Дракон, лиса и звезды

Дракон летел над лесом на бреющем полёте, внимательно посматривая вниз. В животе с утра было пусто и громко урчало.

Как назло, лес будто вымер. Ни кабанчика, ни оленя, ни самого захудалого зайца не было видно. Никто в здравом уме не хотел быть замеченным драконом. Вот уже показалась лента реки. Вдоль берегов лежали поваленные весенними разливами и ветром сухие стволы деревьев.

«Ну вот», - подумал дракон с досадой. «Опять придётся лететь за много километров в гости к королевским коровам. Но так лень! А есть хочется неимоверно. И прямо сейчас!»

  Вдруг на одной из лужаек, которых было очень много возле реки, у поваленного ствола дракон разглядел какое-то красное пятно.

«О, хоть какая-то еда!»  - обрадовался ящер и, покружив над поляной, мягко приземлился в густую траву.

Кругом было очень тихо. Дракон уже привык к тому, что сначала, куда бы он ни прилетал, наступала полная тишина. Звери прятались кто куда, под пни, кочки, по кустам, убегали подальше в самую дремучую чащу. Птицы замирали на ветках, хотя им-то как раз ничего и не угрожало. Мелковаты были для драконьих зубов.

Дракон деловито и тяжело протопал по направлению к цели, которая его так заинтересовала, фантазируя на тему сочных бифштексов, пусть даже очень маленьких. Подойдя поближе, он увидел …лису. Хотя от бифштекса она не сильно отличалась. Была такой же сильно побитой и помятой, и тихо лежала грязно-рыжей тряпочкой.

«Ну вот, кто-то уже тут побывал до меня», - дракон принюхался. Падалью не пахло, только лисьей   кровью и шерстью. И тут раздался тихий, еле слышный стон.

«Живая что ли!» - ахнул дракон и подошёл поближе, и нависнув над маленьким истерзанным тельцем, стал внимательно его осматривать, сканируя своим драконьим взором.

«Так, три лапы перебиты и все сильно расцарапаны, одна со смещением, на четвертой сильный ушиб. На теле множественные ушибы, ссадины, рваные раны. На боку у левой лапы, в районе сердца глубокая колотая рана, в которой торчит кусок инородного тела. По виду деревянная щепка. Дыхание поверхностное и прерывистое.
Кровопотеря приличная, но не критичная. Если бы не этот кусок щепки, который закупорил рану, то зверюшка была бы уже трупом.

«Мдэ, пациент скорее мёртв, чем жив. И есть тут нечего. Её уже и так уже будто кто-то прожевал и выплюнул», - вынес вердикт дракон. Он собрался уже было улететь. Законы природы никто не отменял – выживает сильнейший. Но тут снова раздался стон.

Что-то заставило дракона развернуться и еще раз внимательно просканировать тушку от носа до хвоста. Ага, совсем молодая еще особь, года два-три, не больше. Внутренние органы целы, без разрывов. В целом ни одна рана не была смертельной, в драконьем понимании. Только вот щепка в груди смущала, она прошла в сантиметре от сердца, не задев его. «Как же её так угораздило?» - дракон огляделся вокруг и принюхался. И увидел следы, ведущие к поваленному стволу сосны в небольшом овраге по соседству от полянки. На сучьях висели клочья рыжей шерсти вперемешку с кровью.  Неподалеку дракон нашел еще следы. Одни принадлежали крупному лисьему самцу, а другие молодому зайцу.
 
«Судя по всему, это были охотничьи разборки» - предположил дракон. «Хмм… За одним зайцем вдвоём погонишься, ни одного и не поймаешь…»
Каким-то невероятным образом лиса смогла отползти от места трагедии и не умереть при этом.

«Сильная», - уважительно подумал дракон. Он уважал сильных. Потому что сам был таким. И дело было совсем не в размере и наличии клыков, рогов, или могучих мускулов.
 
Дракон уважал СИЛУ ЖИЗНИ в любом живом существе. Иногда, гоняясь за дичью, он отпускал свои жертвы. Это было крайне редко, но случалось. Отпускал не из жалости. Из жалости он мог только убить. Чтоб оно не мучалось. А вот сочувствие и уважение давали шанс на спасение. Если преследуемая обессиленная жертва боролась до последнего, и даже пыталась противостоять, даже понимая, что против лома, то есть дракона, нет приёма, дракон прекращал преследование и проявлял милосердие.

Так однажды он отпустил юную оленью самку. Он отсёк ее от основного стада, которое скрылось в лесу, и долго гнал по огромному полю одним холодным осенним утром. Когда она совсем выбилась из сил и упала в траву, дракон приземлился, чтобы со вкусом позавтракать.

И тут он увидел, что при его приближении олениха с трудом стала подниматься на свои тоненькие изящные ножки. Пар шёл от её ходивших ходуном мокрых боков. Вся она мелко-мелко дрожала, то и дело переступая с ноги на ногу, чтобы не упасть. А дракон всё приближался. Медленно и неотвратимо. И тут она развернулась и посмотрела на своего убийцу. Её взгляд и остановил дракона. В нём не было ни капли тупого покорства судьбе и готовности умереть. Наоборот. Олениха стояла набычившись, будто у неё были рога и смотрела на ящера довольно грозно. Типа, давай-давай, подходи, и я тебе хорошенько врежу.

