Виктор Куллэ о сонетах Шекспира

Записи в моём блоге (бывшем) от 30.05.2016 и 17.02.2018.

В 2016 году Новую Пушкинскую премию присудили Виктору Альфредовичу Куллэ — «За совокупный творческий вклад в отечественную культуру». Этот известный российский поэт, переводчик, критик, эссеист, сценарист в своё время учился в Ленинградском институте точной механики и оптики, но физиком так и не стал. В 1991 году окончил Литинститут им. Горького, потом защитил первую в России диссертацию, посвящённую творчеству И. Бродского (Куллэ — комментатор «Сочинений Иосифа Бродского» в восьми томах). Редактор разных литературных изданий, автор поэтических сборников, переводчик Томаса Венцловы, Дерека Уолкотта, Шеймаса Хини, Микеланджело, Джона Донна…
 
Он и шекспировед, которого отличает живой интерес не только к Шекспиру, но и шекспировскому вопросу. В «Новом мире» (2009, № 8) опубликован его перевод поэмы «Феникс и Голубь» из сборника «Жертва любви» (начало 17 века). В предисловии к нему Куллэ кратко остановился на проблеме «кто есть Шекспир?», высоко оценив вклад И. Гилилова: «26 марта 2007 года Ильи Менделевича Гилилова не стало — и со смертью автора значение его интеллектуального подвига как-то забылось, отодвинулось на второй план. А между тем речь идёт о серьёзном открытии, впервые в истории “шекспировского вопроса” совершённом российским учёным. Уже после смерти Гилилова вышла в свет яркая книга Марины Литвиновой “Оправдание Шекспира”, в которой отстаивается идея коллективного — графа Рэтленда и его учителя и воспитателя Бэкона — авторства».

И вот появились сведения, что Куллэ перевёл некоторые сонеты Шекспира. В «Российской газете» от 26.5.16 говорится:
Открытием стали его недавние переводы сонетов Шекспира. Куллэ не придерживается ни одной общеизвестной точки зрения на строй и тематику сонетов. Он попытался разгадать этот филологический детектив сам.
«Я не вдавался в решение шекспировского вопроса, — признаётся Виктор Куллэ. — Если все это мистификация, то поражает её масштаб… Шекспира переводили сообразно устоявшейся с конца XVIII века точки зрения, что 126 сонетов он посвятил другу, мужчине, остальные — прекрасной леди. И мало кто пытался выйти за рамки этого. Но, мне кажется, что нельзя верить ни одному слову комментаторов».

По мнению Куллэ, к изданию сонеты не предназначались. Некто тайно передал их издателю. И то, что исследователи так тщательно выстраивают в цикл — по сути, стопка разрозненных листков.
«Новый перевод не решит проблем авторства и не разгадает загадок сонетов, — говорит Куллэ. — Но он очистит их от многочисленных искусственных, притянутых за уши толкований».

Очень интересно будет узнать, к каким выводам относительно шекспировских сонетов пришёл этот в высшей степени творческий и незашоренный человек, и, конечно, прочитать его переводы.
----------------------
Вышел большой сборник стихов Виктора Куллэ (р.1962) «Стойкость и свет» (М.: Б.С.Г.-Пресс, 2017). В книгу включены его избранные поэтические творения из созданного за 40 лет, а также переводы всех 154 сонетов Барда (признаюсь, что именно шекспировская часть прежде всего привлекла моё внимание).

