Письма к Элизе

Когда тебе за пятьдесят, самые важные дела всей твоей жизни понемногу теряют свою исключительность, и у тебя появляется время осуществить то, что всегда откладывалось на потом. Элиза откладывала на это далёкое «потом» своё одиночество.

Окружающие всю жизнь не давали Элизе покоя и пытались утешить её, как умели. Она не успевала насладиться очередным разрывом, как знакомые принимались подыскивать ей нового жениха. Стоило ей бросить работу, друзья предлагали новую. Ей пытались навязать ещё и детей, но тут Элиза сопротивлялась, как крепость натиску варваров. Тем не менее, в угоду другим Элиза успела два раза выйти замуж и развестись, поработать в школе, банке, рекламном агентстве, обзавестись толпой приятелей и познакомиться с роднёй отца, потому что «семейные связи – это святое».

Однажды жаждущая покоя и уединения Элиза взбунтовалась. Она бросила очередную работу, перестала отвечать на звонки, продала квартиру в большом городе и уехала туда, где одиночеством никого не удивишь – в маленький город на побережье.

Выбирая человека, ты выбираешь его прошлые и будущие дороги. Выбирая место, где ты будешь жить, ты соглашаешься на многих людей с их собственными вселенными…
Жители городка благосклонно отнеслись к новой горожанке – здесь Элиза почувствовала пусть не поддержку, но согласие терпеть её независимость. 

В небольшом расположенном вызывающе близко к океану доме Элиза привела в порядок мысли и пересмотрела отношение к жизни. Ушедшая молодость вначале опечалила её, но сознание, что до немощи ещё далеко, приободрило.

Она почувствовала потребность сочинять и фантазировать и принялась писать. В основном женские романы, иногда статьи для местной газеты.

Как-то раз Элиза сочинила самую настоящую сказку, и какой-то маленький мальчик забросал её электронный ящик восхищёнными письмами. На одно из писем она ответила…

К детям у Элизы было настороженное отношение – непредсказуемые создания в основном доставляли ей неудобства, где бы она с ними ни сталкивалась. В ресторане они норовили опрокинуть на неё стул, в супермаркете вертелись под ногами, цепляя тележку, в кинотеатре яростно болтали ногами и сыпали попкорн.  Но тот мальчик жил на безопасном расстоянии, и его письма были такими трогательными.

«…Дорогая Элиза, возле нашего дома летает пустельга, а иногда и кто-то потяжелее…»

Трудно удержаться от ответа на чью-то искренность и добрую непосредственность, и Элиза начертала пару строк благодарности за прочитанную сказку. 

*****

Полуденное солнце в очередной раз сетовало на то, что эта симпатичная замкнутая женщина так поздно встаёт.

Элиза решительно шагала к центру города с целью купить что-нибудь к завтраку. Три раза в неделю она отправлялась за свежими покупками. В этом деле Элиза старалась полагаться не на здравый смысл, а скорее на интуицию. Каждый раз она готовила себе что-то новое, и симпатизируя необременительные импровизации.   

- Здесь трудно подобрать оригинальное сочетание продуктов…

Элиза вздрогнула и обернулась. Обладатель приятного голоса оказался полноватым господином с негромкой внешностью.

- Простите, я, кажется, отпугнул Ваши фантазии…
- Пустяки! Они скоро вернутся.

Элиза удивилась собственной снисходительности и тепло улыбнулась незнакомцу.

- Эдвард! – представился мужчина.
- Постараюсь запомнить…

Выбирая продукты, Элиза хотела сосредоточиться на предстоящем завтраке, но к своему удивлению согнать мысли в нужное русло так и не смогла.   

*****

Элиза за столом у окна задумчиво перебирала потускневшие письма и открытки с истлевшими уголками.  Аккуратные разной высоты стопки корреспонденции делали стол похожим на деловой центр мегаполиса, в котором добрый великан решил навести порядок. 

В распахнутое настежь окно врывались упругие волны ветра и короткие скрипучие зовы чаек. Изредка Элиза откладывала письма в сторону и мечтательно замирала, прислушиваясь к шелесту прибоя. Воспоминания стремительно плыли к ней, накатывая одно на другое, то разбиваясь в кипучую пену, то затихая в тёплой бухте.

Все эти затейливые куски картона, подписанные одинаковым размашистым почерком, Элиза хранила с единственной целью – не забыть о предательстве.

Элизе попалась на глаза открытка, на которой светлячками ночных огней сверкал Париж. Два слова на обороте породили шторм воспоминаний, который, впрочем, утих так же скоро, как и поднялся. «Любимая, жди!»

Она ждала двадцать лет. Надежду сменило отчаянье, его залила ненависть, ненависть растаяла в череде рутинных дней.      

Мысли об утренней встрече немного взволновали Элизу. «Эдвард» - вспомнила она…

*****

Это началось через месяц после её появления в городе – маленький аккуратный идеально белый конверт Элиза обнаружила на почте в своём абонентском ящике. Внутри был сложенный вчетверо кремовый листок бумаги. Сначала она не придала письму никакого значения, сочтя нелепой ошибкой. Но с тех пор каждый понедельник Элиза находила в своём ящике по конверту. Это не пугало, но немного беспокоило…

Несмелый звонок в дверь рассеял задумчивость Элизы. Секунду поколебавшись – прятать бумажные воспоминания или оставить на столе – Элиза пошла открывать.
Не ожидая подвоха, она потянула за ручку двери…

Мальчик лет семи стоял на пороге дома и взволнованно смотрел на Элизу. Школьный рюкзак за спиной с распятым Спайдерменом был туго набит.

- Здравствуйте! – с придыханием поздоровался мальчик и выжидающе вцепился взглядом в Элизу.

Элиза оценивающе оглядела визитёра и решила, что перед ней отличник, который решил заняться благотворительностью.

- Добрый день, молодой человек! Я ничего не собираюсь покупать у Вас и не дам денег. Я не злая и не жадная, просто у меня свои принципы!

Мальчик изумлённо смотрел на Элизу. Наконец он обрёл способность говорить:

- Ого! Я думал, Вы совсем бабушка, а Вы ещё вполне… Я ничего не хочу Вам продавать.
- Надеюсь, можно считать это комплиментом, но я решительно не понимаю – что тебе нужно.
- Я - Фрэнки! Я отправил Вам письма, и Вы на одно ответили. Сейчас покажу распечатку.

Фрэнки сбросил рюкзак и принялся лихорадочно искать доказательства того, что имеет право стоять на пороге дома Элизы.

- Бог мой! Ты тот самый мальчик, который прочёл мою сказку и написал мне?!
- Да, это я!
- А как ты меня нашел?
- На Вашей страничке в Интернете написан город, а тут уж я поспрашивал – Вас все знают.

Мальчик перестал копаться в рюкзаке и явно ожидал приглашения войти.

- Проходи…

Элиза, как во сне посторонилась, и Фрэнки осторожно переступил порог дома.

- Чего же ты хочешь, Фрэнки? Автограф?
- Это, конечно, тоже неплохо, но у меня есть Ваше письмо. По-моему, это лучше автографа…
- Логично. Тогда зачем ты приехал?

Элиза понимала, что задавать такой вопрос невежливо, но решила выяснить сразу.

- Я хочу у Вас пожить… - с опаской произнёс Фрэнки и на всякий случай надел рюкзак.

Элиза подумала, что ослышалась.

- Пожить?
- Ну, да… Я поссорился с мамой и папой, а Вы написали мне такое хорошее письмо… Я решил, что мы теперь друзья!

Голос мальчика дрогнул, но Элиза не собиралась сдаваться без боя.

- Послушай, Фрэнки, вежливость – это не дружба. Мне понравились твои письма, и я ответила. Вот и всё. Я старалась быть любезной, не более того.

Мальчик опустил голову, и Элиза поняла, что он пытается скрыть слёзы. Не представляя, как утешить ребёнка настолько, чтобы он убрался восвояси, она решила предложить ему попить.

- Хочешь сока?

Фрэнки расценил сказанное как приглашение.

- Конечно! – мальчик поднял к писательнице счастливое ещё незаплаканное лицо, и рюкзак снова пополз с плеч.

Элиза поняла, что совершила ещё одну ошибку и с досадой махнула рукой.

- Идём за мной!

Бодрые шаги Фрэнки раздались за спиной Элизы.

Пока он пил сок, крепко держа двумя руками огромную кружку, Элиза судорожно пыталась найти выход. Она прекрасно понимала, что не может просто так выставить маленького мальчика за дверь, но и обзаводиться жильцом она не собиралась. Тем временем Фрэнки допил и осторожно поставил кружку на стол.

- Спасибо!
- На здоровье!

«Нужно было дать ему кастрюлю сока» подумалось Элизе, которой так и не пришло в голову ничего путного. И тут её осенила, как показалось, спасительная мысль.