Тогда он не стал на неё нападать, а плюхнулся на зад, сложил крылья сзади, а лапы спереди, и стал с интересом наблюдать за действиями дерзкой самки. Ту, уже довольно ощутимо пошатывало, но она не сдавалась и также смело смотрела в глаза огромному чудовищу.
«Уважаю», - подумал тогда дракон. И тут олениха упала, как подкошенная. Без сил и без чувств. Дракон осторожно приблизился, принюхался, потрогал ее лапой, походил вокруг и улёгся неподалеку, чтобы подождать, пока она очнётся. К вечеру олениха открыла глаза и с ужасом увидела лежащего рядом ящера.

- Живи. И уходи, - рыкнул дракон и красноречиво мотнул головой в сторону, откуда она прибежала. Олениха с трудом поднялась на дрожащих ногах и поковыляла прочь. Дракон пошёл следом, немного поодаль, как бы охраняя её. Когда она притащилась к лесу, то и дело оглядываясь, среди деревьев показались другие олени, готовясь в случае чего разбежаться в разные стороны. Когда дракон их увидел, то остановился. А потом и улетел. Он довел её.

Да, подобных случаев было очень немного, но дракон абсолютно не сожалел о них. А тут полудохлая лиса. И жалеть вроде уже нечего, но просто уйти дракон почему-то уже не мог. Он решил ей помочь. Сначала надо было решить вопрос со щепкой в груди и последующей реанимацией.

  Он осторожно и медленно перевернул лису на спину. Мдааа, и в чём только душа держится. Худая, кожа да кости, шерсть вся слиплась от крови и местами висит клочьями. Вобщем, без слёз не взглянешь. Дракон снова включил своё драконье зрение и повнимательнее осмотрел рану. Окровавленный кусок щепки прилично торчал из раны. Это хорошо. Есть за что зацепиться. Нужно действовать очень быстро, чтобы лиса не отправилась к своим лисьим праотцам. Дракон пошевелил пальцами, размял лапы и аккуратно подцепив щепку двумя когтями, как щипцами, осторожно и довольно быстро выдернул её. Кровь толчком выплеснулась следом. Дракон быстро нажал на рану, подержал немного, а потом отнял лапу и применил свое секретное оружие – капнул в рану драконий яд. Снова зажал ранку и еще немного подождал. Когда под лапой перестало пульсировать, дракон медленно ослабил нажим и снова осмотрел рану драконьим взором. Драконий яд обычно убивал, и очень быстро. Но мог и лечить, так же быстро. Если знать дозировку. Драконы пользовались этим, когда хотели кого-то вылечить. На них самих раны затягивались очень быстро. Кроме тех, что драконы наносили друг другу, если случались стычки. Тогда драконий яд был очень кстати, как вспомогательное средство для усиления регенерации тканей.

И в этот раз яд подействовал исправно. Рана перестала кровоточить, кровь быстро запеклась. Теперь надо было подправить сломанные лапы. На две из лап с простыми переломами дракон просто капнул яда, и подождал, а с третьей пришлось повозиться. Если бы дракон умел потеть, с него бы сошло десять потов. Ему пришлось вытянув по одному когтю на каждой лапе, очень осторожно сложить сломанные косточки лисы. Высунув язык от напряжения, раскорячившись в неудобной позе, дракон шевелил когтями, как бабуля спицами, периодически включая драконье зрение, чтобы увидеть, как легли обломки костей. Лиса периодически стонала, но в себя не приходила, и слава Лисьим праотцам. Кто знает, как бы она себя повела, если бы увидела над собой шипастую драконью голову с высунутым языком, выпученными глазищами и когтями наперевес. Когда всё более-менее получилось, дракон капнул ядом и на третью лапу. Оставались ранки и ссадины по всему телу лисы. Не заморачиваясь, дракон капнул ядом поочередно на каждый бок и когтем растёр яд по всей поверхности зверька. Теперь оставалось только ждать.

Переносить лису куда-то в безопасное место сейчас было пока опасно для её жизни, и дракон решил сделать поляну этим безопасным местом. В ближайшей роще надергал молодых деревьев, обгрыз концы и повтыкал их в землю вокруг лежащего тела. Затем он натаскал камней с берега реки и для надежности придавил основание конструкции камнями. В завершение, дракон зубами надрал самой высокой травы и отплевываясь накидал её сверху на ветки. Получился своеобразный «шалаш».

- Да я прям турист, - самодовольно ухмыльнулся дракон, любуясь на корявое сооружение. Он слышал, что так себя называют странные люди, бродящие по горам и лесам с большими котомками за спиной и с палками в руках. Дракон любил втихаря наблюдать за ними, его это страшно забавляло. Эти люди всегда шли непонятно зачем, и непонятно куда. Иногда они останавливались и что-то черкали угольно палочкой на куске пергамента, смешно ругались и спорили, тыкая пальцами в разные стороны. Но ходили всегда все вместе. Когда они останавливались отдохнуть, то разводили костер из сухих палок и веток и строили свои укрытия -  «шалаши», чтобы в них переночевать или укрыться от непогоды.
Дракон смотрел на это, и еле сдерживался, чтоб не расхохотаться не обнаружить себя. Ну разве это убежище, хлипкое и шаткое? То ли дело добротная пещера.

Для еды эти люди ловили рыбу, иногда охотились на мелкую дичь, собирали грибы, травы и ягоды и варили в котелках на огне нехитрую пищу. А вечерами у костра долго разговаривали о чем-то или пели заунывные песни.

«Больные!» - удивлялся дракон. Но не трогал их. Да и невкусные они, эти бородатые, худые, пропахшие дымом, потом и тухлой рыбой люди. Бррр! Но наблюдений не прекращал. Просто подходил с подветренной стороны, чтобы не чуять их запах.

