Индия

Индия

1.  Гоа.  Отель.
Дочке  было  одиннадцать  лет,  когда  мы  собрались  в  Индию,  посетить  её  старшую  сводную  сестру,  учившуюся  второй  год  в  колледже  Махиндра.
Заказав  пятизвёздочный  отель  на  берегу  Индийского  океана,  мы  с  дочкой  прилетели  в  Гоа.  Муж  уехал  на  две  надели  раньше,  ему  хотелось  побродить  дикарём  по  Индии.
На  третий  вечер  моего  пребывания  в  отеле,  раздался  стук  в  дверь.  За  порогом  стоял  посыльный.
-  Простите,  мадам.  В  фойе  какой - то  иностранец  утверждает,  что  он  ваш  муж.  У  него  разная  с  вами  фамилия.  Он  такой  грязный,  с  лохматыми   волосами  и  бородой.  От  него  плохо  пахнет.  Он  больше  похож  на  дикаря,  чем  на  мужа  такой  приятной  женщины.  Директор  послал  за  вами.  Можете  спуститься  на  минуту?
Дочка  рванула  вниз. 
-  Папа!  Это  мой  папа!  Пустите  его!
Ей  не  поверили,  не  смотря  на  их  объятья.
-  Пусть  мама  подтвердит.
Может  в  душе  надеялись,  что  я  отрекусь  от  него. 
Спустившись,  я  увидела  мужа  с  дико  горящими  глазами. 
-  Боже,  какой  он  страшный.  -  промелькнуло  в  мыслях.
-  Наташка!  Меня  не  пускают  к  тебе.  Представляешь?
На  нём  были  курта ( хлопчато - бумажная  белая  рубашка)  и  дхоти  ( тряпка  из  белой  ткани,  обёрнутая  вокруг  бёдер).  Так  одеваются  в  основном  местные  бедняки.  Традиционная  индийская  одежда  выглядела  на  его  высоком  теле  с  выпяченным  пузом  уродливо  и  смешно.  Дхоти  были  ему  коротки  и  едва  прикрывали  синяки  на  грязных  исцарапанных  коленях.  Рубашка  растянулась  на  полноватом  теле,  местами  она  была  разорвана.  В  руках  он  держал  рваную  котомку.  Грязный,  словно  год  спал  на  помойке,  он  выглядел  совершенно  дико.
-  Даже  не  знаю,  что  сказать.  Может  мне  без  тебя  будет  комфортней.  Нас  с  дочкой  все  обожают.  Ты  испортишь  нам  имидж.
-  Хватит  тебе!  Я  две  надели  не  спал  в  кровати,  не  менял  белье.  Мылся  по  утрам  в  реке,  прямо  в  одежде,  как  местные.  По  нужде  ходил  в  джунгли,  дрожа  от  страха,  что  какая - то  тварь  вцепится  в  задницу.  Расслабиться  не  мог  ни  на  минуту!  Бумаги  туалетной  не  держал  в  руках  со  дня  отъезда.  Надеюсь,  ты  привезла  мне  чистую  одежду?
-  С  какого  чучала  ты  снял  эти  рваные  тряпки?  И  где  твоя  одежда?
-  Я  поменял  её  на  эту.  -  С  гордостью  сказал  он.  -  Просто  индус  был  худосочный.  Я  тоже  похудел  за  эти  две  недели.
Я  повернулась  к  ожидавшим  приговора  индусам  и  глубоко  вздохнув,  сказала.
-  Да,  это  мой  муж.
