Брат

                Катешеву Ю. И.

Брат мой, Юра, на четыре с лишним года старше меня. Он, конечно же,  сильно не расстраивался, когда я появилась на свет. Расстраиваются обычно те, кто ревнует. Ему меня ревновать не пришлось: он навсегда был номер один  и в сердце мамы, и в сердце бабули. Не могу сказать, что они меня не любили, но. . . «Юрочка такой нежный, готовить ему надо только так, как он хочет, иначе есть не будет и умрёт.»  На полном серьёзе. Он так умело ими манипулировал, что любимым маме и бабуле  в голову не приходило, что он просто получает то, что хочет. Теперь думаю, что может, именно  такое их беззаветное доверие брату и у меня сформировало подсознательное убеждение, что мужчины существа очень хрупкие и ранимые?

Улыбаюсь, но он, правда, мог голодать до тех пор, пока не получит желаемое. Или, например, не есть что угодно, если там присутствует лук. Хотя тут он не притворялся.  Уже взрослой я узнала, что есть люди,  для которых лук противопоказан к употреблению.   Если попытаться замаскировать лук и всё-таки человека таким  блюдом накормить, последует немедленная реакция как на яд.  Несколько таких неудачных попыток, которые закончились целым букетом неприятностей,  убедили маму и бабулю, что брат – особенный, а значит и заботиться о нём надо по-особому. И всё, что оставалось мне – тоже ухаживать за братом. У него разговор со мной был короткий: любое непослушание  укрощалось  физическим воздействием. И не помню, чтобы он меня лупил, но, видимо,  страшна была сама вероятность,  раз и мысли не возникало о неповиновении.

Однако учить  брат умел отлично. Думаю поэтому сыновья у него такие замечательные. Меня он заставил поплыть лет в 5. Родители на работе, поэтому на море мы ходили всем двором. Я бултыхалась почти на берегу, изображая, что плыву, держась руками за камни на дне. Брат позвал меня, показывая что-то на конце буны. Когда подошла, то и глазом не успела моргнуть, как он столкнул меня в воду, и я  оказалась на глубине. Чтобы не уйти на дно, стала отчаянно бить по воде руками и ногами, ртом ловя воздух. Верчу головой во все стороны в поисках помощи. Брат плывёт, рядом, но так, что рукой не дотянуться. После нескольких неудачных попыток поняла, что он не подаст руку, что это урок, и всё, что я могу, чтобы прекратить этот кошмар, самостоятельно доплыть до берега. Не знаю, сколько это длилось, мне показалось, что целую вечность, но всё когда-нибудь заканчивается: я научилась плавать с первого раза и до берега доплыла самостоятельно. Когда выбралась, руки и ноги тряслись от невероятного напряжения, сердце билось  где-то в горле. Упала на камни звездой, приходя в себя. В тот момент я Юру ненавидела. И только много лет спустя  сказала мысленно: «Спасибо, брат. Жестко, но за один раз ты решил вопрос моей безопасности на воде».  Ты знал, что умение плавать, приобретённое однажды, сохраняется на всю оставшуюся жизнь?

Очень мучительным было для меня его увлечение шахматами: приходилось замещать отсутствующего партнёра. Мне бы в куклы играть, мне бы с девчонками в скакалки попрыгать, а он усаживал меня напротив, рассказывал, какие фигуры, как ходят, и требовал, чтобы я думала, прежде чем сделать ход. А я в знак протеста не только не думала, но вообще отказывалась запоминать хоть что-нибудь. Война эта длилась довольно долго. Покорно заняв место напротив, я ходила, как попало, чем выводила брата из себя. В конце концов, он понял, что в голову мою не влезть и отстал. Но в  памяти осталась стойкая неприязнь к шахматам. Только ради любимого внука я её немного приглушила. Когда он  начал занятия в шахматном кружке, составляла ему компанию. Но недолго: до момента, когда внук научился ставить мат в несколько ходов. Дальше играть со мной стало не интересно. Что уж говорить про меня?