- Фрэнки, давай позвоним твоим родителям! Они наверняка волнуются.
- Вы понимаете, я был так расстроен, что оставил сотовый дома.
- А живёшь ты, насколько я знаю, не близко…
- Да, я сюда три дня добирался! А номера телефонов я на память не помню.
- Хотя бы в Интернете твои родители зарегистрированы?
- Они такой ерундой не занимаются. Им некогда.
- Вот как! Чем же они заняты?
- Они изобретают новые технологии...

Можно, конечно, было обратиться в полицию – пусть ищут адрес, но Элиза не любила затевать шум. А самое главное – писателю, который с некоторых пор поселился в ней, ужасно захотелось узнать, чем кончится эта история. 

- Придётся написать твоим родителям письмо и попросить приехать за тобой. Адрес-то хоть домашний помнишь?
- Пожалуй…

Элиза с грустью поняла, что быстро от мальчика не отделаться.

*****

К удивлению, Элизы Фрэнки почти ничего не смыслил в компьютерах, не увлекался телевизором, а потому много читал и умел думать.

История бегства Фрэнки была похожа на тысячи других – поссорился с родителями, его поругали, он ушёл. Фрэнки сознался Элизе, что не так уж он и рассержен на родителей, но уж очень хотел познакомиться с любимой писательницей.

Родителям мальчика Элиза написала сдержанное успокаивающее письмо и попросила поторопиться с приездом, хотя она вынуждена была признаться самой себе, что мальчик очень удобен в быту. Он добровольно взялся убирать в доме и всячески старался доказать свою полезность.
Теперь поход Элизы за покупками напоминал заготовку продуктов для царского двора. Впереди шествовал Фрэнки с большой сумкой и длинным подробным до занудства списком покупок, составленным накануне. Первая десятка считалась необходимой, и за исполнением этих пунктов мальчик следил особенно придирчиво. Дальше следовали «необязательные полезности» и замыкали список «бесполезности». За эту часть отвечала Элиза.

Элиза шла позади Фрэнки налегке – в её обязанность входил выбор магазина. Хотя выбирать особенно было не из чего – местный супермаркет, пекарня и фермерская лавка. Супермаркеты Фрэнки презирал и отдавал предпочтение фермерской лавке и частной пекарне. Элиза напротив, с трудом отличала покупной хлеб от домашнего. 

В булочной Фрэнки первым делом пробовал специальной лопаточкой каждый хлеб на прилавке, а потом деловито интересовался у продавца, что это за выпечка. Худощавый Питер, похожий скорее на табачника, нежели на человека имеющего дело с тестом, всегда с охотой объяснял мальчику, что к чему. С Элизой, вечно погружённой в свои мысли, ему никогда не удавалось перекинуться и парой слов.
   
- А сюда я добавил немного корицы…
- Ко-орица в овощном хлебе?
- Совсем немного. Вот попробуй!

Питер отщипнул пёстрый кусочек с румяной корочкой и протянул Фрэнки.

- Вкусно, но мы, пожалуй, возьмём вот эти булочки с перцем и слоёный хлеб.
- Хороший выбор, - довольно кивнул булочник.

После булочной Фрэнки повёл Элизу в продуктовый магазинчик, где поставщиками были местные фермеры. Здесь они запаслись овощами и фасолью, потому что юный помощник считал эти продукты полезными.
Они затормозили возле супермаркета, пока мальчик скрупулёзно подсчитывал сумму покупок.

- Фрэнки, ну, давай купим что-нибудь вредное.
- Нет, у нас на это мало денег.
- Ты - страшный упрямец. Я тебя сама отвезу твоим родителям.
- Так нечестно! Это шантаж!
- Извини, но ты меня вынудил.
- Ладно, - пробурчал Фрэнки. – Идите в магазин, купите нам мороженое.
- Нам? Я не ослышалась?
- Должен же и я получить пользу от Вашей невоздержанности.
- Хм! Невоздержанность… Здорово сказано о любви к сладкому.

Упрямец Фрэнки демонстративно остался у входа магазина, рассеянно блуждая взглядом по брошенным на улице тележкам. Сумка примостилась у его ног. Элиза решила, что оставила парня в надёжной компании.

Глыбы холодильных камер настойчиво манили заглянуть в их прозрачное брюхо… Элиза азартно принялась исследовать россыпи сладких самоцветов.

- Простите, я Вас снова отвлекаю, - предположил кто-то несмело, и голос показался Элизе знакомым.
- Эдвард, это Вы!

Элиза заметно смутилась. Возможно Эдвард истолковал смущение, как знак симпатии, но на самом деле она не желала иметь свидетелей своей давней слабости – чревоугодия. Сама Элиза утешала себя мыслью, что она – гурман. Фрэнки бескомпромиссно называл это обжорством.

- Вы мороженое любите? - неожиданно для себя спросила Элиза.
- Я предпочитаю более плотные блюда.
- Я тоже, - с готовностью поддержала Элиза. – Но этот скорей всего не позволит купить ничего стоящего.
- Этот? – удивился Эдвард.

Элиза моргнула в сторону ее спутника, который сосредоточенно наводил порядок среди тележек.

- Серьёзный… Даже страшно…
- Вы его минуту наблюдаете, а представьте, каково мне с ним целый день бок о бок, - полусерьёзно сообщила Элиза. – Если он так с чужими тележками, дома он, наверное, от Вас требует домашнюю обувь дезинфицировать…

Эдвард решил, что удачно пошутил. Он не подозревал, что Фрэнки перед сном мыл подошву тапок с мылом и насухо протирал их чистой тряпкой. Впрочем, пугать своего нового знакомого бытовыми подробностями Элиза не стала и непринуждённо улыбнулась.

- Почти…
- Это Ваш сын?

Элиза оценила скрытый комплимент по поводу её возраста – не внук, а сын. Какое-то время Элиза раздумывала – сказать правду или оставить Эдварда в неведении – и решила, что таинственный ответ спасёт обоих.

- Родственник… Зовут Фрэнки. Очень хороший мальчик!

Элиза решила похвалить Фрэнки для отвода глаз – к хорошим мальчикам теряют интерес после первого же вопроса. Она не ошиблась.

- Элиза, может быть, Вы составите мне компанию?
- Смотря куда, Вы меня приглашаете…
- О, всё очень прозаично – на выходных я собираюсь съездить в пригород к одному знакомому. Разумеется, берите с собой и Вашего хорошего мальчика.
- Не много ли для Вас знакомых на одни выходные?
- В самый раз.

Элиза отметила про себя, что улыбка ему очень идёт, и она не против видеть эту улыбку в ближайшие выходные.

- Эдвард, а что скажет на это Ваш приятель?
- Не беспокойтесь! Он обожает гостей. К тому же у нас с ним абсолютно деловая встреча – он привёз мне из Гвинеи марки.
- Так Вы нумизмат?
- Скорее филателист!
- Точно! Всегда путала.
- Название – это неглавное… А марками я занимаюсь давно. У меня громадная коллекция.
- Тогда Фрэнки Вы точно понравитесь. По-моему, он помешан на коллекционировании.
- А Вам? – Эдвард внимательно посмотрел на Элизу. - Вам я понравлюсь?

Элиза оценивающе взглянула на нового знакомого. Она затруднялась сказать, достоин ли он похвалы авансом, но решила не жадничать.

- Пожалуй, да… Я люблю мужчин с неопасным хобби.
- Значит, в эту субботу я за Вами заеду?
- Договорились!

*****

Элиза поймала себя на том, что постоянно думает о предстоящей субботе. Это было удивительное ощущение – ожидать первого свидания. Она отнеслась к своим глупым мыслям снисходительно, решив, что годы не сумели повлиять на сентиментальность. 

Пыталась сосредоточиться на книге, но никаких сюжетов в голову не приходило. Отчаявшись занять свои мысли, Элиза решила озадачить хотя бы руки и принялась за уборку. Чистюля Фрэнки с энтузиазмом подключился к ней.

Вечером того же дня Элиза сходила на почту и обнаружила очередное безликое письмо. Был вечер понедельника.

Всё тот же сложенный вчетверо кремовый листок, напряжённая пустота строчек адреса на конверте. Элиза решила, что кто-то очень хочет ей что-то сказать, но не никак не может подобрать слова. А, может, это угроза? В спину дохнула прохлада.
 
Удивлённо вскинув брови, Фрэнки заглядывал в дверь и, молча, требовал объяснений. Элиза протянула ему письмо.

- Что это?
- Ты – умный мальчик, может, сообразишь.

Фрэнки забрал конверт, сосредоточенно ощупал, проверил лист на свет.

- Водяных знаков нет. Нужно прогреть на огне – вдруг что-то проявится.

Элиза вручила зажигалку.

- Только над мойкой!

