Глава 2. Час тишины

Глава 2. Час тишины

Стопка бумаг на моём столе быстро уменьшалась, и у меня появилось беспокойство, чем заниматься после обеда да ещё сорок пять минут после работы. Отодвинув документы, я  задумалась. Пора всерьёз подумать о будущем, решила я. С чего же начать? Во-первых, пораньше ложиться спать. Хватит бегать по утрам сломя голову и топтать газоны. Во-вторых, пора заняться подготовкой для поступления в институт. Довольно откладывать важные дела на завтра. А в-третьих… что же в-третьих?  Может, новую работу поискать? Сколько можно дышать архивной пылью? Хотя, ещё года не прошло, как я устроилась сюда работать. Всё бы ничего, но эти мелки придирки… подумаешь, на работу опоздала. Сколько ни делай, эта работа никогда не заканчивается, значит, можно её выполнять в любое время или отложить на завтра. Впрочем, что ни говори, но оставаться из-за опоздания почти на час совсем не хотелось.
Сказать по правде, мне нравится наш маленький коллектив, у нас работают замечательные женщины. Валентина Ивановна, Людка, Марина и даже Татьяна всегда, ну или почти всегда помогают мне советом, а иногда даже деньгами, но эта «мочалка» достаёт по пустякам. Ну что ей стоило не заметить моего опоздания? Отгородилась же она от нас глухой стеной офисной техники и зелёным дендропарком. За этим частоколом вьющихся растений мы иногда не замечаем её.
Впрочем, к ней я отношусь тоже неплохо. Тётка она строгая, чаще всего справедливая, исключая, конечно, те моменты, когда бывает не в духе. Даже прозвище «мочалка» придумала не я, оно прилипло к ней ещё до моего прихода. Женщина она не старая, симпатичная, но этот парик на её голове рождает разные домыслы и сплетни. Если бы она причёсывала его более аккуратно или чаще меняла причёску, может, обошлось бы и без прозвища. Скорее всего, у неё тоже порой ломается будильник по утрам, поэтому иногда мы замечаем на её голове не что иное, как мочалку.   
Тут я взглянула на Людку, сидящую прямо передо мной, и ахнула: цвет её волос был ярче апельсина! Несколько минут я разглядывала оранжевое облако аккуратно уложенных кудрей и удивлялась, сколько смелости ей понадобилось, чтобы решиться на такой потрясающе яркий оттенок. Её-то природный цвет волос ничем не отличался от мышиного. Наверное, почувствовав мой взгляд, Людка смущённо улыбнулась и кокетливо поправила локон. Да… оказывается, я пропустила много интересного и придётся терпеть ещё час, чтобы выяснить причины столь резкой перемены её внешности. 
Через несколько минут стрелки часов пробьют десять и начнётся час тишины. Это особое время в нашем институте.  В это время – с десяти до одиннадцати – каждый сотрудник проектного института, начиная с конструктора и заканчивая рядовым архивариусом, обязан думать только о работе, мыслить творчески и конструктивно. Запрещалось без острой нужды звонить по телефону, ходить по коридорам, рекомендовалось даже не разговаривать, чтобы не спугнуть умную мысль. Целый час мы старательно делаем вид, что думаем исключительно об архивном учёте технической документации. Пережить это время можно только мечтая о чём-то интересном, я не раз убеждалась в этом на собственном опыте.   
Забыв о времени, я встала и направилась к выходу, но натолкнулась на строгий взгляд Валентины Ивановны, которая указательным пальчиком правой руки слегка постукивала по запястью левой, на которой были маленькие золотые часики. Стало понятно, что уже десять часов, но возвращаться сразу за рабочий стол не хотелось. Не торопясь, я подошла к одному из шкафов, стоящих у входной двери, взяла первую попавшуюся папку и только тогда вернулась на место. Взглянув на Людку ещё раз, и по-прежнему ошеломлённая её причёской, я стала внимательно рассматривать всех подряд, как будто в отдел пришла впервые.