У брата технические мозги. Вся новинки приобреталась им одним из первых. Так он купил магнитофон, ещё катушечный, и ни в коем случае не разрешал мне к нему прикасаться. А чтобы знать, нарушила ли я запрет, на белых клавишах поставил едва заметный чёрточки простым карандашом. Увидев это, тут же стёрла все отметки. Юра поняв, что я ничего не трогала, а полоски стёрла от обиды, он разрешил мне включать заветную музыку при одном условии: сдать экзамен по описанию  технических характеристик и инструкции пользователя. С «кондачка» не прокатило. И что делать? В школе вечер, наш класс его готовит, нужна музыка. Пришлось к экзамену готовиться серьёзно. Зато одной из первых овладела этой техникой, а потом и более сложной. Спасибо, брат! Ты и вправду хороший учитель.
Что меня в брате всегда покоряло - его феноменальный абсолютный слух. Окончить музыкальную школу по классу баяна его заставили. Получив свидетельство, Юра пришел с инструментом на кухню, где семья ужинала, поставил баян посредине стола, сверху положил свидетельство об окончании и заявил: «Вы хотели – я сделал. Но больше я к нему не прикоснусь». Не прикоснулся. Но благодаря общему фортепиано и абсолютному слуху он и до сих пор может подобрать любую мелодию, если слышал её хотя бы раз.

Не могу не рассказать о случае, когда редкостный слух спас жизнь и брату, и его жене. Летом любили они уезжать подальше на электричке, изучая побережье,  и Абхазии в том числе. Страна была одна, проблемы с перемещением отсутствовали. Как отсутствовали и пешеходные дорожки между станциями. По шпалам пешком шла молодая пара, намереваясь успеть на последнюю электричку
Вечерело. В траве стрекотали цикады, рядом шумел морской прибой. И вдруг Юра схватил Людмилу за руку и со всей силы буквально швырнул её с насыпи. И сам полетел следом в каком-то гигантском прыжке. Людмила завопила от боли и возмущения, но подняв голову, мгновенно замолкла: над ними на фоне неба с лёгким, едва уловимым шелестом двигалась железная громада электрички. У Людмилы тоже музыкальный слух. В студенческие годы с успехом выступала в ансамбле сельскохозяйственной академии «Чернозёмочка». Но Юра обладает ещё и каким-то потрясающим, почти звериным чутьём и мгновенной реакцией. Не будь в нём этого, страшно подумать, чем могла закончиться та поездка.

Музыкальный дар  позволял Юре справляться с сильными эмоциями и жить счастливо, как мне казалось. Бывало, придёт с работы не в духе, сядет за пианино, начнет перебирать клавиши, сначала медленно, потом побыстрее и вскоре переходит на самые разудалые популярные  мелодии. Настроение улучшается, жизнь опять прекрасна. Если же всё хорошо, то делится радостью, со всем домом - от первого  до четвёртого этажа. Особенно летом, когда окна открыты. Мне это так нравилось, мне тоже очень хотелось найти свой золотой ключик к собственному эмоциональному состоянию! И я его нашла. Интуитивно. Когда начала писать стихи. А теперь и прозу. Единственно жаль, что столько лет не осознавала, что держу свой ключик в руках и обращалась к нему лишь изредка.

А тогда пыталась повторить за братом его встречу с музыкой. Но. . . то ли от природы, то ли из-за частных отитов, слух у меня был, только, как определил Юрин учитель музыки, «внутренний». Если его развивать, упорно заниматься, может и прорежется. Не по мне быть первой с конца, потому походила год в Дом пионеров для подготовки, но  в музыкальную школу поступать не стала. Тем более увлеклась спортом, да и английская школа. В общем, не стала.
Но любовь к музыке, к песням, видимо передалась с  генами. У нас все поют: дедушка, мама, тётушки, сестрёнки двоюродные.

 Оба Юриных сына -  Юрчик, старший, в семье носит такое имя, чтоб не путать его с отцом,  и Эдик закончили ту же музыкальную школу города Сочи, что и брат, только по классу гитары. Юрчик -  профессиональный звукорежиссёр, Эдик, как и папа, услаждает наш слух на семейных встречах. А вообще у обоих высшее образование: у  Юрчика -  диплом учителя физики и информатики, Эдик – специалист в области IT-технологий.

Оба – технари с музыкальным уклоном. Все в отца. Например, когда Юру, перестало устраивать пианино, он своими руками изготовил пианолу.  В продаже их не было, а те, что были, цену имели фантастическую. Тогда брат сам разработал схему, дизайн, нашел нужные материалы,  приборы, что-то пилил, паял каждый вечер.  Вскоре представил нашему взору своё творение - новенькую пианолу! Кстати служила она много лет.

Брату моему высшее образование далось с трудом. Учился он на троечки, просто не хотел прилагать усилий ради оценок. Но знания усваивал, и, судя по всему, основательно.  Когда увлёкся химией, весь двор пускал ракеты. Юра ещё и прекрасный организатор. Чтобы самому запустить ракету, необходимо было напилить определённое количество какого-то металла. И деньги для закупки исходных материалов зарабатывали все вместе, собирая пустые бутылки. В курортном городе желающих охладиться пивком или глотнуть чего покрепче было много в любое время года. И конечно, все они бросали бутылки, где угодно. Чтобы их собрать, достаточно было прогуляться по городу, внимательно смотря по сторонам, заглядывая в пышные заросли южных растений.

