Как отец Феофан не благословил джинсы

Слушайте на сайте https://youtu.be/dKAbr-tfn1c

Жизнь современного человека полна и насыщена. Но я бы сказал просто — только очень суетна, и не более того. Рано или поздно и современный человек приходит к Богу. Как говориться в известной формуле: Храм близок, да у каждого свой путь к нему.

В Храм я ходил с детства.

Отец мой Георгий был рядовым коммунистом среднего ранга. Но любовь к Богу у него была всегда, привитая с детства. Это было наверное как прививка. Потому как дед мой Владимир всегда молился, но детей верить не заставлял. Да, было такое страшное время травли, и разгул государственного безбожия. Но все-таки веру вытоптать не получилось. Верил в то время каждый, но все больше по своему — пропаганда делала свое дело.

Отец верил, как он любит повторять, в душе. Поэтому тайно пригласил батюшку, крестных и меня крестили дома. Я рос. Мы часто ездили отдыхать на Черное море в Туапсе к маминому сводному брату (по отцу — смертность была еще та!). Он конечно был очень колоритный персонаж. С большой роскошной седой бородой, как он сам поговаривал, как у Маркса. Что само собой в те годы сразу привлекало внимание, так как в «Правде» (центральная газета) на первой полосе всегда красовалась партийная «троица». С большим открытым лицом, всегда с большой улыбкой. Одним словом большой добродушный великан с хурмой из своего огорода под Новый Год в нашем доме, мне представлялся как Дед Мороз. И это то же правда.

Старый фронтовик, человек старой закалки и тяжелой советской судьбы. У военных людей, нет не у "штабных крыс" конечно, всегда остается выбор. Либо к Богу, подобно Преподобным Илье Муромцу из града Мурома и воину Титу, чьи нетленные мощи чудесно прибывают в пещерах Киево — Печерской Лавры и прочим, коих в Русской земле предостаточно.

Тут надо сказать, что насельниками (то есть послушник или монах, постоянно проживающий в обители) монастырей и почти всегда были бывшие военные. Их в дореволюционной России в Киево — Печерской Лавре насчитывалось до 1000 человек, это то при том, что сейчас физически людей живет больше из-за демографического прироста населения страны. А сейчас в Лавре с трудом наберется и 100 человек.

Либо другой путь - медленно сходить сума или уже в психушку, как говорят. Я сам слушал рассказы многих фронтовиков и знаю, что многих потом мучили ночные кошмары, ко многим приходили почти каждую ночь их первые «фашисты», в общем то, обычные немцы, и почти всегда их одногодки, просившие пощады. Но война делает свое дело. А у человека не остается, как это печально, выбора. Шла священная война..

Слава Богу! Дядя Вася пришел в Церковь после войны, проработав какое-то время поваром в одном из Туапсинских ресторанов. У него были две дочки, но они к отцу относились пренебрежительно. Я бы сказал никак. Сестры стеснялись своего родного отца и почти никогда к нему не заходили да же в гости!!! В моей голове это и теперь никак не укладывается. Дядя Вася работал в Храме. Не знаю кем в начале, но в моем сознании отложилась его сторожка (обычный деревянный вагончик) полный икон, свечей и толстых тетрадей со счетами. По-моему был даже «феликс» - первый механический калькулятор. Книги тогда были редкостью! Дома в родном городе мы в Церковь еще не ходили — боялись, а тут на море, где солнце и полно отдыхающих, можно легко потеряться. Да не кому и в голову не могло прийти, что советский человек на отдыхе пойдет в Храм!

Конечно мы как все ходили на пляж., только как и все местные иногда с утра до 10-11 часов, а иногда и вечером или вечером, если оставались силы, после 16-17 часов. А все время на пляже провести сложно, но многие отдыхающие тогда не знали о возможностях южного «ласкового» солнца. Тогда об этом официально как то говорили и писали мало, а местным это обстоятельство только приносило дополнительный доход, но в частных разговорах эта тема обсуждалась очень оживленно.

Поэтому часто в обеденное самое жаркое время или вечером, а по Праздникам и с утра мы приходили к дяде Васе в Храм, потому как он почти там жил и служил, а иногда ходил на свою таинственную дачу, где росли диковинные для нас плодовые кустарники и деревья. А его однокомнатная квартира, скромная и аскетическая да же по тем самым меркам, оставалась всегда в распоряжении родственников, коих всегда было предостаточно, и мама всегда утраивала там ремонт. В верху на всех подоконниках и проемах всех дверей красовались огромные обожженными свечами кресты, и мама их никогда не трогала, придавая жилищу некую таинственность. А атмосфера царила завораживающая. Это был для меня целый новый мир!

Крестовоздвиженский Храм на то время был невысокий и деревянный. От времени немного обветшавший, но ухоженный и с любовью аккуратно выкрашенный. Возле Храма был большой чистый двор с огромными для меня фруктовыми и красивыми южными деревьями, раскидистыми и стройными, превращающихся вечером в разных великанов. Во дворе были все необходимые хозяйственные постройки, и отдельно стоящей загадочной «кельей» дяди Васи. Двор был огорожен высоким забором и имел парадный вход с воротами и Колокольней, где по Праздникам звонили колокола. Южная сказка и только!

