Журавли. Глава пятнадцатая. Дружина

Глава   пятнадцатая. Дружина.
Дружина вышел  на  крыльцо  дома, поднял глаза    вверх, высоко  в  небо  и  размашисто  перекрестился: « Слава  Богу!». Погода  сопутствовала  им: яркое  зимнее  солнце,  чистое  небо, под  ногами ломкий,  трескучий   снег. Снаряжённые  и осёдланные   лошади, накормленные  и  ухоженные,  стояли  в  ожидании. Нечайко,   его  ученик  и  незаменимый  помощник  хлопотал  около  них, подгонял, подтягивая  сбрую, проверял  прочность  крепления  вьюков. Два  работника, молодые  угловатые  парни, притопывали  и  прихлопывали   около  лошадей,  выгоняли  из  себя  холод, готовые  в  любой  момент  отправиться  в  дорогу. Дружина,  ещё  раз  проговорив  с  Нечайко  о  перечне  взятого  товара, прижал  Любаву к груди,  крепко  поцеловав  в  губы, ловко взобрался  на  своего коня и  дал  отмашку: « С  Богом!». Цепочка  коней,   друг  за  другом  покинула  двор  и, через    некоторое  время вытянулась  по   утоптанной  санной  дороге.
Каждый  год  в  эту  пору  Дружина  отправлялся  по  лесным,  занесенным  снегом,  с трудом,  но  проходимым    тропам   к определённым  торговым  местам, завозя  лесному  люду  необходимые   товары,  снаряжение  и различную бытовую  утварь.  Нередко  это  делалось  по  предварительной  договоренности  и  заказу. В  обмен  Дружина  получал  выделанные  меховые  ценные  шкурки,  шкуры  волков, медведей, копчёное  и  сушёное   мясо. 
Лесным  людям  были  в  радость  эти  краткосрочные  встречи и  разговоры,   которыми  они  удовлетворяли  своё любопытство  о  жизни  вне  леса, получали  необходимые  для  жизни  товары  и  продукты: муку, соль, зерно, замороженный хлеб,  сухари  и  другое. 
Со  всеми  повстречавшись  и  произведя  обмен,  Дружина  с  нетерпением  ждал  Ворыпая,    своего  давнего  друга  и  «годка»,  как  они  называли друг друга, который  обещал  для  его  Любавы  подобрать   черного соболя.
Ворыпай был  высоким  молодым  мужиком и  уже  не  один  год  искал  для  себя  жену,  но  бабы  у  него  не  приживались и  исчезали  также  внезапно,  как  и  появлялись. Он  смеялся  над  собой,  но  ничего  с  собой  сделать  не  мог,  уж  очень  он  был  охочий  до  женского тела.  В  этом  году  Ворыпай  загадал  обязательно  жениться и  заказал  Дружине  много  безделушек  для  подарков  будущей жене,  которую  ему  посоветовали  в  одной  из  деревень.
Дружина с нетерпением  ждал  Ворыпая; сегодня  до  полудня  его  последний  срок, а   завтра  он  собирался  возвращаться  домой. До  места  охотничьего  угодья   Ворыпая  было  недалеко и  Дружина, почему-то волнуясь, решил  сам  навестить  друга. Он  взял  с  собой  Ончутко, одного  из  своих работников  и отправился в  дорогу, зная, где  располагаются  охотничьи  угодья  и  лесная  изба.
Застоявшиеся  кони  смело  разрезали  снежную  целину и,  через   некоторое  время,   они  были  рядом   с  большой  лесной   поляной,  на  опушке  которой стояла  рубленная  недавно  изба    Ворыпая.    Дружина   почувствовал  запах лёгкого   дымка  от  костра,  и  уже  почти  выехал  на  открытую поляну, как  ветерок  вместе  с  дымом  принёс к  нему  отдельные,  неразборчивые,  явно   не  русские  слова  и  выражения.  Дружина  задержал  лошадь  и  сделал  предупредительный  знак  Ончутко. Они  остановились  в  глубине леса, повесили  торбы  с  овсом  на  морды  коней, чтобы  не выдать  своё  присутствие.   Дружина, налегке,  крадучись, направился  в  сторону  поляны.
То, что  он  увидел, напрягло  и озадачило: около избы,  у сосны,  горел  костер, а к  сосне  был привязан  окровавленный  Ворыпай;  рядом   лежала   зарубленная собака,  пытавшая  защитить  своего  хозяина.  Восемь  стреноженных  коней  понуро  стояли  невдалеке. Трое   в  простой походной  одежде  конников  стояли  рядом  с  Ворыпаем  и что-то   пытались  узнать  у него, задавая  вопросы на  польском  языке,  временами  нанося  удары. Среди  этой  троицы,  особым  усердием  и  настойчивостью отличался   один, который  показался   Дружине  знакомым, а  через  мгновение  он  понял,  что  это  тот пан, который  был  у  дяди  Тихомира. 
Завечерело. Понаблюдав   за  избой  некоторое  время  Дружина  решился  на  действия: поляки,  а их  было  восемь  человек,  в  основном  находились  в  избушке, на  костре  готовилась  пища  и,  следовательно,  скоро  они  будут  вечерять,  а  потом  останутся  на  ночлег.  Нужно  использовать  это  время,   подойти  к  избе  и  попытаться  освободить Ворыпая,  а  коней  растреножить.    Дружина  и Ончутко,  осторожно  начали  пробираться  вдоль  опушки   поляны  в  сторону  избы. Дождавшись  ужина  поляков, которые  уже были  разгорячены  вином  и  теплом и  без  особой  охоты  проверяли  своего   пленника, Дружина  подпёр  двери  избы и  кинулся  к  своему  другу, освободил  его и  помог взобраться  на  коня, а  Ончутко  в  это  время,   растреножил коней  поляков.
Ворыпай  был   избитый  и  пожженный  огнём: его борода, вся  в  клочьях, была опалена, местами выжжена  до  кроваво-мясных  ран на  подбородке, шее и  щеках,  удивлённо  и  благодарно  смотрел  на  Дружину. Они  скоро  вышли  на  известную  им  тропу  и  ускорено  двинулись  к  месту  стоянки. К середине  ночи  повалил  снег, который и мешал  им  и  давал  возможность  скрыться  от  возможных  преследователей.
На  стоянку  прибыли  до  рассвета.  Дружина,  узнав  по  дороге  от  Ворыпая   о  цели  поляков,  не  задерживаясь  на стоянке,  поднял  Нечайко с  работником и,  завьючив  коней,  спеша  погнал  на  основную санную  дорогу.   Вскоре, на   перекрестке   остановил свой  караван,  развьючил  одну  из  лошадей  и,  пошептавшись  с  Нечайко,  отправил  его  вперед, а  сам   заторопился  в  город.   
Нечайко  торопился, летел птицей,   пытаясь  пресечь  зло,  которое задумали  совершить  поляки. Но  через  некоторое  время   конь  сбился  с    шага  и  замертво  свалился, чудом  не  придавив Нечайко. Он  снял  уздечку,  с  жалостью  осмотрел  коня и, закинув  за плечи  мешок, скорым  шагом  отправился в  сторону  востока.  Через  несколько  дней,  он  наконец-то  вышел  на  утоптанную  санную  дорогу, из  последних  сил  смог разжечь  костёр, согрелся   и  сон  захватил  его. За  ночь  снежок  запорошил  и  потухший  костёр,  и скрючившийся  человеческий  комочек.