Кошкин дом

  Кошкин дом

 Говорят, что люди делятся на «кошатников и собачатников» по предпочтениям в любви к домашним животным. Наверное, это действительно так и есть. Например, в нашей семье все «кошатники» - любители кошечек, начиная от старшего поколения: бабушки с дедушкой  и заканчивая внуками.  Все любят просматривать ролики с котиками, а по выходным задерживаются перед телевизором, когда идет программа «Видели видео». Разумеется, у каждого поколения нашей семьи были и продолжают жить в домах коты или кошки.

 Даже наш дачный дом украшен  железными панно, сваренными из металлических прутков с фигурками  котов в разных позах. Вот кот под окном сидит и наблюдает за садом, а этот повис на окне второго этажа, уцепившись за карниз. А эта влюбленная  кошачья парочка между подвешенными кашпо с разноцветными  петуньями.  Дверь караулит толстый кот, притворившись спящим, он зорко следит за входной дверью, прищурив один глаз. Это все дедушкино творчество.

 Дедушка осваивает художественную сварку. Он использовал для своих поделок изображения с обложки  моего школьного дневника. Хорошо, что коты на обложке так привлекли его внимания, что он не придал  большое значение тому, что было внутри. И я с готовностью согласился подарить ему свою обложку безвозмездно, когда он попросил сфотографировать изображения этих котов. За это нашу дачу называют «Кошкин дом». Конечно, и настоящие коты всегда были нашими домочадцами и их вывозили с нами на дачу, куда мы переезжали на все лето. Я даже подозреваю, что эти любимчики конкурировали у бабушки с нами, дорогими её сердцу внучатами.

 Я даже иногда думал, что Мурзика любят больше чем меня. Например, бабушка не беспокоила по утрам кота, когда он, нагулявшись вволю целую ночь, разваливался на кровати. И если меня, заставляла заправлять по утрам свою кровать, то чтобы не будить Мурзика, кровать можно было заправить после его пробуждения. Если Мурзик появлялся на кухне, то ему миску с едой подавали первому, а потом уже нам с дедушкой. Для Мурзика, когда погода была теплая, всегда оставляли незапертым окно на первом этаже, чтобы ночью, если ему вздумается вернуться в дом, он мог свободно это сделать. Двери же все-таки запирали на ночь.

 Первый этаж был высокий, но кот умудрялся запрыгивать на карниз и лбом открывал створку окна. Он точно знал, что именно это окно и эта створка окна должна быть для него открыта. Но закрыть окно за собой, его кошачье величество не могло, и тогда, если погода была прохладная, выбиралась жертва из домочадцев, которая должна была ночью спуститься из спальни на третьем этаже и закрыть за котом окно, чтобы не выстудился дом. 
 Чаще всего это был дед. Меня и брата бабуля щадила. А дед, бормоча проклятия всем котам, так как ругаться с бабушкой он не мог себе позволить, кряхтя и, стараясь не проснуться окончательно, спускался на первый этаж закрывать за котом окно.  Мурзик тем временем занимал согретую дедом постель и крепко засыпал до обеда.

 Этим летом Мурзика не стало, по старости он ушел на вечный покой. В семье был негласно объявлен траур. Бабушка была на грани нервного срыва, как говорил дед. И все мы, жалели усопшего Мурзика, а больше бабушку, у которой глаза были на мокром месте, по выражению нашего деда, и тогда мы тоже принимались плакать вместе с ней.
 Бабушка кормом, оставшимся от нашего почившего Мурзика, начала подкармливать бездомных дачных котов. Они сбегались с нашего дачного поселка, словно по «сарафанному кошачьему радио» передавалось сообщение об открытии общественной кошачьей столовой. Эти поминки по Мурзику продолжались весь дачный сезон.

 Этим же летом на семейном совете были внесены изменения в наши привычные летние дачные  каникулы. На две недели в разгар дачного сезона между посадкой и сбором урожая мы уехали на море. Соседу по даче дяде Коле, машинисту железнодорожного локомотива, который тоже подбрасывал нам свою кошку Масяню во время своих рабочих командировок, было поручено кормить свою Масяню и подкармливать  рыжего кота, приходившего к нам столоваться.
 
 Кот был молод, пушист и красив: персикового окраса с белой грудкой и зелеными глазами. Бабушка была от него в восторге, она уговаривала дедушку взять его в семью, но дедушка был непреклонен. Не то, чтобы он был верен и предан памяти Мурзика, восемнадцать лет прожившим с ними в доме, дедушка говорил, что ему достаточно пролитых бабушкиных слез, второй раз он это не переживет.