Когда укрытие для лисы было готово, дракон по периметру лужайки наставил своих меток – процарапал когтями стволы деревьев, потёрся о них чешуёй, взрыхлил землю там, где деревьев не росло.

«Стоять! Бояться! Территория дракона! Кто нарушит границы и подойдет – сожру!»  – недвусмысленно гласили все эти знаки.

Он быстренько слетал к королевским полям и без зазрения совести утащил парочку самых тучных коров. Утолив голод, дракон поставил для лисы приличный шмат мяса, самого сочного. Очнется наверняка зверски голодной.

Гл.2.
Прошло 3 дня. Всё это время дракон неотлучно находился рядом с шалашом, в котором лежала лиса. Иногда она стонала («О, уже громче»), иногда взвизгивала и дрожала всем телом, дёргая лапами. Дыхание становилось частым, будто лиса куда-то бежала в своем страшном сне. Но постепенно дышать она стала глубоко и спокойно. А еще лиса скрипела зубами. Каждую ночь. Да так сильно, что дракон всерьёз опасался за состояние ее клыков.

 Несколько раз он подходил, когда звуки были особенно громкими. «Не буду я жевать ей мясо, если скрошит себе все зубы. Я дракон, а не мясорубка», - бубнил дракон. Он трогал её своим когтем и обдавал тёплым дыханием и лиса затихала, и дальше спала спала спокойно.

Иногда дракон отлучался поохотиться, но делал это максимально быстро и добычу притаскивал с собой и ел тут же на поляне, оставляя для лисы каждый раз свежий кусок. А вчерашний съедал сам. Из реки он приносил немного воды в перевернутом старом пне, чтобы полить лисе на голову и мордочку. Не приходя в сознание лиса судорожно сглатывала живительную влагу и снова впадала в небытие.

На четвёртый день утром, дракон проснулся из-за непривычной тишины. Нет, лес жил своей жизнью, уже привыкнув к присутствию нового большого зверя, от которого не исходило явной угрозы. Птицы щебетали на ветках, ветер шумел листьями, жужжали шмели, перелетая с цветка на цветок. Тихо было лишь там, где лежала лиса. В шалаше. Не было слышно ни дыхания, ни уже привычного скрежета зубовного.
«Померла что ли?!» - дракон вскочил на лапы, и рысью подбежав к укрытию, заглянул внутрь. И натолкнулся на два горящих, как уголья светло-рыжих глаза.
- Ну, приветствую тебя, рыжая бестия! – выдохнул дракон и помимо воли улыбнулся.

Вы когда-нибудь видели улыбку дракона? Нет? Ну и хорошо. Лучше её вам и не видеть! Может поэтому драконы всегда такие серьёзные, что знают, как действует их улыбка –оскал в 133 зуба на окружающих? Может быть. А вот лисе довелось это увидеть.
 
Шерсть на её загривке встала дыбом, хвост, такой жалкий и помятый увеличился раза в два и стал похож на ветку сосны. Лиса глухо зарычала и попыталась отползти от большой и страшной зубастой морды вглубь убежища. Это у неё вышло неважно, перебиты лапы не слушались, а каждое движение приносило сильную боль. Лиза дёрнулась, взвизгнула и застонала.
 
- Ну раз мы уже ползём, значит уже не дохнем, - заметил дракон. – Ты поосторожнее там, других лап для тебя у меня нет. Путь хоть эти хорошо заживут. Постарайся не делать резких движений.

Хотя он говорил грубовато, внутри его пронзало острое сочувствие к этому беспомощному, но мужественному существу. Он отступил на шаг от входа, чтобы не спровоцировать новый рывок активности. Ответом ему было глухое рычание и клацанье зубов.

- Вот и спасай кого-то после этого. Никакой благодарности, - проворчал дракон. – Ну, раз ты больше не умираешь, на, поешь, - дракон подцепил когтем шмат мяса и ловко забросил его в шалаш.

Оттуда донесся сочный «шмяк» и громкий визг. Видимо кусок попал точно в цель. То есть по какой-то из больных лап.
- Ну уж прости, -  буркнул дракон. – Я не снайпер, а дракон.
 
Какое-то время в шалаше было тихо. А потом донесся шорох и стало слышно, как лиса с шумом втягивает носом воздух, обнюхивая мясо. Вскоре раздалось осторожное чавканье. Потом послышалось довольное урчание и ещё более громкие звуки лисьей трапезы.
Дракон довольно подумал: «Раз  так ест, жить будет, верная примета».

В последующие несколько дней по утрам дракон исправно приносил свежее мясо и воду для выздоравливающей. Драконий яд работал исправно, и лиса начала двигаться всё активнее. Она уже не рычала на ящера, но взгляд всё еще был настороженным и недоверчивым, хотя уже не враждебным.
 
Сначала лиса двигалась ползком, постанывая от боли в лапах и груди. Дракон сочувственно смотрел на её усилия, но вслух посмеивался над ней, чем невероятно бесил её. И эта злость придавала ей дополнительные силы, и вскоре лиса уже вполне сносно вставала на лапы и, шатаясь, выходила на своих четырёх по нужде в ближайшие кусты. Пока она еле ковыляла, дракон быстренько выгреб из шалаша старую, остропахнущую подстилку и поменял её на свежую кучу травы, которую он надергал несколько дней назад. Когда лиса вернулась и увидела это, то взгляд её стал гораздо мягче. Она внимательно посмотрела на дракона, и снова забралась в своё убежище.

