Глава 9. Уколы ревности, незнакомец и Незнакомка

Глава 9. Уколы ревности, незнакомец и «Незнакомка»

Людка не унималась и за столом продолжала нашёптывать мне басни. Ну, кому это будет интересно, когда все вокруг едят и пьют? Я только делал вид, что слушаю, сама же с любопытством рассматривала сидящих рядом людей. Наибольший интерес у меня вызывал Маринкин кавалер. Обыкновенный парень, но если приглядеться, что-то в нём было. Как потом выяснилось, он оказался дальним родственником Валентины Ивановны, да к тому же работал в нашем институте. Но об этом я узнала позже. А сейчас могла наблюдать, как они, сидя поодаль, поглядывают друг на друга, медленные танцы танцуют вместе, а быстрые пропускают.
Людка, заметив мою невнимательность, вытащила меня из-за стола, идти в курилку я отказалась, и мы вышли на улицу. Мне снова пришлось слушать те же басни, но на моё счастье недолго. Я почти потеряла дар речи, а Людка, кажется, забыла про зажжённую сигарету, когда мы увидели, как из дверей ресторана, держась за руки, вышли Антон и Татьяна. Увидев нас, Танечка повернулась к спутнику, что-то нежно лепеча. Антон не отрывал от неё взгляда, и было понятно, что он пополнил список её побед. Мы молча проводили их удивлёнными взглядами. Мне было нестерпимо больно, что Антон ушёл с другой, и я впервые ощутила уколы ревности. Оказывается, это так больно…
Людка потушила сигарету, и мы вошли в ресторан, на ходу обсуждая влюблённую парочку. Навстречу нам шёл парень с сигаретой в зубах, взглянув на него, я невольно остановилась – так это же Вадик…
- Привет, а ты-то здесь откуда?
- Наташка, ты что ли? – разглядывая меня, тоже удивился он. - Ну, ты и прифраерилась… тебя не узнать.
- И тебя в костюмчике не сразу признаешь.
- А без костюмчика как, тоже ничего? – хохотнул он. – Мы тебя не видели, ты где сидишь?
- В малом зале. А ты с кем пришёл?
- С Антоном, должок ему возвращаю. Он, скотина, один медляк оттоптался, подцепил чувиху вперёд меня и смылся.
Мне стало неприятно от его откровений, и продолжать разговор не хотелось. Людка же в ответ на его слова рассмеялась и, кокетливо поправляя локон, одарила Вадика обворожительной улыбкой. Он повернулся к ней и… замер, забыв обо мне. И слов не находил и взгляда оторвать не мог. Это было уже слишком. Я быстро увела Людку подальше от него.
А вечер продолжался.
С первыми тактами задушевной мелодии в нашу сторону решительно направились двое мужчин. Мне было интересно, кому Людка отдаст предпочтение. Ошибиться было невозможно, у Вадика не было шансов, но он не растерялся и протянул руку мне. Я медлила, ища взглядом Лёшу, но рядом его не оказалось. Не дожидаясь отказа, Вадик крепко сжал мою руку и вывел на танцпол.
Танец танцем для нас не был, он расспрашивал меня о Людке, я допытывалась, почему он отпустил Антона. Мы оба были недовольны ответами, но это нас не отталкивало, а притягивало, ведь решить насущные вопросы мы надеялись с помощью друг друга.
С последними музыкальными аккордами Людка помахала мне рукой, прощаясь, и ушла с Аликом. Мы с Вадиком замерли, глядя им вслед и тут же разошлись в разные стороны, не взглянув друг на друга.
Я вернулась к общему столу, и почувствовала себя одиноко. Люди постепенно расходились, даже Марины не было, когда она ушла я и не заметила. Я стала спрашивать про Лёшу, мне ответили, что по поручению Валентины Ивановны он провожает домой Агдамыча, который по обыкновению своему переусердствовал за столом, отдавая предпочтение крепким напиткам.
Агдамычем у нас зовут неунывающего оптимиста Серёгу. Сколько ему лет вряд ли кто ответит, но он называет себя самым молодым холостяком. Часто рассказывает о своей бурной молодости, и о том, как в студенческие годы предпочитал всем напиткам дешёвенькое винцо под названием «Агдам». И сам не желая, заработал себе прозвище Агдамыч.
Я попрощалась с Валентиной Ивановной и своими знакомыми и собралась домой.
Мне думалось, что все сюрпризы уже позади, как же я ошибалась!

