Глава 19. 2

Девушка начала шипеть, но брат прижал палец к ее губам, прерывая возмущение, затем поцеловал сестру в лоб. Для нее это послужило сигналом, и Ева испарилась. Буквально на миг Александр почувствовал себя самым одиноким на свете, ведь теперь его сестра принадлежала другому. Может, так и было с самого начала? Площадь перед приютом пустовала, никаких признаков появления крылатых волхв не наблюдал. Что же, необходимо сосредоточиться на задаче.

Тем временем дверь машины Быстрова приоткрылась, и Ева уселась на пассажирское сидение. Никита сидел, пытаясь сосредоточиться на текущем плане, не замечая ничего вокруг себя. Однако мягкое касание холодных рук заставило его подпрыгнуть. Девушка вытащила из кармана несколько небольших бумажных свертков и вложила в руку следователя.

- Ты чего, синеглазка? – он был ей искренне рад.

- Подумала, что разнервничаешься и все испортишь, - она покраснела.

Быстров несколько оторопел, ведь до этого она творила весьма непотребные вещи, а теперь краснеет, как девочка. От этого в штанах стало тесно и мужчина попытался унять зов тела. Не время таким заниматься, однако Ева была другого мнения. Она опустилась к его паху и расстегнула ширинку.

- Сейчас не время, ох, - мужчина удивился такому напору.

Он почувствовал небывалое желание усадить девушку на себя и трахнуть. Аккуратно потянув белые локоны, он отодрал Еву от своего члена и поцеловал. Быстрову было на все плевать в тот момент: на крылатых, на странные события, на ребенка. Он хотел синеглазку прямо в этой машине.

- Снимай штаны, - прошептал он, - быстро.

- Быстров, нет, не сейчас! – шикнула девушка, чем еще сильнее его завела.

Но мужские руки уже расстегивали тоненький ремень и ширинку узких джинсов. Ева не сопротивлялась, лишь закрыла глаза, позволяя ему стянуть с нее такую лишнюю в тот момент одежду. Подняв легкую, как перышко, девушку, следователь усадил ее на себя и вошел, глубоко и быстро. Резкие и прерывистые движения сопровождались еле сдерживаемыми стонами и царапающими кожу ногтями. Ладони Быстрова сжимали ее худую попку, не давая синеглазке взять контроль над ситуацией. Даже несмотря на то, что она пыталась это сделать, сидя на нем сверху.

- Хочешь все контролировать? – прорычал он на ее ухо, от чего у девушки по телу побежали мурашки, - нет уж.

С этими словами он сильнее прижал ее тело к себе, то прерываясь и выходя из влажного лона, то снова проникая и раздвигая горячую плоть грубыми и животными движениями.

- Я тебя ненавижу, - прошептала Ева и впилась в губы следователя.

От запаха волос синеглазки мужчина терял контроль и полностью сбрасывал с себя оковы человечности. Словно дикий зверь, он жаждал разорвать узкую дырочку девушки, заполнить ее всю собой, кончить внутрь. Только эти мысли одолевали Никиту в тот миг. Похабные, развращенные, грязные желания, которые не мог остановить, да и не хотел. Намочив палец слюной, мужчина аккуратно погладил анальную дырочку синеглазки. Она сразу начала шипеть и извиваться, но крепкие руки держали худенькое тельце.

- Я тебя убью, - шептала она и в голосе промелькнуло нечто, чего он в предыдущие разы не замечал.

Агония. Быстров понял, что ей нравится и синеглазка очень близка к разрядке. В следующее мгновение его палец вошел в ее попку. Промежность девушки так сильно сжалась, что Никита испугался не удержаться и кончить раньше.

- Вытащи палец, - вдруг пропищала Ева, - я не…

Тело маленькой девушки затряслось, не в силах сдерживать накативший оргазм. Значит, вот какой она может быть: слабой, зависимой от его рук и члена, маленькой и уязвимой. Эти мысли привели к мощной разрядке. Когда она слезла, тяжело дыша и стыдливо ища, чем бы подтереться, Быстров вдруг почувствовал себя виноватым. Открыв бардачок, он дал девушке пачку гигиенических салфеток и отвернулся. От члена исходил развратный запах, он весь был покрыт ее густыми соками. Избавившись от следов мимолетной похоти, они даже не смотрели друг на друга. Ева тяжело дышала, не понимая, отчего ее тело все еще продолжает дрожать, а Быстров осознавал, что снова ее хочет.

- Волнуешься, что твой брат заметил трясущуюся машину? – усмехнулся следователь, чувствуя растущую ревность.

Он никогда не ревновал. До этого момента.

- Нет, - еле слышно прошептала девушка, - что ты сделал?

В ее голосе мелькнула злость.

- О чем ты, синеглазка? – Никите вдруг стало смешно.

- Ты! – ткнула в него пальцем, - мне с тобой лучше, чем с…с…

- С близнецом? – на лице следователя заиграла довольная ухмылка, - это же прекрасно.

- Я не могу любить тебя, - голос Евы дрожал, - я просто не могу…

- Почему?

- Потому что…

И правда, почему? Всю долгую жизнь она день за днем внушала себе, что не способна полюбить кого-то, кроме Александра. Но за этим не заметила, как так называемая привязанность к брату стала тем, чем и должна была являться по сути. Они – близнецы. Имеют право любить других, встречаться с людьми. Но как же наказ Чернобога? Когда Каин вернется, им нужно будет поговорить.

- Фургон, - сказал Быстров, указывая на подъезжающую черную машину, которая сделала пару кругов вокруг приюта и направилась в сторону пустоши.

Следователь оглянулся и даже удивился. Несмотря на мерзкий моросящий дождь, видимость была неплохая. Рядом с приютом стояло несколько машин, а окна здания, одно за другим, угасали. Значит, персонал ложится спать. Быстрову нужно быть максимально сосредоточенным, а он лишь думал о том, как пощупать грудь Евы. Она тихонько сидела рядом, почти не дыша. В белокурой голове было совершенно пусто.

- Тварей нет, - шепнула Ева, - Быстров, не подставляйся.