Муж  показывал  свой  паспорт,  билеты,  бронь  на  эту  гостиницу,  но  на  рецептурной  его  не  пускали.  Индусы  упирались  словно  ишаки.  Устав  доказывать  свою  идентичность,  он  позвонил  в  туристическую  компанию.  После  десятиминутных  переговоров  и  угроз,  его,  с  большой  опаской,  впустили, предварительно  сняв  копии  с  документов.  С  меня  потребовали  письменное  подтверждение,  что  не  смотря  на  другую  фамилию,  это  есть  мой  муж.
Ругаясь  и  хохоча  одновременно,  Алексей  поднимался  на  второй  этаж.  Войдя  в  душевую,  он  застонал  от  счастья.
-  Ванна!  Унитаз!  Чистенькие,  беленькие!
Продолжал  он  восхищаться.
-  Как  я  соскучился  по  элементарным  удобствам!  Не  тревожьте  меня,  пожалуйста!  Выделите  мне  часик  наслаждения.
Пока  он  мылся  и  брился,  мне  принесли  написанную  от  руки  бумагу,  в  которой  говорилось,  что  если  мужчина  ФИО,  год  рождения,  страна  проживания,  назвавшийся  моим  мужем  и  пущенным  в  мой  гостиничный  номер,  меня  изнасилует  или  что - то  украдёт,  то  я  не  буду  предъявлять  претензий  к  отелю.
Я  подписала.
Когда  муж  вышел  из  ванной,  я  заявила  ему.
-  Всё,  дорогой.  Отель  запретил  нам  спать  вместе. 
-  Это  почему?
-  Чтоб  ты  меня  не  изнасиловал.
-  Чёрт,  а  я  только  собирался  этим  заняться!  Придётся  заменить  любовь  едой.
Мы  спустились  в  ресторан.  Официанты  с  опаской  обходили  этого  огромного,    самоуверенного  белого  человека.
Дочке  заказали  курицу  с  картошкой  фри.  Немного  пощипав  мяса,  она  переметнулась  на  углеводы.  Полкурицы  многовато  для  ребёнка,  ей  бы  хватило  четверть  от  половинки  этой  порции.  Мы  с  мужем  заказали  половину  еды  из  меню,  потому  доесть  курицу  за  ребёнком,  не  было  возможности.
Алексей,  насытившись,  вальяжно  развалился  на  спинку  хрупкого  пластмассового  стула  и  ударился  в  воспоминания  своего  похода  по  джунглям.  Он  любил  приврать  и  часто  приукрашивал  свои  рассказы,  я  это  знала  и  не  мешала  полёту  фантазии.  Как  зачастую  свойственно  медикам,  он  не  придерживался  приличий  и  такта  за  столом.  Естественно,  он  стал  подробно  перечислять  изыски  индуской  кухни  и  реакцию  своего  организма  на  острую  непривычную  пищу.  Особенно  он  хохотал  над  тем,  как  бегал  в  кусты.  Бегал  всё  две  недели,  без  всякой  гигиены.
-  Иногда  не  было  воды,  чтобы  сполоснуть  руки!
-  Ты  и  дома - то  их  не  моешь.
И  тут  стул  под  ним  накренился,  ножка  его  глубоко  провалилась  в  мягкую зелёную  лужайку.  Алексей  едва  успел  опереться  левой  рукой  о  землю.
-  Дорогой,  по - моему  ты  переел.  Не  пора  ли  нам  в  люльку.
 
