Под грифом Сов. Секретно, без цензуры Ч-4

                Часть 4

Томясь тоской и самомнением,
не сетуй всуе, милый мой,
жизнь постижима лишь в сравнении
с болезнью, смертью и тюрьмой.
/Игорь Губерман/

    Продолжим знакомство. Сёминов и Полёвкин – это были трудовые лошадки, которые тащили воз без стонов и воплей. На самоподготовке они занимались конкретно тем, что нужно было делать и учить, всегда были готовы к предстоящему занятию, в общем надёжные, правильные курсанты, с которыми не было ни каких хлопот и заморочек. К окончанию учёбы они тянули на красный диплом!
    Стёпкин, это середнячок по всем вопросам, играющий роль немного не далёкого, но себе на уме деревенского простачка. За три года я в нём так до конца и не разобрался, но каково было моё удивление, когда встретил его окончившим академию РВСН имени Петра Великого в Москве. Когда я поступил в академию, он уже работал там, в учебном отделе. Встреча наша была довольно прохладной и к дальнейшему общению не привела, на чём я и не настаивал. Говорили, что он удачно женился на дочери одного начальника кафедры, после чего перспективы его карьеры не вызывали опасения.
    Шуберт, парень с вечной улыбочкой на лице и занимающий выжидательную позицию во всех спорных и принципиальных вопросах.
Говорили, что он приходится родственником нашему командиру батареи, поэтому все относились к нему с некой опаской, душу старались не раскрывать и в против уставные делишки не посвящать!
    Витя Чёрный, мой земляк из города Себежа. Высокого роста, худощавый, несколько сутулый и неуклюжий, однако его взгляд сразу выдавал человека с высоким уровнем интеллекта. Витя быстро нашёл общий язык с преподавателями всех кафедр и лабораторий, где его воспринимали чуть ли не как аспиранта. Он без труда мог быстро уладить все спорные вопросы по учёбе и разрешить щекотливые ситуации. Его ахиллесова пята, была физическая подготовка, кроме беговых дисциплин, но, не смотря на это, он окончил училище с красным дипломом, как ранее мной упоминаемые, Сёминов и Полёвкин.
    Восьмой, к сожалению, я не могу вспомнить его фамилию. Этот курсант был настолько не приметной личностью, о которой не могу ничего сказать ни в ту, ни в другую сторону. Единственно помню, что после меня с ним любил общаться мой друг Соколов, но что он в нём нашёл, остаётся загадкой. В связи с этим приходит в голову выражение: - «таких не берут в космонавты», но этот курсант успешно отучился и выпустился вместе с нами.
    В этой связи мне, почему то вспомнились строки из стихотворения Владимира Высоцкого:
      Он молчал невпопад и не в такт подпевал,
      Он всегда говорил про другое,
      Он мне спать не давал, он с восходом вставал, —
      А вчера не вернулся из боя.

      То, что пусто теперь, — не про то разговор:
      Вдруг заметил я — нас было двое…
      Для меня — будто ветром задуло костёр,
      Когда он не вернулся из боя.

