Тринадцатилетие или каникулы в Пятигорске

   

        Катя доедала кашу с бутербродом, и  запивала чаем чуть медленнее, чем обычно. Окно кухни  выходило на дорогу, по которой школьники по утрам шли на занятия. Можно  не торопиться. Сегодня — последний учебный день. Даже  не учебный,  а так: дневники раздадут, классный час и домой. Кате исполнилось тринадцать лет. Впереди —  неделя осенних каникул.   

      Катя раскрыла дневник на  страничке с оценками, и с удовольствием отметила, что там почти одни пятерки. Красивую картинку портила четвёрка по черчению. 


***

     Добрый пожилой учитель рисования ушел на пенсию. Вместо него в школе появилась новая учительница Альбина Сергеевна, которая перешла  из конструкторского бюро. Рисование к тому времени закончилось, и Альбина вела у  семиклассников черчение. Не известно, каким она была специалистом у себя в конструкторском бюро, но со школьниками у нее отношения не складывались.

    Ребята считали Альбину  несправедливой. По одной понятной ей логике учительница за одинаковый чертеж могла поставить и четверку и пятерку, а иногда даже и тройку.  Дети, чуткие и одновременно жестокие, чувствовали ее слабину и неуравновешенность, и издевались над Альбиной. 

     В Катиной школе это называлось "довести учителя". Ребята из  параллельного класса, "бэшки"   вставали, смотрели "любимой преподавательнице" в глаза и шумно кричали: "Здравствуйте, Альбина Сидоровна!" Несмотря на то, что ее отчество на самом было — Сергеевна. Просто фамилия была Сидорова, поэтому они как будто бы ошибались. 

    В Катином классе  девчонки  подбивали хулиганов: 

     — Доведите Альбину!

     Ребята были рады такому предложению, поэтому спрашивали:

     — А  дневники спрячете?

    После чего соглашались.  Катя — отличница и председатель совета  отряда, у учителей подозрения не вызывала и обычно  прятала дневники  в свой портфель, а отдавала на немецком или после школы.  

      Когда шел чемпионат по хоккею, то матчи показывали в вечернее время. Под трансляцию матчей Катя обычно делала русский и математику. Половина класса болела за ЦСКА, другая — за Московский Спартак и только Лика говорила, что ей по душе Московское Динамо. Несколько человек, которые  говорили, что  безразличны к хоккею, вызывали недоумение. Никита, Сережка, Олег и Димка  были фанатами Московского Спартака. На самом деле только один из них — Сережка, периодически ездил на матчи, остальным просто нравилось "фанатеть": носить красно-белые шарфы, рисовать знак Спартака на стенах домов и школьных сумках, задирать "коней" — болельщиков ЦСКА.


     Альбина  Сергеевна открыла дверь в класс. 

     Четверо заводил начали  негромко постукивать по партам, наращивая звук: 

     — В Сою-ю-юю-зе не-е-е-ет еще пок-а-а-а команды лучше Спар-така-а!

       Потом вошли в раж, паясничали и отрывались. Каждый старался перещеголять другого. Мальчишки  громко хлопали  ладонями и во все горло кричали: "Московский Спартак! Е-е-е-е-е-е". Катя понимала, что ребята поступают нехорошо, но она не любила учительницу черчения и веселились вместе со всеми.

    Альбина Сергеевна стала бордовой,  завизжала, выбежала из класса и направилась  в кабинет директора. Через три минуты прибежала директриса и стала шуметь, кричать, грозно требовать дневники, которые у всей четверки оказались "забытыми дома". Наконец все успокоились. Семиклассники достали  альбомы, линейки, карандаши и  рейсшины.     


***

     Катя пришла домой, поставила на плиту ковшик с борщом,  зажгла огонь, уселась на любимое место напротив окна и задумалась: "Если бы мой день рождения — четвёртое ноября сделали выходным днем, то я бы проснулась раньше всех, проскочила на кухню,  сделала бутерброд или наложила в карман пижамы печенье, забралась  в кровать, взяла  какую-нибудь книжку. Почему-то, когда что-то грызешь во время чтения, интереснее получается и читается вкуснее. Потом бы проснулась мама,  приготовила на завтрак что-нибудь вкусненькое. Нет, почитать бы особо много не получилось, наверное пришлось бы сперва убраться в квартире. А мама в это время занялась готовкой. Я бы ей помогла. Потом бы пришли  гости с  подарками. Мне уже тринадцать. Даже не знаю, большая я или маленькая. Если бы меня спросили, в каком возрасте  хотела бы остаться навсегда, то я  бы наверное выбрала этот. Когда ты уже не ребенок-несмышленыш, и ещё не взрослый. Не хочу взрослеть. Ну какая я из меня выйдет взрослая? Ничего не умею, всего боюсь. Самый лучший возраст — тринадцать лет. Ну максимум — четырнадцать.  Жаль, нет волшебной палочки, чтобы остаться в этом возрасте навсегда".