Следующим  вечером  дочь  опять  захотела  курицу.  Официант  заявил,  что  не  примет  её  заказ.
-  Вчера  вы  не  доели  ужин.  Я  принесу  вам  порцию  поменьше.
-  Но  это  мясо  острое.  Она  не  будет  его  есть.
-  Оно  совсем  не  острое!  Я  скажу,  чтоб  для  ребёнка  не  клали  специй.
Ужин  не  входил  в  стоимость  и  оплачивали  мы  его  сами.  Но  официант  упёрся  и  не  принимал  заказ.  После  долгих  споров,  дочь  уступила  с  условием,  курица  не  должна  быть  острой.
Вскоре  нам  принесли  горячее.  Маленькие  кусочки  курицы  жгли  рот.  Дочка  не  стала  их  есть.  Пришлось  таки  официанту  принести  пол  курицы,  к  которой  уже  никто  не  притронулся. 

2.  Местный  поезд.
Отдохнув  в  Гоа,  мы  отправились  к  Яне  в  объединённый  международный  колледж  Махиндра,  который  ей  полностью  оплачивала  Финляндия.  Яна  давно  всех  приглашала.      
Я  предложила  проехать  до  Пуны  на  местном  поезде.  Ради  любопытства.  С  вокзала  Пуны  нас  забирала  машина  из  колледжа.
Индийский  поезд  оказался  не  для  слабонервных.
Билеты  туда  необходимо  покупать  заранее,  как  в  СССР.  Не  зная  этого,  нам  пришлось  брать  последние  оставшиеся  места.  В  купе  было  всё  занято,  в  плацкартном  мест  рядом  не  было  и  нас  расселили  в  разные  концы.  Я  с  дочкой  поместилась  в  начале  вагона,  Алексей  в  другом  конце  на  боковой  полке.
От  прохода  нас  отделяла  узкая  и  мятая  полоска  линялой  ткани.  Вечерело.  Я  расстелила  истонченные  простыни,  положила  дочь  на  верхнюю  полку  и  укрыла  верблюжьим  одеялом.  Сама  легла  внизу.  Мы  очень  устали  и  собирались  проспать  до  самого  Пуна.
Как  у  нас  говорят,  держи  карман  шире! 
На  боковых  полках  напротив  сидели  мужчины.  Весть  о  том,  что  в  начале  вагона  белая  женщина  с  белым  ребёнком,  полураздетые,  одни  и  без  охраны,  разнеслась  мгновенно.  Вскоре  боковая  полка  напротив  уже  не  вмещала  всех  желающих.  Мужчины  стояли  в  проходе,  глазея  на  нас.  Я  задёрнула  узкую  тряпичную  перегородку,  легла  и  укрылась.  Мужики  сгрудились  у  большой  щели,  громко  обсуждая,  наверное  нас,  на  своём  языке.  Вроде  случайно,  перегородка  сдвинулась  в  противоположную  от  нас  сторону.  Я  встала  и  потянула  её  на  себя.  Глаза  индусов  заблестели.  Белая  женщина  и  одна.  На  такое  чудо  они  не  могли  наглядеться.  Громко  крича  они  весь  вечер  дёргали  висящую  тряпку,  чем  достали  меня  окончательно.  Ничего  не  смущало  голодных  дикарей.
Дочка  была  возбужденна  и  никак  не  могла  уснуть. 
-  Мама,  попроси  их,  чтобы  громко  не  разговаривали.
-  На  каком  языке? 
Поезд  ехал  медленно,  останавливаясь  на  всех  полустанках.  Я  проклинала  своё  любопытство,  толкнувшее  меня  на  эту  авантюру.
В  купе  вошёл  невысокий  плотный  индус  в  чёрной  майке  и  джинсах,  увешенный  толстыми  золотыми  цепями.  Руки  в  татуировках  и  браслетах.  Толстые  короткие  пальцы  унизаны  перстнями.  Важно  усевшись  на  нижнюю  полку  напротив,  он  вынул  телефон.  Набрал  номер  и  заговорил.  Точнее  заорал.  Мужики  с  боковых   полок  замолкли  и  перестали  двигать  занавеску.  Новый  пассажир  орал  громче  всех  взятых  мужиков  с  боковушки.  Казалось,  весь  вагон  притих,  вслушиваясь  в  его  разговор.  А  он,  гремя  цепями  и  браслетами,  распалялся  всё  круче.  Наверное,  он  убивал  кого  -  то  на  расстоянии.
-  Мама,  скажи  ему,  чтобы  заткнулся!
Выкрикнула  сверху  усталая  дочь.
Глядя  прямо  мне  в  глаза,  он  будто  нас  не  замечал.  Я  встала  и  пошла  к  мужу,  чтобы  он  поговорил  с  этим  бугаем.  Но  муж  крепко  спал.  Я   покачала  его.  Храп  усилился.  Я  вернулась  к  дочке. 
Сосед  орал  ещё  целый  час.  Наконец  он  завалился  спать.  Через  несколько  минут  раздался  богатырский  храп  с  присвистом.  Храп  становился  невыносим.
-  Мама,  разбуди  его!  Пусть  лучше  он  говорит  по  телефону.
Заплакала  дочь.
Но  я  боялась  к  нему  прикоснуться,  он  мало  напоминал  человека  разумного,  последствия  могли  быть  ещё  ужасней.
-  Я  убью  его!
Полночи  стонала  дочь  на  верхней  полке.  Выспаться  нам  не  удалось.  Зато  я  полностью  прочувствовала  в  тесноте  вагона  местный  колорит  индийской  жизни  и  кастовость.   
-  Мой  первый  и  последний  индийский  поезд.
Сказала  я  выспавшемуся  мужу.
-  Что  хотела,  то  получила.
Смеялся  он.