Видок, конечно, у неё был еще тот. Шерсть свалялась и слиплась, лиса еще больше похудела, по всему телу и на лапах виднелись проплешины от ссадин, на месте ран красовались ярко-розовые шрамы.

- Да ты красавица, - не удержался дракон, чтобы не поддеть ее, когда лиса в очередной раз вышла из шалаша. – Но зато зажило всё, как на драконе. Ты сейчас похожа на стриженого пуделя. Это такая собачка, которую держать возле себя люди для забавы и стригут её ножницами для овец.

Лиса в ответ оскалила зубы, бросилась на ящера, и попыталась вцепиться ему в лапу. Но, наткнувшись на твердую как камень чешую, взвизгнула и отползла назад.

- Попытка защитана. А ты действительно смелая. Хоть и глупенькая ещё. Но ничего, жизнь драконьей лапой поправит. Всё же не зря я тебе помог выжить, - улыбнулся дракон. Но его улыбка уже не пугала лису. Она опустила уши, шерсть на её побитой шкурке улеглась. Устало усевшись, она тихо, сквозь зубы, застонала от боли.
 
- Спасибо, - вдруг хрипло прозвучал её лающий голос.

- Тты… говоришь?!! – дракон от изумления чуть сам не потерял дар речи.

- А что тут такого? Думаешь ты один тут такой умный, - огрызнулась лиса.

- Ну, просто особи твоего рода не отличаются особой разговорчивостью. Они больше издают крайне неприятные звуки…похожие на скрип плохо смазанного колеса людской повозки.Ты первая лиса на моем долгом веку, которая владеет членораздельной речью,- дракон со всё возрастающим интересом смотрел на лису, как на невиданное чудо.

 - А зачем растрачивать свой дар и чесать языком попусту, - хмуро ответила лиса. – Между собой нам и скрипа хватает, - съязвила лиса. Слова давались ей с трудом. Видно было, что давно не приходилось пользоваться такой речью.

- Понимаю, - заметил дракон. – А теперь, стало быть, разговорилась роща золотая…

- Ты спас мне жизнь, - тихо промолвила лиса. – Это стоит того, чтобы открыться. Я тоже наблюдала за тобой, пока не могла двигаться. Почему ты сделал это? Какое дело живущему не одну сотню лет существу до другого полумёртвого существа, живущего один миг по сравнению с тобой? Одним больше, одним меньше… - лиса внимательно всматривалась в дракона, будто пыталась увидеть что-то очень важное для неё.

Дракон вдруг почувствовал…смущение. Это чувство было столь необычно, что он неуклюже встал, крайне внимательно всматриваясь в землю под лапами. Потом потоптался на месте, оттолкнул несколько будто бы неудобных камней, выдернул когтями здоровый кусок дерна с травой и отшвырнул его прочь. Снова потоптался и улегся на место. Молча. Лиса с иронией наблюдала за ним.

- Так почему же? – повторила лиса свой вопрос.

 Ещё никто не задавал ему таких вопросов. Обычно спасённые просто улепётывали со всех ног, безо всяких «спасибо». Да и не ждал он от них ничего подобного.

- Нуууу, - протянул дракон, тщательно подбирая слова, сам себе удивляясь. – Мне стало…тебя…  жалко, - наконец мучительно выдавил он.

- Что-то я никогда не слышала о жалостливых драконах,- ехидно заметила лиса. Теперь забавлялась она, видя смущение здоровенного ящера. – Кровожадные изверги, злыдни, гады, огнедышащие монстры, коварные похитители девиц – вот это я слышала от людей, когда наведывалась в деревни, проведать здоровье кур. А вот о милосердных драконах, жалеющих свою еду, что-то не слыхала.

- А я не ем лис. Они не вкусные и пахнут псиной, - отбился дракон, придя в себя.

- Ну так. Мы же родственники со всеми собачками по линии предков, - расхохоталась лиса, нисколько не обидевшись на драконью подковырку.

 - А ты далеко пойдешь. Когда сможешь, - к дракону уже вернулось его привычное самообладание. Он давно не испытывал такого удовольствия от общения. А лёгкие взаимные подколы даже нравились.

Гл.3.
Прошло еще некоторое время. Лисе стало намного лучше, и только легкая хромота и осторожность в движениях напоминала о том, что у неё были сломаны три лапы и пробита грудь. Хорошее питание и спокойная защищённая жизнь делали своё дело. Лиса быстрыми темпами шла на поправку. Как-то днём они валялись в траве после сытной трапезы, подставляя теплому солнышку свои животы и жмурясь от света. На душе обоих было полное умиротворение и гармония.

- Так что же с тобой случилось, - не открывая глаз, дракон нарочито небрежно задал, наконец, вопрос, интересующий его давно.
 
 - Ты очень хочешь это знать? – лиса резко перевернулась на живот, села, и, дернув ухом, недовольно посмотрела на дракона.

- Думаю, как твой спаситель, я заслужил это право, - заметил дракон.
 - Никто и не просил тебя меня спасать, - проворчала лиса.

- Конечно, никто, ведь ты была тремя лапами на том свете, - не обиделся дракон. – А то бы еще умоляла меня этими же тремя лапами, спаси меня поскорее, о лучезарнейший из драконов.

- Да никогда бы я так не стала умолять, - нахмурилась было лиса, но потом расслабилась и снова улеглась в траву. – Ну ладно, слушай. Тебе расскажу. Хотя это и нелегко вспоминать.

