Камень. Выбор лагерной профессии. 1941 г. Тавда

Выбор лагерной профессии
(глава из биографического романа «Камень», автор – Владимир Шабля).
1941 год, ноябрь. Тавдинский приёмник-распределитель.
Тавдинский приёмник-распределитель жил своей обычной, отточенной годами интенсивной работы, жизнью. Война лишь немного ускорила оборот прибывающего и убывающего контингентов, оставив без изменений основные принципы функционирования этого заведения.
– Граждане заключённые! – обратился к выстроившимся измученным людям лейтенант госбезопасности Венедиктов, ведающий кадровым обеспечением Севураллага, – сейчас нам надлежит выяснить ваши профессиональные навыки. Я буду называть фамилии по списку, а вы должны выйти на два шага вперёд и громко сообщить свою основную специальность. Далее вам будет указано, к кому из наших экспертов вы должны направиться для оценки уровня вашей квалификации.
Слабый гомон пробежал по толпе. Кто-то вздыхал с облегчением, другие – расстраивались, предвидя нехорошее для себя продолжение.
Бывалые, мотавшие не первый срок, заключённые во время длительного путешествия и пребывания в камерах предварительного заключения много рассказывали о работе и быте в лагерях. Из их описаний Пётр уяснил, что более-менее терпимые условия труда имеют квалифицированные специалисты, имеющие ходовую для лагеря профессию – строителя, слесаря, столяра, медика.
Пётр колебался, какую профессию назвать. Конечно, можно было сказать правду, признаться, что он учитель, а дальше – будь что будет. По крайней мере, при этом, в случае сверки с документами, его не уличат во лжи и не накажут за искажение своей специальности. Но в то же время такая линия поведения могла быть чревата большими осложнениями.
Главный минус – невостребованность его профессии. И действительно, кому нужен в лагере учитель украинского языка и литературы?! Конечно же, никому. А значит – отправят на общие, неквалифицированные работы, самые трудные и неблагодарные.
Хотя с другой стороны – он не владеет другими профессиями. И если назвать некий востребованный род занятий, то как при этом пройти проверку на владение специальностью, о чём только что прямо сказал НКВД-ист?
Пребывая в растерянности и не зная, как правильно поступить, Пётр переключился на идущую своим чередом перекличку.
– Крыков! – огласил лейтенант госбезопасности очередную фамилию и принялся вертеть головой, выискивая в толпе названного зэка.
– Я! – сосед Петра по вагону, Дядя Лёня, как его прозвали собратья по несчастью, вышел из строя, – столяр-краснодеревщик! – громко сообщил он свою профессию и застыл на месте в ожидании дальнейших распоряжений.
– В группу Коробова, крайнюю справа, – скомандовал Венедиктов, дополнительно указывая рукой, куда нужно идти, – Куликов! – назвал он фамилию следующего по списку заключённого...
– Я! Учитель! – послышался голос выбравшегося из шеренги.
– Стать обратно в строй, – скомандовал кадровик.
Тем временем Крыков медленно поплелся к небольшой кучке народа, возглавляемой средних лет мужчиной в добротном комбинезоне, кое-где припорошенном опилками. В этой группке Пётр с удивлением обнаружил ещё одного совагонника, бывшего майора Красной Армии артиллериста Никиту Иваневича.
– А это идея! – вдруг встрепенулся парень, – если уж Иваневич пошёл в столяры, то мне сам Бог велел. Я, по крайней мере, держал в руках молоток, пилу и топор, помогал отцу и дядьям в строительстве домов и сараев, в отличие от этого потомственного офицера. Да и дядя Лёня, если что, подскажет.
...
– Филиппов! – продолжал выкрикивать фамилии лейтенант госбезопасности.
– Я! Слесарь! – ещё не выйдя из строя, соврал очередной желающий приобщиться к работникам квалифицированного труда.
«Историк, а туда же; спешит назваться слесарем, будто от этого сразу же научится владеть напильником, – про себя отметил Пётр, – но видимо, сей ветеран лагерей знает, что делает», – заключил парень и принял окончательное решение.
...
– Шабля! – наконец-то у Венедиктова дошла очередь огласить и фамилию Петра, заблудившуюся в конце алфавитного списка.
– Я! – уверенно гаркнул Пётр, не спеша пробрался вперёд, а затем с безразличным видом, но громко произнёс: «Столяр».
– К Коробову, в крайнюю группу справа, – уже без энтузиазма скомандовал уставший кричать НКВД-ист, лишь слегка поведя глазами в сторону потенциальных мастеров пилы и рубанка, сгрудившихся вокруг своего патрона.
Пётр проследовал в указанном направлении, по пути разглядывая человека, от которого будет зависеть его дальнейшая судьба. Это был коренастый широкоплечий мужчина лет сорока со жгуче-чёрной роскошной шевелюрой, лишь слегка подёрнутой отдельными, то тут, то там пробивающимися седыми волосинками.
После Петра в списке числилось не больше десяти человек, так что вскоре процесс разделения по специальностям закончился.
– А теперь каждая группа идёт со своим мастером и выполняет его задание, по которому мы и будем судить о квалификации, – заключил Венедиктов.
Люди зашевелились, загудели.
– Оставшиеся в строю переходят в распоряжение сержанта Медведева и следуют на разгрузку вагонов! – продолжил организатор мероприятия, затем отвернулся, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и с облегчением вздохнул.
«Ну, хотя бы одну льготу я себе этим обманом вымудрил, – про себя пошутил Пётр. – По крайней мере, сегодня у меня будет работа полегче, чем разгрузка вагонов».