Фрэнки побежал на кухню. Раздался запах гари. За Фрэнки Элиза была спокойна – этот пожар не устроит. За себя она бы не поручилась. В подтверждение её уверенности из кухни раздался звук льющейся воды – аккуратный мальчик смывал следы пепла.

- Пусто! - протянул Фрэнки с кислой миной.

Элиза была разочарована отсутствием разгадки, но первая неудача не остановила. Она отдала все письма, и Фрэнки взялся за дело с присущей ему ответственностью. Он принялся их тасовать, как колоду карт, раскладывать в цепочку, возвращать в стопку, нюхать, прогревать.

- Напрасно я письмо сжёг! – сокрушался Фрэнки.

Теперь он действовал осторожнее – подносил бумагу на безопасное от пламени расстояние и старался вытопить из неё тайну.

Одержимость Фрэнки передалась Элизе. Она тоже строила предположения и наперебой с мальчиком выдвигала одну теорию за другой. Впрочем, жизнеспособными оба признали лишь несколько – тайный поклонник, напоминание о чём-то давно забытом, угроза. О последнем, конечно, думалось неохотней всего.

*****

Неделя клонилась к закату, когда Элиза решила выбраться на природу. Фрэнки был против бесполезного     времяпровождения и ворчал, что океан и так хорошо виден из их окна. Элиза согласилась, что пикник вполне обойдётся без него.

- Ладно, пойду с Вами - ещё натворите без меня что-нибудь.

Фрэнки не уточнил свои опасения, но в четверг вечером принялся методично собирать корзину для пикника.
 
Пятница выдалась тёплой, океан оставался спокойным до самого обеда. 

Элиза и Фрэнки побродили по берегу, швыряясь плоскими камнями, кто дальше, уничтожили взятые из дому припасы и выдубили кожу рук до солёной белизны.

- Элиза, посмотрите! - Фрэнки подбежал к выброшенной на берег бутылке с длинным узким горлом. – Странно, что она не разбилась…

Фрэнки бережно извлёк засыпанную галькой находку и радостно вскрикнул: «Письмо!»

Дома Элиза первым делом соскребла воск с горлышка, и потрясла бутылку над столом. Оттуда выпала скатанная в трубочку пожелтевшая бумажка. Фрэнки приплясывал от нетерпения.

- Ну, давайте, давайте скорей развернём!

Элиза осторожно расправила бумагу. Фрэнки так и впился взглядом в жирные чёрные буквы.

- Убирайтесь к чёрту! – с выражением прочитал мальчик. – Не похоже на крик о помощи!
- Похоже, что это «послание» в прямом смысле слова.

Элиза посмотрела бумажку на свет, но ничего интересного не обнаружила.

Элиза и Фрэнки передавали письмо друг другу, надеясь, что другой окажется сообразительней, и ему откроется суть. Однако обоим ничего в голову так и не пришло, и письмо было спрятано в ящик – к прочим письмам.

*****

В субботу солнце палило так, будто на Земле царит вечное лето. Эдвард виновато объяснил, что кондиционер в его машине давно сломан. Фрэнки, отдуваясь, сердито наблюдал за стремительным пейзажем за окном автомобиля. Когда в глазах начинало рябить, взгляд мальчика упирался в спины его спутников. Фрэнки мечтал о морковных кексах, но стеснялся попросить и после каждого придорожного кафе, которое проносилось мимо, настроение падало всё больше и больше.

Ко всеобщей радости утомительный час спустя машина подкатила к длинному каменному дому с яркой зелёной крышей и тремя задорно торчащими трубами.

- Ух ты! – поразился Фрэнки. – Сразу три камина!
- Даже пять, - подтвердил Эдвард.

Фрэнки мгновенно забыл о кексах.

- Что же Вы сказали своему приятелю о нас с Фрэнки? Кстати, как его имя?
- Даут. Честно говоря, вы оба будете для него сюрпризом!

Элиза и Фрэнки заговорщически переглянулись.

- Надеюсь, приятным?
- Как получится… Мой приятель – большой оригинал.

Эдвард легонько толкнул соперничавшую цветом с крышей дверь, и та гостеприимно распахнулась.

- Ваш друг ещё и забывчив, - предположил Фрэнки. – В век роста преступности не закрывать двери!
- Фрэнки, последнего преступника в наших краях поймали лет десять назад, - успокоил Эдвард и громко позвал: «Даут!»

Ответа не последовало. Компания во главе с Эдвардом осторожно вошла в дом.

Считается, что дом говорит сам за своего хозяина. Дом Даута кричал – здесь живёт неряха! Хотя неряхи тоже бывают разные – лентяи, сумасшедшие, занятые. Здесь же небрежность в обстановке и вещах была возведена в принцип. Фрэнки поморщился:

- А я-то думал – это Вы – безалаберная… Вот где настоящий бардак!
 
Каждая вещь в доме Даута забыла своё место, но утверждала, что соблюдает порядок – одежда аккуратной стопкой лежала на письменном столе, на полу у входной двери притаился чайный сервиз, книги покоились на подоконнике, а телевизор стоял на шкафу, отвернувшись к стене.

- Не удивлюсь, если у него в спальне стоит ванна, - пробурчал Фрэнки.
- Уверяю тебя – не всё так плохо, - рассмеялся Эдвард. – просто, мой друг довольно рассеян.
- Это ты так думаешь! – загремело за спиной гостей. Все разом обернулись.
 
Даут стоял в дверях, заполнив громадой своей фигуры почти весь проём и радостно улыбался.

- Эдвард, ты всегда был чрезмерно логичен – пригласили тебя домой, ты ищешь хозяина в доме. А я работал в саду – сегодня такой удивительный день. Ну, не буду утомлять гостей. Давай, скорей знакомь нас. Хочу общаться со всеми, как со старыми приятелями.

«Да уж – удивительный день. Палит, как в пустыне» - подумала Элиза и, прочитав похожие мысли по глазам Фрэнки, попыталась ему знаками напомнить о вежливости. Но было поздно.

- Здесь кондиционер не помешал бы, - констатировал Фрэнки.

Даут растерянно оглянулся – куда же он впишется, этот кондиционер?

- Даут, это Элиза и её родственник Фрэнки.
- Приятно, приятно. Они уже знают, что я сумасшедший филателист?
- Я не вдавался в подробности.
- Тогда пойдёмте, я вам кое-что покажу.

Даут таинственно улыбнулся и повёл гостей в кабинет.

В центре кабинета расположился круглый стол на высокой резной ножке. На столе под прозрачным колпаком в бархатном углублении маленькой коробки лежала одна единственная марка.

Все обступили стол и глазели на неё. Даут с восхищением, как на дивное чудо, остальные с немым вопросом – к чему такие почести?

- Видите? - с благоговением прошептал Даут. Гости осторожно кивнули. – Это консульский полтинник! Знали бы вы, во сколько она мне обошлась… Забыл!

Даут нырнул в ящик массивного комода, извлёк клочок бумаги и принялся лихорадочно что-то искать. Элиза и Фрэнки обменялись красноречивыми взглядами.

- Даут, ты что-то потерял? Помочь?
- Эдвард, спасибо за участие. Мне нужен карандаш либо ручка. Хоть кусок угля – я напишу сумму. Озвучить не решусь.

Даут вспотел от отчаяния. Элизе стало жаль чудака. Она открыла в телефоне блокнот.

- С углём сейчас проблемы, может быть это больше подойдёт?

Хозяин дома благодарно улыбнулся и отстучал цену. Гости молча передали телефон из рук в руки и подавлено замолчали.
- Вы, наверное, слишком надавили на ноль и написали лишние.

Даут заглянул в экран и виновато помотал головой. Эдвард попросил показать остальные марки.

Обрадованный свежим гостям Даут суетливо хвастался коллекцией, разворачивал над каждой маркой целые истории, иные почти детективные. Элиза затруднялась назвать это свиданием, но время провела неплохо.

Всю обратную дорогу Фрэнки без умолку вспоминал раритеты, увиденные у Даута. Элиза поняла, что в ближайшее время ей придётся смириться с появлением в доме альбома с марками. В лучшем случае одного.

*****

Есть вещи, которые нельзя делать даже если очень хочется. Например, пускать на самотёк запутанные ситуации. Элиза, вооружившись на следующее утро пачкой пустых конвертов, потащила Фрэнки на почту.

Курьер вертел конверты туда-сюда, тянул носом воздух, смотрел на просвет. Фрэнки мрачно наблюдал за манипуляциями. Он не любил проволочек.

- Я это уже проделал. Хочется чего-то новенького.

Курьер протянул конверты Фрэнки.

- Держи, умник. Я – не ясновидящий. У нас есть сортировочная комната. Туда привозят посылки и письма, а мы разбираем для доставки.
- То есть такие конверты на почту доставили? Как же они попали именно к нам?
- Любой мог с улицы прийти и положить в Ваш ящик. Камер и охраны у нас нет. Обратитесь к сортировщику.