 Тогда про фейерверки никто и не слыхивал, а наш двор целое лето развлекался самодельными ракетами, которые уходили чётко в небо, ярко сгорая в полёте.  Правда, прибежал как-то перепуганный чей-то папаша с воплями, что мы всё вокруг спалим. Но он ошибался. Правила безопасности брат соблюдал чётко, ни одну ракету не запустили без его присутствия, а значит и ответственности за  все последствия.

О том, как брат стал инженером, история отдельная. Когда решили из соображений экономии или экономики ввести в школах дополнительный, одиннадцатый год обучения, чтобы выпускники к окончанию школы уже владели какой-то рабочей профессией, брат, страстный любитель моря, решил стать матросом-мотористом. Несколько месяцев проходил он практику по новой для себя специальности на катере «Волна», приписанному к Сочинскому морскому порту. Вот тут Юра и  понял ценность высшего образования.

Так случилось, что старпомом был замечательный человек. Имени, к сожалению, не знаю. Но брат о нём даже сочинение написал, которое было отмечено на конкурсе призовым местом. То есть настоящим человеком был старпом, раз Юра, который и художественными произведениями не особо увлекался, написал качественную работу. Но работал там и какой-то матросик, так, мелкая сошка, у которой, однако, было право практикантом помыкать.  Правду говорят: хочешь узнать, каков человек, дай ему власть.

 И вот этот нехороший человек, получив её над ещё школьником, унижал  брата,  издевался над ним, как только мог придумать. А тот вынужден был подчиняться, чтобы продолжить обучение в школе. Иначе могли с практики выкинуть со всеми вытекающими. Как-то брат пришёл домой белый от злости. Наверное, обидели совсем незаслуженно.  Сжал зубы и сказал: «Кровь из носу, но высшее образование получу,  чтобы никакое ничтожество не могло мной командовать».  А потом оказалось, что высшее образование даёт и право заниматься любимым делом.

Пришла пора вступительных экзаменов. В то лето у нас гостили двоюродные сёстры из Мурманска, Света и Таня Кострикины. Для развлечения повёз их брат за грушами  в Институт им. Сталина, где он вырос и где знал всю территорию досконально. Груш они нарвали сочных, но незрелых, зелёных и наелись до отвала. Дня через три Таня пожаловалась на живот. Мама дала ей слабительное, так как груши сильно вяжут. Танин ЖКТ пришёл в норму. Еще через несколько дней Юре сдавать русский устно, а у него температура под 40. И никто не знает, отчего. Чтобы подготовиться, он посадил меня напротив дивана, с которого подняться не мог,  с учебником русского и велел читать правила с примерами. А сам лежит  бордовый от температуры, с закрытыми глазами, периодически вытирая полотенцем пот, что льётся со лба. Читаю, не пойму, слушает или нет. Кажется, затих, уснул. Замолкаю. Брат, не открывая глаз: «Продолжай». Не знаю, что можно запомнить в таком состоянии. Но экзамен брат сдал успешно, баллов хватило, поступил. От каменных груш его спасла мама, когда уже в бреду, он, наконец, рассказал, в чём дело. Ему, видите ли, было стыдно сказать, что стула у него нет неделю. От стеснительности чуть с жизнью не расстался.
Может ещё и поэтому мама с бабушкой относились к нему так трепетно? 

Учиться брат поступил на какой-то заочный факультет, который открыли в Сочи. Мама переживала, что он совершенно не приспособлен к жизни и в чужом городе пропадет.  Не прошло и двух лет, как вышел приказ Министра обороны о том, что всех заочников забирают в армию. После опыта «ты -  начальник, я – дурак» с тем матросом на «Волне», армии брат боялся еще пуще, чем любого чужого города. Пришлось зимнюю сессию сдавать на очном отделении в Краснодаре, преодолев кучу экзаменов и зачётов. Проучился брат ещё полтора года и затосковал – не та специальность, не этим хочет он заниматься.  Нужная есть  только в Воронежском Политехническом институте. Поехал,  договорился, что дадут ему шанс – за полгода сдать штук семь экзаменов и столько же зачётов до начала зимней сессии. Тогда к сессии допустят.  Не сможет, отчислят. Напряжение было дикое, всей семьёй мы за него переживали. Мама, кажется, даже на неделю приезжала его подкормить и поддержать. Но мой брат со всем справился. И диплом написал блестящий. Получил «четыре» за то, что в зачётке  мелькали «тройки». А скажите, у кого бы они ни замелькали, при таких испытаниях? Горжусь братом – умница, цельный, целеустремлённый человек.

