Мама

Вот уже два года, как нет со мной моей мамочки – Октябрины Евдокимовны Ломако.  Родилась она в революционные двадцатые годы прошлого века, когда молодая советская страна строила новую жизнь. А вместе с новой жизнью утверждала и…  новые имена.
Отец моей мамы,  Евдоким Дятлов, был комсомольцем, он и дал своей дочке такое необычное имя – Октябрина, в честь Великой Октябрьской социалистической революции. И хотя, будучи комсомольцем, пошёл венчаться в церковь, поскольку его невеста Настя наотрез отказалась выходить за него замуж без венчания, а вот дочку свою крестить категорически запретил.
Моя мамочка хорошо запомнила тот день, когда её мама и бабушка тайно от всех повели её в церковь и совершили этот обряд. И хотя бабушка строго-настрого наказывала не говорить отцу о крещении, но разве можно было держать в тайне такое великое для неё событие? Помнит вечер, когда отец вернулся с работы, и она, трехлетняя кроха,  бежала ему навстречу и с восторгом кричала: «Папочка, а меня окрестили. И теперь я не Октябрина, а Катенька!»
Так под этим именем Катюша и прожила всю жизнь. А «Октябрина» –  это только для официальных документов.
За годы работы в редакции я написала сотни очерков и зарисовок о хороших людях.  А потом поймала себя на мысли, что нет среди них  моего самого главного повествования –  рассказа о маме.
Моя мама была удивительным человеком. На первом месте для неё всегда были дети. Куда бы ни забрасывала меня и моих братьев  судьба, она обязательно приезжала нас навестить, узнать, как мы живём на самом деле, а не то, что пишем в своих письмах. Поэтому ей  были хорошо знакомы дороги и в Ростов-на-Дону, где жил её сын Серёжа, и в Туапсе, где учился младший, Юра, и в Бобруйск,  Донецк и Жлобин, где в разное время жила я.
У моей мамы всегда было много добрых друзей. Где бы она ни жила, её всегда окружали хорошие люди. «Как ты к людям относишься, так и они к тебе», - любила повторять она. А ещё говорила, что хороших людей гораздо больше, чем плохих.
Философской мудрости моей мамы можно было только позавидовать. Мы много общались с ней в последние годы: она была в том возрасте, когда люди говорят: мои года – моё богатство, а потому не скрывала своих лет и спешила делать добро. И ещё –  с детства мы, её дети, знали о том, что отдавать всегда легче, чем брать, дарить куда приятнее, чем получать подарки. 
Многое мама делала своими руками, руки у неё поистине были золотыми. Но самым большим её увлечением была вышивка. В трудные военные годы, будучи ещё школьницей, вышивала крестиком мужские рубашки и женские блузки, а потом её мама, моя бабушка, меняла эти вещи на хлеб.
Её талант вышивальщицы здорово помогал ей и потом. Вошедшие в моду в пятидесятых годах вышитые или, как тогда говорили, выбитые на швейных машинках занавески на окна, накидки на подушки, скатерти и салфетки на стол приносили хоть и небольшую, но стабильную добавку к окладу бухгалтера. Как-то мама призналась: не очень она любила свою счётную работу, всю жизнь ей хотелось вышивать. Но как бы там ни было, она всегда относилась к своему бухгалтерскому делу с большой ответственностью.
Выйдя на пенсию, мама смогла всё своё свободное время посвятить вышивке. Сколько прекрасных картин она вышила за свою жизнь!
Как-то лет пять назад, разбирая сундук, мама наткнулась на свою старую вышивку гладью. Вернее, вышита была только часть декоративной дорожки – три цветка анютиных глазок на полоске светлой льняной ткани. «Ну вот, - подумала она, любуясь вышитыми цветами. – Сорок лет прошло, а цветы, как живые. Надо бы закончить». Мама смотрела на свои натруженные руки, которые так много сделали за 88 лет и чему-то улыбалась. Эти руки могли держать не только иголку с ниткой, но и лопату, грабли, топор – одним словом, всё, что требовало ведение своего хозяйства.
Так случилось, что за свою жизнь мама построила ни много ни мало семь домов! Помогала строить родительский дом после войны в Бобруйске, строилась с мужем, И в новосельях, которые затем справляли её дети, тоже есть немалая доля её труда.