Пока Фрэнки скрупулёзно изучал небогатый ассортимент пыльных альбомов на витрине, Элиза беседовала с сотрудником почты. Щуплый юноша лепетал что-то о своевременной доставке, о том, как ему тяжело в одиночку справляться с таким объёмом писем и, наконец, посетовал на плохое финансирование. С первых его слов было ясно, что Элиза вместо волка загнала под куст кролика.

- Вы хотите сказать, что не помните – попадали Вам в руки чистые конверты, - Элиза почувствовала, что сама устала от своей настойчивости.
- Нет, не помню. Я бы заметил…

Разумеется, польза от посещения почты была – Фрэнки тащил домой солидный альбом и пару наборов для старта коллекции. Начало, как у большинства, было бестолковым – один набор марок был посвящён индейской культуре, другой представлял собой миниатюры известных картин Лувра. Любой коллекционер поднял бы его на смех, но мальчик был счастлив.

*****

Альтруистом становится подчас тот, кто в полной мере насытился эгоизмом. Элизе трудно было разобраться в своих чувствах к Фрэнки. Мешало то, что свободой в полной мере воспользоваться было трудно. Элиза привыкла наслаждаться тишиной вечера, собственными мыслями, а теперь её вечера проходили в вихре версий о происхождении таинственных писем – мальчик был неистощим на выдумки.

Фантазия Фрэнки разбухала от случайного письма до почтового маньяка. К тому же он чрезвычайно заинтересовался старыми письмами Элизы. Фрэнки никак не мог взять в толк, почему Элиза не разыскала своего возлюбленного.

- Может быть, с ним что-то случилось? – не унимался мальчик.
- Конечно! Он женился на своей бывшей.
- Может быть всё не так.
- Эй! Ты на чьей стороне?
- Откуда Вы знаете, что он виноват?

Элиза считала, что знала. Десятки долгих лет она была абсолютно уверена в том, куда делся её Роберт - он так часто твердил о неостывших чувствах к бывшей жене. Это нельзя было считать Великой Любовью – просто тёплое озерцо где-то в глубине сердца. Так оправдывался Роберт.

Нельзя сказать, что Элиза не пыталась узнать, куда исчез любимый. Друзья, отводя взгляд, сообщили, что из Франции Роберт приехал не один. А бывшая жена как раз жила в Париже…

Только сейчас, благодаря мальчику, Элизе пришло на ум, что всё могло быть совсем не так. Её застарелая обида потеснилась перед любопытством. Элиза дала себе слово разобраться и с этой проблемой, как только дело решится с таинственными письмами и Фрэнки. 

Вскоре Элиза поняла, что история с мальчиком обещает сильно затянуться. Родители Фрэнки прислали короткое письмо, в котором с большими извинениями сообщили, что не могут в ближайшее время приехать за сыном. К письму прилагался щедрый чек.
Элиза сочла уместным показать Фрэнки и то, и другое. Он перенёс новость стоически и, казалось, не удивился.

- Это в их стиле! – Фрэнки вернул письмо Элизе. – Вежливость и деньги.

То, что отъезд мальчика отложился, Элизу не удивило. Волновало другое - чек. Эта сумма должна была заставить её быть снисходительней к их сыну. Элиза задавалась вопросом – во сколько они оценили Фрэнки?  За какое время с ней расплатились непутёвые родители? Щедрость всегда может обернуться жалкой подачкой. Впрочем, деньги её не волновали.

*****

Элиза проснулась по обыкновению поздно. Туман за окном клубился так, будто морозным утром открыли дверь сауны.

На кухонном столе Элизу как всегда ждал кофейник, сливки и печенье. Обычно в это время за столом сидел Фрэнки и сосредоточенно поглощал кофе. Элиза подозревала, что мальчику этот напиток скорее всего отвратителен, но желание казаться взрослым сметало все прочие. Рядом с чашкой Фрэнки клал крошечный блокнот – он приобрёл милую привычку всё интересное записывать.

Сегодня стул пустовал. Ни Фрэнки, ни блокнота нигде не было. Элиза ощутила лёгкий укол беспокойства.

Элиза без цели слонялась по дому, гадая, куда мог деться мальчик. В полдень она решила отправиться на его поиски.

Для очистки совести Элиза перед уходом осмотрела дом. Мальчика она не нашла, зато обнаружила очередное письмо, засунутое под дверь. Безупречно белый конверт был пуст. Она машинально сунула конверт в карман.

Элиза пыталась вникнуть в логику Фрэнки, но скоро пришла к выводу, что для этого ей придётся сменить пол и значительно помолодеть. А раз такие масштабные метаморфозы ей не под силу, то придётся надеяться на удачу.

Несмотря на волнение, Элиза решила совместить полезное с приятным – поиски мальчика с прогулкой по городу.

Элиза прошлась по пляжу, побродила по парку, заглянула в пекарню, где заказала самое калорийное пирожное и с наслаждением принялась за него. Элизе пришло на ум, что отсутствие неугомонного компаньона имеет приятные бонусы – он не позволил бы ей проглотить ни кусочка.

Ложка с последней долей преступной сладости почти исчезла во рту, когда раздался радостный вопль:

- На письмах Невидимки нет штемпеля!

Элиза едва не подавилась, но Фрэнки этого не заметил. Мальчик плюхнулся за стол напротив Элизы.

- Ты где пропадал?

Элиза откашлялась и отложила ложку в сторону.

- Вас и на минуту нельзя одну оставить, - укоризненно заметил Фрэнки и покосился на лакомство.
- Если мы будем точны, то речь пойдёт о нескольких часах. Где ты был?
- Я занимался расследованием!

Мальчик был настолько горд и уверен в себе, что Элиза не решилась ругать его.

- Известного детектива можно поздравить с удачей?
- Я Вам помочь хотел, - неожиданно обиделся мальчик, -  а Вы смеётесь…
– Извини, - смутилась Элиза. – Результаты есть?
- Конечно!

Фрэнки живо оставил обиду и с жаром принялся рассказывать новости.

Он внимательно изучил все конверты. Несмотря на то, что они вроде бы все одинаковые, качество бумаги и самих конвертов различалось. Элиза никак не могла понять, что это даёт. Своей несообразительностью она чрезвычайно огорчала Фрэнки.

- Это значит, что Невидимка не собирался заранее отправлять столько писем. Может быть, что-то происходит, и он хочет Вам об этом сообщить или предупредить о чём-то. 

Предупредить… Эта мысль показалась Элизе достойной рассуждения. Только о чём предупреждать? Какая опасность может подстерегать её в крошечном городке? Потолстеть от пирожных?

- И всё-таки, где ты пропадал?
- Шпионил на почте…

*****

Мальчик отложил книгу, осторожно положил голову на подушку и закрыл глаза. Голоса, доносившиеся с белоснежных страниц, всё ещё перекликались друг с другом, звали в фантастический мир, хватали за руки. Ветер, поднятый сюжетами страниц, шевелил его волосы. Вдалеке, словно огромное животное, вздыхал теплоход. За окном тонкий серп апельсинового цвета выжигал черноту неба.
Фрэнки немного мучила совесть – он не всё рассказал Элизе…

Фрэнки заметил, что мама перестаёт улыбаться, когда папа не видит её лица, а папа уже давно не улыбается маме. Родители работают вместе, но возвращаются порознь. Со всем этим можно было бы жить, но дело зашло слишком далеко. 

Однажды мама не вернулась вечером домой. Папа перевернул в доме всё вверх дном и не нашёл ни одной её вещи. Фрэнки слышал, как раздался звонок, папа взял трубку и долго кричал на маму. А потом мама позвонила Фрэнки и таинственным голосом сообщила адрес, где будет его ждать после школы. Адрес мальчик запоминать не стал. Утром он позволил папе отвезти себя в школу, и стоило его машине скрыться из виду, убежал.   

Перед Элизой было стыдно, но насчёт родителей Фрэнки был уверен - он поступает правильно! Поищут, попереживают, а там…

- Фрэнки!

Фрэнки показалось, что Элиза напугана. Он отбросил книгу и выскочил из комнаты.

Элиза сжимала в руках письмо.

- Фрэнки, знаешь, где я это нашла? На письменном столе!

Элиза решила, что их тандем не справляется с лавиной безымянных писем, и пора расширить круг посвящённых. Эдвард напрашивался в их компанию сам собой.

*****

Эдвард сидел за столом в гостиной и с грустной задумчивостью созерцал ворох бессловесных бумаг.

- Вы с Фрэнки уверены, что это именно письма?
- Думаешь, это похоже на счета, с которых исчезли цифры?

Эдвард усмехнулся и сжал в кулак один из конвертов.

