техноцивилизация с предельной квантитативностью, то есть с акцентом на ментальный опыт математического исчисления, трактует понятие эмпиричности) как поверхность к "скрытой" пятимерной реальности.
 Вообще, поверхность тела имеет на одно измерение меньше того, которое описывает, поэтому у трёхмерного тела двумерная поверхность. А у вещи по крайней мере на одно измерение смысла меньше чем у сущности, которую описывает вещь (кто знает полную, то есть не "обрезанную" трактовку известной "бритвы Оккама", тому известно и то, что на умножение вещей в ней наложен более строгий запрет чем на умножение сущностей)

 Поэтому когда мы утверждаем фундментальный принцип бытия, устанавливающий иерархическое взаимоотношение между двумя его формами: "пространство есть вещь времени", тем мы придаём времени как форме бытия функцию источника всякого смысла, от которого пространство только фиксирует его значимость в пространстве понимания человека.
 И потому время качественных изменений эволюции мира (посланник живой вечности в пространстве Земли, в пространствах бытия живой природы и человека) есть поток цельных образов, которые отображаются в дискретных пространствах Земли (становясь универсумами времени-пространства двуединой реальности), так чтобы придать каждому отображению (ставшему пространством-временем архетипов двуединой реальности) уникально лишь часть себя.

 Свойство становиться частичным принадлежит конечно не самому динамичному причинному образу (он в себе неразрывен), а потокам его отображений (суперпозиций) в информационном (скалярном) поле, пронизывающем двуединую реальность управляемого мира (действие этого поля в триединой реальности Дао-Земли мы называем её архетипом)

 Так динамичный (хрональный) образ суммы, множества даёт дискретности пространств ту необходимую часть, чтобы конкретная совокупность дискретных элементов становилась суммой (то есть вещью, форма которой - цельная идея есть идея суммы как числа или формулы, а дискретное содержание есть совокупность суммируемых элементов, притом вещь есть единство своей формы и содержания), становилась единым множеством.

 Как теория суперструн в трактовке Малдасены вернулась к "голографическому принципу" вселенной Бома

 Сам универсальный "принцип голографии" в применении к квантовой физике, распространяемой на всю вселенную (у суперструнной теории есть своя космология, разработанная в ХХ веке) заключается в той (вполне "струнной") идее, что одно простраственное или хрональное измерение может в некотором "свернутом" виде находиться в другом  -постольку поскольку и вообще мерность от первоначально цельного объёма  (двумерность, трехмерность, n-мерность) есть лишь "перевод" мировоззрения из одного научного онтологического мировоззрения и соответствующего мироизмерения к другому

Так двумерная голограмма тела как бы "содержит" всю информацию о трёхмерном теле, и если её воспроизвести в объёме, возникает трёхмерное изображение тела, презентующее его цельную объёмность (причинный образ)
 И в этом нет ничего парадоксального, так как и двумерность голограммы есть также презентация всё того же цельного объёма, который и является подлинным источником информации о данном теле.
 Таким образом, "перевод" изображения трёхмерности тела в его двумерную голограмму (снятие голограммы) и обратный "перевод" голограммы в изображение трёхмерного тела (воспроизведение гологроаммы) есть лишь смена презентаций причинного идеографического образа этого тела, который целен и отображается (из-ображается) в своих презентациях (человеку)

 Такова сама онтологическая подоплёка "переводов" между двумерностью и трёхмерностью, или таких переходов, которые могут быть описаны как свёртка и развёртка(из-ображения), двумерность может быть представлена как "свёрнутая" трёхмерность, а трехмерность - как "свёрнутая" четырёхмерность (и таковы принципы "струнных" моделей)
 Но это лишь в абстракции мультиверсальных реальностей (и таковой абстракцией, хотя практически вполне применимой для механических процессов, стал четырёхмерный континуум пространства-времени Эйнштейна-Минковского), а в универсуме подлинного мира информациям пространства и времени даны вполне конкретные меры: пространство двумерно, как и пространствоподобие (динамика пространства механического процесса), а время и времяподобие трёхмерны (потому онтологическая гетерогенная диалектика реализует: либо времяподобный принцип принцип мерности 2 в 3, либо простраствоподобный 3 в 2)