И лиса начала свой рассказ.
 
- Я живу в этом лесу сколько себя помню. Моих родителей задрали охотничьи псы, когда они уводили погоню от нашей норы, где прятались мы с братом. Они разделились, но свора тоже разделилась, и уйти им не удалось. Брат был слабеньким от рождения, и вскоре погиб от переохлаждения и голода. Я, конечно, пыталась ему помочь, таскала ему то, что удавалось поймать – лягушек, жуков, ягоды. Но этого, видимо, было мало. Он так и остался там, в норе, а я ушла прочь, куда глаза глядят. Так что привыкла быть сильной с детства.
Лиса замолчала, тяжело вздохнув.

Дракон тоже молчал.

- Я выжила, - продолжила через некоторое время лиса.  – Ела всякую падаль, ловила лягушек, улиток, жуков, и даже червей, - её передёрнуло. - Пряталась от всех, в том числе и от своих сородичей. И с тех пор надеялась только на себя. Я жила одна и меня мне было вполне достаточно. Здесь хорошие места и много дичи.  И много других лис. У меня были свои места для охоты, и очень часто приходилось их защищать и доказывать, что я имею право на существование. Доказывать, как правило силой, потому что других доказательств тут не признают. Многие лисы имеют от меня метки, впрочем, и у меня достаточно таких «подарочков» от столкновений с добрыми сородичами, - лиса посмотрела на свои лапы, испещренные шрамами.

Но однажды я встретила её. Другую лису. Она была очень красивой, с роскошной шкуркой, которая никогда не знала клыков и голода. Потому что умела то чего не умею я, приспосабливаться и быть слабой. У неё всегда были защитники, которые ее кормили и защищали. Но когда я встретила её, её защитник погиб под копытами стада оленей, так она мне рассказала потом. Она была очень напугана, одинока, сидела и пряталась под корнями дерева и не знала куда идти. И я приютила её в своей норе.

 Мы подружились, и стали жить вместе, она помогала мне охотиться, мы спали бок о бок холодными ночами, грея друг друга, так и  пережили суровую зиму. Охотник из нее был неважный, только для компании, но мне было совсем нетрудно приносить добычу и для неё. Она стала моей семьёй, и казалось больше и желать нечего. Но увы, это было не так. Большего желала она. Того, чего я ей дать не могла.

Лиса снова замолчала. Дракон безмолвно ждал продолжения рассказа.

- Однажды во время охоты мы пересеклись с крупным матёрым лисом. Так получилось, что мы гнали одну добычу, и он уступил её нам, хотя мог и отобрать. Точнее уступил добычу ей. Потому что ранее, когда я с ним сталкивалась на охоте, он забирал добычу всегда, если брал ее первым, но и мою не отбирал, если первой успевала я. Мы признавали равенство и уважали силу друг друга. А тут, он придушив дичь, просто оставил ее на тропе. Понятно, кому. Моя подруга приняла это, как должное. Так случилось еще несколько раз, он будто специально охотился там же, где и мы, и всегда оставлял тушки на нашем пути. И моя подруга пропала. При его появлении она становилась сама не своя. Начинала суетиться, жмурить глаза, повизгивать, чуть ли не хвостом виляла. Никакой гордости! На это было смотреть противно.

Потом она стала с ним уходить. Сначала ненадолго. Потом подольше. Я звала её назад, она возвращалась поначалу, юлила передо мной, объясняла, что хотела его отблагодарить. Но ведь мы же не просили его нам ничего оставлять.  Она уходила и приходила несколько раз. Оставаясь с ним всё дольше и дольше. А он лишь снисходительно смотрел, как она к нему бежит, и не дожидаясь поворачивался и уходил в чащу, а она как собачка, бежала за ним. Он будто знал, что так и будет, а у меня сердце кровью обливалось, видя её метания.
 
И однажды я не выдержала и прогнала её. Лучше жить снова одной, чем видеть эти перебежки туда-сюда. Она долго стояла у норы и просила понять её, благодарила за приют, говорила, как я ей дорога.  Говорила, что хочет детёнышей, хочет семью… Много чего ещё говорила, но я не слышала. Я будто онемела в тот день. Я не помню, когда поток её слов прекратился, и она ушла. Я будто оцепенела.

Я не выходила из норы долго, не знаю сколько дней. Всё было как в тумане и мне ничего не хотелось, только чтобы меня оставили в покое. В один из дней я очнулась от забытья, и поняла, что если не выйду из своего укрытия сейчас, то уже никогда не выйду. Я очень разозлилась на себя за свою слабость и поняла, что очень хочу жить. Я очень ослабела за эти дни, и не только от голода и жажды. Я выползла наружу и долго лежала у входа, греясь на солнышке. Потом добрела до реки и очень долго пила. Много пила. Казалось, я могу выпить всю реку. Понемногу стала охотиться, и постепенно оживать. Каждый день приносил новые заботы, о прошлом я старалась не вспоминать. Я утеплила нору шкурками и перьями от дичи и в тепле провела зиму.