- Я их даже над огнём держал – ни одной буквы не проявилось, - вздохнул Фрэнки.
- Над огнём…

Глаза Эдварда радостно вспыхнули и заблестели.

- Нужно узнать, откуда эти письма!
- Как же мы узнаем? На письмах нет адреса!
– Нужно выяснить, где делают такую бумагу!

На вложенные листки надежды было мало – это были обычные листы для печати. А вот конверты… Каждый отличался от другого фактурой, но что-то их роднило.

Фрэнки заметил, что на всех конвертах бумага слегка шершавая, с вкраплениями крупных волокон. Эдвард пообещал подключить к опознанию необычной бумаги приятеля-филателиста. Мальчик был скор на решения и предложил поехать тотчас.

- Фрэнки, у меня есть неотложные дела, - несмело сообщил Эдвард. – Но ты можешь съездить к Дауту сам. Я его предупрежу.

Мальчик нахмурился, но спорить не стал.

Эдвард быстро откланялся. Фрэнки с недовольным видом отправился на кухню. Пока он колдовал над обедом, сердито гремя посудой, Элиза пыталась сосредоточиться на новой сказке. Она споткнулась на первом эпизоде. По сюжету пират, спасшийся с тонущего корабля, бросает бутылку с письмом. В письме - мольба о помощи. Элизе, не привыкшей никого ни о чём молить, никак не удавалось сочинить текст послания. Не посылать же всех к чёрту. Грезить о море в четырёх стенах сложно. Элиза решила сменить декорации, пообещав Фрэнки вернуться к обеду.

*****

Море ласкалось к одинокому причалу. По пустынному берегу деловито разгуливали чайки.

Элиза сидела на камне и вглядывалась в простор. Она пыталась представить отчаяние человека, который оказался в одиночестве на острове. Он швыряет бутылку с письмом, но раз за разом её снова прибивает к берегу. Наконец, море соглашается забрать послание. Что в нём? Обыкновенное «Помогите», рисунок острова или название корабля? Что может вложить человек в это письмо? Может, и её таинственные письма – посланники чужой одинокой надежды?
   
Элиза предавалась трагической романтике, когда на горизонте замаячил катер. Он фланировал несколько минут, потом уверенно взял курс к причалу.

Хозяином катера оказался Питер - булочник, у которого Элиза покупала хлеб. Питер спорхнул на берег к бурному неудовольствию чаек и к большому сожалению Элизы – она предпочла бы компанию птиц. Булочник оживлённо поприветствовал Элизу и принялся деловито наматывать канат. Впрочем, вскоре возиться с верёвкой ему надоело.

- Скучаете? – участливо поинтересовался Питер и шагнул ближе.

Пока Элиза подбирала слова, чтоб убедить в обратном, Питер бесцеремонно присел рядом и продолжил:

- А я люблю отправиться в тихую погоду, посмотреть вдаль, послушать крики чаек…

Многие люди полагают, если они перестанут сотрясать воздух болтовнёй, мир рухнет. Элизу удивляло, как пустые головы могут порождать такой мощный поток информации, пусть даже бестолковой. Ей казалось - вторгаться в мир человека, который витал в раздумьях - всё равно, что требовать себе подарок на чужом дне рождении.

Нежданный рассказ Питера о его свободном времени вызвал в Элизе волну уныния, и ей захотелось вырваться.

Попрощавшись с назойливым рассказчиком, она заспешила домой. Для себя решила выбирать впредь более уединённое место.

*****

Когда Фрэнки добрался до дома филателиста, ему показалось, что он совершил кругосветку. Мальчик осторожно постучал – звонка на двери не было. Прислушался, заглянул в окно. Дом казался безжизненным. Внезапно послышались шаги, дверь распахнулась и на пороге возник Даут. В творческом раскардаше за его спиной показалась фигура Эдварда.

- Ты – Фрэнки, если мне не изменяет память?

Мальчик неуверенно кивнул.

- У меня к Вам дело…
- Проходи, проходи. У меня сейчас гости...

Даут гостеприимно улыбнулся и суетливо посторонился.

Фрэнки поздоровался с Эдвардом и подумал, что будет невежливо спрашивать, почему приятель Элизы здесь. Эдвард ответил на приветствие сухо и жестом позвал хозяина наверх.
 
- Фрэнки, найди свободное кресло…

В заставленной мебелью гостиной мальчик отыскал основательный стул в стиле суровой готики. Воспользовавшись одиночеством, он с любопытством рассматривал антикварную обстановку. Особенно впечатлил резной шкаф, словно разбухший от фолиантов с потёртыми обложками. Фрэнки горячо желал узнать, какие общие дела у любителя старины и пекаря, но подслушивать не решился.

Фрэнки изучал инкрустированную столешницу, когда Даут спустился к нему. 

- И так, молодой человек, чем обязан? – Даут улыбнулся и расположился прямо на столе, который разглядывал мальчик.
- Вот…

Фрэнки неуверенно вытащил несколько конвертов и отдал Дауту.

- Можно узнать, где делают эти конверты?
- Полюбопытствую - где ты их купил?   
- Я не покупал… они у меня были…
- Были…

Словно по волшебству в руках филателиста появилась небольшая лупа.

- Очень интересные экземпляры. Конверты сделаны вручную -  это видно по качеству склейки. Не берусь предположить, где сделаны сами конверты, а вот бумага мне знакома. Такую делают на одной известной бумажной фабрике Германии.
- Она старинная?
- Бумага? Нет, она новая. Фабрика существует уже два века. Бумагу до сих пор делают по старинной технологии. Вот по линии обреза сохранилась буковка «de». Это значит, «hand made» - «ручная работа». 
- У нас её продают? 
- Полагаю, в эпоху Интернета купить такую не проблема.
- А почему она всё-таки немного отличается?

Даут пригляделся к конвертам внимательнее.

- Нет, я уверен, фабрика одна. Просто разные партии. Такая могла понадобиться дизайнеру или художнику. Они любят фактуру. Причём зарабатывает покупатель неплохо – бумага дорогая.

Фрэнки перед уходом расспросил немного Даута о марках, подозревая, что его недавняя покупка не похожа на толковое начало коллекции. Хозяин дома заверил юного филателиста, что тот может приходить за советом в любое время.      

*****

Фрэнки озвучил Элизе свой план – написать письмо на фабрику по электронной почте и узнать, где и кто в последнее время заказывал у них бумагу. Он подозревал, что просто так ему не раскроют историю продаж. Срочно требовалось убедительное враньё. Мальчик сочинил историю о его пылкой любви к однокласснице, которой он собирается посвятить стихотворение. Любовное послание должно быть написано на необычной бумаге. Ему хочется знать, если это возможно, кто покупал у них продукцию, чтоб почитать отзывы.

Элиза поставила эффективность текста под сомнение.

- Фрэнки, никому не интересна чужая любовная история. Это печальный факт.
- А все эти мелодрамы? Над ними женщины слёзы льют.
- Ты же не собираешься снять о мифической девочке целый фильм? Пара строчек про чужие отношения не могут заставить продавца выдать закрытую информацию.
- Мне больше в голову ничего не пришло. Может найти человека, который взломает их компьютер?
- Чем больше людей, тем больше свидетелей убирать.

Мальчик взглянул на Элизу с изумлением.

- Фрэнки, прости. Забыла, что с тобой нужно шутить аккуратнее…

Элиза предложила прогуляться по форуму с отзывами на сайте фабрики и найти подходящую кандидатуру. Ей пришлось несколько раз публиковать на форуме просьбу откликнуться покупателям бумаги из их страны. Наконец откликнулся человек с безликой аватаркой и ником Странник. Короткая переписка на форуме Элизе ничего не прояснила, и Фрэнки предложил выманить у Странника адрес. Если повезёт, не только электронный.

Элиза, придумав образ легкомысленной особы, с навязчивой кокетливостью предложила Страннику переписываться с ней в соцсети.

Выбор аватарки вызвал между заговорщиками ярый спор. Фрэнки отстаивал стиль «вечная отличница», Элиза защищала более демократичное фото – блондинка с бокалом вина. Договорились на ничью – букет цветов. Обновив главное фото «садовым вариантом», Элиза написала Страннику короткое сообщение. «Хочу оригинально поздравить подругу. Что-то посоветуете?» «Себя» Элиза сдержалась и вместо «Хам» отправила «Я имела в виду поздравительную открытку. Я хочу сделать сама». Таинственный собеседник пообещал дать мастер-класс и предложил встречу. Элиза согласилась, с трепетом надеясь на чудо  - город у них со странником окажется один. Чудо свершилось.

*****

Элиза в неприятном волнении готовилась к предстоящей встречи. Её уверенность улетучивалась с каждым новым сообщением нового знакомого. Они становились всё непристойней.