3.  Пуна.
Прибыв  в  Пуну  в  три  часа  ночи,  нам  пришлось  долго  ждать  машину  из  колледжа  Махиндра.  Они  перепутали  время  нашего  прибытия  аж  на  два  часа!  Зала  ожидания  не  было,  мы  пошли  в  кафе  вокзала.  Столы  были  грязные  и  липкие,  но  выбора  не  было.  Заказали  кофе,  лимонад,  хлеб -  это  всё,  что  у  них  имелось.  Внутри  воздух  был  душным,  липким  и  вонючим,  я  пошла  поразмять  ноги.  Пройдясь  по  совершенно  пустому  перрону  я  направилась  на  улицу.  Вход  на  вокзал  был  перекрыт  охраной,  без  билетов  внутрь  не  пускали.  На  улице  дежурили  полицейские.
-  Это  хорошо,  мне  гарантирована  безопасность,  если  не  уходить  далеко.
Сказала  я  и  шагнула  вперёд.
Невероятное  зрелище  предстало  предо  мной.  Я  никогда  прежде  не  сталкивалась  с  такой  массовой  нищетой.  Десятки,  сотни  людей  спали  прямо  на  асфальте  перед  вокзалом.  Без  простыней,  подушек  и  одеял.  Их  тощие  и  грязные  тела  прикрывали  такие  же  грязные,  иногда  равные  и  не  по - размеру  натянутые  лохмотья.
Некоторые  кричали  и  метались  во  сне,  но  большая  часть,  казалось,  спала  крепко.  Между  спящими  ходили  полицейские  и  я  осмелилась  спуститься  к  ним. 
Лежали  они  группами.
У  входа  на  вокзал  спали  молодые  истощённые  женщины  в  грязных  сафари  с  грудными  детьми.  Одни  сосали  пустую  грудь,  другие  спали,  вцепившись  в  сафари,  вокруг,  якобы  матери,  третьи  валялись  где  попало.  Я  не  считала,  но  женщин  было  около  пятнадцати,  младенцев  намного  больше.
-  Ворованные,  наверно.  -  Подумалось  мне.
Один  ребёнок  проснулся  и  заплакал.  На  него  никто  не  среагировал.  Он  пополз  к  ближайшей  женщине,  улегся  возле,  запихав  в  рот  край  её  грязной  сафари.  И  сразу  уснул.
Пройдя  сквозь  эту  группу,  увидела  следующую,  состоящую  из  четырёх  -  пяти  летних  девочек  и  мальчиков,  облачённых  в  рвань.  Некоторые  кричали  во  сне,  крутясь  на  асфальте.
-  Наверное  их  бьют  хозяева  привокзальной  площади.
Пожалела  я  несчастных. 
Дальше  лежали  десяти  -  одиннадцатилетние  мальчики.  Спали  они,  плотно  сбившись  в  кучку.  Многие  давно  переросли  свою  одежду,  их  худенькие  ножки  и  ручки  оттого  казались  длинными  и  больными.  Девочки  спали  отдельно.  Детей  было  много,  они  теснились  группами.  Они  были  крайне  истощённы  и,  скорее  всего,  выглядели  гораздо  младше  возраста,  который  имели.  Как  все  знают,  постоянный  голод  не  способствует  быстрому  росту.
За  детьми  примостились  группы  инвалидов  и  юродивых.  Кривые,  горбатые,  без  рук,  без  ног,  с  перевязанными  головами.  Гноящиеся  глаза  и  дыры  вместо носов,  пугали.  Во  сне  одни  сжимали   палки,  другие  тряпки.
Боже!  Эта  грязная  привокзальная  площадь  была  их  домом. 
Людей  было  много.  Я  видела  оранжевые  одежды  буддистов.  Может  тут  отдыхали  путники,  не  имеющие  денег  на  гостиницы.  Наличие  полиции  олицетворяло  им  безопасность. 