    Это конечно аллегория, и не имеет отношения к каким либо трагическим событиям, но на этих строчках о нём, я и закончу краткую характеристику своих подчинённых.
    Теперь я хочу вернуться и более подробно охарактеризовать своего друга, Володьку Соколова. Я уже писал о его показном высокомерии столичного фрукта, но и многие другие его замашки с гражданки не так-то просто, а то и вовсе не возможно было искоренить. Так вот, бурные похождения и замашки дворового Казановы, Володька не оставил и в училище, проявляя себя необузданным кобелём. Нет, он был не из тех, кто мучился в агонии любовных страстей, но не пропускал удобного случая удовлетворить свои плотские желания. Однажды он заступил в наряд по спортивному залу училища. Надо отметить, что это был один из самых «халявных» нарядов, так как ни каких сложных обязанностей и контроля там не было. Вся служба заключалась в соблюдении расписания посещения зала во время плановых занятий и сохранности спортивного инвентаря. Утром нужно было его открыть, а вечером, перед вечерней поверкой, закрыть и сдать ключ дежурному по училищу. Рано утром, до начала учебных занятий, дежурный впускал уборщицу, которая делала влажную уборку.
    Процесс уборки не мог не разжечь пылкие чувства у Володьки, и он завалил молодую и фигуристую уборщицу там же, на матах! Я спросил его, как он сумел так обаять эту девицу, не опасаясь, что она пожалуется руководству училища, ведь за этим последовало бы неминуемое отчисление! Он спокойно ответил, что с его опытом общения с женским полом он сразу понял – дело выгорит! Сам подумай: - я спокойно лежу на матах, внимательно наблюдаю за процессом, а она с таким эротическим усердием надраивает пол то одним бочком, то другим, то пятой точкой пируэты выписывает! Какой нормальный мужик это всё выдержит?! У меня уже начинают трусы дымиться, и она сама поняла, что довела меня до критического состояния, а дальше дело техники! Я считаю, что вообще профессия уборщицы самая эротическая, только мало оплачиваемая. После неё идут: - медсёстры, фитнес тренеры, училки, маляры и все остальные …! Понятно, что все последующие наряды по спортзалу, в том числе и вне очереди, Соколов бронировал под себя. В этом вопросе со мной у него проблем не было, но из других взводов начались попытки заступить в этот наряд и то же попытать счастье с уборщицей. Однако, ситуация начала выходить из под контроля, и уборщицу уволили - от греха подальше!
    Вспоминается случай, когда Соколов жёстко заступился за меня на глазах всего взвода и тем самым подтвердил нашу дружбу. А дело было следующим образом: - со мной начал препираться курсант из другого взвода и высказался не тактично в мой адрес. Возле нас стояло несколько человек, и наблюдали, чем закончится спор. Рядом со мной стоял Володька Соколов и когда услышал оскорбления, то резким ударом в челюсть моментально отправил моего оппонента в нокаут! Я впервые увидел, как легко можно отключить человека на минуту и более. Все бросились к упавшему оказывать помощь, а Володька пренебрежительно их остановил и сказал, что ничего страшного, сейчас сам очухается. Этот инцидент прошёл для нас без последствий, но заставил многих с уважением относиться к Соколову.
    В училище кроме занятий на самоподготовке, которая проводилась после обеда и продолжалась до ужина, практиковались работы на кафедрах. Как правило, к этим работам привлекали наиболее успешных в учёбе курсантов, которым такая нагрузка не мешала в изучении материала, да и отношение к ним преподавателей было снисходительным. Во время этих работ курсанты готовили методический материал для последующих занятий. Это были схемы и плакаты, учебные пособия и заготовки для проведения лабораторных работ, и т.п., и т.д. Конечно, всю эту работу должны были выполнять лаборанты, но они либо не успевали, либо сознательно просили в помощь курсантов, чтобы самим выкраивать свободное время.
    Витя Чёрный быстро сообразил, что вместо «сампо» гораздо интереснее проводить время на кафедре, где нет контроля со стороны отцов - командиров и есть возможность даже задерживаться после ужина или вообще, на него не ходить. По представлению руководства кафедры был утверждён командиром батареи список курсантов, которые выполняли эти работы. Таким образом, они получали официальную индульгенцию на эту «халяву». Составление этого списка не прошло и мимо меня, и «пошептавшись», мы с Витей включили в него нужных людей. И так в него вошли: - естественно сам Витя Чёрный, Ваш покорный слуга, Женька Фазан, и командир другого отделения Сашка Бурёнкин – земляк Чёрного. Конечно, на «сампо» без командиров отделений, контроля было мало, но мы оставляли замов, давая им возможность проявить командирские навыки. Так я назначал Соколова или Сёминова и был спокоен, что без меня там будет порядок. После обеда, распределив и объявив наряды, дав указания на самоподготовку, я отправлялся на кафедру. Если уважаемые читатели считают, что мы, не считаясь с учебным и личным временем, отдавали самих себя без остатка совершенствованию учебной базы кафедры, то Вы слишком хорошо о нас думаете. Нет, конечно, мы не уходили на это время в самоволку, хотя при необходимости, практиковали и это. В это время мы могли развлекаться так, как ранее в ином месте и в иное время. Мы включали катушечный магнитофон и прослушивали последние записи популярных зарубежных рок групп. Именно там я познакомился и впервые услышал композиции  Queen, Scorpions, Led Zeppelin, Pink Floyd и др. Конечно мы дурачились и потешались друг над другом. В то время пошла мода на цветомузыкальные установки. Витя Чёрный раздобыл электросхему, и мы собрали такие установки, принцип действия которых был основан на разделении звуковых частот. Всего было три канала – высокие, средние и низкие.
    Исполнительная часть представляла собой панель с электро-лампочками, которые мы окрашивали Цапон Лаком в различные цвета: - красный цвет – низкие частоты, зелёный – средние, голубой – высокие. Затем, перед лампочками устанавливалось оргстекло, на которое наклеивалось обычное, мелкобитое бутылочное стекло. Эффект был потрясающий. Когда я привёз домой и включил вечером эту установку, вся комната была залита мерцающими потоками различных цветов, переливающихся в гранях стекла в соответствии с ритмом и частотами музыки! Эта установка наверно и сейчас валяется где-то на чердаке родительского дома. Там же, на кафедре, мы сами себе сделали наколки тушью на темы ракетного училища и войск ПВО.
    Наши таланты и усердная работа в вечернее время на кафедре не осталась не замеченной со стороны молодых лаборанток, которые периодически составляли нам компанию, чтобы облегчить тяготы и лишения воинской службы. В общем, наши учебные будни проходили более разнообразно и насыщенно чем у остальной массы курсантов!
    Мой друг Соколов, конечно, очень хотел попасть в нашу группу, но с его ленцой он был бы нам обузой. Мне пришлось тактично объяснить ему, что кроме приятных моментов, мы всё же выполняем задания кафедры. Вы можете спросить: - а как же к нам затесался Фазан? Но это был совершенно иной типаж: - у него была сумасшедшая энергетика и работоспособность, да и учился он не плохо.
    Вообще весь учебный процесс в военном училище я бы разделил на шесть крупных блоков.
    1.Теоритическая подготовка непосредственно в учебных классах и лабораториях.
    2.Практические занятия на материальной части на территории училища и с выездом на загородные учебные центры; стрелковая и боевая подготовка.
    3.Строевая подготовка, Уставы и практические занятия по общевойсковой подготовке.
    4.Физическая подготовка.
    5.Несение службы в нарядах
    6.Свободное и личное время, отпуск.