Элиза с удивлением обнаружила у Фрэнки зарождающееся чревоугодие. Он опустошал холодильник со скоростью борца сумо, наращивающего вес. Она решила – это от переживаний по поводу предстоящей встречи со Странником. Чтоб хоть как-то отвлечь мальчика от истребления еды, Элиза предложила заняться поиском автора письма в бутылке.

Получив согласие Элизы пользоваться её компьютером, Фрэнки вытряхнул на многочисленных сайтах призыв откликнуться того, кто что-то знает о выброшенном на берег послании. Элиза посоветовала сделать приписку «вознаграждение гарантируется», но её экономный жилец с негодованием заявил: «Мы не станем разбрасываться деньгами, пусть из интереса помогают».

*****

Книга, как долгожданный ребёнок – никогда не знаешь, что получится, но с упоительным страхом желаешь, чтоб поскорей родился…

Когда началась эта страсть к писательству? Может быть плотным летним вечером в библиотеке на окраине города в компании фантастического рассказа о розовой инопланетной мышке - она решала земные примеры, обмакнув хвостик в чернила. Или с волшебного сна о прозрачных мерцающих бабочках. Элиза не помнила, когда поднялась в ней волна придуманных судеб и невиданных героев, но теперь и дня не могла прожить, не сочинив новый эпизод. Ей было нелегко признать, что сочинить собственную жизнь гораздо сложнее.

Пугающее свидание с незнакомцем отложилось. Элиза согласилась встретиться на нейтральной территории - в кафе. Невидимый собеседник встречу перенёс на неделю.

Фрэнки не разделял радость Элизы отложенным знакомством – он откровенно скучал без дела. Не везло ему с новой находкой. Прельщённых бутылочным письмом нашлось мало: несколько человек поделились объявлением, пара юмористов дала глупые советы. Мальчик расстроено слонялся из комнаты в комнату, пытаясь себя занять то уборкой невидимой пыли, то мытьём сверкающе чистой посуды. Элиза сжалилась. Сначала она сомневалась, стоит ли поручать юному приятелю ворошить болезненное прошлое, но решилась. У неё самой не хватило бы смелости открыть правду самой себе. Она вручила Фрэнки стопку писем и открыток от исчезнувшего возлюбленного. Он тут же загорелся новой идеей – избавить Элизу от обиды на прошлое. Мальчик принялся одержимо изучать любовные послания.

Вечером неожиданно появился Эдвард. Вид у него был растерянный.

- Элиза, меня, скоро арестуют! Вас, наверное, тоже…

Фрэнки выронил письма.

*****

Эдвард сбивчиво объяснил, что у Даута исчезла марка - консульский полтинник. Он обратился в полицию и заявил о краже.

- Он обвиняет тебя и нас с Фрэнки?
- Что ты! Он считает, что в его дом пробрался вор. Но теперь под подозрением у полиции все, кто бывал у Даута. Меня уже допрашивали. 

Волнение Эдварда стало Элизе неприятно. Ей показалось, он не договаривал важное, выгораживая себя. Желая сменить тему, Элиза рассказала о новом проекте Фрэнки – помирить её с прошлым. Эдвард отнёсся к идее скептически и посоветовал забыть. Элиза разозлилась и в ту же секунду поняла, что уж теперь-то она точно выяснит всю правду.   

Следующим утром Элиза проснулась не от запаха кофе, который обычно успевал заварить её маленький жилец, а от монотонной читки. Казалось, в доме кто-то молится. Элиза заглянула в гостиную и обнаружила там Фрэнки, который театрально декламировал любовный текст: «Роберт, все эти годы я любила только тебя. Если ты меня не забыл…»

- Стоп, стоп, Фрэнки! Что за «мексиканские страсти», какие «все эти годы»?
- Вашего любимого нужно было чем-то «зацепить»!
- Ты думаешь, если в молодости я не зацепила его признаниями в любви, то теперь получится, и он прибежит из своего Парижа? Кстати, если помнишь, наши общие знакомые рассказывали о возвращении Роберта. Люди с годами только хуже становятся. Лучше я сама потом придумаю текст.

Фрэнки виновато вздохнул. Он не стал признаваться, что письмо с пафосным текстом уже отправлено по адресу.

*****

Разговора с полицейским избежать не удалось. Элиза, волнуясь, шагала в сторону участка, сжимая в руках повестку. Но волновалась она не из-за пропажи марки. Ей не хотелось, чтоб полиция узнала о Фрэнки. Элизу не только удивляла её собственная привязанность к мальчику, но и тревожила его таинственная семейная драма. Элиза не хотела открывать мальчика властям, подозревая, что всё закончится печально для всех участников истории.

Вежливый офицер был убедительно приветлив. Он пригласил Элизу присесть, задал несколько вопросов о её визите к Дауту, а потом долго писал протокол, кивая в такт своим собственным мыслям. Элиза в душе почувствовала лёгкость – допрос оказался формальностью, скучной даже для полицейского.

Дома Фрэнки набросился с расспросами и нечаянно проговорился: «Если меня отдадут родителям, я убегу». Элиза решила, что они достаточно живут вместе, чтобы знать правду друг о друге. У неё промелькнула мысль, что если она услышит о побоях, то непременно поколотит его родителей. Во время расспросов мальчик вспомнил страшное ощущение холода, который сковал их семью, и расплакался. Элиза поняла его слёзы по-своему:      
 
- Никто не заставит тебя поехать туда, куда ты не хочешь! Я обещаю.

В подтверждении серьёзности намерений Элиза принесла чек, отправленный родителями мальчика, и с наслаждением порвала на мелкие куски. Фрэнки благодарно кивнул.

*****

Странник напомнил о себе неожиданно. Он предложил встретиться в кафе и обещал захватить бумагу для открытки. Элиза собиралась на встречу с тяжёлым сердцем. Фрэнки подбадривал по-своему.

- Не бойтесь! Маньяк пробовал бы заманить Вас в укромное место, а этот на кафе согласился. Не собирается же он на глазах у людей Вас убивать.
- Утешил, спасибо!
- Но я кое-что придумал.

Фрэнки загадочно улыбнулся. Его изобретение заключалось в подключении трансляции разговора, чтобы слушать всё происходящее на ноутбуке. Элизу удивляло, как быстро Фрэнки учится обращаться с компьютером.   

На встречу Элиза шла, как на экзамен, к которому не готова. Кафе порадовало своей пустотой – можно собраться с мыслями и вызвать подходящее настроение. Элиза заказала кофе и чизкейк. Она с усмешкой подумала, что её маленький жилец не одобрил бы её выбор. 

- Извините, для Вас письмо.

Элиза растерянно посмотрела на официанта. Рядом с пирожным покоился небольшой пухлый конверт без подписи.

- Вы уверенны, что это мне?
- Мы только открылись, когда пришёл молодой человек и передал нам конверт. Он рассказал, как Вы выглядите.
- Вы уверены?
- Не совсем точно, но достаточно, чтоб я не ошибся.
- А его Вы видели прежде?
- Я в этом городе недавно и пока не знаю всех жителей в лицо. Вот и Вас я впервые вижу.

Официант кивнул и ушёл. Элизу ущипнул страх – за ней следят из надёжного укрытия, передают письма, опережают на шаг. Она с осторожностью раскрыла конверт. Там лежало два листа фактурной бумаги.   

*****

Фрэнки не обнаружил в Интернете страницу незнакомца.

- Удалил…

Как ни тревожила Элизу встреча, но теперь страшно было осознавать, что всё происходит неслучайно и ведёт к новым загадкам. 

Раз в пять лет Элизе приходила неброская открытка, на которой помещалось несколько старательно выведенных слов – Выпуск 1983 года. Ниже - дата сбора одноклассников и уцелевших преподавателей. Теперь картонку заменила электронная почта. В личных сообщениях Элиза нашла приглашение на очередную встречу выпускников. Она размышляла - откликнуться или сделать вид, что письмо затерялось в цифровых джунглях. Дело было в досаде, которую каждый раз ощущала Элиза после подобных встреч. Стареющие «мальчики» и «девочки», редеющие учителя навевали единственную мысль, что жизнь – это болезнь. В этой компании даже напиться не получалось -  большинство стало членами секты «врач запретил мне даже каплю алкоголя». На последней встрече бывший сосед по парте уныло поинтересовался, можно ли есть лобстеров после резекции желудка. Элизе от этого стало нехорошо, словно резекцию пережила она, и к лобстерам больше не притронулась.

Фрэнки отвлёкся от дотошного исследования листков, счастливо обретённых Элизой в кафе, и поинтересовался причиной её насмешливой задумчивости. Элиза поделилась сомнениями с ним и вспомнила, что мальчика придётся взять с собой.

- Представляете, сколько писем нам подкинут, пока нас не будет! – Фрэнки ликовал. – Может, незнакомец совершит ошибку и оставит улику!