Мои  нервы  не  выдержали  этого  зрелища.  Уместить  увиданное  в  голове  было  невозможно.  Развернувшись,  я  пошла  обратно  на  вокзал. 
-  Какое  счастье,  что  все  они  спят.  Даже  страшно  представить  эту  толпу,  кидающуюся  ко  мне  за  милостыней. 
Но  ещё  страшнее  было  видеть  людей  в  безвыходной  нищете.  Не  дай  бог  никому!
Вскоре  приехала  машина  и  увезла  нас  в  мир  элиты.

4.   Колледж  Махиндра

Колледж  Махиндра  находится  в  горах,  вдали  от  оживленных  мест.
Дорога  к  нему  вела  через  небольшую  деревеньку,  жители  которой  верно  служили  школе.  Гора  была  обнесена  колючей  проволокой  аж  на  трёх  уровнях.  Три  пропускных  поста,  на  каждом  стояли  стражи,  которые  требовали  предъявить  пропуска.
Привезли  нас  прямо  к  пентхаузу  нашей  студентки.  Он  был  небольшой,  рассчитанный  на  два  человека.  Яна  ждала  нас.  Она  помогла  нам  поселиться  в  гостиницу  для  родственников  и  убежала  на  занятия.  Позже  показала  учебные  классы  и  территорию  университета,  перезнакомив  нас  со  всеми  своими  друзьями  и  учителями.
На  территории  находился  открытый  бассейн  и  мы  решили  искупаться  после  дороги.  Нас  предупредили,  чтобы  мы  особо  не  обнажались.  Купались  мы  в  футболках,  но  и  это  привлекало  внимание  местных  охранников.  Я  заметила,  как  из  кустов  за  нами  наблюдала  пара  жадных  глаз.  Когда  мы  вышли  из  бассейна  и  пошли  вдоль  густых  кустов  по  тропе,  оттуда  бросились  бежать  взрослые,  с  виду  нормальные  мужчины.  Было  неприятно.
-  Как  же  у  них  сносит  крышу,  глядя  на  юных  и  красивых  девочек.  Не  дай  бог,  женщине  одной  оказаться  среди  этих  озабоченных  самцов.
Подумала  я  с  дрожью.
Вечером  Яна  рассказывала.
-  Это  единственная  деревня  на  много  десятков  километров.  Её  жители  не  первый  год  работают  на  этот  колледж,  получая  хорошее  жалование.  Они  ценят  это  и  стараются  лишний  раз  не  попадаться  на  глаза  студентам.
Выяснилось,  что  скромные  жители  деревеньки  не  имели  даже  телевизоров,  чтобы  те  их  не  развратили.  Белые  люди  для  них  были  почти  небожителями.
 
5.    Палолем.
Погостив  пару  дней  в  Махиндре,  мы  отправились  на  юг  Гоа  в  Палолем,  небольшой  пляж  с  мелким  песком  меж  высоких  пальмовых  лесов.
Тут  собирались  тусовщики.  Молодёжь  открыто  курила  травку  и  спала  прямо  на  берегу.  Пара  открытых  ресторанов,  втихаря  снабжала  туристов  наркотой.    Единственным  условием  было,  никому  не  мешать,  не  шуметь  и  не  засорять  пляж.
Мы  попали  в  удачное  время  межсезонья,  танцев  и  дискотек  уже  не  было.  Работал  лишь  один  ресторан.  На  следующей  неделе  разберут  и  наши  деревянные  домики.  Пляж  прикроют  до  следующего  сезона.
Домики  стояли  между  морем  и  устьем  реки.  Ночью  вода  поднималось  и  подступала  к  домикам.  С  водой  поднималась  вся  грязь  и  отходы,  скопившиеся  в  кустах  на  берегу  реки.  К  счастью,  они  не  пахли,  постоянно  омываемые  морем.  Песок  на  пляже  был  чистым,  вход  в  море  мелким  и  долгим.  Стоячая,  почти  парная  вода  не  остужала  и  не  придавала  бодрости.  После  купания  на  теле  оставался  неприятный  маслянистый  слой.