Из-за всех переводов Юра учился дольше, а это значит, что два год в семье было два студента.  Ясно, что после школы, с преподаванием ряда предметов на английском языке, профессию свяжу с языком, который очень любила и люблю.  А это – педагогический университет.  Можно было отправиться, в Краснодар, что рядышком, но мама решила, что ей спокойней будет, если хотя бы первые два года моей самостоятельной жизни дети будут вместе.

Ни до, ни после не было у нас с братом таких тёплых, доверительных отношений. Юра проявил себя по-настоящему старшим, ответственным  и заботливым братом.  Трудно отрываться от дома даже самостоятельным, с опытом поездок на соревнования и сборы, но все-таки очень домашним девочкам. Рабочие дни были заняты учёбой и тренировками в сборной института. В выходные меня развлекал брат, помня, как поначалу самого грызла тоска по близким людям и родному городу. Он гулял со мной по улицам, показывал достопримечательности и рассказывал о городе всё, что знал сам. Он водил  меня в кино, и даже на первые студенческие «танцы» я попала под его зорким оком в общежитии Политехнического института, куда приехала с ним повидаться.

Жаль, что роль старшего брата стоила ему девушек, с которыми он хотел познакомиться. Дело в том, что внешне мы с ним совершенно не похожи, что, конечно,  вызывает сомнение в нашем родстве. Его же забота обо мне и моё ласковое к нему  внимание наводили девушек на размышления. Они мнили себя умницами, раскусив ложь этого «ловеласа», и отказав ему в общении. Но в конце моего первого курса, в мае брат на танцах в парке «Динамо» познакомился с девушкой, которая не усомнилась в его правдивости, и вышла за него замуж уже осенью. Второй наш общий год в Воронеже Юра был уже больше мужем, чем братом. Но года мне хватило, чтобы адаптироваться к студенческой жизни и чуть повзрослеть. Вспоминаю то время с теплом и благодарностью.

Окончив Воронежский политехнический институт, брат с молодой женой отправился в Сочи, в родительский дом, а точнее квартиру в самом центре лучшего города на Земле, Сочи. Работал он по специальности – на ПТС (Передвижной телевизионной станции) Сочинской студии телевидения. Не зря же он претерпел столько испытаний, добиваясь образования именно по той профессии, которой  хотел заниматься.  Сколько концертов звёзд транслировала станция, сколько соревнований, вплоть до Олимпийских игр 1980 года в Москве, наблюдал брат на работе! А любимое дело это – счастье!

Лет в двадцать восемь приключилась с Юрой болезнь – осложнение после гриппа или простуды, которое привело к симптомам астмы. Дошло до того, что спать он мог только сидя, лежать было невозможно: начинал задыхаться от кашля. Подержала его участковая на больничном, сколько можно, и отправила на работу. На вопрос, как работать, если спать не можешь, сказала, чтоб приходил через месяц подать документы на инвалидность. Кого-то другого такой приговор мог сломать, но только не брата.

Тогда ещё не придумали интернета. Но у мамы был толстый справочник практикующего врача, ещё какие-то медицинские книги, может, в библиотеки ходил, но пытливый и аналитический ум позволили брату  найди для себя рецепт выздоровления.
Выходя с работы на перерыв, он звонил бабуле, чтобы ставила чайник и заваривала перечную мяту.  Кружка была специальная, литровая. Отвар настаивался, пока брат бегом бежал со студии телевидения до дома, где-то километра три, успевая основательно пропотеть. Добравшись до кухни, он прям в пальто, не раздеваясь, медленно выпивал очень горячий напиток. Только после этого переодевался во всё сухое и обедал.

Через месяц он к врачу не пошёл. А ещё через три она сама вызвала его на профилактический осмотр. Видимо, участковая всё-таки поставила его на учёт, и пришло время отчитаться о лечения. А именно – отправить его на врачебную комиссию для определения группы инвалидности. Можете представить изумление участкового врача, когда вместо задыхающегося астматика перед ней предстал совершенно здоровый молодой мужчина? Поверила ли она, что он излечился сам, не знаю. Но вопрос с инвалидностью больше не вставал.

