8. Тайны дома

      Прошло два месяца с момента откровенного разговора с фрау Мольтер. Якоб с ней часто виделся, по телефону говорили каждый день и он старался поведение, свою манеру общения оставить неизменной, – очень не хотелось показаться заискивающим, притворяющимся угодником.
      Были сделаны первые шаги на оформление наследства: готовились документы у адвоката, сделаны заявки на оценку недвижимости, и в связи с этим появилось первое конкретное действие – оговорена  и назначена встреча с представителями технической оценочной фирмы, которые должны были осмотреть старый дом и определить его состояние. Из различных характеристик, основанных на заключении экспертов, определялась бы цена объекта.
      Разумеется, Якоб поехал на встречу вместе с фрау Мольтер. Ему самому было любопытно взглянуть на старый дом, однако больших ожиданий по поводу его он не имел.  Строения, которым пара сотен лет, нуждаются в таком ремонте, который часто обходится дороже, чем постройка нового здания. Ему больше было интересно увидеть участок и гараж. О «Бьюике», принадлежавшем мужу Хельги Мольтер, он вопросов не задавал, стесняясь этой темы, но тайным его желанием было найти машину в гараже. Запомнив вид американского автомобиля, он в интернете нашёл информацию и фотографии о старых моделях этой марки, и кажется, эта была выпуска начала пятидесятых, оцениваемая сегодня в значительную сумму. Деньги его не интересовали – был чисто мужской соблазн увидеть редкую по красоте машину. Мужчины слабы на хромированный автомобильный передок, и Якоб не был исключением.

      Приехали раньше назначенного времени. Оторопь немого восклицания охватила Якоба, когда он припарковался на небольшом пустыре неподалёку от ворот, и вышел из машины. Участок, лежавший особняком, огораживал забор из металлических щитов выцветшего коричневого цвета, высотой примерно метра в два. От дома, стоявшего в глубине, была видна только остроконечная крыша с флюгером в виде петуха, и эта крыша казалась частью сказочного замка, густо увитого плющом. По верху забора были приварены треугольники и некие подобия небольших, острых пик, которые должны были осложнить незаконное проникновение непрошенных гостей. Длина забора впечатляла, намекая на немалое количество квадратных метров самого участка.
      Хельга достала из сумки связку ключей, отделив один, с выдающейся, узорчатой бородкой. Вставила в замочное отверстие железной двери, которая была встроена в широкие ворота, сделала попытку его провернуть. Не получилось. Попробовал Якоб, с тем же успехом. Похоже, замок успел заржаветь. Он вспомнил, что в машине есть спрей для удаления ржавчины, и пока не приехали эксперты, решил всё основательно почистить. Обильно набрызгал жидкость в скважину, на шарниры ворот и двери.
      Обошёл участок вдоль забора, обнаружив на противоположной стороне ещё одни ворота, к которым можно было подъехать с другой стороны. За ними виднелось здание типового, грязно-серого двухэтажного строения. Вернулся назад к фрау Мольтер.
      Новая попытка проникнуть внутрь оказалась более успешной – замок почти без сопротивления открылся. Волнуясь, Якоб переступил порог, который смело можно было бы назвать входом в иное измерение.
      Вид дома приковывал взгляд мрачным великолепием и своим размером. Построенный без особенных изысков, без башенок, выступов, навесов, балконов и прочих архитектурных атрибутов, указывающих на уникальность, он тем не менее являлся домом, о котором нельзя было сказать, что он обычный. Зловеще-красивым был он – подумал Якоб – и даже страшным.
      Фахверковые деревянные детали были черны, истрескавшись от времени, из стёкол окон выглядывала мрачная пустота; бурые стены покрыты зарослями диких растений, и только ажурные, бронзовые фонари по краям крыльца смягчали впечатление, придавая дому намёк на некоторую романтичность.