Поселили  нас  в  самой  крайней  избушке  у  впадения  реки  в  море.  Наши  апартаменты  возвышались  над  песком  на  четырёх  высоких  столбах.  В  них  вела  приставная  деревянная  лестница,  которая  затягивалась  ночью  наверх.  Внутри  стояло  четыре  деревянных  кровати,  стол  и  полка.  За  ширмой  располагался  душ  и  унитаз.
Вечерами,  когда  поднимался  ветер,  домишко  сильно  раскачиваясь,  протяжно  скрипело  брёвнами.  Как  только  мы  закрывали  глаза,  дом  начинало  швырять  из  стороны  в  сторону,  словно  маленький  кораблик.  Мне  мерещилось,  что  мы  терпим  кораблекрушение  между  огромными  бушующими  волнами  Индийского  океана.  В  ночной  тишине  порывы  ветра  и  гул  океана  казались  особенно  громкими.  Я  в  ужасе  просыпалась.
Спать  никто  не  мог,  всё  видели  кошмарные  сны.  К  концу  недели  мы  изрядно  устали  и  уже  жалели,  что  поселились  в  этом. курятнике  на  куриных  ножках.
Муж  весил  сто  килограмм,  дощечки  пола  трещали  под  ним.  Когда  он  шёл  в  туалет  и  усаживался  на  унитаз,  избушка  сильно  накренялась  в  его  сторону.  Он  смеялся,  что  столбы  не  выдержат  его  веса  и  рухнут.
-  Домишко  качается  как  в  парке  аттракционов.  Я  со  страху  забываю,  зачем  пришёл  сюда.  Хватаюсь  за  стены,  словно  это  поможет  удержать  хатынку.   
 
За  нашим  бунгало  располагалась  палатка  тренеров  йоги,  массажистов  по  совместительству.  Занятия  проходили  на  небольшом  мысу  между  океаном  и  заросшей  грязной  речкой.  Раскачиваясь  на  одной  ноге,  я  смотрела  вверх  на  пальмы,  стараясь  не  замечать  оставленный  отливом  мусор.
Самым потрясающим  был  массаж  в  четыре  руки.  Дядя  с  племянником,  разминая  косточки,  вытягивали  моё  тело.  Казалось,  я  удлиняюсь  аж  на  полметра  в  длину.  После  такого  массажа  я  чувствовала  себя  невесомой  и,  наверное,  могла  бы  взлететь.
 
6.    На  слоновой  тропе.