У входа в ресторан собралась компания курящих. Один из сослуживцев вызвался проводить до остановки, но за моей спиной вдруг прозвучал знакомый голос:
- Она со мной.
Не успев обернуться, я почувствовала, как кто-то по-хозяйски набрасывает мне пиджак на плечи, обнимает и ведёт с собой. Я недовольно повела плечом, но от неожиданности все слова растеряла. Игорь растерянно произнёс нам вслед:
– Наташа, ты куда? Я хотел …
Чего он хотел, я уже не слышала или он не договорил, не знаю, но уходила не оглядываясь.
Я шла словно под гипнозом, и с каждым шагом моё недовольство собой стремительно росло, раздражало всё: собственная слабость, самоуверенность Вадика и его прилипшие к моему телу руки, неровно подстриженные кусты вдоль пешеходной дорожки. Один из торчащих листочков, едва не задевший меня, я сорвала и тут же выбросила.
–  Вадик, что ты делаешь? – наконец недовольно спросила я, освобождаясь от нежеланных объятий.
–  А что я делаю?
–  Уводишь меня от кавалера, он домой меня проводить хотел.
–  Я тоже хочу.
–  Разрешения нужно спрашивать.
–  Я знаю, что ты не против. Такси возьмём?
–  Ещё чего, остановка рядом.
–  После ресторана лучше прокатиться.
–  Катись один.
–  Не ожидал…
И я от себя такой грубости не ожидала, но извиняться не стала, надеясь, что интерес ко мне пропадёт. Но больше всего хотелось найти повод избавиться от назойливого спутника.
–  Ты из-за этого долговязого злишься?
–  Может, из-за него. Мы работаем вместе.
–  Тогда о чём печалиться? В понедельник увидитесь.
–  Ты нахально себя ведёшь.
–  С ним ты от тоски помрёшь.
–  А с тобой веселее будет?
–  Могу тебе стихи почитать.
–  Свои?
–  Хочешь, могу свои.
–  Читай.
Вадик остановился и некоторое время стол молча, вспоминая нужные строки. Наконец, взмахнул рукой и выдал:
–  Ночь… Улица… Фонарь… Аптека…
На ногах он стоял нетвёрдо, широкие жесты на каждом слове лишали его устойчивости и походили на попытки найти несуществующую опору в воздухе. Но это всё ерунда, главное, повод нашёлся.
– Эти стихи ты называешь своими?! – возмутилась я, скинула пиджак и всучила его хозяину. –  И не провожай меня!
– Почему не провожать? – удивился Вадик. - Тебе стихи не нравятся? Могу почитать другие.
Увидев подъезжающую маршрутку, я пошла ей навстречу, на ходу отвечая провожатому:
– Я в школе по литературе четвёрки получала и ещё не забыла, о чём писал Александр Блок!
 Окончание фразы я произнесла уже в салоне маршрутки. Вдогонку Вадик только успел сказать:
–  Я перезвоню тебе, не отключай телефон.
Маршрутка быстро помчалась по своему маршруту. Я достала телефон и отключила его.
– Вам не нравится молодой человек, который вас провожал? – неожиданно спросил мужчина, рядом с которым я села.
–  Вы угадали.
–  Можно спросить, почему?
Я удивлённо взглянула на него: интеллигентный человек, а такие вопросы задаёт. 
–  Вы можете не отвечать, если не хотите, - торопливо сказал он.
–  Я отвечу. Мне не нравятся лгуны, он выдаёт чужие стихи за свои.
–  Но это же такой пустяк.
– Если он по пустякам обманывает то, что скажет, когда дело коснётся чего-нибудь важного?
–  Что может быть важного в вашем нежном возрасте? – улыбнулся незнакомец.
–  Всё! – отрезала я и отвернулась.
–  Хотите, я вам Блока почитаю? – вдруг предложил он.
«Со стихами сегодня, кажется, перебор», – подумала я, а вслух сказала:
–  Пожалуйста, если окружающие не против.
Никто возражать не стал, даже наоборот, спутники зашевелились, с интересом ожидая обещанного.
–  Хотите, «Незнакомку»?
–  Хочу, - ответила я и закрыла глаза в надежде расслабиться
Голос у мужчины был приятным, читал он негромко, но хорошо, интонацией выделяя акценты блоковского стиха. Потом он ещё что-то читал, уже не помню ни стихов, ни авторов. На все предложения почитать я вяло кивала в знак согласия и опять погружалась в дремоту. Меня укачивало и, если бы незнакомец замолчал, я бы непременно уснула. Увидев в окно знакомые очертания своей остановки, я встрепенулась. Незнакомец заметил моё оживление и удивил меня в очередной раз.
–  Я приглашаю вас на день рождения моего сына, и вы поймёте, что он заслуживает вашего внимания, - сказал он, назвал дату, адрес и добавил: – Вы его знаете, Вадим провожал вас.
Я не нашлась что ответить. У меня не было слов! На остановке пришлось сесть на скамейку и подумать, соображая, что было наяву, а что привиделось в полусне. 

… А потом был опять понедельник. И новые события затмили все предыдущие.

Продолжение следует…