     Из размышлений  Катю   выдернул звонок телефона. Она пошла в прихожую и взяла трубку.

     — Кать, — раздался  Ликин голос, —  собирайся,  на  соревнования едем!

     — На какие ещё соревнования? Куда?

     — В Пятигорск.

     — Это в Подмосковье? — не сразу сообразила Катя, спутав его со Звенигородом.

     — Нет! На Кавказе. Собирайся!  Через четыре  часа поезд — от Курского. Встречаемся на станции через два часа.


***


     Пришла с работы мама. Остаток вечера прошел в сборах. Мама стала собирать чемодан, а  Катю отправила к тете:

      — Открою тебе секрет, тетя Аня хотела подарить тебе на день рождения  сумку.  

     Катя возвращалась домой с новенькой спортивной сумкой на плече  и думала:  "Симпатичная,  и как  вовремя.  У старой  молния плохо застегивалась, да к тому же она немного потрескалась".


***

     Катя с мамой  пришли на станцию. Там уже стояла кучка людей: Лика, Валя из их группы и незнакомые ребята. Некоторых  провожали мамы и папы. Катя впервые ехала так далеко без родителей и немного грустила. День рождения она представляла себе по другому, уж точно не в поезде. 

     Лика с Валей заняли две верхние соседние полки-боковушки. Кате досталась нижняя. Девчонки прыгали с полки на полку, как обезьянки, и смеялись. Потом, нарезали из тетрадных листов длинные узкие бумажки и стали играть в игру. У каждой девочки была своя полоска, на которой  надо было написать ответ на вопрос: "Кто?" Край бумажки с написанным ответом заворачивали и передавали по кругу. На бумажке, которая досталась от соседки справа, писали ответ на вопрос: "С кем?" Опять заворачивали и передавали соседке слева.  Следующий вопрос был: "Что делали?" И так дальше. Таким образом отвечали на все вопросы, которые приходили в голову. Заворачивали бумажку дальше. После того, как  писать уже было негде,  каждая девочка развернула свой листочек.  Смеялись, читая написанное. Потом уселись Катин за стол, достали еду, которую  мамы собрали в дорогу:  варёные яйца, картошку, бутерброды, хлеб, курицу,  рыбу горячего копчения. Проводница принесла чай в подстаканниках.

      Девчонки помогли Кате разложить ее  полку и забрались наверх. Мысли крутились в голове. Так необычно и неожиданно закончился день. Совсем не так, как начинался… Катя заснула. 


***

     В Пятигорске юные спортсмены  вышли из поезда со  спортивными сумками  разного размера и только Катя — с сумкой и чемоданом. Помимо спортивного костюма, кроссовок, смены белья и умывальных принадлежностей мама положила:  пижаму, халат, тапочки, платье, полотенца. Катя устало переложила чемодан в другую руку. Рядом шёл парнишка немного постарше, который обратил внимание на Катю,  и с улыбкой  сказал:

     — Ничего себе ридикюльчик. Помочь?

     Незнакомец взял Катину поклажу и через пару шагов уточнил:

     — Что в чемоданчике? Кирпичи? 

     — Нет. Три мушкетёра, — покраснела Катя.

     — Меня Артем зовут.

     — Катя.

      Катя шла рядом  с незнакомцем и вспоминала, видела ли этого спортсмена раньше в манеже или нет.

     Пошёл снег. Девчонки стали смеяться, увидев,  что стадион, на котором предстояло выступать, называется "Труд", так же, как и у них в городе. Всех расселили на первом этаже по комнатам, похожим на палаты в пионерском лагере: койки с панцирными сетками, тумбочки, шкаф. На небольшом столике девочки разложили  еду: картошку в мундире, хлеб, печенье.  Наскоро перекусили, потом  Валя достала баночку  яблочного детского питания "Неженка", которое  девчонки съели по очереди чайной ложкой.  