Вернувшись  с  Палолема  и  отдохнув  денёк,  мы  стали  искать  туры,  чтобы  не  скучать  в  гостинице.
-  Ты  ездила  на  слонах?
Спросил  муж.
-  Когда  -  то,  очень  давно.  В  Таиланде.
-  А  не  прокатиться  ли  нам  всем  вместе?  Тут  рекомендуют  тур  ” По  слоновой  тропе”.
-  С  удовольствием.
Ответила  я.
Сказано  -  сделано.
Я  собрала  с  собой  целый  рюкзак  вещей,  так  на  всякий  случай.
Нас  привезли  на  базу  и  коротко  проинформировали,  что  такое  слоны  и  как  полагается  себя  вести  во  время  путешествия  по  джунглям.
-  В  конце  тропы  находится  озеро  с  полезными  камнями  на  дне.  В  него  спадает  водопад  чистейшей  талой  воды  с  гор.  Вода  холодная,  но  туристы  любят  купаться.
На  улице  стояла  душная  жара  и  идея  с  озером  показалась  хорошей.  Я  предложила  мужу  сразу  переодеться  в  купальники.
-  Я  поеду  в  одних  плавках.
Заявил  Алексей.
-  Сгоришь.  Возьми  футболку.
-  Все  погонщики  голые,  только  в  набедренных  коротких  повязках.  Я  буду  как  местный.
-  Их  уже  никакое  солнце  не  возьмёт.  А  ты  сгоришь.
Но  этого  упрямца  было  не  убедить.  Я  накинула  на  себя  тонкую  рубашку,  на  дочку  футболку.  Перед  походом,  гиды  предложили  оставить  лишние  вещи  на  базе.  Я  так  сделала.
Посмотрев  на  Алексея,  который  погонщикам  казался  величиной  со  слона,  нас  из  начала  очереди  передвинули  в  конец.  Передние  слоны  уже  исчезли  из  виду,  а  мы  всё  ждали.  Я  начала  ворчать.  Индусы   дали  дочке  бананы  и  повели  её  к  оставшимся  на  базе  слонам,  чтобы  она  их  покормила.
Нам  долго  подбирали  слона,  мы  выехали  последними.
-  Ну  вот,  как  всегда,  оставили  самого  чахлого  слона  и  погонщика.
Иронизировал  муж.
-  Да  уж.  Ты  с  ним  одной  весовой  категории.
-  Это  если  и  погонщика  поставить  на  весы.
-  Сколько  помню,  тебе  вечно  достаются  чахоточные.
-  Да  потому,  что  крепкие  и  шустрые,  завидя  меня,  сбегают  первыми.
Маленький  и  щуплый  индус  долго  усаживал  нас  в  клетку.  Она  каждый  раз  съезжала  под  весом  мужа  на  его  сторону  и  бедный  мальчик  пересаживал  нас  несколько  раз.  Словно  это  могло  что - то  изменить.  Отчаявшись  восстановить  равновесие,  мы  тронулись  в  путь.
Муж  весил  сто  килограмм  и  клетка  все  время  перекашивалась  в  его  сторону,  погонщик  сначала  пытался  поправить  её  плечом.  Он  боялся,  что  она  свалиться  под  ноги  и  слон  с  перепугу  раздавит  нас.  Мужу  это  надоело  и  он  заявил,  что  пересядет  на  спину  животного.  После  долгих  споров  с  маленьким  индусом,  он  таки  пересел  на  шею  слона.
Слоны  ступают  шаг  в  шаг  предыдущего  животного.  Ежедневно  прогуливаясь  к  озеру  и  обратно,  они  вытоптали  в  тропе  глубокие  следы.  Тропа  была  узкая  и  очень  глубокая,  иногда  виднелась  только  спина  гиганта.
Стоял  полдень.  Раскалённое  солнце  нещадно  палило.
-  Сгоришь,  а  укрыться  нечем.  Я  всё  оставила  на  базе.
-  Не  сгорю.
Муж  гордо,  как  раджа,  восседал  на  слоне.  Мы  с  дочкой,  две  заложницы,  сидели  в  клетке.

7.     Тропический  дождь.
Только  мы  удалились  от  базы,  как  пошёл  тропический  ливень.  Жара  сменилась  липким  холодом.
Кто  сказал,  что  тропические  дожди  быстро  кончаются?  Этот  дождь  был  неправильный,  он  лил  пару  часов.  Люди  впереди  нас  натягивали  плащи,  раскрывали  зонтики,  спасаясь  от  дождя.
Тропа  быстро  наполнилась  грязной  водой,  которая  с  большой  скоростью  неслась  вниз,  мимо  каравана.  Индус  предупредил  мужа,  сидящего  без  страховки.
-  Скользко,  не  свалитесь  под  слона,  раздавит.
Слоны  замедлили  шаг,  боясь  поскользнуться.  Наш  слон  осторожно  прощупывал  след  предыдущего  сородича,  лишь  затем  полностью  погружал  ступню  на  дно  ямы.  Чувствовалось,  как  он  пытается  удержать  равновесие  на  скользкой  глине.  При  каждом  его  шаге,  клетка  перекашивалась  на  тот  бок,  куда  он  ставил  переднюю  ногу  и  мы,  по - инерции  съезжали  вниз  клетки.  Удовольствие  не  из  приятных.  Массаж  ещё  тот,  ни  одной  целой  косточки  не  осталось  в  моём  теле.

