Путевые заметки 5

             Наблюдения и впечатления!               
               Ласточки и цыгане –
        Студенческая экспедиция в верховьях Суры. Плывем на веслах тихим сплавом по течению . Наблюдаем много интересного. Замечаем, что ласточки-береговушки, которые гнездятся по речным откосам, после какого-то громкого писка на невероятно высокой тональности резко взмывают многочисленной стаей вверх.
        Поняли – это сигнал опасности против нападения сокола, который жертву свою может взять только атакой в пике сверху, а ласточки при опасности, забирались выше его. И наша студентка Нина научилась воспроизводить этот невероятный писк. И так точно, что тучи ласточек над рекой мгновенно реагировали и взмывали в вышину.
      Но были на реке и другие встречи. Тихо выплываем из-за поворота, а там за кустиками человек с черной бородой охаживает женщину кнутом, пригнув ее за волосы. Тут же перестал ее лупить, провожает нас взглядом, но за волосы бабенку держит. Цыгане! Дальше по берегу их табор с шатрами, кострами, повозками, лошадьми и многочисленными ребятишками.    
      Побежали они толпой за нами по берегу: Призывно машут. «Сюда! Сюда!» А мы веслами быстрее замахали. И тут, за поворотом мост деревянный, невысокий. Цыганята обогнали наш караван, сбились в галдящий табунок за перилами, достали свои крантики и обмочили нас от души с обеих сторон моста, Как подплывающих так и отплывающих из под моста.       
       В те годы встретить кочующий табор было не редкость. Когда добирались от биостанции в Сосновоборск, было три таких встречи. Высокие повозки с расширяющимися вверх решетчатыми стенками. Внизу лежат узлы, а поверх их ребятишки, бабы и… козлята. Взрослые животные привязаны за грядку повозки Молоко малым нужно всегда. На скамейке высоко сидит хозяин с вожжами в руках, а на передней повозке рядом с кучером и сам глава табора (Барон) в высокой каракулевой папахе.               
                Куница       
        А потом как-то разом пришла в мою деревню весна настоящая. За пару-тройку дней тепло быстро съело сугробы. Стали обживаться в своих домиках прилетевшие скворцы. Потянули над рекой парами серые цапли. Их колония, кстати самая большая в среднем Поволжье , находится чуть выше Ураково. Большие их гнезда расположены на огромных тополях.      
          А вот пошли на север журавлиные и гусиные клинья. И как-то раз в туманное утро совсем близко я услышал га-га-канье. И из низкой облачности над моим садом выплыла гусиная стая. Ну, точно над самой головой! О ружье и выстреле даже и мысли не возникло!      
          А для меня это убежище было больше, чем дача и больше, чем просто дом в деревне. В заросшем овраге был настоящий лесной оазис. С началом весны там заливались соловьи, пели скворцы в своих домиках на липах. Гнездились дрозды и гоняли ворон от своего потомства. Несколько раз приходила разбойничать куница. И конкретно сразу после появления беззащитных птенцов в дуплах и скворечниках
.                Однажды отдыхая как-то днем, сквозь дрему я услышал совершенно необычный птичий ор. Вышел и увидел невероятное! На ветках липы на краю оврага сидели кучно самые разные птицы, которые в природе обычно близко не контактируют. Вороны, сороки, скворцы, дрозды и всякая другая пернатая мелочь.         Как заметили меня, не взлетели, а закричали еще громче. Смотрели все в одном направлении – в овраге стояла старая полузасохшая ветла в которой было несколько дупел, где гнездились скворцы и дрозды. И на высоте в полдерева я увидел коричнево-серого зверька, что запустил лапу в дупло по самое плечо.    
       Куница разбойничает! Быстро в дом за ружьем. Прибежал, а она уже прячется в выемке сломанной верхушки дерева. Пальнул туда наугад. Вывалилась сверху гибкая пружина и рванула по оврагу вверх, а далее через проулок в сторону леса. А орущая разномастная птичья стая сопровождала ее в этом стремительном бегстве!    
        Но этот хищник мне отомстил. На следующий год весной я приехав в свою деревню и вдруг обнаружил отсутствие скворчиных песен. Пришла зверюга без меня, выгрызла летки скворечников и достала птенцов. Не забыла!
   
          А потом начинала куковать кукушка, мелодично заливались иволги, а я давно умел их приманивать: фиу-лиу-тиу! Подлетали! Но заметив подвох заполошно орали дурными голосами. Ну, точно как драные кошки!      
        А уж в совсем давние времена немец садовник местной барыни выписывал европейские сорта цветущих кустарников. Что-то и на сегодня осталось вокруг остатков фундамента ее бывшего дома! Там за оврагом по склону по весне цвели красивейшие кусты сирени и жасмина. Были и другие кустарники, что не выели до конца местные козы, а я кое -что выкопал и рассадил на своем участке.   
       А за оврагом с началом лета на луговине по ночам скрипел коростель и била перепелка. А как цвели мои липы! И какой гул любителей нектара был в их кроне днем, и ночью! И сидя вечером, благостно разморенный после баньки под липами я слушал этот гул насекомых и благодарил судьбу, что привела меня в такое чудесное место на земле.
               
           Тетерева
        Остров. Напротив деревни Ураково в Чувашии на границе (по реке) с лесной Марийской стороной. По весне в половодье существует опасность подтопления полыми водами его и других окрестных островов. А потому по генетической памяти местные хищники (лисы в основном) уходят с тех островов перед разломом льда.
      И птицы тетеревиные это тоже знают. И по весне устраивают свои тока-игрища на безопасных островных гривах. Это мне рассказал в свое время ныне покойный патриарх Ураково Скворцов Алексей Васильевич. Наблюдал он еще по темну прилет на сухие гривы тетервы до 30 - 40 голов.       
      А я еще охотник в те времена тихо иду с ружьем по острову на бормотание тетеревиное. И вдруг – свись, свись, тук-тук. И где то за кустами фыр-р-р улетела моя добыча. Кто предупредил? А это тетерки их подружки на деревцах сидели и наблюдали. Ребята! Улетаем! Человек с ружьем идет!
      
                Бобры    
           Еще в 1912 году выдающийся инженер Роберт Классон задумал строительство первой в мире электростанции работающей на торфе. И не где-то, а среди Богородских торфяных болот на нынешней границе Московской и Владимирской областей
.           Там в деревне Головино имеет свой дом - дачу мой товарищ по универу Сергей Пронькин. В тех местах заболоченных до сих пор остались насыпи узкоколеек, по которым вывозили торф до той самой станции, которую уже после революции под проектированием и руководством (Р.Э.Классона) построило молодое советское государство.   
         Электроэнергия с нее передавалась в промышленные центры северо-востока области. А на тех торфяных полях остались старые дренажные канавы, что дожили до наших дней за счет запруд устроенных бобрами.   
         Но вот уже в наше время жадные и прагматичные людишки с целью продажи участков под дачи горожанам порушили те бобровые запруды. Пригнали экскаватор и стали расширять канавы для стока воды и понижения ее уровня в грунте. А умные животные за несколько ночей восстановили свои плотины, подняли уровень вод, и экскаватор тот безнадежно затонул в зыбучей топи.
        Вот так! Против природы не попрешь!

     На фото: Так работают бобры!