 Совершив фундаментальную революцию научного мировоззрения, Малдасена ко всему прочему (многие процессы квантовой физики, открытые в последние годы ХХ века, его теория по вполне понятной причине объяснила лучше других) не только избавился от щекотливой необходимости, которая была неизбежной в теории М-поля Э. Виттена: объяснять многомерность и частичную "свёртываемость" пространственных измерений до четырех эмпирических имерений пространства-времени)
 Он еще и осуществил (хотя чисто концептуально и гипотетически, что экспериментально никоим образом недоказуемо) давнюю мечту науки о слиянии общей теории относительности с квантовой физикой, дабы получить квантовую модель гравитации (для него переход от квантовой механике к квантовой гравитации есть лишь вопрос "перевода")
 Мы утверждаем, что это ложное мировоззрение, так как гравитационное поле есть "чисто" хрональное, в отличие от эмпирических полей - квантуемых, или нормируемых (калибровочных и конформных), поэтому предполагаемый квант гравитационного поля - гравитон относится к мультиверсу научных гипотез, но не к полному универсуму эволюционирующего мира.

Технологические достижения

 Создание первого атомного лазера на основе атомов натрия в МТИ под руководством В. Кеттерле

 (раздел 3.6.2.3.4.335, подраздел "В США двумя научными коллективами с помощью технологий энерго-информационной машины (основанных над коде нейтральной информации) впервые получен теоретически конципированный 70 лет назад конденсат Бозе-Эйнштейна")

 Мы уже писали о конденсате Бозе-Эйнштейна (КБЭ), конципированном в 1925 году и полученном экспериментально, хотя и на короткие промежутки времени, в 1995 году.
 Уже через два года В. Кеттерле из МТИ, один из успешных ученых в практическом получении КБЭ, конструирует атомный лазер на основе этого конденсата, захваченного в магнитную "ловушку": осциллятор потоков когерентных атомов бозонного типа (волна-частица, вещь-вещество)
 
 В атомном лазере, где из конденсата Бозе-Эйнштейна, захваченного в магнитную "ловушку", возникают потоки когерентных атомов, это могут быть только атомы бозонного типа (на них не распространяется запрет Паули) с нечётным количеством нейтронов в ядре (таковы соответствующие рубидий и натрий, первыми ставшие источникам для атомного лазера),
 То есть КБЭ от атомов бозонного типа есть волновой целоспинный переход вещи-вещества, с прямой перекодировкой меры от пространства-времени к мерам времени-пространства физического универсума (материальной метрики), от описательной реальности к подлинной (квантитативное управление физической машины над материальной)

 Прежде чем мы кратко коснемся удивительных макроквантовых свойств потоков когерентных атомов, излучаемых атомным лазером, заметим, что пришла пора задуматься вот над каким онтологическим парадоксом, который физика не берётся пояснять. Мы употребляем выражение: "атом бозоного типа", подразумевая также наличие атомов фермионного типа. Но каков физический или онтологический смысл такого разделения атомов, о которых атомно-молекулярная теория говорит просто как единичных составных частях вещества?

 Грубо говоря, атом может быть фермионом или бозоном, или переходить из одного типа в другой, теряя или приобретая нейтроны ядра (точнее говоря, в результатате нуклонных метаморфоз) и в любом случае фермионность или бозонность его зависит от количественного характера спина.
 Но ведь и с физической точки зрения, и тем более, с онтологической, у фермиона и бозона глубокие различия. Ведь мало сказать, что атом-фермион подчиняется статистке Ферми-Дирака и запрету Паули (а это имеет далекие квантовые последствия в энерготехнологии структурирования таких атомов), что атом-бозон подчиняется статистике Ферми-Эйштейна и может образовать боге-газ с уникальными свойствами.
 Более того, о простых фермионах физика нам говорит, что это носители свойств вещества (прежде всего, массы), а о простых бозонах как носителях взаимодействия. Но не может же это фундаментальное определение потерять свой смысл, когда речь идет о составных системах атомов, а их не принять делить на носителей масс и носителей взамодействия.