      – Захватывает дух – произнёс Якоб, повернувшись к фрау Мольтер. Дом похож на живого персонажа из ужасной сказки. Кажется спящим, но зорко за нами наблюдает.
      – Да, да. Всегда его побаивалась, а когда возникла аллергия, с облегчением покинула жилище. Совсем не знаю его истории. Есть документы, они хранятся в кабинете Ральфа, но никогда не было интереса их увидеть. Сегодня подгоняет необходимость это сделать. В дом заходить не хочу, вернее, оставаться в нём надолго, так как должна вам показать, где кабинет и сейф, в котором должны лежать бумаги.

      Чёрная входная дверь не сопротивлялась, как это делали ворота. В нос ударил сложный запах застоявшегося воздуха. Казалось, кто-то положил тяжёлую, невидимую руку на плечо. По телу пробежала дрожь. Не потому, что было страшно – Якоб почувствовал состояние, сродни тому, когда он погружался в щекочущую нервы авантюру. Было предчувствие большого приключения.
      – Внизу подвал, но я там бывала крайне редко, уже не знаю, что хранится в нём. Вся плесень, от которой возникла аллергия, идёт оттуда. На верхних этажах в последнее время старалась тоже не бывать – там более сухо, но сумрачно и мне становилось не по себе. Муж в доме вырос – он этого не замечал. Убиралась везде приходящая работница – так что я находилась больше в гостиной и на кухне. Разумеется, и в спальне ночью. Нижний этаж был переделан, окрашен белой краской – там я и обитала. Давайте коротко заглянем.
      Толкнув плотно прикрытую дверь в комнату, первой порог переступила фрау Мольтер; за ней последовал и Якоб. Прошла в середину, оглянулась по сторонам, вздохнула:
      – Что знаем мы о времени? – только вопрос «который час?» и больше ничего. Здесь время остановилось, вобрав в себя нашу молодость, здоровье, ушедшую любовь. Печально. В этих стенах застыли и мои воспоминания. Нет ничего лучше воспоминаний, да и ничего хуже тоже нет. Много раз пыталась закрыть невидимую дверь в прошлое, а потом стояла, под этой дверью, не в силах уйти. Вот и сейчас кажется, что отнялись ноги. Надо выйти, а то мне станет плохо, – уже начинаю чувствовать сырую затхлость, от которой у меня появилось болезненное раздражение кожи. Идёмте в коридор, я покажу, где кабинет Ральфа. Наверх подняться у меня не хватит сил.
      Итак, поднимитесь по этой лестнице. Вторая дверь направо – вход в кабинет; он закрыт, вот этим ключом откройте. В правом углу, у окна, стоит стол и там же, левее, массивный деревянный шкаф. В нём, если открыть створки, увидите большой железный ящик: это сейф. Вот этот ключ. Где-то в нём должна лежать рыжая папка, на которой сбоку написано слово «дом». Я выйду на улицу и подожду вас там. Мне нужен свежий воздух, да и эксперты сейчас уже подъедут. Кстати, откройте форточки на окнах, пусть комната проветрится – теперь люди в ней станут бывать чаще.
      
      Сравнив дом с живым существом, Якоб подумал, что ступени в нём должны обязательно разговаривать тоскливым скрипом. Так и оказалось: каждая издавала свой, непохожий на другие, звук, в которых как будто выслушивались чьи-то вздохи, бормотание, стоны. Конечно, ему это казалось. Он поднимался нарочито медленно, внимательно впитывая происходящее вокруг.
      Длинная перспектива коридора лежала в полутьме, освещаемая неярким пятном окна в конце его. Обескуражило количество дверей: их было пять. Возможно одна из них была туалетной, и тем не менее, – пять комнат на этаже – это заставляло удивиться. Он твёрдо решил приехать в ближайшее время сюда один, предполагая, что фрау Мольтер не будет против. Ему было любопытно заглянуть в каждый уголок –  чувствовал, что будет интересно. Сумеречная тишина уже манила тайной.
