Интерквел Х

Кадди (обращаясь ко всем):
- У нас опять больной. Запор, болит и не думает голова, тяжело дышать. Хочу услышать ваши мысли по этому поводу.
Хаус:
- Интересненькое дельце, почти не дышит. Что скажешь, Форман?
Форман:
- Что бы я ни сказал, опять буду не прав.
Хаус:
- Ты прав.
Тринадцатая:
- Аутоиммунное. (Хаус закатывает глаза)
Хаус:
- Тауб?
Тауб:
- Сложная болезнь с длинным английским названием. (Хаус закатывает глаза)
Катнер:
- Надо засунуть длинный резиновый шланг вовнутрь и посмотреть что там и как.
Хаус:
- Как?
Заглядывает на минуту Уилсон.
Уилсон (в полном неведении, с детской застенчивостью, но уверенно):
- Это рак.
Хаус:
- Тогда он умрёт.
Тринадцатая:
- А если это не рак?
Тауб:
- Тогда не умрёт.
Кадди:
- Так, мне нужно решение! Решение! И немедленно!
Уилсон (разводит руками):
- Даже не знаю, может…
Катнер:
- Может сделать ему рентген и посмотреть что там и как?
Тринадцатая:
-  А если это лучевая болезнь? Тогда он умрёт.
Тауб:
- А если не лучевая?
Форман:
- Тогда не умрёт.
Хаус (выходя из состояния мистического прозрения):
- Так. Пациента в операционную. У него опустилось правое лёгкое и закупорило задний проход. Таблетку анальгина от головы. Лёгкое поднять. Три порции жидкой овсяной каши. Голова должна думать, грудь дышать, а жопа срать.

Все поражены и сбиты с толку гениальностью Хауса.

На следующий день.
Входит Кадди с пациентом:
- Хаус опять оказался прав.
Пациент (возбужденно и счастливо):
- Дышу как турбовентиляторный двигатель «Пратт энд Уитни», невероятная лёгкость, в голове теория относительности Эйнштейна и пустота бесконечного Дао.
Все влюблённо смотрят на Хауса, как на законченного гада и сволочь и, по совместительству, посланника Господа Бога на планете Земля слегка подсевшего на "Викодин".
Хаус в наушниках, закинулся таблетками, слушает рокешник и смотрит в окно. Он не видит льющиеся к нему лучи бесконечного обожания и любви.