Муж  был  в  плавках,  я  в  тонкой  рубашечке  и  купальнике,  дочь  в  футболке  и  шортах.  Мы  сидели  в  клетке  и  дрожали  от  холода.  Дочка,  лязгая  зубами,  стоически  переносила  тяготы  похода.  Я  пыталась  заслонить  её  от  дождя,  прижимаясь  к  ней.  Но  при  каждом  шаге  довольно  сильно  билась  о  противоположные  концы  прутьев  клетки.  Массаж  был  ещё  тот.  Ни  одной  целой  косточки  не  осталось  в  моём  теле.
Муж  посинел,  зубы  его  стучали  на  все  джунгли.  Из  гордого  раджи  он  превратился  в  мокрого  попугая.
-  Где  наши  плащи?  Ты  же  вчера  купила  парочку.
-  Где,  где?  На  базе!
-  Вот  ты  балда!  Зачем  ты  их  с  собой  взяла?
-  Чтобы  на  базе  оставить!  Сказали  оставьте  вещи  тут.  Ну  я  и  оставила.  Отстань  от  меня.
Замёрзший  Алексей,  дрожа  зубами,  смеяться  уже  не  мог.  Восстановилось  молчание.  В  клетку  он  тоже  возвращаться  не  захотел,  а  пошёл  пешком  следом  за  индусом.  Я  захотела  выбраться  наружу,  но  меня  не  пустили.  От  дождя  глина  стала  скользкой  и  идти  было  тяжело.
-  Что  делают  люди,  когда  им  холодно?
Спросила  я.  И  сама  ответила.
-  Скачут,  бьют  в  ладоши,  растирают  себя.
Скакать,  растираться  и  хлопать  в  ладоши  я  не  могла,  держась  мёртвой  хваткой  одной  рукой  за  прутья  клети.  Другой  пыталась,  впрочем  бесполезно,  удержать  дочку.
Когда  слоны  достигли  базы  с  озером,  купаться  никто  не  захотел.  Группа  рванула  под  навес  к  тёплому  обеду.
Одна  я  заявила.
-  Холоднее  уже  не  будет.  Заодно  отмоюсь  от  грязи.
Кстати  говоря,  мы  были  ужасно  грязные.  Грязная  вода  чавкала  под  ногами  слонов  и  щедро  брызгала  на  клетку.  Я  пошла  к  небольшому  водопаду.
-  И  я  с  тобой  купаться!
Залязгала  зубами  дочка.
Вода  в  озере  была  ледяная.  Окунувшись,  мы  быстро  вылезли  на  берег  и  побежали  к  остывающему  обеду.  Муж  согревался  у  бара.  Судя  по  его  настроению,  он  напрочь  забыл  о  холоде.  Он  даже  есть  уже  не  хотел.
Пока  мы  обедали,  дождь  утих.  Обратно  на  базу  нас  довезли  на  машинах  за  пятнадцать  минут.
Мы  переглянулись  с  мужем  и  рассмеялись.  К  счастью,  никто  из  нас  не  заболел.

8.   Ещё  два  слова  о  Гоа.
Море  было  грязным  и  маслянистым  от  нескончаемых  барж  и  кораблей,  караваном  плывущим  на  север.  Позже  мы  узнали,  что  из  Индии  в  Китай  вывозят  руду  и  другие  ценные  металлы.  Индия,  не  справляясь  с  переработкой  природных  запасов  сырья,  продавала  их  Китаю.
В  бедной  Гоа  вырубают  вековые  джунгли.  В  результате  осушается  земля,  лишая  чистой  питьевой  воды  и  запасов  кислорода  обитателей  Индии.  Вымирают  животные  и  насекомые,  обитающие  только  в  этой  части  мира.  Глядя  сверху  на  карту  Гоа,  ужасаешься.  На  месте  зелёных  джунглей  зияют  огромные  безжизненные  ямы,  простирающиеся  на  несколько  десятков  километров.  Уродливый  вклад  человека  в  некогда  красивую  страну.
Виноваты  в  уничтожении  экологии  несколько  богатых  семей.  Разворовывая  и  продавая  свою  страну,  они  не  думают  о  будущем  Земли.  Они  не  думают  о тех  тысячах  нищих,  побирающихся  сегодня  в  их  стране.  Почему  они  думают,  что  их  правнуки  выживут  в  этой  глобальной  мировой  катастрофе.
И  в  который  раз  повторяюсь,  я  не  понимаю  зачем  человеку  такие  огромные  деньги?  Уже  все  сыплется  из  карманов,  и  купить - то  уже  ничего  нового  нельзя.  Зачем  держать  их  в  банке,  когда  пол  земного  шара  страдает  от  голода.
Но  как  говорится,  сытому  голодного  не  понять.


Фото  из  стокового  интернета.
20.09.2021
Хельсинки