Элиза не нашла в себе похожей радости, но решила - чем ловить пугающие молчанием письма, лучше развеяться в старой, хоть и не очень доброй компании.            

*****

Чайки на фоне сердитого неба казались светлячками. Старенький Виллис бодро катил вдоль побережья, пугая пожилых водителей и вызывая недоумение у молодых.

Поначалу Фрэнки опасался, что вылетит на полном ходу, потом обеспокоился, как они поступят, когда испортится погода. Элиза напомнила мальчику - человек, употребляющий вместо слова «если», слово «когда» непременно дождётся проблем. Вскоре ветер сдул с Фрэнки тревожность, и он с любопытством наблюдал за дорогой.
Путь на ривьеру был близким. Хотя погода немного вредничала, в машине имелся вполне сносный брезентовый верх. Элизе нравилось быть за рулём. Она чувствовала, что может, наконец, управлять ситуацией, решать за себя. Этих ощущений за последние недели стало не хватать.

Впрочем, не всё было в руках Элизы. От парковки до дверей гостиницы, где проходила встреча, их проводил дождь.

В зале ресторана, стилизованном под 60-е, толкалось с десяток одноклассников и несколько преподавателей. Собрание произвело на Элизу удручающее впечатление. «Огрызки» - резюмировала она, но Фрэнки высказался более позитивно: «Я думал, их ещё меньше будет!».

Походкой «я немного выпила, но всё ещё молодцом» к ним подошла бывший лидер класса Маритта. Элизе показалось - судя по улыбке, змея уже готова к броску. Не ошиблась.

- Элиза, идёшь в ногу со временем? Обзавелась на старости лет сыном? ЭКО? Или молодой любовник и чудеса природы? Вырастить не успеешь…

Элиза подумала, если бы слова были ядовиты, она уже упала замертво.

- Здравствуй, Маритта! И я рада тебя видеть. Вырастить кого? Молодого любовника?

Элиза сгребла остолбеневшего Фрэнки и потащила его в другой конец зала к кучке преподавателей-мужчин. Пожилые джентльмены всегда вызывали у неё ощущение защищённости и гарантировали отсутствие неожиданностей.

- Фрэнки, дай слово, что дома ты выбросишь из головы всё то, что здесь наговорит этот школьный паноптикум!

Мальчик кивнул, но в глазах читалось, что на память он не жалуется.

- Элиза! Девочка моя!

Лысый учитель естествознания распростёр объятия. Элиза любила за это мужчин старше себя – даже в возрасте «за пятьдесят» приятно услышать в свой адрес «девочка».

- Это твой сын?
- Я её младший брат. 

Шутка Фрэнки немного обескуражила преподавателей. Теперь все наслышаны о всемогуществе медицины, и бабушка с маленьким внуком вполне может оказаться мамой со старшим сыном. Элиза загадочно улыбнулась, предпочитая оставить правду за кадром.

Маритта не вынесла пятиминутной разлуки с Элизой и решительно направилась в её сторону, чтоб продолжить колкий разговор. Отступать Элизе было некуда. Чуткий Фрэнки пришёл на выручку. Он схватил со стола салфетку, молниеносно скрутил розочку и застыл в поклоне перед одноклассницей Элизы.   

- Это Вам!

Маритта посмотрела на мальчика с таким удивлением, словно вместо бумажного цветка он протянул ей кактус. Она машинально взяла презент. Воспользовавшись паузой, Элиза цапнула Фрэнки за руку и потащила на веранду.

Здесь мужская часть класса опытно набиралась весёлого настроения. Элизе были рады. Фрэнки одобрили, назвали серьёзным и умным. Элиза чувствовала себя польщённой. Она в который раз подумала, что мужчины как правило не превращаются в серпентарий в отличие от женской части коллектива.

Пока Элиза в мужской компании вспоминала школьные казусы, а Фрэнки демонстрировал свое мастерство оригами, Маритта изо всех сил выдумывала повод снова заговорить с Элизой. Ей со школьных завтраков покоя не давало вечно благодушное, словно гладь озера, настроение Элизы. Неожиданно в памяти всплыл давний разговор с их общей знакомой о Роберте. Маритта злорадно припомнила, что он бессердечно бросил эту выскочку Элизу ради бывшей дурёхи-жены. «Хоть кто-то нос ей утёр», - ухмыльнулась про себя Маритта. Вдохновлённая новой идеей уколоть старой болью Элизу она решительно пошла в наступление.

- Элиза! – Маритта втиснулась в компанию рядом с Фрэнки и наигранно улыбнулась. – А ты ничего не слышала о Роберте?

Элиза почувствовала себя так, словно ей напомнили о её давнем постыдном поступке. Это новое ощущение её удивило – обычно воспоминания о Роберте причиняли боль и досаду, но не неловкость. Элиза со всей возможной небрежностью покачала головой и попыталась вернуться к бесцеремонно прерванной беседе с одноклассниками. Но Маритта не сдавалась.

- Мы надеялись увидеть его сегодня, может быть даже с женой. Ты не знаешь, почему его сегодня нет?

Элиза глотнула шампанского и пожалела, что не отдала предпочтение виски.

- Маритта, я не видела Роберта лет тридцать. Мне трудно отвечать за него и его жену.    
- Роберт? – бывший сосед Роберта по парте Ромас многозначительно присвистнул. – А что ему тут делать? Последний раз, когда я позвал его на собственное озеро рыбачить, он ответил мне так, словно я предлагаю ему снять в баре шлюху и провести ночь в придорожном мотеле.
- Ты все эти годы общался с Робертом? – Элиза и её завистница изумились одновременно.

Элизу потрясла мысль, что все эти годы Роберт жил в нескольких часах езды от неё, а она даже не сделала попытку разыскать его.

- Так… перезванивались, - Ромас поспешил запить лишнюю информацию виски, но Элизу захлестнул азарт.
- Ромас, рассказывай!
- Давай, с подробностями, - глаза Маритты тоже заблестели.
- Нечего особенно рассказывать, - растерялся одноклассник. – У Роберта какая-то крупная бумажная фабрика. 
Элиза и Фрэнки переглянулись.

- Пока бизнес не наладился, общались нормально, потом у него свой круг появился.
- Он женат?
- Нет. Бывшая жена пыталась с ним возобновить отношения, но ничего у них не сложилось. Она уехала обратно в Париж, а он остался. Говорил, что не хочет семейной жизни.

Маритта разочарованно вздохнула и отправилась сплетничать к подвыпившим приятельницам. Элиза потащила Ромаса в дальний угол веранды и принялась выпытывать всё, что он знает о её бывшем возлюбленном.

На обратном пути, глотая слёзы в машине, она призналась Фрэнки, что Роберт так и не смог стать для неё «бывшим». И если бы не её гордость, кто знает, как всё могло сложиться. Фрэнки потянулся к Элизе и прошептал: «Не вините во всём себя. Ведь Роберт Вас тоже не искал…»

Элиза почувствовала – если дома их поджидает новое письмо, ей уже будет всё равно. Но сюрприз оказался сверх всех ожиданий.

- Дядя! – с удивлённым испугом вскрикнул мальчик, едва они свернули к дому Элизы.

На пороге топтался Роберт.   

*****

Роберт сидел в гостиной, неловко сложив руки на коленях, и тщательно избегал встречаться взглядом с бывшей возлюбленной. Фрэнки демонстративно пылесосил в метре от него, стараясь задеть шнуром. Элиза держала нейтралитет. Её почти стёртый из памяти Роберт оказался родным дядей Фрэнки. Он приехал, чтобы объяснить племяннику, почему поездка к родителям откладывается. А ещё попросить отчёт о потраченном чеке. Элизе пришлось напрячь голос и ковать каждое слово.

– Их чек я давно скормила рыбам! Так и передай его родителям!!!

Роберт, раздавленный гневом Элизы, лихорадочно осматривал комнату в надежде найти другой повод для разговора. Аскетичная обстановка жилища не оставляла надежду за что-то зацепиться.

- Ты скромно живёшь, - заметил Роберт.
- Это упрёк или комплимент? Человеку нужно для жизни гораздо меньше вещей, чем кажется.
- Мы не любители безделушек!

Фрэнки подчеркнул слово «мы» и с вызовом взглянул на дядю. Роберт вызов не принял и отвернулся к картинке океана за окном.

- Я тоже не люблю, когда много вещей. Ты же помнишь, Элиза?

Роберт вздохнул более горестно, чем планировал, и эта  фальшь огорчила Элизу. Мальчик вопросительно взглянул на неё: «Уйти?» Взгляд Элизы ответил – оставаться на наедине с Робертом она не хочет.   

- Почему ты бросил Элизу? – выпалил Фрэнки.
 