 В этой неопределенности с кошачьей ситуацией мы уехали на море, а когда вернулись, дядя Коля сообщил нам, что Рыжий оказался кошкой и, кроме того, за наше отсутствие у него, вернее у неё, появились котята. Дядя Коля обнаружил их у себя в сарае, когда они уже стали самостоятельно выбираться из коробки из груды  хлама, сваленного в углу его сарая.

 Эта новость привела бабушку в ужас, а мы поняли, что теперь у всех нас появилась проблема с жизнеобеспечением кошачьего семейства. И вместо одного Мурзика мы заимели кошку с тремя котятами, не считая Масяни, которая уже давно предпочитала наш дом своему - дяди Колиной даче. Здесь и кормили сытно и спать разрешали в кресле.
 
 Масяня была полупородистой вислоухой кошкой с живым и веселым нравом. Вполне социально адаптированной к человеческому общению.  Мы с братом любили играть с ней. Масяня, как верный пес, бегала за нами по саду и даже когда нас отправляли в дачный магазин за молоком, она сопровождала нас по садоводству и также неизменно бежала впереди, когда мы возвращались назад, чтобы получить свою порцию молока. Масяня с удовольствием выполняла наши  команды: «Рядом», «Бегом», «Иди - посидим», чему мы были  даже удивлены, так как  знали из мультика, что «кошка ходит сама по себе», но Мася была дрессированной кошкой, хоть в цирк определяй. Новым соседям она не обрадовалась. Первоначально они с рыжей просто дрались, затем, как-то по-своим кошачьим законом, поделили территорию. И Масяня смирилась, что в нашем саду кроме неё появилось кошачье семейство. Она обходила сарай и затем беседку стороной, но чувствовала себя главной, так как имела право входа в наш дом. Тем более столовалась она на два дома и вполне чувствовала себя довольной.

 Был разгар лета – июль. Котят определили в коробку и поставили её в беседку, где обычно семья наша любила пить чай или кофе. В беседке на тумбе стоял настоящий самовар с трубой, который растапливать нужно было шишками.  Чай из самовара подавали гостям, как диковинную экзотику.  Кофе взрослые обычно пили за маленьким кофейным столиком, а нам важны были  больше сладости с чаепития, чем вся эта чайная церемония. И вот после заселения беседки котятами и кормящей  их кошкой церемонии с чаем и кофе в беседке как-то незаметно прекратились и перешли в кухню, а если погода располагала,  то под яблоню за пластиковый стол с зонтиком, для того, чтобы не тревожить малышей. 

 Котят было трое: рыжий, как с картинки кошачьего корма «Фрискис», черный с рыжими искорками по шерсти, и самый пушистый серый весь в мамашу с белой грудкой и белыми лапками. Мы сразу же дали им клички: соответственно рыжий получил кличку «Фрискис», черный – «Сникерс», а серый - «Пепел», причем пол нами не был определен, так как котята с кошкой были совершенно дикими.

 Кошка бросалась на всех, кто посмел подойти к беседке. Она выскакивала из беседки, перекрывала выход и угрожающе шипела, причем шерсть у неё вставала дыбом.  И это была еще одна причина, почему прекратились наши посиделки в беседке. Дед пытался, было, негодовать, что кошки скоро и в дом пускать нас не будут, но это никак не изменило ситуацию. Мы  могли наблюдать за кошачьим семейством лишь из окна кухни. Кошка подпускала к беседке только бабушку, которая приносила им большую чашку молока и сыпала корм, но даже ей приходилось оставлять эту кошачью трапезу у порога. Мать–кошка была сурова и не шла ни на какие контакты.

 Котята росли, становились забавными и шаловливыми. Они все чаще стали выбегать на прогулку в цветник рядом с беседкой. Кошка бдительно следила за разыгравшимися малышами, иногда сама подключалась к их совместной игре, пряталась за папоротником и неожиданно наскакивала на одного из  своих детенышей. Они кувыркались и боролись друг с другом, но это было с такой нежностью и бережностью, что не могло не вызывать улыбку умиления. 