      Потрескавшаяся дверь в кабинет тоже не преминула скрипнуть, открываясь. Было темно: задёрнутые шторы двух окон едва пропускали свет. Нашёл включатель. Светильник под потолком видимости особо не прибавил. Подойдя к окнам, раздвинул шторы, не забыв открыть сначала одно, потом другое. Повернулся, рассматривая комнату беглым взглядом.
      Большой стол на двух массивных тумбах был явно из позапрошлого столетия. На нём в углу левой стороны стоял устаревший, громоздкий монитор, – сам компьютер, тоже внушительных размеров, стоял внизу, сбоку. Не менее старым чем стол, выглядел и шкаф, упомянутый Хельгой. Отверстие открытого камина находилось в стене справа, возле которого стояло широкое и вычурное кресло. С угловой стороны, слева, вдоль стены, в которой находился проём входа, стоял длинный, широкий комод, со множеством выдвижных ящиков. На нём стояли книги, стопка писчей бумаги лежала в середине, горка носовых платков. Стояли небольшие, различные коробки, жестяные ящички, бронзовый подсвечник, старое радио послевоенных лет.
      Винная бутылка, тусклая от пыли, с облезлой по краям этикеткой, привлекла внимание. Взяв её в руки, разглядев год разлива, вслух удивился, сказав «ого» – бутылке было без малого пятьдесят лет. Предчувствия начинали играть свою партию тянущим внизу живота неопределённым чувством ожидания острых ощущений.
       Задерживаться дольше не оставалось времени. Открыв створки шкафа, казавшегося уснувшим монстром, увидел довольно большой сейф, с полметра шириной и примерно полтора метра в высоту, который почти полностью был встроен в стену, выступая из неё сантиметров на пять. Обычный, без секретных шифров, электронных кнопок, с классической скважиной для ключа. Замок исправно щёлкнул два раза, узнав по выступам бороздок родной ключ: Якоб потянул дверцу на себя. Не стоит, пожалуй, об этом напоминать – его сердце билось от волнения в десять раз сильнее, чем обычно.
      Распахнув сейф, увидел четыре отделения: сверху стояли и лежали какие-то тетради, папки, толстые конверты. На полке ниже виднелись тёмного дерева коробки, похожие на сундучки или шкатулки. В третьем сверху отделении находился свёрток – это была старая мешковина, в которую было что-то завёрнуто. Рядом жался еще один высокий, узкий сундучок. Пришлось пригнуться, заглядывая в последнее отделение. Содержимое нижней полки бросилось в глаза знакомым из многих фильмов, жёлтым, тусклым блеском. Сердце остановилось, грозя разрывом. Тонкий звон возник в ушах, подобно ультразвуку. Он догадался, что это золото, чистое золото.
      Вскрикнув тихо, на мгновение оцепенел. Медленно распрямился. Перевёл дыхание. Стараясь не смотреть туда, откуда исходило мощное, колдовское притяжение, он взглядом выхватил из нескольких папок, лежащих наверху, ту рыжую, о которой говорила фрау Мольтер. Взял в руки, убедился по надписи, что это она, захлопнул дверцу сейфа, повернул два раза ключ и выбежал наружу, не забыв плотно закрыть за собой дверь в кабинет. Его пугала теперь мысль, что он может умолчать о находке, поддавшись грешному соблазну.

      Фрау Мольтер во дворе уже беседовала с двумя инженерами из службы техничекой оценки, которые должны были осматривать дом. Завидя папку с бумагами в руках Якоба, чуть дольше обычного в него всмотревшись, так как он явно выглядел взволнованным, она пригласила всех в дом. На кухне им была предложена возможность сначала посмотреть на документы. Сославшись на тяжёлый воздух и на болезнь, старушка извинилась, что не сможет присутствовать при осмотре и побудет пока на улице.