Напряжённое молчание раскалило воздух. Элизе показалось, что он с катастрофической быстротой покидает комнату. Она подошла к окну и рванула створку. Звон стекла разом отрезвил всех. Фрэнки с Робертом бросились собирать осколки. Элиза растерянно наблюдала за ними.

- Я принесу всем сок, - выдохнула Элиза и медленно, словно во сне, вышла. Больше всего на свете она не хотела услышать ответ на вопрос Фрэнки. 

*****

В зыбком тумане слёз качался умиротворённый океан. Элиза сидела на тёплых камнях и пыталась сосредоточиться. Два близких ей человека – один из прошлого, другой из настоящего собирали осколки чувств в её доме. Разбитое стекло было не при чём. Фрэнки до хрипоты защищал свою знакомую, Роберт, как умел, оборонялся. Ни погасить, ни распалить ярче огонь страстей у Элизы не было сил. Она почувствовала себя лишней и ушла…   

Камни горели на солнце, блики отскакивали от воды, слепя Элизу. После вчерашнего шторма океан был ласков и тих, словно извинялся перед выброшенными на берег.

Элизе с такой силой захотелось шторма, что слёзы разом высохли! Только это могло её успокоить! Смести всё лишнее и оставить главное. Элиза ворвалась бурей в дом и замерла. Её поджидала тишина. Не веря себе, она несмело позвала Фрэнки и Роберта, прошлась по комнатам. На журнальном столике стоял стакан апельсинового сока, под ним сложенный вчетверо лист бумаги. Вопреки ожиданиям на нём красовался адрес…

Дрожащими руками Элиза развернула послание. На этот раз бумага не была молчаливой. Элиза сразу узнала оба почерка – размашистые буквы Фрэнки наползали на каллиграфические символы Роберта. Похоже, оба писали, вырывая письмо друг у друга.

«Элиза! Прости нас за этот спектакль!» - умолял Роберт. «Идея приехать к Вам жить - дяди Роберта. Но я не знал, как плохо он поступил с Вами в молодости, поэтому я – за Вас», - оправдывался Фрэнки. «Я подбросил тебе Фрэнки на разведку. Я хотел появиться со дня на день и сказать всё, что не успел когда-то, но так и не смог найти слова в своё оправдание…», - продолжал Роберт.

В душе разлилась горечь от осознания, что её снова обманули. Как тогда, много лет назад. Только сейчас в обмане участвовал ещё и мальчик, которому Элиза доверяла.

Дверь всхлипнула. Вошёл Эдвард. Элиза радостно встрепенулась, но вспомнила, что она не знает роли всех участников её жизни, и потухла.

- Элиза, я с хорошей новостью. Даут признался полиции, что марку никто не крал. Он выдумал кражу, чтоб поднять её в цене. 

Элиза рассеянно кивнула. В голове стучало "Прости нас за этот спектакль". Внезапно она поняла - тон письма был прощальным.

- Эдвард, ни о чём не спрашивайте - едем!!!
 
В услужливом угаре Эдвард бросился к машине.

*****

Чтоб раздробить тишину, Эдвард щёлкнул радио и нашёл местную волну. Погрустив классической мелодией, радио бодро сообщило местные новости. На первой же минуте в эфире непредсказуемо возник Питер и объявил о розыске человека, нашедшего бутылку с письмом. Оказывается, автором послания был он, движимый жаждой эксперимента.

Миновав затухающие в предчувствии осени поля, машина подъехала к небольшому пригорку. На вершине красовался престарелый домик, а рядом суетились две фигурки - перетаскивая из дома в распахнутый зев фургона объёмные ящики.
Фрэнки заприметил машину Эдварда первым и окликнул Роберта. Оба замерли в напряжении.
- Можете меня не ждать, - сказала Элиза. - Мне кажется, быстро мне не справиться.
- Я не тороплюсь, в отличие от Ваших приятелей. А они, похоже, спешат побыстрей отделаться от нашего города.

Тон Эдварда отдавал пренебрежением вперемешку со страхом, что Роберт передумает ради Элизы.
Фрэнки подбежал к машине и смущённо придержал Элизе дверь.
Объятая неизвестностью она кивнула машинально, словно лакею. Роберт подхватил эстафету и проводил Элизу в дом.

Вдалеке слышалось урчание океана. Жухлая трава источала запах надвигающейся осени. Машина Эдварда отдувалась после езды, а хозяин авто через окно курил одну за другой, чтоб заглушить волнение.

Запахи целовались, ссорились, мирились...

Фрэнки покрутился у машины и робко нарушил неловкое молчание:

- Вы в детстве уходили от родителей?
- Что? - Эдуард вынырнул из тумана хаотичных мыслей.
- А я ушёл... К своему дяде - Роберту. Дядя увидел однажды у меня книгу Элизы и всё рассказал. Он считает, что она его бросила тогда.
- У тебя другое мнение? - спросил Эдвард, пронзительно глядя в сторону дома.
- Я хотел помочь дяде. Люди не должны обижаться друг на друга из-за собственных фантазий.
- Если твой дядя неглуп также, как и ты, то нашим отношениям с Элизой не поздоровится.

Фрэнки несмело кивнул и на всякий случай отошёл от машины на безопасное расстояние.

В этот момент на пороге дома появилась Элиза. За ней из темноты шагнул Роберт.

*****

Они брели по берегу, осторожно нащупывая каждое слово, чтоб не споткнуться и не поранить друг друга.

Вдоль побережья, не отставая и не забегая вперёд, катил автомобиль Эдварда. Водитель и его попутчик тревожно поглядывали из окна на Элизу и Роберта.

Элиза заново открывала для себя возлюбленного. Она растерянно перебирала новые чувства и не могла решить, хорошо это или плохо - ошибиться в предательстве. Что ей ближе – ставшая родной обида или Роберт?

- Моя жизнь – это поезд, который проносился мимо чужих жизней. Меня не волновало происходящее за окном. С таким ощущением я провёл годы без тебя.
- Иногда поезд останавливается, Роберт… Я уверила себя, что ты предпочёл Париж.

«Бывает часто под вот этим небом,
что в сердце для тебя закрыта дверь –
Ты так хотел проснуться с человеком,
А он с тобой всего лишь лёг в постель...»

- Я считал, это ты меня разлюбила…
- Как ты додумался подбросить мне Фрэнки?
- Племянник сбежал ко мне. Родителям не до него. Они никак не могут решить, у кого крепче характер. Я увидел у Фрэнки твою книгу и узнал, что он написал тебе письмо. Тогда я и решил с его помощью наладить с тобой отношения. Я хотел подобрать лучший момент, но эти  чужие письма... Мы с Фрэнки решили узнать, откуда они и ничего тебе не говорили.
- Со мной общался какой-то Странник, так он представился в Интернете. Он назначил встречу, но так не пришёл. Передумал или берёт разбег…
- Элиза! – крик Фрэнки захлебнулся в рёве мотора, и в следующую секунду звуки утонули в запоздалом визге тормозов.

*****

Автомобиль Элизы, казалось, старался не дребезжать старыми костями, чтоб не разбудить Фрэнки. Поцарапанной щекой он упёрся в боковое стекло и тихо покачивался в такт мотору. Во сне Фрэнки улыбался.
Роберт в полголоса объяснял сестре по телефону, почему он не оставил её сына в больнице и едет к ней вместе с какой-то женщиной, а не даёт показания в полиции.

Элиза резко повернула руль, и Виллис, всхлипнув, послушно покатил к домой. Роберт прервал разговор и с удивлением смотрел на возлюбленную.

- Твоя сестра права в одном – мы не должны никуда уезжать.
- Но Эдвард арестован. Всё выяснилось. Остались формальности. А Фрэнки сейчас лучше побыть дома, прийти в себя. Маньяк запугивал тебя письмами, потом хотел его похитить, и он едва не погиб в аварии – многовато событий для семилетнего мальчика.
- В самый раз! И ещё – я заберу заявление из полиции. Эдвард - не маньяк!
- Элиза!
- У него только что отняли родной дом за долги. Он живёт теперь у Даута из милости. Эти молчаливые письма – крик отчаянья. Он даже не решился написать ничего угрожающего. А с Фрэнки это был его минутный порыв, затмение.
   
Элиза затормозила. От толчка Фрэнки проснулся, высунулся в окно и радостно вскрикнул: «Мы едем домой!» 

- Вот и ответ – чей дом Фрэнки считает своим.
- Хорошо, с Эдвардом понятно. Но это же неправильно, нельзя присваивать себе ребёнка при живых родителях, которые просто запутались в отношениях - неуверенно возразил Роберт.
- Родители пусть распутывают свои отношения сами, а мы разберёмся пока со своими – отношениями, домами, детьми... А Фрэнки нам в этом поможет. Правда?

Зная ответ на вопрос, Элиза завела мотор.