 Самым смелым и активным был рыжий Фрискис. Он был любопытен, чаще других покидал беседку и отправлялся гулять по саду: гонялся за бабочками или нападал из своего укрытия на улитку. Он первым подбегал к миске с едой, но в руки не давался. Сникерс был настоящим чертенком, не только по окрасу шерстки, но и по характеру. Он был забиякой и задирой и постоянно задирал своих собратьев. Сникерс был неугомонным, когда котята, наигравшись, засыпали, Сникерсу все еще было мало забав, и он хватал сонь за хвосты, покусывал уши или так крепко обнимал, что тем ничего не оставалась, как вдвоем атаковать задиру.
Самым нежным и осторожным был Пепел. Бабушка считала, что это не кот, а кошечка и звала её Пепе.  Пепел или Пепе, но этот котенок  был самым пугливым и осторожным. К еде подходил последним, и только тогда, когда никого из людей не было рядом. Всегда старался быть рядом с кошкой, он не отходил от неё, а когда кошка оставляла котят, пугливо прятался в самом дальнем углу беседки.  Если кто-то приближался к ней, самым первым бросался наутек.

 Когда кошки не было и бабушка не могла нас видеть, мы с братом пытались их ловить. Котята мгновенно врассыпную бросались в разные стороны и прятались под беседку, выманить их оттуда не было никакой возможности. Мы бросали им котлеты, выпрошенные у нашей добросердечной бабушки. Она только охала и причитала, не зная, что же делать с котятами, когда придется осенью уезжать в город.

 Мне было дано поручение разместить в соцсетях фотографии котят и написать текст объявления о поисках для них добрых хозяев. Брату поручено писать объявления от руки, а потом мы  с ним должны были развешать их в садовом товариществе.  Бабушка, обежав всех соседей, пыталась привлечь и их к этому поиску. Но соседи, сочувственно сокрушаясь, подсмеивались над бабушкой.
- Лучше твоего «кошкиного дома» кошачьему семейству не найти.
- Да не могу же я их всех взять! Тем более путевка у нас в санаторий на три недели в сентябре.
 Дед резонно замечал: «Зачем ты их брала, в беседку еще пристроила. Они у Кольки в сарае родились, пускай он их забирает».
-Да, он свою Масяню на вольные хлеба на лето определяет, а эти сами к нам пришли.
- Конечно, пришли, если ты кормушки по саду расставила! К нам все коты садоводства приходят. Развела тут «Кошкин дом».
- Это я развела!? – заводилась бабушка, - А ты зачем, этих котов по стенам развешал. Соседи смеются, из-за твоего творчества нашу дачу «Кошкиным домом" прозвали!
-  Да, конечно, коты вывеску увидели и пришли. Здесь их ждут с мисками. Я каждую неделю за кормом езжу. Они уже больше съели, чем наш Мурзик за восемнадцать лет жизни- парировал дед.

 При упоминании о Мурзике у бабушки наворачивались слезы, и дед сдавался. Миролюбиво успокаивал: «Ну, только без слез! Нам еще месяц на передержку остался. Они подрастут, окрепнут и сами разбегутся».
Ни дед, ни бабушка не верили в такой исход ситуации. Кто уйдет от еды?!  Мы во время этих споров старались ретироваться и не попадать под горячую руку. Социальные сети и Авито не откликались на наши объявления. Там выставляли домашних котят, которые были ручными, привитыми и приученными к лотку. Наша дикая банда, наверное, пугала желающих приобрести котенка в дом. Мы с братом старательно обновляли объявления на заборах садоводства, но телефон молчал.

 Осень катастрофически быстро приближалась. Пролетело уже полмесяца августа. По утрам появились туманы. Они поднимались с низины от реки и медленно ползли по склону нашего сада, с каждым днем все ближе подбираясь к дому и беседке. Через неделю за мной и братом приедут родители и увезут нас в город готовиться к школе. Мы с братом решили просить родителей забрать хотя бы одного из котят, но не могли решить кого из троих. Мне нравился живчик рыжий Фрискис, а брату хулиган Сникерс. И оба мы понимали, что родители не будут рады нашему предложению, потому что в нашей городской квартире уже жили кот Маркиз,  собака породы корги - Лорд и два зеленых попугайчика.  За этим хозяйством все лето, пока нас не было, следила мама, и ей точно это изрядно надоело. Мы даже были готовы выслушать по этому поводу целую лекцию нравоучений, о том, что кто-то берет животных, а потом ей достается уход за питомцами.

 Заботу о Пепе и кошке мы решили оставить бабушке: «девочка –девочкам» - рассуждали мы.   Мы надеялись, что мама, посмотрев на этих милашек, согласится и возьмет сразу двоих, а мы с братом поклянемся, что будем ухаживать за всеми без всякого с её стороны напоминания. Поделившись этим планом с бабушкой, мы поняли, что наши надежды напрасны.