Автор предпослал переводам только маленький вступительный текст. А вот недавно в журнале «Кольцо А», № 101 (ноябрь 2016) была его обстоятельная статья «В ЧЁМ ТАЙНА СКРЫТОЙ СУЩНОСТИ ТВОЕЙ». Комментарий к переводу «Сонетов Потрясающего Копьём». К ней я и обращусь:

В её начале Виктор Альфредович говорит о принципах своей переводческой работы, а потом переходит к сонетам Барда. Он указывает, что начальной причиной его обращения к ним стала книга Ильи Гилилова «Игра об Уильяме Шекспире…»; на волне увлечения «рэтлендианской теорией» он перевёл и опубликовал в «Новом мире» поэму «Феникс и Голубь». Он подчёркивает, что пресловутый «шекспировский вопрос», проблема авторства при работе над сонетами были заранее переведены им в разряд гипотез. И добавляет: «Я сторонник рэтлендианской версии авторства –- но активно утверждать её в комментариях не намерен, ибо тогда спор вокруг «шекспировского вопроса» отвлечёт внимание от самих переводов».

Разделяя мнение многих шекспироведов, что издание «Сонетов» в 1609 г. было пиратским, то есть их автор не определял порядок стихотворений в сборнике, Куллэ полагает, что более естественно выглядит обратный их порядок — от 154-го к первому (так они представлены и в вышедшей книге). Он привёл в статье свои переводы отдельных сонетов с комментариями, в которых много интересного; жаль, что этот материал не вошёл в книгу.

Приведу только его соображения о 122-м, где он говорит о своём маленьком открытии:
Наши переводчики, следуя английским комментаторам, трактуют «tables» 122-го сонета как «дневник», либо некую книгу для ведения записей, заметок. Иногда –- для разнообразия –- как вовсе фантастическую «табличку», на которой предположительно был запечатлён портрет «друга». Но подобное значение для «tables» в английском той поры попросту отсутствует…

Между тем, «tables» на переломе XVI–XVII веков для английского уха могло означать единственную книгу: «Essayes: Religious Meditations. Places of Perswasion and Disswasion. Seene and Allowed» –- первое собрание эссе Фрэнсиса Бэкона (1597). Именно там каждая главка именовалась «The Table» – по аналогии с Библейскими Скрижалями. Бэкон неоднократно переиздавал свои эссе, пополняя и перерабатывая их. Согласно отечественной традиции, название книги «The Essays, or, Counsels, Civil and Moral; With a Table of the Colours of Good and Evil» переводится как «Опыты, или наставления нравственные и политические».

Рэтленд, естественно, был хорошо знаком с трудами своего опекуна и наставника. Но само имя Бэкона вызывает у правоверных стратфордианцев столь священный ужас и отторжение, что они предпочли очевидной подсказки не заметить. Кроме того, толкователи обретались в плену раз навсегда заданной модели: адресатом сонета является светловолосый «друг». Простая мысль, что вообще-то автор мог писать стихи кому-либо ещё –- кроме предполагаемого «друга» и «тёмной дамы» –- в голову, похоже, просто не приходила. А зря. Вот перевод 122-го у Куллэ:

Твои скрижали – твой бесценный дар —
столь прочно в памяти запечатлён,
что ни к чему бумажный экземпляр:
им не забыться до конца времён.
Пока мой мозг и сердце, что дала
природа – сокрушительный нажим
забвения не истребит дотла —
в них будет место опытам твоим.
Бумага – лишь убежище словам,
но у любви совсем иной закон:
другим скрижалям верю – ибо там
ты с большей полнотой запечатлён.
Мне ни к чему заглядывать в тетрадь —
страшусь права беспамятства признать.
===================================================
Его перевод поэмы «Венера и Адонис» тоже включён в эту новую поэтическую книгу. Приведу собственное стихотворение Куллэ «Над переводом «Венеры и Адониса»:
               
Прости, Богиня, что мольбе
не внял. Что был как лёд.
Но ты бессмертна — я тебе
лишь краткий эпизод.               

Жизнь принимаешь за игру,
лукава и горда.
А я совсем всерьёз умру.
Как ты тогда?

Добавление от 21.9.2021.
Идея Виктора Куллэ о трактовке 122-го сонета, как выяснил Алексей Аксельрод, оказалась основанной на ошибочных данных. См. обсуждение внизу.