Пришла весна, я совсем оправилась и, сменив зимнюю шубку, с удовольствием проводила время на охоте. Это отвлекало меня от ненужных мыслей и сожалений. В одну из таких охот я забрела дальше, чем обычно, и очутилась на чужой территории. Я собралась было уже уходить назад, как услышала какие-то визги, скулёж и возню. Мне стало любопытно, и я тихо просочилась сквозь кусты. И увидела выводок из трёх лисят, резвящихся возле норы. А неподалёку лежала и наблюдала за их игрой  - она! Я будто вросла в землю и окаменела. Она стала еще красивее, шубка, хотя и не такая пышная, после зимы, переливалась и играла на солнце золотыми огоньками. Она и ее дети выглядели очень счастливыми и упитанными. Видно было, что о них хорошо заботятся, и они не голодают. Какое-то время я стояла и жадно наблюдала за ними, а затем тихонько, пятясь задом ушла оттуда, ничем себя не обнаружив. Я постаралась больше не ходить в ту сторону, но возня лисят и её облик еще несколько дней стояли у меня перед глазами.
 
И вот в один из последующих дней я напала на свежий след молодого зайца. Я пошла по нему и подобралась очень близко к своей добыче. Это был заяц первогодок, который сумел пережить свою первую зиму. Мускулистый, но ещё мягонький - лиса перевела дыхание и продолжила.

- Когда под моей лапой предательски треснула ветка, заяц высоко подскочил на месте и рванул прочь. Только хвост мелькнул белым пятном. Я бросилась в погоню. Он задал такого стрекача, что я еле успевала за ним. От голода и запаха своей жертвы я совершенно потеряла голову, и неслась, не думая ни о чём, кроме как настичь его. Заяц петлял и прыгал из стороны в сторону, путая следы, но и я не вчера родилась. И тут где-то слева я услышала мягкий топот еще одних лап. Кто-то шел параллельно мне и тоже шёл по следу этого же зайца. Между кустов молнией мелькала чья-то рыжая шкура. Ну уж, нет, это только моя добыча, и делиться я ни с кем не собираюсь! Я припустила изо всех сил, но и мой соперник не отставал.

Когда мы вылетели вместе на открытое место, я наконец увидела, кто же покушается на мою добычу. ОН! Опять он! Тот самый лис, который увёл мою подругу. Я чуть не взвыла от ярости, и даже слегка запнулась об корень.  Но когда увидела его наглую усмешку, то разозлилась ещё больше. Я ни за что не хотела дать ему меня опередить. Хоть это он у меня не заберёт! У меня словно открылось второе дыхание, а заяц уже начал уставать и замедлил свой бег. Лис это тоже заметил, но держался слева от меня, не отставая, но и не опережая.

 И вот мы выбежали на эту поляну. У поваленного дерева заяц замешкался, и я, поняв, что вот он мой шанс, прыгнула, вложив в прыжок все свои оставшиеся силы. Прыгнул и лис. В этом безумном полёте он сшиб меня прямо на ветки павшего дерева. Удар был такой силы, что у меня чуть не вышибло весь дух. Грудь пронзила дикая боль. Я падала и билась о сухие и острые сучья, ломая лапы и теряя куски своей шкуры. Я почти потеряла сознание. Я не помню, как я оказалась там, где ты меня нашёл. В полузабытьи лишь помню его ненавистный запах, совсем близко. Очень близко. Наверное, он подходил убедиться, что я уже не смогу встать. Не знаю. Но добивать меня не стал. Я пыталась ползти, но от боли свет окончательно померк передо мной.
 
Лиса тяжело замолчала.

Гл.4.
- Недалеко же ты уползла. Несколько твоих шагов, - тихо пророкотал дракон. – Но, учитывая твоё состояние, удивительно, как ты вообще могла двигаться в принципе.

- Я не знаю, не помню же, - ответила лиса еле слышно. - Зачем он это сделал? – шепнула она, и голос её дрогнул.

- Зачем подставил тебя и оставил умирать, истекая кровью? – ответил вопросом на вопрос дракон.
Лиса молчала.

- Потому что он трус, - продолжил дракон. – Они все трусы, когда не уверены в себе, и боятся что-то потерять.

- Но чего ему было бояться терять, у него и так всё было!  - яростно выплюнула слова лиса. – Она ушла к нему, как к более сильному, у них появились дети, своя жизнь. Я никогда бы не побеспокоила их, это ниже моего достоинства.

- Значит не такой уж и сильный, раз решил так подло избавиться от тебя, что бы уж наверняка сохранить свою новую семью и не дать своей самке снова его покинуть. Значит, и в ней не был уверен. Такова собственническая сущность всех самцов. Сохранить свой род любой ценой. Устранив всех конкурентов любым способом,- дракон стрельнул глазами в сторону лисы.  – Скорее всего, он нашел твои следы, когда ты наблюдала за их семейством из кустов. И выследил тебя. И решив, что ты угрожаешь целостности и покою его семьи, принял решение устранить проблему. И он дважды трус, поэтому и не добил тебя, а оставил умирать. Будто он как бы и не при чём... Вот поэтому я живу один. Чтобы никого не ранить или даже не убить. Так спокойнее, - дракон задумчиво поскрёб когтем землю.

- Так даже ты трус? – вскинула на него глаза лиса.

- Даже я, - вздохнул дракон. – Я только сейчас это понял. Но такую подлость даже я бы не стал совершать. Я бы просто убил конкурента. Или он меня. И это было бы честнее.

Они надолго замолчали, каждый думая о своём.

Когда сгустились сумерки, багровый закат окрасил облака в шикарный пурпур. У горизонта зажглась первая звезда.

Дракон встал, встряхнулся, как большой пес и потопал к поваленному дереву. Мощными ударами лап он превратил дерево в груду щепы и сгреб всё в одну большую кучу. Лиса молча наблюдала за его действиями. Потом дракон дохнул пламенем на деревянные обломки и мощно взмахнул крыльями, раздувая пламя. Огонь взметнулся ввысь, жадно пожирая сухую древесину.
 