      – С вами, Якоб, – добавила она, – а то мне неспокойно. Пойдёмте, я покажу беседку, где мы можем удобно ждать, пока проходят действия, и откуда будут видны перемещения экспертов. Скоро нам надо будет им открывать гараж и помещение старого управления. Может быть мы сделаем это загодя, а пока же посидим: вы мне расскажете впечатления от дома.
      Якоб вспомнил ударивший его инстинкт, заменивший ненадолго разум во время осмотра сейфа. Теперь, успокоившись, он вытянул рассудок назад из бездны, несмотря на внутреннее сопротивление. Сумеречный фантом кабинета, как мохнатое существо из тёмного угла, забылся при свете солнечных лучей. – «Почему?» – тихо спросил Якоб. – «Почему вы выбрали именно меня?»
      – Не тратьте время, спрашивая у себя, у меня, у Бога «зачем».  Сразу ответа вы не получите, так не бывает. Только со временем, где-то на вашем пути, жизнь даст знаки, помогающие понять, «почему». Мой ответ вы знаете – я почувствовала в вас родного человека, и вам всецело доверяю. Вы вернулись из кабинета взволнованным, – таким вас прежде не видела. Что-то случилось? Вам встретилось привидение с топором в руках?
      – Ха, – засмеялся Якоб, – такого призрака я бы не испугался. Меня испугал и взволновал жёлтый, тяжёлый  свет, исходивший из старого трезора. В сейфе живёт другое привидение, фрау Мольтер, и оно по настоящему опасно, так как выключает разум. Вам Ральф что-то говорил о том, что обладает неким запасом драгоценного металла?
      – Вы обнаружили золото в трезоре? Не уверена, но кажется с ним рассчитались золотом, когда он продавал заводы – не полностью, лишь некоторой частью от цены. Он говорил об этом полушутливо, а я не приняла тогда его слова всерьёз. Потом разговор забылся: больше ничего не говорил, и если бы не ваше сообщение, я бы не подумала, что золото всё-таки существует. Вы посмотрели, сколько его там?
      – Нет, я испугался и захлопнул сейф так быстро, как это возможно. Много небольших слитков, думаю, по двести пятьдесят грамм. Типичные, такие продаются в банках. Чтобы остаться перед вами и собой с чистой совестью, признаюсь: о находке намеревался умолчать. Подумал – вот он, тот клад, о котором мечтал с детства – но знаете ли, ценой подлости он мне не нужен. Это ведь всегда была мечта – а она должна остаться чистой и не позволить себя ничем осквернить. Вот так. Право распорядиться находкой лежит всецело в ваших руках.
      – Вот видите, я не ошиблась, решив переписать на вас наследство. Все ситуации в жизни – это проверка, выявляющая истинное и ложное. Хочу что бы вы знали – унаследовав этот участок с тремя строениями, вы становитесь и законным обладателем всего, что в них найдёте. Пусть ваша совесть останется чиста, – мне уже ничего не надо.
      Знаете Якоб, меня только что посетила мысль: а ведь и правда, тот клад, который вы искали, может оказаться именно здесь, в доме, в гараже. Готлиб, друг Ральфа, с которым они вместе колдовали над разными механизмами, однажды сказал, что в гараже есть ещё один уровень, вроде другого этажа, хотя мои глаза видят только то, что видят – гараж совсем обычный. Если это правда – то вам есть что поискать. В самом доме тоже скрываются залежи забытого добра. Помните я вам говорила, что муж ничего, никогда не выбрасывал? Открою вам  секрет – его отец, его дед от него не отличались, так что древнего барахла, возможно, ценного, найдётся в доме много, и я бы хотела, вместе с ним, этим домом, подарить вам и заветную мечту.

      Посидев ещё немного, старушка предложила пройти, открыть дверь дома бывшего управления заводом, а также ворота в гараж, опасаясь, что они тоже могут сразу не поддаться. К счастью, прикладывать особенных усилий не пришлось – массивная половина высоких гаражных ворот послушно поехала по рельсе в сторону, открывая вход. Якоба вновь охватило волнение, от которого, как ему казалось, удалось освободиться. Сам себе не отдавая в том отчёта, он ожидал радости нового открытия. Ну как же, это место должно было быть хранилищем редкого автомобиля. Предчувствия его, однако, обманули.
