Курносая

Когда меня забирали мама даже не повернулась ко мне. Она стояла у окна, держала в правой руке сигарету и смотрела на свои ногти, опустив голову на грудь. Черная густая коса  неподвижно лежала на спине, она делает вид, что не замечает меня. Облако сигаретного дыма клубилось у нее над головой и вытягивалось сквозняком в коридор. Сейчас мне казалось, что стены с ободранными обоями в мелкий цветочек опускаются и начинают давить мне на грудь не давая сделать полноценный вдох. Даже тараканы разбежались по своим трещинам, предчувствуя непоправимые перемены. В миг мне стало холодно.   
- Поторопитесь. – Донёсся эхом голос из подъезда, смешанный с жужжанием роя соседей. Потная огромная рука взяла мой сжатый с невиданной силой кулак и повела к двери. Не то что бы я хотела остаться, но и неизвестность меня пугала больше.
Всю дорогу никто не смотрел мне в глаза. Даже соседи в подъезде отворачивались. Я понимала, что один из этих людей виновен в том, что меня забирают в детский дом.
Не скажу, что дома было совсем плохо. Мы с мамой и чередой её мужчин уживались в однокомнатной квартире. Ее нам оставила какая-то старая женщина, за которой мама ухаживала около семи лет. До этого некоторое время мы жили в маленькой комнате в семейном общежитии с обшарпанными до бетона стенами и вечно забитым трубопроводом. Сдавал ее нам сосед-алкаш с постоянной белой горячкой. Как мы оказались в этом городе я не помню, но по - рассказам знаю, что приехали из Казахстана.
Мама всегда была печальной. Переехала она в другую страну в поисках  женского счастья. Мужчины нужны были ей как воздух, в них она видела смысл жизни. Если попадался алкоголик – она покупала водку на последние деньги, не оставляя даже мелочи на булку хлеба, если он был в долгах по кредитам и алиментам – она брала дополнительные смены в больнице и выплачивала их. А затем мужчины пропадали со скоростью света. 
Мама была строгая. Ее отношение ко мне сильно зависело от ее настроения. Она часто била меня и никогда не извинялась. Старый тяжелый ремень, висевший за покосившейся дверью, служил элементом воспитания и пару раз удавкой.
 Её состояние я понимала по походке через двор. Если поступь тяжелее обычного – значит, сегодня мне опять влетит. Это придавало скорости. За то время, что она шла от автобусной остановки до подъезда я успевала навести порядок, поправить старенький поеденный молью пледик на диване, поставить чайник и подмести пол на кухне. Но это не было залогом успеха. Зачастую, ответом на моё «Привет, мама» служило «Уйди» и толчок в спину. 
Но мама не была плохой. Так я думала, первые недели в детском доме. Только спустя несколько месяцев мне сказали, что отказалась от меня она сама. Уходя вечером со смены в больнице она позвонила в службу опеки.
Мы ехали долго. Меня тошнило от волнения и трясло от страха. Я пыталась запомнить дорогу, что бы сбежать завтра и вернуться к маме.
Женщина внушительных размеров рассказывала мужчине за рулем что-то совсем не интересное, а он просто кивал из вежливости. Изкоса они оба поглядывали на меня. Ситуация, явно, была для них привычной. 
Старая развалюха перекатилась через понтонный мост и свернула налево. Солнце светило в спину и ослепляло меня через зеркало заднего вида. Оно уже садилось, и жара последних дней мая понемногу спадала. Я сжала руками сидение в старой Приоре. Так хочется оттянуть время.
Мне хотелось вжаться в сидение, полностью в нем раствориться, что бы когда мы приехали меня уже не оказалось в этой вселенной. На большом перекрестке с трамвайной развязкой на съезде с моста я решила попробовать сбежать, но дверь не поддалась. Зато шум привлек внимание моих конвоиров.
Петляя по извилистым улицам частного сектора мы приблизились к невзрачному социальному учреждению. Трехэтажное вытянутое здание с решетками на первом этаже вернуло меня в реальность. Это действительно происходит.
Железные ворота с завитушками скрипнули и захлопнулись за нами. Тонкие прутья кованной ограды руками – загогулинами еще больше отгородили меня от всего мира. Старый дуб на входе шуршал листвой от ветерка. Солнце склонялось все ближе к горизонту. Из окон третьего этажа на нас глядели жители этого общего дома. Женщина шла впереди меня, мужчина – позади.
Длинный коридор обдал холодным сквозняком и мраком. На белых стенах висели разные поделки младших детей, рисунки с изображением несуществующих родителей и домашних питомцев, плакаты, призывающие быть сильными и нести самим ответственность за свою жизнь и вдохновляющие мотивационные плакаты.  Мы шли молча по ступенькам. Мужчина меня подталкивал, поторапливал. 
На третьем этаже расположились жилые комнаты в которых обитали по два-три человека. Но в комнатах никто не сидел – все обитатели этого улья высыпались в коридор, осматривая с ног до головы новую особь.
- Вот, - женщина ткнула пальцем в пустую койку у стены слева. – Будешь спать здесь, осваивайся.
На этих словах она развернулась и просочилась в дверь сквозь любопытную толпу. В комнате расположились еще две кровати и платиной лакированный шкаф на толстых ножках.
- Как звать? – Раздался голос у меня за спиной.
- Адеми. – Пробубнила я обернувшись. Передо мной стояла девушка старше меня на пару лет и увесистей по комплекции. Она была одета в спортивную майку и джинсовые обрезанные шорты. Короткие волосы выкрашены в черный цвет и затянуты в тугой хвост на затылке. Ногти тоже окрашены в черный лак, почти везде облупившийся. 
- Ты – Казашка что-ли? Почему такие узкие глаза? – Толпа за ней пронзилась рокотом смеха. Я почувствовала, как слезы накатывают. 
- Нормальные у меня глаза! – Чуть громче прежнего возразила я, проглотив ком в горле.
Девчонка сделала несколько резких шагов ко мне вдохновленная моей наглостью.
- Я сказала узкие – значит узкие! – На этих словах она со всей силы ударила меня кулаком в нос. Я резко дернулась, вскрикнула и упала на пол, ударившись затылком. Девчонка продолжила наносить удары ногами мне по животу. Дыхание от боли перехватило, боль разливалась по всему телу не давая сделать вдох.
- Что здесь происходит? – Раздался крик где-то далеко, который мгновенно разогнал всех по комнатам.
- Стуканешь на меня будет хуже.  – Шепнула она, склонившись к моему уху. 
Перед тем как потерять сознание я отняла от лица руки и взглянула на них. Крови было много. Волна спокойствия накрыла меня когда в дверном проеме возник силуэт того мужчины, который привез меня в этот ад.