Инстинкты были сильнее воли и лиса стала пятиться от огня в темноту.

- Не бойся огня, рыжая. Сегодня он друг, который несёт освобождение от прошлого, - сказал дракон.

- Я не боюсь. Уже не боюсь,- произнесла лиса, и медленно сделала шаг вперёд. И еще шаг.

- Я тоже огонь. Но ты же меня не боишься, - дракон говорил снова улыбнулся своей жуткой улыбкой. В свете костра она была поистине ужасна. Но как ни странно, именно это окончательно и упокоило лису.
 
- Да. Ты огонь. Но рядом с тобой тепло. Ты не обжигаешь, - она, преодолевая свой страх, не спеша подошла к костру, и осторожно улеглась, положив голову на лапы. И стала смотреть на огонь.

В пламени горела кровь лисы, потрескивали и вспыхивали остатки её шкуры. В золотистых глазах лисы пламя отражалось причудливым светом, будто живя свой жизнью. На миг её глаза и глаза дракона стали очень похожими. Будто огонь объединил их души.
Скоро окончательно стемнело. Когда ствол дерева прогорел, дракон подцепил его когтём и пошевелил. В небо, будто огненный рой, взметнулся сноп искр, причудливо складываясь в разные фигуры, напоминающие то птицу, то каких-то невиданных зверей. Лиса заворожённо следила за преображением огненных искр. Костёр, потеряв свою силу, стал угасать, растворяя своё тепло в ночи.

А на небе зажигалось своё пламя. Одно созвездие появлялось за другим. А вот на самом верху потемневшего небосклона появилась белая дорожка, будто кто-то расплескал белое молоко по небу, разбрызгав его по всей Вселенной.
Дракон, подняв голову, внимательно следил за происходящим действом. Звезды подмигивали ему, будто своему старому знакомому.

- Почему ты любишь смотреть на них? – спросила лиса. – Я не один вечер видела, что ты подолгу смотришь наверх.

- Потому что они зовут, - спокойно ответил дракон.

- Кто они? Куда зовут, - лиса навострила уши и внимательно стала вглядываться в небо.

 - Звёзды, - сказал дракон.

 - Эти маленькие блестящие белые точки тоже умеют разговаривать? – лиса была очень удивлена.

- Умеют. И петь умеют. Если уметь их слушать, - дракон продолжал смотреть ввысь, оставаясь неподвижным, как скала. – Просто постарайся выбросить все мысли из головы и прислушайся.
Они какое-то время сидели в тишине. Только треск костра нарушал полное безмолвие, но как ни странно, органично его дополнял.

И тут лиса тихонько хихикнула: - Когда говорят «Не думай», обязательно начнёшь думать о всякой ерунде.

- Вот поэтому их никто и не слышит, - заметил дракон.

- Все эти звёзды похожи на какие-то узоры, - через какое время произнесла лиса.

- Да, похожи. Каждый узор - это созвездия. Древние верили, что это души тех, кто окончил свой путь на земле. И давали им свои названия. Люди называли их в честь своих богов и разных небывалых существ. А мы, драконы, называли их в честь своих ушедших в вечность предков.

- А созвездие лис есть? – лиса с надеждой смотрела на дракона, ожидая его ответа.

- Я думаю где-то есть, - уверенно ответил дракон. - Никто не может сосчитать сколько звёзд на самом деле. Их бесчисленное множество. Так что, по теории вероятности, где-то вполне себе может быть и созвездие лис.

- Почему я раньше не видела их… - будто у самой себя спросила лиса, и снова посмотрела вверх.  - Ведь они всегда были тут, прямо над головой.

- Просто тебе раньше было не с кем на них смотреть, - проговорил дракон.  – Но теперь ты их хорошо рассмотрела, и тебе всегда их будет не хватать. Завтра всё может быть по-другому. Плохо или хорошо, неизвестно. Жизнь будет идти дальше. Но помни, что звёзды у тебя всегда есть. И они только твои. И наши. И от этого тебе будет хорошо, как сегодня. Немного грустно, но это будет светлая грусть, как эти далёкие звезды.
Они еще долго смотрели на звезды, пока не заснули рядышком у догоревшего костра.

Гл. 5.
Наступила осень. Лес каждый день менял свои наряды, и готовился к зимнему сну, щеголяя в последние дни осеннего бала всеми оттенками золотого и багряного. Дни становились всё холодней и короче. Дракон и лиса каждый день устраивали днём прогулки по лесу, а вечерами посиделки у костра, и говорили обо всём на свете. Или смотрели на звёзды. И молчали. И их это совершенно не тяготило. Потихоньку лиса стала охотиться сама, хвастаясь перед драконом своими трофеями. Он серьезно осматривал её добычу и полушутливо комментировал её размеры. Лиса так же в шутливом тоне отвечала ему.

- Мне пора, - вдруг однажды сказал дракон. – Ты уже совсем выздоровела и окрепла. И можешь охотиться сама. Я теперь со спокойной душой могу оставить тебя устраивать свою жизнь, как ты этого захочешь. А то, живя здесь, я распугал всех лис в округе.

- И не только лис, - засмеялась лиса.

 – Всех мышей тоже. Мне приходится очень потрудиться, чтобы добыть себе что-нибудь на ужин.

 Но глаза её не смеялись. Она понимала, что рано или поздно дракону придётся её оставить, ведь у каждого из них свой путь. Но от этих мыслей ей было очень тоскливо. Она привязалась к этому грубоватому, огромному, неуклюжему, но такому тёплому душой ящеру.