 Отчего-то, и не по причине суммирования четных или нечетных, дробных или целых, чисел количества нейтронов в ядре и величины спина составные системы атомов различных элементов (или различных изотопов одного элемента, разнящихся количеством нейтронов) обретают суммарный спин: либо полуцелый частицы-волны фермиона (вещество-вещь), либо целый спин волно-частицы бозона (вещь-вещество)

 Кроме того, с точки зрения волновой функции фермионы асимметричны, то есть меняют в метаморфозе знак, а бозоны симметричны, они знак волновой функции не меняют
 Перемена знака волновой функции, показывающего направление хронального вектора процесса (перемена знака есть перемена направления вектора) то есть её "ассиметрия", на наш взгляд, говорит лишь о том, что рассматривается процесс перехода физической энергии из потенциальной формы в актуальную, то есть при рекапитуляции архетипа физической матрицы в физический универсум (материальную метрику времени-пространства), которая управляется материальной машиной со своим хрональным вектором (при параллельном негэнтропическом управлении квалитативного процесса этот вектор Дао: от грядущего к настоящему)
 Рекапитуляция же архетипа описательной реальности в материальный универсум знака потока хроноса не меняет, так как физическая метрика пространства-времени в архетипе и в материальной матрице одинакова и не определяется действием физической машины.
 
 Итак, атом изотопа гелий-3 есть фермион (1 нейтрон ядра), атом изотопа гелий-4 (2 нейтрона) есть бозон, и только бозоны гелия (самого лёгкого и простого из возможных для осуществления нуклонных метаморфоз элемента) при достаточном охлаждении становятся сверхтекучей жидкостью, то есть проявляют квантовый макроэффект: явление двуединой реальности.

 Причиной столь странных и фундаментальных метаморфоз является, согласно нашим взглядам, управляющее действие цельных динамических образов причинной реальности "антиархетипа" Дао на двуединую реальность Земли.

 Таким образом, можно говорить об атомах как об управляемых системах со своей внутренней энтропией, двух типов:

- открытая система бозонного типа (структура взимосвязанных мест-пространств в квантовой системе описательной реальности), где внутренняя энтропия материальной информации в универсуме компенсируется внешней негэнтропией управления полной машины (мерами материальной энергии времени) для всей структуры мест
- закрытая система фермионного типа, то есть совокупность изолированных пространств-мест подлинной реаланости, формируемых действием материальной метрики времени-пространства (управляемой материальной машиной), со своими локальными хроносами, так что энтропия каждого такого пространств-места в универсуме может быть и компенсирована локально.

 Итак, особенность действия предельного охлаждения именно на бозоны заключается в явлении таких событий двуединой реальности, включая фазовые переходы (КБЭ, сверхтекучесть, сверхпроводимость) когда квантовые эффекты наблюдаются в макромире, а именно:
 Проявление организующей, упорядочивающей функции материальной энергии времени в данном формирующемся пространстве-месте, где в универсуме компенсируется энтропия материальной информации времени прошлого (результат рекапитулирующих архетипов)

 Таким образом, можно ожидать что когерентный поток атомов, излучаемый атомным лазером, который высвобождает когерентные атомы КБЭ из магнитнрой "ловушки", обладает особым свойством точного упорядочивающего управления процессами.

 Вот что пишет об этом один из авторов XXI века:
 "Как предполагают ученые, с помощью атомного лазера можно будет вести изготовление микросхем с такими возможностями, о которых мы сегодня и мечтать не смеем. Ведь новый инструмент позволяет распоряжаться атомами поштучно, выстраивая из них, словно из кирпичей, какие угодно ансамбли."