    Понятно, что в рамках каждого из этих блоков существовали пересечения и взаимные дополнения между собой. Например, все передвижения по территории училища, а также доклады на всех теоретических и практических занятиях проводились строго по-военному с соблюдением Устава.
    В этом порядке я постараюсь кратко охарактеризовать содержание каждого из них.

    1.Теоритические занятия, как и все прочие, проходили по заранее подготовленному и утверждённому расписанию. Конечно, проводились внезапные проверки, сборы и учения которые, впрочем, были не особенно продолжительными и не влияли на выполнение учебного плана.
    Вспоминается всего один форс - мажор на втором курсе, когда мы выехали на два месяца в город Днепропетровск на строительство нового места расположения нашего училища.
    Вернёмся к нашим теоретическим занятиям. Я, как командир отделения, должен был привести подчинённых в соответствие с расписанием в назначенное время в учебный класс кафедры. Я отвечал за каждого отсутствующего на занятиях, а это могли быть следующие причины: - наряд, болезнь в санитарной части, убытие к месту жительства по семейным обстоятельствам, гауптвахта. На каждый день назначался дежурный, который докладывал преподавателю о количестве личного состава и готовности к занятиям. При необходимости он помогал лаборанту принести учебные пособия.
    Как правило, лекции начинались с опроса по усвоению пройденного материала и тут, если у нас были проблемы, мы пускались на различные хитрости, чтобы отвлечь внимание преподавателя. Мы просили дополнительно объяснить не усвоенные вопросы, и тем самым, времени на опрос уже не оставалось.
    В процессе учёбы мы должны были сдать зачеты и лабораторные работы, после чего нас допускали к семестровым экзаменам. Курсовые работы мы выполняли, сообща помогая друг другу. На экзаменах, как и все «порядочные» студенты, мы использовали всевозможные ухищрения и опыт предыдущих курсов, чтобы справиться с этой задачей. Это были стандартные листы с ответами на все ворсы, которые мы прикрепляли скотчем к крышкам столов в аудитории, где должен был проходить экзамен. Это такие же листы с ответами, в пришитых к кителю внутренних карманах.
    Это исписанные мелким подчерком линейки, авторучки, пеналы и прочее….
    Использовались и так называемые телевизоры, когда шпаргалка в виде узкой полосы бумаги приклеивалась и накручивалась на две авторучки в футляре с прорезью в виде экрана. Вращая ту или другую, курсант находил нужную формулу, а в арсенале имелось несколько таких устройств!
    В общем, ради благой цели, мы шли на всё, чтобы итоги экзаменов были положительными.

    2. Практические занятия.
    На практических занятиях отрабатывалось и закреплялось на технике знание теоретического материала.
    Из наших отделений сформировали расчёты пусковых установок, и мы на время производили разворачивание и сворачивание «ПУ». Для усложнения задачи поступали вводные по наличию неисправностей «ПУ», и мы должны были обнаружить неисправность и оперативно её устранить. В этом аспекте мой расчёт действовал слаженно и грамотно, и преподаватель нам объявил, что мы заняли первое место среди расчётов училища.
    На полевых учениях мы рыли окопы, учились маскировать себя и технику, налаживали связь и корректировали огонь подразделения.
    Стрелковая и боевая подготовка проводились в загородном тире. На нашем вооружении стоял СКС – самозарядный карабин Симонова. Для меня не было с ним проблем т.к. еще в школьном тире я неплохо стрелял, но вот уже в войсковой части, где мы выполняли нормативы из ПМ, мы не могли попасть в мишень из пяти шагов.
    Дело в том, что почему-то в Училище нас не научили стрелять из личного оружия. В общем, ракетчики должны уметь не только гарантированно уничтожить летательные аппараты противника, но и защитить свою технику от наземного нападения.

    3.Строевая подготовка и Уставы.
    Строевая – была одним из не любимых нами занятий, хотя и формировала выправку будущих офицеров. Дело в том, что занятия по строевой подготовке проводились в любую погоду на строевом плацу. В течение сорока пяти минут мы выполняли строевые приёмы под дождём или в мороз, но и в хорошую погоду многократные повторения отходов, подходов к командиру, отдание чести, движение строевым шагом было ещё и закалкой нервной системы. Преодоление себя, испытание на выносливость – это тоже строевая подготовка.
    Уставы, ещё одна из не любимых дисциплин, т.к. преподаватели требовали чуть ли не всё учить наизусть, мотивируя тем, что они написаны кровью, и незнание Уставов или их неисполнение приводило к трагедии, особенно Устав караульной службы.
    В этой связи мне вспоминается ситуация из дальнейшей, уже офицерской службы, когда на общем совещании в войсковой части, начальник штаба пытался наставить молодых офицеров на «путь истинный».
    С неподдельным возмущением он отчитывал:- «представляете, я в воскресенье сижу на балконе и читаю Устав, а под балконом два молодых офицера распивают вино. А им бы нужно думать о службе, о воспитании своим примером подчинённых!». В зале послышались смешки офицеров.
    Услышав такую реакцию подчинённых, начальник штаба с обидой в голосе заявил: - Вы что надо мной смеётесь, тут плакать надо, и чтобы Вы знали – полковник не может быть дураком! Вот и задумаешься, если офицер в чине полковника, в свой выходной день на балконе перечитывает Устав, то можно быть спокойным за нашу оборону т.к. говорят, что у кадрового военного должна быть всего одна извилина, да и та от фуражки!