      Большое помещение гаража было скорее похоже на мастерскую профессионала, зарабатывающего на жизнь ремонтом машин и всяких механизмов. Если не считать слой пыли, лежавший на всём, то можно было заметить порядок и чистоту пространства, где всё аккуратно разложено по полкам и стеллажам, или закреплено на стендах. Имелось устройство для подъёма автомобилей, шинно-монтажный станок, балка с тельфером и аппарат для сварки металлов.
      В дальнем углу стоял старый трактор, серый от налёта пыли, и рядом какой-то автомобиль, закрытый чехлом. Судя по габаритам, это не мог быть «Бьюик» из пятидесятых. Снимать покрытие из плотной ткани Якоб не стал, лишь приподняв чехол спереди, опознав по бамперу, что это другая машина. Обернувшись к фрау Мольтер, произнёс: «Я ожидал увидеть «Бьюик», но похоже, его здесь нет». Та развела руками. Сказала лишь, что ответ можно найти, пожалуй, только в сейфе, где Ральф хранил все ценные и личные бумаги. В последнее время он не водил машину, но она не помнит, чтобы муж сообщал ей о продаже.
     Оставив вход открытым, прошли по дорожке к дому бывшего заводоуправления, который находился метрах в шести-семи дальше гаража, с задней его стороны.
     В комнатах-кабинетах Якоб не нашёл запустения, которое ожидал увидеть. Столы, шкафы, стулья – всё ещё стояли на своих местах. Кое-где висели картины, стояли пустые горшки комнатных растений. Остались телефоны, факсы, машинки для приготовления кофе. Устаревшие, понятно. Хельга пояснила, что муж держал поначалу здание, как говорится, про запас, на всякий случай, а потом не доходили руки очистить помещение. Строение было добротным, сухим, с большим подвалом. Подумалось, что из кабинетов бывшего заводоуправления вполне могли бы получиться четыре неплохих квартиры, или же просторное жилище для богача. Якоб был немного как в тумане: замечая отдельные моменты действия, не осознавая происходящего в полной мере, он забывал о том, что скоро этим пресловутым богачом будет он, баловень судьбы Якоб Вагнер. Пока же так далеко не размышлял, позволяя волне событий нести себя всё дальше, но всё же одна мысль засела в нём как острая заноза. Она касалась души огнём и холодом, внося в сознание тревогу и смятение. Он помнил, что в кабинете Ральфа обнаружил золотые слитки, и кажется, их было там немало. Вдруг стало страшно оставлять дом без присмотра. Рассуждая, убеждал себя не волноваться, мол, если за много лет сокровище спокойно пролежало в сейфе, то ничего с ним не случится до ближайших выходных. Он твёрдо решил приехать в дом уже в субботу. Что будет делать с золотом, где его хранить – пока не знал.

      Однако, – думал Якоб, – если клады находятся, а мечты сбываются подобным образом, буднично и словно невзначай, то это, пожалуй, скучно. Не хватало лихорадки поисков, тайных знаков, зашифрованных карт, записок, бессонных ночей раздумий и радости промежуточных открытий. Ему нужна была головоломка. Горение фантазии, опасность, удар по нервам. В нём назревал внутренний конфликт.
      Своими мыслями он поделился с фрау Мольтер, и та с улыбкой заверила его: «Не переживайте. Начиная с этого момента тайн и неспокойствия вы получите в полной мере. Конечно, придётся столкнуться и с бухгалтерским расчётом, а пока вы стоите на пороге пленительной неизвестности, которая предложит скоро интересную игру. Сегодня же побудьте предельно рациональным – не забудьте запереть все двери, окна и ворота».