Храм этот был дивным местом во всех смыслах этого слова. Внутри маленький человек просто терялся перед величественными сводами, росписью, крестами и иконами в киотах и без них. Все Святые, Ангелы и Архангелы, Херувимы и Серафимы, Священномученики и Преподобные, наконец Богородица и Сам Иисус Христос смотрели прямо на тебя и не возможно было укрыться и спрятаться, ты находился как под микроскопом. В подсвечниках таинственно горели стройно свечи, на которые можно было смотреть наверное вечно, как и на море, горы и небо. Они завораживали своей дивной игрой и благоуханием. В Храме всегда дивно пахло ладаном, и это всегда действовало как то по разному, но всегда настраивало на какой-то особенный лад. И конечно же потрясающие богослужения и таинства, и хор, всегда поднимающий настроение, или же лучше сказать создающий положительный настрой. Да! Все эти тонкие нити действуют на твое сознание, настраивают тебя и уже заранее приготовляют к таинству. И ты это все вдыхаешь, слушаешь, видишь и погружаешься в особенный неповторимый мир.

Как то уже взрослым я столкнулся с бывшим баптистским функционером (типа нашего дьякона), который влюбился и женился на дочери православного священника. Он мне поведал про баптистскую технологию привлечения новых адептов: КУПИТЬ ЛЮБОВЬЮ — это когда люди непрерывно улыбаются, оказывают знаки внимания и всяческую мелочную помощь вновь прибывшим, до тех пор, пока уже не возникает устойчивая потребность последних в постоянной пристальной опеке. А потом уже и они сами просто обязаны отработать полученную любовь к другим новоприбывшим или сами найти таковых, не считая членов своей семьи.

Так вот наша церковь тогда было просто другая. В Храм ходили только верующие и любящие Бога, как и своих ближних, не побоюсь это сказать, люди. Атмосфера была воистину умиротворенной! Все радовались, искренне улыбались и дарили свою любовь. Она была везде! Это было дружная, сплоченная церковь, где везде царил дух любви и братства. Конечно же были всякие там разговоры…, но как то это все меркло, как то это все терялось, пряталось и только шепталось, смотрелось и кончалось покачиванием головой или пальчиком. Как и в семье.

Теперь многое изменилось, но еще можно найти не только вышколенных церковных функционеров, но и искренне верующих и любящих Бога и ближнего своего одинокого монаха или батюшку. Может быть хорошего всегда будет мало? Это быть может так же как удержаться от соблазна. Или что то сохранить и приумножить в своей душе, в своем духовном опыте, и бодрствовать постоянно. Тяжело. Да, тяжело. Очень… И невозможно в себя вместить, а можно только стараться…

Вот в таких мыслях я пришел грешный на исповедь в Киево — Печескую Лавру в Аннозачатиеский Храм к отцу Архимандриту Феофану, маленькому, старенькому батюшке с седой уже бородой, Лаврскому монаху. Немножко, как мне показалось сперва, смешному. Как обычно готовился, читал и написал наверное все свои грехи по Десяти Заповедям. Все шло как обычно: четко, последовательно, правильно. Я уже поцеловал Крест и Евангелие и в чувствах собирался было отходить от исповеди. Но отец Феофан меня остановил, и стал делать замечание по поводу моих штанов, рабочие «джинсы», в которых я обычно, последнее время, и не вылазил из-за их удобства. Дальше был просто провал. Я на некоторое время просто «повис». Мой компьютерный мозг пытался найти ответ в решении которого просто не было. То есть я ничего не понял. Пытался понять, но не мог. Более того почему то в душе оправдывался. Меня поддержали и воцерковленные сотрудницы, с которыми по долгу службы приходилось общаться.

Но понимание случившегося пришло гораздо позже. Я понял, что к Богу надо идти как на Большой Праздник. Именно как на Праздник, и не менее. На момент исповеди у меня были дома «классические» костюмные штаны, и не одни! А «джинсы» — это даже не одежда, а рабочая одежда — роба. Как то так. Да, мода меняется, не стоит. Меняются стили и направления… Но свечи то. Свечи в церкви всегда будут гореть и согревать наши души, до скончания века!

Что такое штаны, а что такое молитва! Штаны это атрибут внешней одежды. Нашего уважения к церкви и Храму Божьему. Человек стоящий в этих самых «классических» штанах в церкви слушает клирос. Но чаще всего его просто не слышит и не понимает, если не знает всех молитв. Слава Богу! В Лаврах мужские певчие, поставленные голоса и «классическое» пение. Хотя изначально оно было знаменным — то есть молитва на распев. Сейчас очень мало таких Храмов где есть это понятное всем прихожанам пение. Но чаще в Храмах певчие поют с регентом хора, который занимается просто пением, часто с резкими высокими женскими завываниями, где часто появляется Сава-а-а-оф и прочие персонажи и тому подобное... Хороший поставленный и выдающийся голос хорошо использовать на концертах классической музыки, а в Храм мы все все-таки ходим помолиться Богу. Кто знает историю церковного пения, тот понимает, что все эти бельканто… пришли к нам не случайно, но мы с ними заигрались, или правильно сказать "в пелись", по самое не могу.