Говорила уже, что брат – фанат моря и родного города. Любовь его не была чисто созерцательной. Море он изучал, знал его обитателей, занимался подводной охотой, для которой сам создавал снаряжение. Причём решал задачи не только технической, но и эстетической составляющей оружия, не ограничивая свою фантазию. Например, он разработал и создал двуствольное подводное ружьё. Потребность в нём возникла, когда брату  надоело следить за рыбой, что «нагло», как ему казалось, крутилась прям перед носом охотника после выстрела. Она как будто понимала, что в полной безопасности: без стрелы ружьё бессильно. Вот брат и использовал момент неожиданности, что если не вдвое, то значительно увеличило его трофеи. А чтобы возросла вероятность попадания, разработал и изготовил стрелу-трезубец. Понимая, что мал спрос на двуствольное ружьё, да и на стрелу-трезубец, что промышленного производства не дождаться,  изготовил всё  сам.

Вспоминается ещё такой случай из детства. На  Новый год подарили нам по несколько воздушных шариков и по пакету с конфетами. Все мои шарики лопнули быстро: играла, пока не встречались они с чем-нибудь острым и не разлетались на куски. Про сладости из подарка и говорить нечего: они же для удовольствия, а не для хранения.
Юра же повесил свои шарики яркой гроздью у себя над кроватью на гвоздик, а пакет сложил в тумбочку. Шарики «усохли», сморщились и вряд ли были пригодны для игры через неделю, но всё оставалось в таком же положении. Этого мне было не понять. А брату вроде и никаких усилий не требовалось, чтобы удержаться от желания пошвырять шарики или съесть конфетку. Что уж говорить, что наступал момент, когда  захлёбываясь слюной от мысли о сладостях в тумбочке, я ноющим голосом просила со мной поделиться. Немного помучив, брат царственным жестом выдавал мне желаемое.
Свидетелем этих событий была бабуля. Она и вынесла приговор: Юра будет всегда при деньгах, у тебя они держаться не будут. И конечно, оказалась права. Их у меня нет. Хотя квартира, дача, образование детям – всё решила,  справилась, даже одна, когда мужа не стало. Но гораздо большую радость испытываю от  получения новых знаний, от  путешествий, от возможности жить счастливо, чем от мысли, что у меня есть небольшой капитал.  И бонусом  - отсутствие таких финансовых потрясений, которые брат пережил дважды в жизни: сумма, собранная на приобретение автомобиля, мгновенно превращалась в горстку монет на буханку хлеба. Нет правильных решений. Просто каждый выбирает то, что его больше устраивает.

Деньги у брата были всегда.  Подводная охота доставляла удовольствие. А вот финансовую стабильность могла дать  рапана* -  моллюск, чьи красивые морские ракушки пользовались неизменным спросом у курортников. Говорят, что занесли этих хищников в прошлом веке на днищах кораблей из Японского моря. А так как не было здесь у них естественных врагов, то популяция чудовищно разрослась и нанесла ущерб фауне  моря  Чёрного. Брат стал одним из добровольных спасателей черноморских мидий, основной пищи рапаны: вылавливая и обрабатывая множество  ракушек за лето, сумел оплатить образование своих сыновей.
Талантливый человек талантлив во многом. Приезжая в родительский дом уже только  на отдых, не видела процесса, но знакомилась с результатом, каждый раз удивляясь.  Восхищалась  картиной, написанной маслом на листе алюминия. Брат захотел перевести в цвет любимую  чёрно-белую фотографию сына.  Или наслаждалась нежными мелодиями, которые Юра сочинял, когда  об этом попросил кто-то из мальчиков.  Смеялась над его афоризмами и ироничными стихами, которые он писал, возмущаясь низвержением ценностей и безобразиями, что случились у нас в девяностых. Особенно тронуло то, где он вспомнил одно из присказок  любимой нашей бабули:
 «Тут фабула ясна, ясна и процедура.
И как вещала мне моя бабуля,
Что очень мудрою слыла:
"О, если б я была не дурой,
то первой умницей была б".

А несколько лет, от слова «лето»,  меня угощали огурчиками, выращенными на балконе. Бывало, потчевали огромных размеров ежевикой, удивительно сочными и ароматными персиками и нежным инжиром, которые брат вырастил на даче. А ставридку, что Юра виртуозно ловил удочкой, жареную, солёную,  варёную в ухЕ, мне не забыть никогда!

Надеюсь, ты ещё удивишь меня, брат, чем-нибудь пока неведомым!
Мы с тобой такие разные,  и такие близкие родные люди.
Люблю тебя и горжусь тобой!
 Спасибо, что ты у меня есть!

03.09.2021