В молодости пришлось немало поездить по стране. Время было горячее – то целина, то строительство нового газопровода. Много где приходилось ей работать. Но какие бы вихри ни проносились над страной, какой бы стороной ни поворачивалась к ней судьба, моя мамочка всегда была верна своему  любимому занятию – вышивке крестом или гладью.
До конца жизни помнила она свои первые работы: вышитые блузки (себе и подружке) и подарки на фронт – кисеты для солдат. Было это в 1943 году в Чите, где Катюша вместе с мамой были в эвакуации. А после войны она вернулась на родину, в Белоруссию. Там вместе с родителями и построила свой первый дом.
И первые серьёзные вышивки были тоже там, в Бобруйске, а ещё в Минске, где она училась банковскому делу.
С той поры моя мамочка вышила немало картин. Сложить вместе – чудесная вышитая дорожка получится. Особенно много работ появилось в Горячем Ключе, куда она переехала полвека назад. Её работами любовались художники из Дома творчества, её вышитый гобелен по мотивам картины Васнецова «Алёнушка» хранится в городском музее, она была непременной участницей всех городских выставок прикладного творчества. А её поистине уникальный вышитый ковёр «Цветы» каждый раз во время торжеств по случаю Дня города украшал «Казачий курень». Участие в этом празднике для моей мамы было делом чести.
Уже будучи в преклонном возрасте, загорелась она желанием вышить картину Маковского «Дети, бегущие от грозы». Не каждая даже молодая и опытная вышивальщица возьмётся за такую сложную работу. А мамочка взялась и вышила! И это в 85 лет.
А всего в её «картинной галерее» более 30 крупных работ. Среди них «Три богатыря», «Охотники на привале», «Алёнушка», «Ромео и Джульетта», «Иван Царевич на сером волке», «Неизвестная», «Витязь в тигровой шкуре», «Охота на тигра», «Лошади на водопое», «Ласточкино гнездо», «Кармен», «Девушка с кувшином» и многие другие.
Помню, попросила я посчитать, сколько картин она вышила за свою жизнь.
- Да разве сейчас вспомнишь? – улыбнулась мама. – Некоторые картины по несколько раз вышивала – для себя, для друзей, на продажу. А «Кармен» моя, где только не танцует – и на сцене, и рядом с озером, и на фоне старинного замка. Кто как заказывал, тому так и вышивала. Если собрать сейчас все картины вместе, и десяти комнат не хватит, чтобы все развешать.
А ту дорожку, которую мамочка нашла в сундуке, она всё-таки закончила. Да так, что и отличить невозможно, какие цветы были вышиты сорок лет назад, а какие потом.
Были в жизни моей мамочки и самые тяжёлые потери – это когда уходят дети. Моя сестра Танечка умерла от менингита в два годика. В пятидесятые годы прошлого века эта болезнь унесла жизни многих детей. А мой брат Коля погиб, когда ему было уже за тридцать. Ехал на велосипеде по федеральной трассе «Дон», и его сбила большая военная машина. Эти потери наша мама перенесла стойко, но раны в сердце остались на всю жизнь.
Начиная с 80 лет, мама каждый год 12 июня собирала нас вместе на свой день рождения. Это был «красный день календаря», поскольку страна отмечала День России, и все мы видели в этом особый знак. Праздничный стол готовили сообща. И обязательно на столе был любимый мамин салат «оливье», и было домашнее вино. Мамочка сидела во главе стола и принимала поздравления и подарки. Но самым лучшим подарком для неё было то, что мы, её дети, рядом с ней. Последний такой день рождения был 12 июня 2019 года. Нашей мамочке исполнилось 93 года. Через два месяца её не стало.
Когда-то я написала для мамы это стихотворение. Оно ей очень нравилось, она хранила его в своей заветной тетрадке и часто читала вслух.

Пока живы наши мамы,
Мы – большие дети.
Их любовью, их молитвой
Ловим счастье в сети.

Пока живы наши мамы,
Море по колено.
Из пучины выхватят,
Такое вот дело.

Пока живы наши мамы,
Мир добром богаче.
Рядом, а не на чужбине,
День теплей и ярче.

Пока живы наши мамы –
Дай им Бог здоровья! –
Нет на свете доли краше,
А в жизни подспорья.

Пока живы… Всё скажите
Сердцу дорогому.
Будьте ближе, не теряйте
Путь к родному дому.