Тем временем зарядили нудные  дожди, в саду сразу стало мокро, холодно и сыро. Из окна мы смотрели на котят, которые жались к кошке и дрожали. Мы выносили им подогретое молоко, но при нашем появлении котята убегали от нас, выскакивая на дождь, и возвращались к миске лишь после нашего ухода. Нам было их жалко  до слез, и мы решили построить им дом, вместо коробки. Настоящий кошкин дом. Он должен быть теплым, просторным и защитить котят от надвигающегося осеннего ненастья. Дед сразу поддержал нашу инициативу, оставалось три дня до нашего отъезда. Из фанеры сколотили будку с округлым отверстием вместо входа. Обили наружные стенки термоизоляционной фольгой, а внутри – поролоном, утеплили пол старой меховой  дедушкиной жилеткой.  Дед, со свойственным ему творческим подходом, поручил брату прибором по выжиганию сделать табличку «Кошкин дом» и украсить её изображением кота, которое он сам и нарисовал для трафарета. 

 На постройку дома  ушел весь день. К вечеру  "Кошкин дом" был готов. Теперь важно было установить его, чтобы котята  не испугались и обжились в нем. Бабушка предлагала поставить его в беседке, так как мы уже пол-лета ей все равно не пользовались, а скоро вовсе  уедем. Дед пытался возразить и предлагал поставить «кошкин дом» возле бани, там мышей больше в дровнице. Это был весомый аргумент, так как котята уже развили охотничьи инстинкты. Все лето они тренировались на стрекозах и кузнечиках, а когда мама-кошка приносила им мышку или землеройку, то не отказывались и от этой трапезы, вдоволь наигравшись  пойманной добычей.
Но как заставить их переселиться к бане? Поэтому испытания дома решили провести прямо в беседке, тем более что дождь не переставал сыпать из серых туч.
Бабушка предложила насыпать корм внутрь дома, а дед – выступил с кардинальным предложением. Нужна валерьянка! Кошки обожают этот запах, на них он действует как наркотик. Бабушка сурово глянула на деда, кивнув на нас, как будто мы не слышали о наркотиках. 
- Ну, мать, давай свою валерьянку! Это будет безотказным средством. Они туда залезут за кошкой, а потом будут есть там свой корм, - резюмировал дед.

 Будку мы тащили все втроем. Конечно, кошачье семейство было в шоке и мгновенно разбежалось. После установки «кошкиного дома» посередине беседки вместо кофейного столика и плетеных кресел, которые были отправлены в сарай, мы все приблизились к окну, чтобы понаблюдать, как наши котики будут осваивать свое новое жилище. Уже темнело, но нам было видно, как дождь загнал котят в беседку, как они, осторожно принюхиваясь, приблизились вслед за кошкой к нашему «кошкиному дому». Кошка некоторое время стояла у входа в будку, заглядывая во внутрь домика и все же решила туда войти. Рыжий занырнул вслед за ней, затем - Сникерс. Пепе жалась у входа, но переборола свой страх и тоже опасливо забралась внутрь.
-Yes! Yes! Yes! - кричали мы с братом и исполнили какой-то танец дикарей посередине кухни.
 Дед был доволен, его план сработал. Бабушка была более сдержана, она со своим беспокойным характером уже начала переживать, кто будет кормить кошачье семейство, в их отсутствие, когда они уедут в санаторий.
 Тут уже дед не выдержал: «А кто кормит других бездомных котов в нашем садоводстве!? Кто кормит белок, зайцев, лисят и рысят в природе!? Прекрати изводить детей своими пустыми переживаниями, иначе тебе придется место в Гедеоновки  подыскивать. Там будет твой дом на старость лет!»
Бабушка махнула рукой, видно, что  обиделась.
- Дед, а что это за Гедеоновка? – спросили мы шепотом, когда бабушка ушла накрывать на стол ужин.
- Психбольница! – подмигнул нам дед, и тоже шепотом ответил. - Бегите, помогите бабушке накрыть на стол. Кошачье новоселье будем праздновать.
- Маруся, «Кошкин дом» нужно обмыть. Ребята заслужили вишневый компот, а я - бутылочку пивка, – крикнул он бабушке.
 
Будем надеяться, что все будет хорошо! А если не будет? Пусть будет, как будет! А будет ХО-РО-ШО!