Мир дю морье, 3 раздел

Раздел 3

Когда дело доходит до его детских рисунков , дю Морье очень далек от сентименталиста школы Барри. Он не пытается пройти через уловку притворного владения царством детского разума. Он был из тех , кто находит любопытную привлекательность детства в нереальности, а не в высшей реальности детского мира, как утверждала более поздняя школа . Его взгляд на ребенка-нежный, но “олимпийский”, с его веселой оценкой наивности и очарование особого детского самообладания. Возможно , что его детские сцены сыграли некоторую роль в поощрении уважения, которое сегодня уделяется импульсам детства, просвещенная и прекрасная сторона которого , в конце концов, до сих пор перевешивает нелепую и сентиментальную. Его детские рисунки вносят большой вклад в аромат, связанный с его работой в Punch. Он занимает высокое положение в соответствии с лучшим определением художника, а именно того, кто может поставить свои собственные ценности на вещи , которые появляются для представления на его бумаге. Своим настойчивым стремлением к определенным приятным вещам он помог установить их в идеале, который на следующий день всегда стремится стать реальным. Он был реалистом только в той мере, в какой это было возможно. Ему не доставляло никакого удовольствия перечислять и снова представлять, сколько раз прекрасные намерения природы сбивались с пути. Ему нравилось быть на стороне ее успехов. Он постоянно помогал нам верить и стремиться к существованию такого мира здесь, на земле, к которому мы стремились всем сердцем . Он не идеалист в смутном смысле этого слова, ибо он не привозит красоту просто из страны грез. Подобно грекам, он делает возможный его единственный идеал. Настаивая на возможности красоты и подавляя всякое упоминание о чудовищной истории неудачи, которую подразумевает существование уродства, он еще раз ставит мир в долг искусству по образцу старых мастеров. Ибо в конце концов, похоже, современным художникам осталось разбогатеть и комфортно жить на доходы от их собственного отношения к отчаянию мира; если они драматурги, чтобы жить в наибольшей уюте на пожертвования попавшей в ловушку аудитории, взволнованной борьбой за жизнь их ужасной картиной мрака жизни.

Каким бы великолепным ни было искусство в таком случае, мы ставим его значительно ниже того искусства, которое прилагает столько же усилий, пытаясь поддержать волю верить и таким образом добиться того , чего мы действительно хотим.

Искусство Дюморье было ближе к реальности, а не дальше в ее очаровательной стороне. Реализм не обязательно подразумевает только представление среднего значения и дефолта. Возможно, именно потому, что человечество так страстно желает царства красоты, оно склонно сомневаться в том искусстве, которое свидетельствует о том, что мечта о нем уже отчасти сбылась.

Хотя искусство дю Морье в своей нежности романтично, в своей вере в идеал и в своем упорстве на тип, а не индивидуальность оно классическое. В том, что это так , в интимности настроения терпит неудачу именно та интимность, которая является душой искусства Кина, которая происходит от У Рембрандта. Но этот вопрос будет рассмотрен в дальнейшем. Здесь это касается нас только в связи с психологией людей , которых оно интерпретирует в сатире. Существует психология отдельных людей и психология целого общества , последняя была темой Дюморье. Это, как правило, навязчивая идея, “прихоть", “увлечение” или “мода”, которую использует его карандаш. Он не смеется с Кином вместе с одним человеком над другим человеком. Его искусство хорошо воспитано по своему стилю отчасти благодаря тому факту, что оно ограничено. Более того, в “Обществе” индивидуальность, как правило , менее очевидна, чем среди более бедных классов, у которых уважают эксцентричность. В “Обществе” сила индивидуальности теперь скрывается под поверхностью наблюдаемых разновидностей костюма, идя подземным путем с импульсом избегать всего, что могло бы вызвать комментарии. Но соответствие “Общества” в мелочах это всего лишь маска. Настоящая слабость Дюморье в сатире заключалась в том, что он не совсем понимал этого. Он был склонен принимать внешность за реальность, вследствие чего передаваемые им сведения о позднем викторианском обществе затмевают довольно лихорадочный гений той эпохи.

Раздел 4