     Спустя время пришла директор спортшколы — Аделина Кузьминична и сказала:

      — Девочки!  Так как выпал снег, а соревнования на открытом стадионе, то решили, что вы участвовать в соревнованиях не будете. 

      — Почему? — в один голос спросили Лика и Валя,  а Катя обрадовалась. Она плохо  бегала и и рассчитывала в лучшем случае на предпоследнее место.

     — Решили, что вы  еще маленькие, можете простудиться. 

     — А что же нам делать?

     — Отдыхайте. По городу погуляйте. 

     — Понятно.

     — А теперь — хорошая новость.  Вам положены командировочные — два пятьдесят в день, — Аделина Кузьминична раздала каждой девочке по пять рублей со словами, — это на два дня.

     —  Пять рублей ведь денег много, — проговорила Катя строчку из стихотворения, которое рассказывала в школе на празднике.

     — С ними можно погулять, — подмигнула Лика.

     — И Акулька-недотрога меня будет уважать,  — проговорил они хором и рассмеялись.

     — Предлагаю сходить поесть, — сказала Валя.

     Девочки вышли из гостиницы. Лика обратила внимание на кафе "Мишутка" и предложила всем пойти туда.  Посмотрев меню и посовещавшись,  выбрали одинаковую еду за сорок копеек: пельмени  и  лимонный напиток. Девчонки взяли подносы со своей нехитрой едой и уселись за столик. Валя быстро все съела и  нетерпеливо ждала. Лика говорила с полным ртом, а  Катя о чем-то задумалась и ела медленно.

     — Ну, наконец, — сказала Валя, когда все поели и отнесли подносы с пустой посудой. После чего девчонки  отправились гулять по городу.


***

     В начале восьмидесятых  появились  заколки-автоматы, которые  стали модным аксессуаром, но   большинство  о них лишь мечтало. Девочки гуляли по улицам Пятигорска и вдруг увидели стол, и черноволосого кудрявого продавца за ним.

     — Девочки, я сплю? — ахнула Валя.

     — Если  это сон, то не будите меня! — проговорила Катя.

     — Восхитительно! — прошептала Лика.  

     — Я бы купили их все, вместе со столом, — улыбнулась Валя.

     Неповторимые и прекрасные заколки всех цветов радуги: перламутровые, в цветочек, в горошек, в полосочку, с глазками. Это было невыносимым испытанием для простых советских школьниц. 

      — Девочки,  смотрите, а здесь ещё  гребешки для волос, — обратила внимание Катя, — красные, как леденцы на палочках. 

     — Смотри, а вот эти —  жёлтые, янтарные, — восхищенно проговорила Аня.

     Одна заколка по цене была как суточные — два пятьдесят. Леденцовые гребешки — тридцать копеек. 

     — Девчонки,  что будем делать? —  спросила Катя.

     — Не знаю, как вы, но я не собираюсь проесть все свои деньги, когда рядом такая красота, — сказала Валя.

     — Совсем есть не будем? — уточнила Катя.

     — Давайте так! — придумала Валя. — Будем есть в "Мишутке" пельмени. Два раза в день. 

     — И без обеда. Завтрак часов в двенадцать,  и  ужин  в шесть, — подхватила Лика.

      Всю компанию такая идея устроила. Катя купила одну большую перламутровую заколку и две маленьких.  Вечером разложили свое богатство на кроватях. Катя приложила заколки к своим  русым волосам до плеча. Валя — к  светлым вьющимся волосам. Красные и жёлтые гребешки эффектно  смотрелись на тёмных, почти чёрных волосах Лики. 


     Постоянно  хотелось есть. Девчонки решили разнообразить  меню и скинулись на кусок вареной колбасы и два батона хлеба. Скрепя сердце каждая  отказывалась от  ярких гребешков и заколок в пользу еды. Колбасу  порезали крупными кусками, и с удовольствием съели по несколько бутербродов. 

     — Я наелась. Давайте оставим кусок на завтра, — сказала Катя. 

     — Надо засунуть ее вон туда, — предложила Валя и положила недоеденный кусок  на край фрамуги. Колбаса  не удержалась и вывалилась  на улицу.

     —  Валька, колбаса! Бегом!  — скомандовала Катя. 