    4. Физическая подготовка.
    Физической подготовке в ракетных войсках ПВО уделялось не меньше внимания, чем теоретическим знаниям и практической подготовке.
Кроме обычных занятий, которые делились на беговую, силовую часть и навыки рукопашного боя, мы периодически бегали кроссы с полной выкладкой за городом и преодолевали полосу препятствий. Навыки преодоления полосы пригодились мне и в гражданской жизни, когда было нужно перемахнуть через забор или препятствие. Физо, как и строевая закаляли и укрепляли наши молодые организмы, и конечно каждый хотел иметь красивую фигуру с рельефом мышечной массы. А тут, хочешь – не хочешь дважды в неделю нас гоняли как «сидоровых коз», да и ежедневная утренняя зарядка в составе взвода не давали возможности сачкануть и положительные процессы в организме делали своё дело!

    5. Несение службы в нарядах.
    Что такое наряды? Это выполнение определённых обязанностей на конкретной территории или месте беспрерывно, сменяя друг друга. Это часовые в составе караулов по охране территории и объектов, дневальные и дежурные, обеспечивающие моментальное выдвижение подразделений для выполнения поставленных боевых задач, это несение службы в составе боевых расчётов на технике и т.д. По аналогии с гражданской работой на производстве непрерывного цикла, когда смены дневная и ночная обеспечивают технологические процессы. Это дежурство бригад пожарных, скорой помощи, сотрудников полиции и конечно службы охраны на гражданских объектах. Таким образом, мы можем представить, что такое наряд в армии по примерам с гражданской службой. Главное различие заключается в том, что наряды в армии несут военнослужащие вооружённые соответствующим оружием, принявшие Присягу и прошедшие специальную подготовку.
    Для заступающих в наряд или караул существовал специальный ритуал. Во первых, на вечерней поверке старшина роты объявлял список заступающих на завтра, пофамильно.
    Заступающие, готовились накануне вечером, приводили форму и снаряжение в порядок, изучали Уставы. При необходимости, их отпускали с самоподготовки раньше. Утром, перед заступлением в наряд, производился развод, на котором после построения и проверки наличия личного состава, караулы, патрули и дежурные проходили торжественным маршем перед заместителем начальника штаба по боевой подготовке.
    Как я уже отмечал, наряды были плановые и вне очереди. Вне очередные наряды, как правило, были либо по кухне, либо по батарее.
    Понятно, что например, в наряд на пост номер один у знамени училища нарушителя не поставишь! Наряды – это неотъемлемая часть службы в любой воинской части, и офицер на личном опыте должен узнать, что это такое.

    7.Свободное и личное время, отпуск.
Суббота в училище считался учебным днём, так что для отдыха оставалось только воскресенье, и то для тех счастливчиков, кто не заступал в наряд. Иногда, в воскресенье нас использовали на городских работах по просьбе администрации.
    Поэтому, отдых в выходной день в армии – это понятие относительное.
    Вообще, свободное время военнослужащий должен использовать для привидения внешнего вида в порядок, для чистки оружия и т.д., на самом деле мы старались как- то разгрузится и отдохнуть. В батарее имелся телевизор и магнитофон, смотреть и слушать их мы могли только в воскресенье, так как в рабочие дни мы всей батареей после ужина смотрели программу «время» а затем – вечерняя поверка и т отбой.
    Всё как обычно, в казармах для военнослужащих. Но мне вспоминается одно событие, которое внесло нотки новизны в воскресные дни. Это, как не странно, выпуск альбома Давида Тухманова – по волне моей памяти. Эту пластинку мы крутили все воскресенья подряд, и она нам не приедалась. До сих пор, когда я слышу музыкальные композиции из этого альбома, сердце сжимает волна ностальгии и чувств радости и гордости, что такая музыка могла у нас появиться в советское время!
    Жаль, что ничего больше сравнимого по уровню с этой вещью у нас не появилось.

    Личное время.