- Вот видишь, если я останусь, то обреку тебя на голодную смерть. А я не для этого тебя спасал, улыбнулся дракон, у которого на душе тоже было довольно кисло. - Когда тебе будет грустно, посмотри на звёзды и улыбнись. И представь, что где-то я тоже смотрю на них и улыбаюсь.

- Хорошо, - только и смогла выдавить из себя лиса.

-  Ненавижу слова прощания, поэтому давай обойдёмся без них, - дракон резко развернулся, взмахнул огромными кожистыми крыльями и, взметнув вихрь из сухих листьев, тяжело оттолкнулся от земли и взлетел. Сделав круг над поляной, он скрылся, не оглядываясь, за макушками лесных великанов-деревьев.

 Лиса осталась одна. Никогда еще она чувствовала себя такой одинокой. Поднявшись на лапы, опустив голову, она медленно побрела прочь со ставшей её вторым домом поляны в направлении своей норы, в которой её никто не ждал.

Прошло два месяца. Прозрачный предзимний лес стоял, скованный первыми морозами. Снега было еще мало. Лиса уже была в своём теплом зимнем наряде. Старые шрамы доставляли немного неприятные ощущения, т.к. были слабо покрыты шерстью и иногда подмерзали. Поэтому своё жилище лиса утеплила лучше и старательнее обычного. Но глядя на эти отметины, лиса вспоминала совсем не того, из-за кого она из получила, а того, кто их лечил. Каждый вечер она смотрела на звезды, когда небо было не закрыто тучами и улыбалась им, как своим друзьям. Иногда она приходила на поляну, где познакомилась с драконом. Ветки от шалаша со временем разметало ветром в разные стороны, но камни так же лежали вокруг того места, где она боролась за свою жизнь. Лиса медленно обходила поляну и немного посидев у старого холодного кострища, уходила обратно к себе в нору.

Никто больше её не беспокоил. От других своих собратьев она узнала, что едва лисята подросли, лис и его семейство снялось и ушло в неизвестном направлении. Но ей уже было всё равно.
Дело двигалось к зиме. Снегопады теперь шли почти каждый день. Тяжёлое небо было хмурым и неприветливым. Лес постепенно засыпал и укрывался снежным одеялом.

И вот как-то раз лиса решила в последний раз сходить на заветную поляну. Не только потому что скоро будет трудно туда пройти из-за выпавшего снега, но и потому что ходить туда было с каждым разом все тоскливее. И бесполезнее. Ведь там больше никого не было. И снег скрыл почти все следы прошлого. Можно было конечно и вовсе не ходить, а остаться в тёплой норе, зарывшись носом в теплый мех, но что-то необъяснимое тянуло лису сходить туда в последний раз. И она пошла, ворча на себя за свою причуду. Пока она шла, на землю спустились сумерки. Мороз пощипывал нос и снег колол ледяными иголками шрамы на лисьих лапах. Но лиса упрямо шла по-своему, одной ей известному маршруту. Небо неожиданно преподнесло сюрприз, и было тихим и ясным.

Лиса остановилась и подняла голову вверх. И улыбнулась, вспомнив последние слова дракона. «Ну вот», - подумала она.  «Я вижу звезды. И улыбаюсь. Интересно, смотришь ли на них сейчас ты?»

Постояв немного, лиса пошла дальше. До поляны оставалось совсем немного. И вдруг среди темных стволов деревьев она увидела звезду…То есть, не звезду конечно, а какой-то яркий блеск. Не веря своим глазам, лиса моргнула, стряхивая наваждение. Нет. Свет не пропал. Огонь! На поляне откуда-то горел огонь.

Лиса рванула вперёд, не разбирая тропы, то и дело проваливаясь в ямки, покрытые снегом. Один раз даже нырнула носом в сугроб. Подбежав к краю поляны, она остановилась, перевела дыхание и осторожно выглянула из-за ствола.
 
Посередине поляны, не месте старого костровища, ярко и мощно горел новый костер, потрескивая смолой сосновых веток. Это был большой костер. Из очень больших веток. Точнее, из поломанных в крупную щепу целых стволов. Такой костёр мог соорудить только он. Дракон.  Лиса оскалилась в улыбке и её хвост весело хлестнул ее по пушистым бокам.

Спиной к ней сидел дракон. Хорошо так сидел. Удобно. Сложив крылья сзади, а лапки спереди. И смотрел вверх, задрав шипастую голову. Лиса тихо подошла и уселась рядом. По телу и сердцу рыжей разлилось блаженное тепло. И не только из-за огня.

- Ты знаешь, мне стало совершенно скучно смотреть на звёзды одному, - бодро начал дракон, покосившись на лису. – Да я их давно и не видел. А сегодня вот повезло. Вызвездило.

- Это потому что снег идет каждый день, - ворчливо сказала лиса, хотя душе у неё порхали бабочки. Такие желтенькие, которых она не раз видела летом над травой. И мягко трогали своими крылышками её душу.

- Но ведь даже если мы не видим звёзд, всё равно мы знаем, что они есть, - дракон весело подмигнул лисе, улыбнулся своей фирменной неотразимой улыбкой и дунул на лису тёплым воздухом. – А шалашик-то совсем развалился. Всегда знал, что старая добрая пещера надежней, теплее и безопаснее. Знаю я тут одну неподалёку…

- Расскажи мне снова про созвездия, - тихонько попросила лиса.

09.09.- 20.09.2021