      Несмотря на холод за окном, Катя с Валей, как были, в трениках и тапочках на босу ногу, накинув сверху куртки, бросились спасать остатки колбасы от случайных прохожих.  

     Мимо проходил Артем, который остановился и недоуменно посмотрел на взбудораженных девчонок. 

     — У вас все нормально?

     — Да, вот колбаса вывалилась, — немного смущённо произнесла Катя.

     — А-а-а, ну тогда с вами все ясно, — засмеялся Артём.

     — А ты откуда?

     — Мы с ребятами на фуникулере на Машук поднимались.

     — А что такое — фуникулер? — спросила Катя. 

     — Канатная дорога.

     — Ух ты. Вот здорово. Я бы тоже посмотрела.

     — Да там вид шикарный. 

     — Делать нечего, — пожала плечами Валя.

     — Кому что, — ответил Артем.

     — Ладно, мы пошли, до завтра, — махнула рукой Катя и они с Валей вернулись в комнату. 

     — Девчонки, вы куда пропали-то? Я уже за вами собралась идти. 

     — Да мы бы раньше пришли, если бы кое кто поменьше кокетничал.

     — Ничего я не кокетничала, — покраснела Катя и предложила доесть колбасу. Валя и Лика эту идею поддержали. Сытые и довольные девчонки лежали на кроватях и думали: чем бы  заняться?  Решили попеть для души. Когда  перепели всё, что знали, Лика затянула  песню  без начала и конца, которую можно хоть час  петь без остановки:


Море, 

А на море суша,

А на суше пальма, 

А на пальме кот

Сидит и видит…

Море…


     Перегородки в гостинице были  тонкими. Так что терпению всего этажа, весь вечер  слушающего поющих тринадцатилетних девочек, можно только позавидовать. 


***

      На следующее утро в дверь постучались. Валя открыла и увидела Артема с Вовкой из их группы.

     — А, так вот кто вчера весь вечер пел, — сказал Артем.

     — А вас здороваться не учили? — спросила Лика.

     — Привет, не  сердись, — попросил Вовка. —  Мы к вам по делу.

     — Говори.

     — Девчонки, у нас замок сломался. Можно мы свои сумки у вас оставим?

     — Оставляйте, почти одновременно ответили Лика с Катей, а Валя подумала и кивнула.

     Ребята положили свои сумки в шкаф, и ушли, но как только дверь за ними закрылась, Вале   стало любопытно, а что же такое хранится в  мальчишеских сумках? 

     — Девчонки, так нельзя, — сказала Катя. — Это же — чужое. 

     — Да ладно тебе. Мы только посмотрим. Одним глазком. Интересно же.

    — Любопытство — не порок, — произнесла Лика,  расстегнула молнию  на синей сумке  Вовки  и  обнаружили заколки серебристого цвета с голубыми цветочками. 

     — Интересно, кому же он их купил?

     — Наверное,  своей  сестренке Наташке.

     — А может  девушке?

     — Откуда у него девушка?  — произнесла Лика, которой давно нравился Вовка, — и вообще  фигню какую-то купил —   ни одного гребешка. 

     — Если бы у меня был брат, и он мне привез такое, то я бы его  убила, — сказала Валя и девчонки рассмеялись.

     В коричневой сумке у Артема  обнаружили банку фасоли в томате, на которую Катя посмотрела безразлично. 

     — Я бы съела, — облизнулась Валя.

     — А я не люблю фасоль, — буркнула Катя.

     — А тебе ее никто и не предлагает, — фыркнула Лика. 

     — Надо что-то придумать, — задумалась Валя. — У кого какие мысли?

     — Убираем, а то вдруг ребята вернутся?

     — Они сперва постучат.

     — А вдруг — нет. Вы вообще дверь закрыли?

     Когда спустя время  ребята пришли за сумками, то поблагодарили девочек и спросили:

     — А у вас  карты есть?

     — Есть, только мы меняем их на фасоль, — выпалила Валя, — даже не подумав о том, откуда, может о ней знать. 

     Ребята не откладывали все свои деньги на заколки, нормально питались и поэтому с радостью поменялись.

     — Лик, доставай ложку! — сказала Валя.

     Девочки втроем управились с банкой одной ложкой по очереди за десять минут.

     — Кать! А ты говорила, что фасоль не ешь, — вспомнила Валя.

     — Оказывается, ем.

