Портфолио дю Морье, 6

Раздел 6

Чтобы оценить умение художника вести диалог, мы должны переместиться на страницу или две в круг миссис де Томкин с мисс Лайон Охотник, сэр Горгий Мидас Плутократ, сэр Помпей Бедел (из Bedel, Flunke & Co.), успешный профессионал, и остальная часть всего набора, которые понимают друг друга в масонстве из-за общего стремления попасть в другой набор.

Mamma. “Энфин, любовь моя! Мы уже вышли из этого! Что банда!!!
Куда мы пойдем дальше?”

Дочь. “К леди Оскар Тэлбот, мама”.

Mamma. “Она пренебрегает одним из них, так что я действительно не могу вынести это! Давайте отправимся в
Миссис Понсонби де Томкинс. Это так же просто, как выбрать (за исключением хоста и
Хозяйка) и столь же забавно”.

Дочь. “Но миссис Томкинс презирает кого-то похуже леди Оскар,
Mamma!”

Mamma. “Пух, любовь моя! кого волнуют насмешки миссис Понсонби
де Томкинс, которую я хотел бы знать, пока она достаточно умна , чтобы
найдите нужных людей.”

Это разговор в холле между двумя дамами, покидающими вечеринку на одном из самых характерных рисунков дю Морье. Со всех сторон стоят лакеи и толпа гостей, одевающихся и уходящих. О миссис Понсонби де Томкинс мистер Генри Джеймс сказал: “Эта дама-настоящее творение.... Она не является одной из героинь эстетического движения, хотя мы можем быть уверены, что она участвует в этом движении настолько, насколько это выгодно. Миссис Понсонби де Томкинс-это понемногу всего, насколько это возможно. Она всегда начеку, она никогда не упускает ни одной возможности. Она не специалист, ибо это отсекает слишком много возможностей, а эстетические люди обладают деликт как говорят французы, быть специалистами. Нет, миссис Понсонби де Томкинс -как нам ее называть? что ж, она-воплощение современного социального духа. Она готова ко всему; она готова воспользоваться всем; она пригласила бы мистера Брэдло на ужин , если бы думала, что герцогиня придет встретиться с ним. Герцогиня-ее великое достижение, она никогда не отпускает свою герцогиню. Она молода, очень хороша собой, стройна, грациозна, неутомима. Она совершенно утомляет беднягу Понсонби; она может продолжать в течение нескольких часов после того, как бедняга Понсонби впадет в оцепенение. Этот несчастный муж действительно почти ошеломлен. Он не такой, как его жена, человек воображения. Она оставляет его далеко позади, хотя он настолько необратим, что, будь она менее возвышенным человеком, он был бы печальным обузой. Он всегда фигурирует в уголках сцен, в которых она выделяет себя, отделенный от нее чем-то вроде пропасти, которая отделяла Калибана от Ариэль. Он засунул руки в карманы и наклонил голову вперед.; то, что происходит, совершенно за пределами его понимания. Он смутно задается вопросом, что его жена будет делать дальше; ее маневры совершенно выходят за рамки его возможностей. Миссис Понсонби де Томкины всегда добиваются успеха. Она никогда не бывает виновата; она быстра, как инстинкт самосохранения. Она маленькая лондонская леди, которая полна решимости стать более великой, она подталкивает, мягко, но твердо всегда подталкивает. Наконец-то она прибывает".

Мы почти полностью процитировали эту восхитительную картину из эссе о дю Морье , написанного мистером Генри Джеймсом в восьмидесятых годах, о котором мы упоминали. В нем описывается тип женщины , выявленный в миссис де Томкинс, когда мы проследили за ее приключениями немного выше в последних номерах " Панча. Но, если нам будет позволено использовать сленг, сам тип-это что угодно, кроме “заднего номера”. Работа Дюморье справедливо призывает жить в наслаждении многих поколений, исходя из того факта, что ее мякина, по большей части, направлена против тщеславия, которое повторяется в человеческой природе. Мистер Джеймс говорит нам, что леди, о которой мы пишем, “ ни в чем не сомневается; она очень современна. Если она не придерживается эстетической линии больше, чем это необходимо, она считает необходимым принять ее немного; ибо, если верить Дюморье, страсть к странным нарядам и голубому фарфору имеет место в последние несколько лет произвел опустошение в лондонском мире". Мистер Сам Генри Джеймс является одним из экспертов лондонского мира. В последнем предложении есть почти намек на то, что он думал, что гений Дюморье помогал лелеять безумные идеи, над которыми он смеялся.

С тех пор как я это написал , один из тех, кому дю Морье рассказал об этом инциденте, сказал мне, что сам герой эстетического движения Оскар Уайльд предложил дю Морье посидеть за главного героя в его пародии. Уайльд был очень молод, но уже овладел тем искусством саморекламы, которое он получил от Байрона и Дизраэли, в совершенстве, и, Я думаю, передал мистеру Бернарду Шоу. Но такое беспокойство за любого рода знаменитость любой ценой, похоже , лишило юного гения уважения великого Панча художник раз и навсегда. Представитель юмористической журналистики кажется тем, на ком тонкий юмор предложения был утерян.

Насколько Дюморье был способен на мстительность, это предназначалось Модлу и Постлетуэйту. Он изо всех сил старался придать презрительный вид тем, кто всуе произносит имя искусства. Его единственные злобные рисунки - это рисунки эстетов. Они злобны до такой степени , что он, самый любезный из сатириков, испытывал к ним великое отвращение. Но все же он был осторожен, чтобы не относиться к увлечению, которое давало ему неисчерпаемые вариации предмета , с такой горечью, чтобы сразу же убить его. Только по отношению к этому увлечению он проявлял какие-либо горечи совсем нет, в остальном его всегда забавляет Общество. В нем нет той горькой Иеремии, подобной гневу Свифта против этого.

Г-н Генри Джеймс, защищающий Дюморье от обвинения в злокачественности, выдвинутого против него за уродливое изображение странных людей, неудач и гротесков, отказался допустить, чтобы существовал налет “французской свирепости”, в котором обвиняли художника. Но г-н Генри Джеймс видит в “уродливых людях” дю Морье реальную спецификацию типа, где мы признаемся, что мы чувствовали, что его "свирепость" упустила из виду сходство с типом из-за неуклюжего преувеличения. Однако, на наш взгляд, есть один заметный пример, когда слишком частое неистовство заменяется изысканным изучением персонаж предстает в лице прекрасной писательницы, которая, когда галантный полковник, стремящийся растопить лед и полный того факта, что он только что стал гордым отцом, спрашивает, проявляет ли она какой-либо интерес к очень маленьким детям, отвечает: “Я ненавижу все дети!” (13 января 1880 года).

Раздел 7