    И так, если тебя не задействовали на работы или в наряд, ты мог посмотреть телек (ту программу, что выбрало большинство); уединиться в ленинской комнате и почитать или написать письмо; поиграть в шахматы или шашки; выйти на спортивную площадку с любителями погонять в футбол или волейбол. Это всё штатные, идеальные развлечения. Но мы не брезговали и картишками, располагаясь на нижнем ярусе кроватей в дальнем углу спального помещения или в каптёрке. Главным же развлечением считалось увольнение в город. Городок Опочка, являлся не большим провинциальным населённым пунктом численностью десять - пятнадцать тысяч человек.
    Главной достопримечательностью являлся городской вал над рекой Великой, который когда то, в давние времена защищал жителей от неприятеля. На валу располагалась концертная площадка, на которой в выходные дни проходили танцы для молодёжи. Сама территория вала с разнообразной растительностью была излюбленным местом прогулок горожан, особенно в летнее время.
    Приведу исторические данные из истории города Опочка.
    «После разорения крепости у Пскова на юге не стало укрепленного пункта. Поэтому псковичи вместо разрушенного Коложе решили заложить новую крепость. И этой крепостью стала Опочка.Для постройки города они облюбовали место в излучине реки Великой. Осенью 1414 года сюда прибыли псковские мастера, а из окрестных деревень пришли люди с топорами, лопатами, ломами и подводами. Концы излучины строители соединили рвом, в результате чего получился остров.Известковые плиты свозили на получившийся остров для постройки вала.
    Стены сооружали из вертикально поставленных бревен. Общая протяженность стен составляла около 500 метров. Работы по сооружению крепости велись днем и ночью. В Псковской летописи говорится: «Сделаша у весь за две недели до Покрова, или начаши делать за неделю до Покрова, а сделаши две недели весь». Опочане празднуют день рождения своего города 14 октября, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы.
    Название «Опочка» произошло от слова «опока» - так назывался известковый камень, который устилал дно реки Великой и был использован при сооружении крепостного вала.Много бурь пронеслось над древним городским валом, за которым не раз спасались первые жители крепости, но ни разу Опочка не открыла ворота врагу.»
    На танцах, как правило, дежурили несколько патрулей: - это наш училищный патруль с офицером и тремя курсантами; милицейский патруль; и общественный – ученики старших классов с преподавателями. Такое количество патрулей было оправдано тем обстоятельством, что практически на каждых танцах происходили стычки между курсантами и местной молодёжью. Инциденты случались не только на танцплощадке, но и на территории вала и в самом городе. Такая обстановка имела свою обоснованную подоплёку. Само нахождение военного училища в маленьком, провинциальном городке привлекало к себе девчонок из всей Псковской области как магнитом. Для них это была реальная возможность выйти замуж за военного и вырваться из глубинки на свет божий. Для реализации этих возможностей способствовало присутствие в Опочке училища по подготовке воспитателей детских садов, где конкурс на место был не меньше чем в военное училище. Однако, местное мужское население никак не желало мириться с таким положением вещей и всю свою не приязнь возмещало на людях в погонах с жёлтой буквой «К». Нас они презрительно называли «кадетами» и хвастались друг перед другом, что кому-то удалось побить кадета! Поэтому, перед увольнением в город, нас инструктировали, чтобы мы перемещались группами по два – три человека и не заходили во дворы в отдалении от центральной улицы. Однако, после выходного, в училище неизменно появлялись курсанты с лейкопластырями под глазом или на лбу. Не редко случались такие ситуации, когда в расположение батареи вбегал увольняемый, и громким голосом извещал, что на танцах местные наших бьют! В этом случае вся батарея срывалась и неслась из расположения казармы, и естественно ни какие дежурные по КПП и патрули не могли нас остановить. На территории танцплощадки происходило массовое побоище, и местной милиции совместно с патрулями стоило очень больших усилий разнять стороны конфликта. Своих мы не сдавали и тащили в училище, да и милиция хватала в основном местных. В этих потасовках самое живое участие принимал «Фазан», так как опыта ему было не занимать и навыки «гоп – стоп» пригодились с гражданки. Однако трагических случаев я не припоминаю, всё обходилось, как говориться – малой кровью без поножовщины! И конечно, командование батареи и училища становилось в трудное положение, когда невозможно назначить зачинщиков и виновных, да и причина была уважительной – «задруги своя»!
    Все понимали, что иначе мы поступить не могли, так как слова – «воинское братство и взаимовыручка» в этом случае имели практическое применение.
    По шапке получал командир батареи, который грозился в наказание прекратить всяческие увольнения в город и выговаривая нам перед строем через слово повторял своё знаменитое выражение – «ЁК –Макарёк»!.
    Командование училища нашло некоторый выход из создавшего положения и предложило организовать танцы на нашей территории, куда естественно пропускались только девочки.
    Танцы проводились в помещении училищного спортивного зала, который позволял разместить приличное количество приглашённых. Для данного мероприятия был создан наш собственный ВИА из курсантов, в котором мой друг Соколов отжигал на ударной установке. Он, конечно, меня удивил своими музыкальными способностями и вызывал чувство гордости, что мой подчинённый играет перед всем училищем! В наше время игра на гитаре была очень популярна, и из дворов доносилось бренчание доморощенных Полов Маккартни или Ринга Старов. Каждый считал обязательным делом научиться играть на гитаре. Я также небыл исключением и известным четырём аккордам меня учил мой поселковый друг Столяров Саня, который впоследствии стал профессиональным музыкантом и возглавлял наш городской ДК. Мне же, как говорят – медведь на ухо наступил, да не только наступил, а основательно там потоптался, и к тому же на голосовых связках!
    Я осилил лишь такой шедевр, как – «в траве сидел кузнечик». Но любовь к гитарной музыке у меня сохранилась на всю жизнь, особенно когда я слушаю игру таких мастеров как Виктор Зинчук. Наш училищный ВИА неплохо играл, и многие песни брали за душу до мурашек. В памяти почему - то сохранилась мелодия медленного танца под песню – «спи родная – ночь в июле, только шесть часов».
Отпуск.
    К вопросу об отпусках мы ещё вернёмся, а сейчас я хочу рассказать о неожиданной двухмесячной командировке для нашего курса.
    В 1976 году мы узнали, что училище переводится на новое место в дислокации, на Украину в город Днепропетровск и, что все курсанты, за исключением выпускных курсов будут поочерёдно выезжать и принимать участие в строительных работах. Эту новость мы восприняли так, как будто нас отправляли на два месяца в отпуск!
    Таким образом, за это время мы успели познакомиться со славным городом на Днепре, насладиться очаровательной украинской природой и климатом, о которых читали в произведениях Н.В. Гоголя и даже завести себе «гарных» подружек. Мы с Соколовым умудрились посетить Днепропетровскую оперетту, но впечатление у нас осталось двоякое: - с одной стороны буйство красок и фейерверк головокружительных танцев; и совершенно непонятные слова, тонущие в музыкальных потоках – с другой стороны.
    Был август месяц, и нас вывезли на уборку капусты. Там я увидел, что такое настоящий чернозём: - прошёл небольшой дождик, и вся техника встала, так как земля превратилась в чёрное, непролазное месиво. Можно было брать эту липкую, влажную землю и лепить снежки, словно из снега!
    Рядом находился совхозный сад с посадками грецкого ореха, что тоже для нас было в диковинку.
    Ну, и конечно сами строительные работы. Мы разбирали, какое-то старинное здание (говорили, что в царское время в нём располагались военные казармы), сложенное из красного кирпича. Эта кирпичная кладка была настолько прочная, что я загнал два отбойных молотка в стену и только с помощью третьего и ядрёных выражений, смог извлечь первые два.
    Говорили, что в те времена для кладки применяли смесь извести с сырыми яйцами, да и сам кирпич был превосходного качества! Там же, на стройке я познакомился с профессией сварщика, что пригодилось мне в будущем.
    В общем, несмотря на тяжесть выполняемых нами работ, эта командировка подарила много новых и незабываемых впечатлений.