     — Девчонки! Сейчас бы чего-нибудь сладенького!

     Лика призналась, что у нее есть  сгущёнка.  

     — И ты молчала?!

     Пробили открывашкой в банке две дырки, чтобы лучше лилась. И запили "фасоль в томате" сладким густым молоком. Сочетание бобовых и сгущёнки не казалось девочкам противным. Они плюхнулись на кровати  сытые, довольные и счастливые.



***

      Утром Катя полезла за чистым бельем и нашла в чемодане небольшой пакетик с карамельками. На вид — штук двадцать. Подумала: “Разделить на всех".  Она привыкла с ранних лет со всеми делиться: с Милой, девочками во дворе, одноклассниками. В другой бы ситуации Кате и в голову бы не пришло что-то съесть одной. Сейчас она поняла, что как бы ей не было стыдно, конфеты она никому не отдаст. Слишком хотелось есть.

      Катя  решила дойти до почты, чтобы отправить маме телеграмму о скором возвращении. Надела зеленую куртку, вязаную шапку,  и почему-то пошла  не в сапогах, а в кроссовках, засунула в рот карамельку. По дороге купила мороженое в вафельном стаканчике. Несмотря на быстрый шаг, ноги стали замерзать. Зато ушло чувство голода.  По дороге Катя зашла в магазин погреться. Прошлась по отделам, немного подумала и купила маме подарок — розовую помаду. На обратной дороге она столкнулась с Артемом.

     — Ты чего такая грустная? — спросил он.

     — Домой хочу. У меня день рождения как-то по дурацки прошел, в поезде.

     Катя рассказала Артему о мальчишках в классе, об Альбине, о звонке Лики, о том, как пошла к тете Ане за подарком. Потом не удержалась и рассказала о конфетах. Предложила Артему карамельку.

     — Вид какой-то у тебя голодный. Слушай, а чем вы питаетесь?

     — Пельменями.

     — Только ими, почему?

     — Не знаю.

     — Не надоели?

     — Я не думала. Есть хочется. Постоянно. Хотя, мы конечно могли бы взять что-то другое. Не знаю. Я  одна, без родителей, впервые. Девчонки шустрые. В общем, куда они, туда и я. 

     — Они будут с крыши прыгать, и ты  —  за ними?

     — С крыши —  нет, но наверное, ты прав. Я все делаю, как они.    

     — Вот, например, что вы в городе видели?

     — Заколки... Гребешки...

     — А мы…

     — Знаю, знаю, знаю. Слушай, хватит мне настроение портить.

     — Прости.  А давай  в музей Лермонтова сходим.

     — В музей?

     — Ну да, память будет.

     — Ну пошли.

     Артем в кассе купил два школьных билета. После чего они  с Катей дождались начала экскурсии и с удовольствием прошлись по  трем  небольшим зданиям: поэзия в жизни Лермонтова, живопись и небольшой домик с обстановкой, где некоторое время жил поэт.

      После экскурсии, которая  длилась два часа, на выходе от билетерши  узнали о смерти Брежнева. В голове возникло сразу миллион вопросов. Немного страшно: все придут в школу, а нас нет…

     — Как так-то?

     — Это не шутка?

     — А дальше что?

     — Домой-то попадем?

     — А вдруг Москву закроют?

     — Что, если завтра война с Америкой?

     — А как же родные?

     — А как же мы?

     — А как же школа? 

     Задумчиво вышли на улицу.  Когда проходили мимо кафе, Артем спросил:

     — Есть хочешь?

     — Нет, — сказала Катя и покраснела.

     — Я угощаю. 

    Катя и Артем подошли к стойке с едой. Катя посмотрела в сторону пельменей. Артем поймал ее взгляд:

     —  Возьми  что-нибудь другое. Не стесняйся.

      Катя выбрала манную кашу, бутерброд с копченой колбасой, стакан чая и песочное пирожное. Покосилась на Артема.

    — Бери, бери. У  меня командировочные еще остались, да и отец с собой дал на расходы.

     Не спеша поели. Вышли. Рядом с кафе стоял  киоск с мороженым.

     — Кать, будешь?

     — Неудобно. Ты итак меня накормил.

     — Ну я же мужчина. Выбирай любое.

     — Можно лакомку?

     — Конечно, можно.

     Катя с Артемом шли и молча ели мороженое. На улице встретили лоток с фруктами.