Резкий запах ударил мне прямо в мозг. Чувствительные окончания нервов верхних дыхательных путей ожили под воздействием амиака, содержащегося в нашатырном спирте.  Я оттолкнула руку медсестры и попыталась сесть.
- Лежи пока. – Пробубнила она. Когда с глаз спала вязкая пелена я рассмотрела женщину в белом халате. Среднего роста, слегка полновата. Наверное, она многодетная мать, потому что от нее веяло материнской любовью и заботой. Голос у нее ласковый, взгляд сожалеющий.
– Лучше не рассказывай, кто тебя ударил. – Продолжила она отпуская мою руку и вставая с кушетки. - Мы и так это знаем. А другие дети не простят тебя, если будешь ябидничать.

Ночью, когда все уже уснули,  я лежала в темноте так и не дождавшись сна. В мыслях я взывала к матери, умоляла ее прийти и забрать меня домой. Сквозь занавески из легкой ткани с мелким цветочным узором начало просачиваться оранжевое летнее солнце, хотя на часах еще и не было пяти утра.   
****
За спиной послышались шаги.
- Ну что, ускоглазая? – Снова начала эта девушка с оскарблений. – Готова ко второму раунду?
- Отстань от меня! – Выкрикнула я в надежде привлечь внимание окружающих.
Она сделала ко мне несколько быстрых шагов и схватила меня за волосы.
- Я отстану, когда сама захочу. Ты бы мне еще не указывала, казашка.
В дверях показались первые зрители. Это было три парня, видимо, с которыми они были в одной банде. Они стояли у двери, скрестив руки на груди, ожидая побоища.
Их подруга заметила, что я ищу глазами помощи у собравшихся. Она наклонила меня вниз и ударила коленом в горло.
- На кого ты пялишься, мразь?
Громко закашлив я упала на колени.
Они засмеялись, зашевелились.
Я поднялась с колен.
-  Тебе еще добавить? – Она начала замахиваться.
Я успела среагировать быстрее.
Собрав в кулак всю свою ярость, обиду и ненависть я ударила ее в лицо.
Она отлетела назад, разогнав толпу зрителей.
Несколько секунд вакуума оглушили меня.
Она поднялась и двинулась ко мне.
Один из парней, тот что выше всех, тот, кто пристально осматривал меня, остановил ее.
- Достаточно, - Он схватил ее за локоть. – Прошла крещение.

Когда все разошлись я села на кровать. Меня тресло, адреналин выплескивался через край.
- Ты молодец! – Раздался голос у двери. Я вздрогнула и обернулась.
В дверях стоял тот парень.
- Вика теперь отстанет. Хотя все равно оглядывайся почаще.
- Спасибо, что остановил ее.
Он улыбнулся и сел рядом со мной на кровати.
- Какое необычное у тебя имя – Адеми. И очень сильный кулак, у Вики аж затрещали зубы. Давай я тебя потренирую, из тебя может выйти хороший боксер.