    Теперь, конкретно об отпуске в конце учебного года, который выпадал на август месяц, а перед этим были экзамены и стажировка. Об экзаменах я упоминал в разделе - «теоритические занятия», но ещё хочу остановиться на стажировке, которую мне повезло провести в расположении ракетного комплекса С-200 на побережье Баренцева моря под Мурманском. Эти комплексы на приграничной территории России и советского Союза служили для пресечения незаконного вторжения чужих летательных аппаратов. Весь путь от Опочки до Ленинграда, и далее до Мурманска мы преодолели на поездах.
    Совместная поездка в плацкартных вагонах имела свою романтику и очарование, где мы встречали уважительное отношение среди гражданских попутчиков и желание нас, чем ни будь угостить и пообщаться.
    Наш старший, лейтенант Курач предпринимал попытки контролировать ситуацию в первой половине пути, но потом, осознав всю тщетность и беспомощность держать весь рой в поле зрения, махнул рукой и не выходил из своего купе до самого прибытия в город – герой Мурманск.
      Приведу историческую справку о городе-герое Мурманске.
Вражеское наступление началось 29 июня 1941 года, но наши солдаты остановили врага в 20-30 километрах от граничной линии. Ценой ожесточенных боев и безграничного мужества этих героев, линия фронта оставалась неизменной до 1944 года, когда наши войска начали наступление. Мурманск – один из тех городов, которые стали прифронтовыми с первых же дней войны. Вслед за Сталинградом, Мурманск становится лидером в печальной статистике: количество взрывчатых веществ на квадратный метр территории города превысило все мыслимые пределы: 792 авиационных налета и 185 тысяч сброшенных бомб – однако Мурманск выстоял и продолжал работать как портовый город. Под регулярными авианалетами простыми жителями-героями проводились разгрузка и погрузка кораблей, строительство бомбоубежищ, производство военной техники. За все военные годы Мурманский порт принял 250 судов, обработал 2 миллиона тонн различных грузов.
Не оставались в стороне и рыбаки-герои Мурманска – за три года им удалось выловить 850 тысяч центнеров рыбы, снабжая провиантом, как жителей города, так и бойцов Советской армии. Горожане, работавшие на верфях, отремонтировали 645 боевых судов и 544 обычных транспортных. Кроме того, в боевые, в Мурманске были переоборудованы еще 55 рыболовецких судна. В 1942 году основные стратегические действия развивались не на суше, а в суровых водах северных морей. Главной задачей фашистов была изоляция берегов СССР от выхода в море. Однако это им не удалось: в результате неимоверных усилий, героями Северного флота было уничтожено более 200 боевых кораблей и около 400 транспортных. А осенью 1944 года флот изгнал противника из этих земель и угроза захвата Мурманска миновала.