     — Что это? — спросила Катя, увидев плоды, похожие по форме на помидор.

     — Хурма. Ты что никогда не ела?

     — Неа.

     — Тогда сейчас купим. 

     Артем обратился к продавцу:

     — А у Вас хурма вяжет?

     Темноволосый парень покосился на Катю и сказал:

     — Для такой красивый девушка сейчас самый сладкий  выберу, — и показал Кате оранжевый плод.

     — Сколько с нас? — спросил Артем.

     — Для такой красавицы всего пятьдесят копеек. Могу на рубль три штуки дать.

     Артем протянул продавцу рубль, тот положил в пакет три хурмы и протянул Кате:

    — Держи, красавица.

     Артем и Катя шли по городу, и вдруг Артем спросил:

     — А что ты купила, экономя на обедах?

     — Заколки, помаду, гребешки, а ты?

     Артем признался, что купил спортивный костюм и брелок с эмблемой  ЦСКА. 


***

     Они подходили к стадиону и встретили Лику с Галей.

     — Кать, где ты ходишь? Нам надо в дорогу собираться. Аделина Кузьминична сказала, что купит яиц и сварит их, а нам дала задание купить хлеба и по банке консервов — одну в томате, одну — в собственном соку или в масле.

     После сборов в дорогу,  Лика купила за пятьдесят копеек стаканчик очищенных семечек, дала Кате и Гале попробовать по пять штучек. Кате стало стыдно, она достала из кармана по карамельке и угостила девчонок.

     — Кать, подожди!

     Около входа в комнату  стоял Артем. 

     — Давай отойдем.

     Катя покосилась на девчонок и сказала:

     — Я скоро приду.

     — Держи, это тебе. Только пообещай, что посмотришь в поезде.

     — А что там?

     — Не спрашивай. Просто пообещай.

     — Обещаю.

     Катя вошла в комнату и убрала сверток в сумку. Лика хотела задать ей вопрос, но в это время позвала Галя, потом стали спешно собирать вещи, любуюсь заколками и гребешками.

     Девочки сели в поезд. В вагоне звучала грустная траурная музыка. Галя с Ликой забрались на верхние полки-боковушки. Катя уселась за столик, аккуратно достала из сумки сверток, развернула и ахнула…


***

     Катя приехала домой, поставила на входе чемодан, обнялась со всеми. Мама позвала ужинать. После того, как поели и помыли посуду, Катя раскрыла чемодан и достала из него подарки: заколки, гребешки, помаду. Перед сном  достала из сумки и аккуратно развернула сверток. Внутри оказался фосфорный  орел — символ Пятигорска. Катя поставила его на стол и залюбовалась. Выключила свет.

     — Мил, смотри.

     — Ух ты, а почему он светится?

     — Он фосфорный.

     — Дорогой?

     — Очень. Шесть рублей стоит.

     — Да ты что.

     — Я бы купила. Мне один парень подарил.

     — Что за парень?

     — Ты не знаешь. Он большой, уже в девятом классе учится.

     — Как зовут?

     — Артем.

     — А он сейчас где?

     — Не знаю. Может быть еще в Пятигорске, а может быть на другом поезде домой поехал. Или в другой день.


***


     После каникул возобновились тренировки. Разноцветные гребешки,  красивые как леденцы, совсем не держались в Катиных волосах. Катя думала, что встретит Артема в Манеже и поблагодарит за подарок. Прошло две недели, но Артема не было.

“Может быть, заболел”, — подумала Катя.

     Вечером после тренировки обычно возвращались вместе с мальчишками. Вместе шли по асфальтированной дорожке через березовую рощу. Валя с подругой сворачивали налево — в микрорайон. Катя, Лика и мальчишки шли пешком до кинотеатра “Родина”, ждали автобус и доезжали до конечной. Потом мальчишки пересаживались на другой автобус, а Катя с Ликой шли пешком до дома. — Катя очутилась рядом с Вовкой, набралась смелости и спросила как можно безразличнее:

     — А где Артем?

     — Уехал в другой город.

     — В какой?

     — Не знаю. Слышал краем уха, что его отца перевели куда-то.

     — А кто у него отец?

     — Без понятия. 

     Вовка не стал задавать лишних вопросов. Катя понимала, что хочет у него кое что спросить, но толи не смогла точно сформулировать свой вопрос, то ли постеснялась. 



Продолжение следует...