Потеряшка ч. 3, 16

  Побеседовали мы знатно. Было такое чувство, будто два шахматиста, считая каждый себя лучшим из гроссмейстеров, но и противнику отдавая должное, на два хода вперёд игру просчитывают, пытаясь сделать обманный манёвр, ну и максимально вымотать и выведать ходы друг друга с… безуспешным, однако, и беспроигрышным результатом. Понятно излагаю, нет? Не удивительно: направляясь к своим, я чувствовала себя если не полностью выжатой – опустошённой, даже мысленно. Главное – домой – я шла домой и с карт-бланшем практически на любые свои будущие «шалости».

Спросите, как я этого достигла? Что ж, отвечу, коли сумею: говорю, морально и физически истощена… Ох, а ещё ведь перед домочадцами ответ держать.
Короче, пока не подкреплюсь и не отлежусь основательно – даже и не подходите с расспросами. О том своим так же и заявила с порога. Ну, они-то у меня понятливые, да и по виду моему… не слишком живому, отлично всё увидали. Им главное было, что я какая-никакая, а домой вернулась. А значит, и всё остальное шатко-ли-валко, а непременно решится и в самом лучшем виде!

В общем, откушавши – это я так скромненько о своём добром ужине, включавшим в себя бутылку, нет, наверное, всё-таки пару бутылок, освежающего и бодрящего горячительного, здоровущую буханку отменной местной выпечки и всего-навсего какой-нибудь дюжины мелких птичек (по типу Ваших перепелов) – тут же и убралась восвояси. А что, Вы бы сами столько съесть зараз попробовали. Нет, спать и только СПАТЬ!

Наутро, выспавшаяся и с новым здоровым аппетитом, я спустилась довольная к общему столу. Все снова только пододвигали мне новые яства да подливали их запивать, ни о чём не спрашивая. И только, Громид, как с вечера крепко взял за руку, так до сей поры и не отпускал. Похоже я так и спала со своей ладошкой в его могучей ручище.

- Всё, мои дорогие, - наконец я смогла спокойно говорить, а главное, соображать, - все наши действия рассмотрены на высоком уровне и приняты в первом чтении.

- Это как? - Зерушка не сводила с любимой сестрёнки, меня то есть, сияющих восхищённых глаз.

А мне и приятно. Гордость за мои таланты и любовь средней сестры для меня величайшая ценность, заслужить которую… ой, даже слёзы навернулись у нас обеих, как же мы с ней всё-таки эмоциональны. Не за это ль нас крепко любят, а кое-кто, может напротив, ненавидит люто…

- В процессе переговоров мне удалось убедить их высочайшество, что мы всем нашем семейством действуем во благо…

- Во благо чего? – это уже в непонятках Мунтарь-детинушка, не сводя с Зефиры влюблённого взгляда.

- Во благо всего. Жизни. И что интересно, это оказалось сложно не столько вербально, сколько… - я подбирала подходящее слово, способное передать весь тончайший спектр интонационных и оборотных линий, которые мы использовали в беседе с хитро-мудрым визави…

- Эмоционально-интуитивно, - пришла на помощь Зера, понимающе и ободряюще похлопывая меня по плечу.

- Именно так, - расслабленно улыбаюсь моим дорогим, - и самое главное: мне не пришлось хитрить и ничего измысливать. Я просто открыла собеседнику своё сознание, и он да и я, я сама тут невольно убедилась – мы действительно действуем именно так.

- Ничего удивительного, милая сестрёнка, - и Зефирушка нежно меня приобнимает, - разве не наша семья призвана устранять в мирах неполадки? Отчего ж ты удивляешься?

- Ты права, моя хорошая, права. Вот только… - едва воодушевившись, я снова сникаю. Всё-таки видно ещё сказывается эмоциональный спад после вчерашнего.

- Гордея? – без слов понимает меня сестра.

Молча киваю.

- За нашу семью, - подытоживает тут Громид, высоко поднимая чашу с… приятным пьяняще пенным, - и не тужите, девчонки, она ж… тоже наша. Вызволим.