  На остановке в городе Оленегорске мы сфотографировались у памятника с упряжкой оленей и там же увидели их живых представителей. За окнами вагона простирались просторы заснеженной тундры и сопки с карликовыми деревьями. Так мы почувствовали дыхание заполярья. По прибытии в Мурманск выяснилось, что дальнейший наш путь на теплоходе «Вацлав Воровский» по Баренцеву морю, отрезан льдами, которые собой забили весь залив. Нас известили, что придётся некоторое время пожить в гостинице пока подойдёт ледокол либо льды сами отдрейфуют из залива. Мы обрадовались выпавшей для нас возможности свободно пожить в гостинице и познакомиться с Мурманском.
    Неожиданная лафа продлилась неделю, чего вполне хватило отдохнуть и прогуляться по северному портовому городу. Нас удивило само расположение города, где улицы тянулись одна над другой, огибая по дуге обрывистый берег залива. Проходя по улицам, мы видели с одной стороны обычные городские здания, а с другой – крыши домов следующей улицы, расположенной ниже и ближе к морю. Среди прохожих, очень много встречалось военных в морской форме, а так же гражданских моряков. Наша командировка проходила в конце апреля – в начале мая, в это время начинается полярный день и погода крайне не устойчивая, характеризующаяся чередованием ясных солнечных дней и мощных снежных зарядов с порывами холодного ветра. Баренцево море ещё было скованно льдом и покрыто ослепительно белым снегом.
    Наконец, прибыл ледокол и нас, погрузив на теплоход, повезли по пробиваемой полосе чистой воды среди льдов вслед за ледоколом, в один из прибрежных посёлков. Плавание среди голубых льдов, сверкающих на солнце и напоминающих сказку владений «снежной Королевы», оставило незабываемые впечатления. На льдинах отдыхали морские котики, кайры, бакланы, олуши - которые не спешили улетать и уплывать при приближении нашего теплохода.
    Прибыв в следующую точку маршрута, нас разместили на сутки в одном из зданий и сказали, что далее мы поедем на вездеходе. Вместе с нами отправляли детей офицерских семей, которых привозят в школу на неделю, а на выходные дни отвозят к родителям в часть. Кроме всего прочего, на вездеход погрузили продовольствие – ящики с тушёнкой, консервами; упаковки с мукой, сахаром, сухим молоком и картошкой; крупами и фруктами; чаем и кофе. Эти приготовления к отъезду уже давали приблизительное представление о суровых условиях службы в ракетной части заполярного севера. Вездеход выехал за пределы посёлка,и за его окнами потянулась бескрайняя снежная равнина, изредка привлекая внимание редкими силуэтами причудливо изогнутых карликовых деревцев. Через несколько часов однообразного движения вездеход остановился и нам объявили, что мы прибыли и можно выгружаться.
    Выбравшись из тёплого и душного пространства, пропитанного парами моторного масла и солярки, на свежий влажный воздух, от которого слегка закружилась голова, мы с изумлением оглядывались по сторонам.
    Дело в том, что - насколько хватало взора, вокруг простиралась всё та же бескрайняя снежная равнина.
    Кроме снега до горизонта не было ничего видно, то есть совсем ничего! Дети с усмешкой смотрели на нас, не понимающих - куда нас привезли?
    Где сама ракетная часть? Где пусковые установки и радионавигационные станции? И где, наконец, все здания жилой и хозяйственной инфраструктуры?
    Первые мысли были о том, что может это какой-то розыгрыш с целью проверки нашей подготовки и сейчас нам предстоит многокилометровый марш-бросок по тундре. Но почему нам не выдали хотя бы лыжи, и как с нами пойдут дети? Кто понесёт все эти ящики и упаковки с продуктами, которые тут же выгрузили из вездехода на снег.
    Следующей мыслью была такая, что сейчас в снегу откроется гигантский люк, и мы войдём в секретное, замаскированное таким образом подземное помещение!
    Вездеход отправился по своим следам в обратную сторону, а мы, в след за детьми, по едва заметной тропинке в снегу пошли в белое никуда?!
    Гора ящиков с продуктами осталась чернеть на месте выгрузки.
    И так мы прошли каких-то сто – сто пятьдесят метров, и перед нами неожиданно открылся обрывистый срез берега, который на расстоянии не заметно сливался с заснеженной далью Баренцева моря. Понятно, что вплотную, к обрывистому краю, вездеход подъехать не мог, так как рисковал бы сорваться вниз. Мы увидели, что тут, так же как и в Мурманске, ступенчато, одно над другим, располагались деревянные строения барачного типа, одной стороной прилепляясь к срезу берега.
    Между строениями, от одного к другому, вились протоптанные в снегу тропинки.
    Подразделение солдат отправилось наверх, за выгруженной провизией. Нас разместили в солдатской казарме. Всё оказалось прозаически обыденным обманом зрения, однако пусковых установок в ближайшем обозрении мы не увидели.
Бытовые условия офицерских семей были довольно примитивны и полностью зависели от технического оснащения комплекса. Электричество в бараки подавалось от постоянно работающего мобильного генератора, солярку для которого нужно было доставлять на вездеходах из посёлка, а туда на транспортных кораблях с привлечением ледокола, либо в короткое летнее время. В некоторых помещениях были установлены металлические печи, работающие на угле. Куча с углём располагалась возле одного из бараков и офицерские жёны с вёдрами в телогрейках и валенках подходили к ней и набирали блестяще-чёрные куски антрацита. Ящики и коробки с продуктами были распределены между офицерами и частью отправлены в солдатскую столовую. Никаких секретных, подземных сооружений мы не увидели, а может быть, мы ещё не имели той формы допуска, чтобы нас допустили в святая-святых? Позднее нам показали расположение самого ракетного комплекса, который находился на берегу под маскировочными сетями и заваленный приличным пластом снега, откапывание которого было одной из задач рядового состава. От жилья до ракетной техники было метров 200 – 250 по прокопанной в снегу тропинке вверх. Вдоль направления движения были вкопаны столбики с натянутой, толстой верёвкой. На комплексе постоянно дежурил минимум боевого расчёта, но как только звучала сирена, извещающая о приближении нарушителя границы, офицеры и солдаты, обеспечивающие приведение ракет и техники в боевое положение, бежали вверх по тропинке в снегу.
    На первое мая, после праздничного обеда в солдатской столовой нас отправили в небольшой кинозал, где крутили киноленту «Чапаев». Где-то в середине сеанса, в углу зала замигала красная сигнальная лампочка, и послышались звуки сирены. Этот сигнал означал, что к нашей границе на неприлично близкое расстояние подлетел американский самолёт – разведчик СР-71. Для гарантированного уничтожения этого типа летательных аппаратов применялась ракета со специальной боевой частью, так как он подлетал к нам на высоте более десяти километров и сбить его истребителем – перехватчиком в то время было сложно.
    Что же представлял собой ракетный комплекс С-200?!

    С-200 Ангара/Вега/Дубна (поклассификацииНАТО — SA-5 Gammon ) — советскийзенитно-ракетныйкомплекс (ЗРК) дальнегорадиусадействия.  1964 году (ОКБ-2, гл. конструкторП. Д. Грушин), сцельюзаменынезавершённойпротиворакетыРЗ-25/5В11 «Даль» (приэтомразработкакомплексаС-200 маскироваласьпоказаминавоенныхпарадахмакетовмассивныхракет «Даль»). Навооружениис 1967 года. КакнаиболеемощноеоружиеПВОсистемаС-200 длительноевремябыларазвёрнутатольконатерриторииСССР, поставкиеёзарубежначалисьв 1980-хгодах, когданавооруженииВойскПВОСССРужесостоялаЗРСС-300П (с 168 тсустанавливаемыхнакорпусмаршевойступениракеты (однойиздвухмодификаций 5С25 или 5С28). вкоторомвкачествеокислителяиспользуетсясмесьАК-27, агорючее — ТГ-02 («Самин»). дляповышенияманёвренности. Максимальнаядальностьполёта — от 160 до 300 км, взависимостиотмоделиракет (5В21, 5В21B, 5В28, 5В28М).
• Ракетаимеетдлину 11 мистартовуюмассу 7,1 т, изних 3 тприходитсянаускорители (дляС-200В).
• Скоростьполётаракеты: 700—1200 м/с, взависимостиотдальности.
• Высотазоныпоражения: от 300 мдо 27 кмдляранних, идо 40,8 кмдляболеепозднихмоделей
• Глубиназоныпоражения: от 7 кмдо 200 кмдляранних, идо 255 кмдляпозднихмодификаций.

    Часть солдат и офицеров, входящих в боевой расчёт на этот день, побежали в расположение комплекса. Мы также выскочили на улицу в ПШ без шинелей, так как до этого светило яркое майское солнце. Пробежав несколько метров, мы увидели, что солнце скрылось, и мощный снежный заряд крупными хлопьями заполняет собой всё окружающее пространство. Чем выше мы поднимались по тропинке, тем гуще и плотнее шёл снег, залепляя глаза так, что мы с трудом видели только мелькающие сапоги впереди бегущего. Вот теперь стало понятно – зачем натянута верёвка вдоль тропинки. Без неё, было достаточно сделать шаг в сторону и затеряться в этой круговерти! В кабину станции наведения ракет я ввалился весь залепленный снегом, словно шар из снежного шоу Вячеслава Полунина(!).

    В тот день бегать на комплекс по тревоге пришлось несколько раз, так как американские самолёты по традиции трепали нам нервы в праздничные дни, особенно на первое и девятое мая!
    Дневальный в солдатской казарме был обязан записывать всех выходящих на улицу (даже в туалет, который находился в десяти метрах от входа), в специальный журнал контроля. Это делалось с целью, не допустить потери личного состава во время такого внезапного снежного заряда, а случаи такие бывали, когда солдат выходил и терялся, замерзая на льду Баренцева моря.
    Служба на ракетном комплексе в заполярье трудна и сурова как для рядового состава, так и для офицерского. Вместе с офицерами делили тяготы и лишения члены их семей, однако отслужив три – пять лет
никто не спешил переводиться в центральные регионы, по причине того, что здесь выслуга исчислялась
- год за два!
         Ода кирзовым сапогам

Я вам спою без тени дифирамбов
Моим друзьям, что пара кирзачей
Так, по-простому, без заумных ямбов
Как без оркестров и напыщенных речей

Куда без вас на стройке, в огороде
В лесу, в болоте, на дороге – размазне
В вас под защитой наши ноги
Сердито – дёшево к напастям и беде

Надёжны вы и функциональны
Вот слово, сам язык чуть не сломал
Но по- простому, чтоб не быть оригинальным
Без вас немало дров я наломал

Одним движеньем в вас вставляю ноги
И по делам, вперёд с семи часов
Всё спорится и день как по дороге
Легко мне в вас и я к свершениям готов

Со мной шагаете вы километры
И ваш спидометр второй круг закрутил
Дожди вас били и хлестали ветры
Но вы держались из последних сил

Я вас не брошу, нет, не брошу
Друзьями верными выбыли мне везде
Я сохраню как дорогую ношу
Вдруг пригодитесь, где-то по нужде!