Знамение

ЗНАМЕНИЕ
    Пашка проснулся от головной боли, вытащил руку из-под одеяла, нащупал стеклянную банку с водой. Опустив ноги на пол, осторожно поднёс её ко рту. Судорожными глотками выпил содержимое, тяжко вздохнув, поставил на табурет. Потрогал голову, волосы были мокрые от пота, лицо липкое и небритое. Сердце учащённо билось, не хватало воздуха. Он непроизвольно вздрагивал всем телом, то становилось жарко, то бил озноб. Хотел встать, но судорога свела ногу. Зарычав от боли, сквозь зубы произнёс:
   —Да, надо завязывать бухать, не то, скоро крякну. Уже полмесяца пью, с тех пор, как Настя к родителям ушла. Ночью что попало, снится, так можно до чёртиков допиться. А что же я сегодня во сне видел? Кажется вспоминаю…Вспомнил! Кажется, по пустыне мчался, у кенгуру в сумке…Вот это да! Кому- нибудь рассказать, не поверят. Скачем, а за нами стая волков гонится… Я кричу, а кенгуру от усталости вдруг падает! Хорошо, что проснулся, сожрали бы. Приснится же такое, наверное, надо бросать пить.
    Павел оделся, похлопал, по пустым карманам—денег не осталось.
   —Может Насте позвонить, перехватить у неё? От получки деньги остались, на Севере нормально платят. Всё, больше на вахту не поеду, буду искать работу здесь. Стали обманывать, ну их на хрен!
    Он вышел на улицу, уселся на крыльцо. Октябрьский ветер заставил, накинуть башлык и спрятать руки в карманы. Набрал из поленницы дров, решил подтопить печку.
   —С весны не топили, надо хоть золу выгрести,—произнёс вслух и взял клюку. Открыл дверцу, подставил совок. Неожиданно, послышался странный звук, клюка ударилась об стекло. Павел сунул руку внутрь, пальцы наткнулись на бутылку. Бережно вытащил и радостно сказал:
   —Так вот, куда ты водку спрятала…Наверное, сама забыла, эх ты курица!
    Выпил стопку, долго, сидел мотая головой. Вторая пошла легче, голова немного прояснилась. Вновь захотелось жить!
   —Ладно, печку надо затопить. Картошки отварить, что ли? Жрать, то нечего…
    Он покурил, ещё дважды приложился к бутылке и взяв ведро полез в подпол. Набрал немного и уже хотел вылезти, как вдруг увидел, на земле монету. Положив на ладонь, протёр рукавом. Пригляделся, открыл рот:
   —Не может быть! Таких денег не бывает…
    Поднёс ближе к глазам и произнёс:
   —Двадцать три копейки! Тысяча девятьсот шестьдесят первый год…Может, у меня глюки начались?
    Вылез, монету положил на  стол. Снова выпил. Затопил печь, забыв про картошку. Допил водку, тяжело свалился на диван. Сразу провалился в глубокий безмятежный сон.
    Очнулся от скрипа входной двери, у порога стояла древняя старуха в грязной истрёпанной одежде. Неприбранные седые волосы, клочьями свисали на плечи. Морщинистое лицо жёлтого цвета , неестественно светилось в солнечных лучах. Она едва шевелила посиневшими губами, из беззубого рта доносилось, еле слышное шипение. Пашка напряг слух, едва расслышал:
   —Не пей больше водку, пришёл твой час расплаты. Знамение пришло!
    Она бесшумно выскользнула в двери, будто и не было. У Павла от страха затряслись ноги, тело охватил  жуткий озноб. Вскоре он догадался, что это всего лишь сон. Однако слова старухи не выходили из головы:
   —Знамение пришло!
    В доме  было холодно, он решил подбросить дров. Открыл дверцу, глянул внутрь и упал на задницу…На единственном несгоревшем полене сидел Чёрт…Снова захлопнул дверцу, перекрестился, опять открыл. Чёрт по- прежнему находился в печи и корчил рожи. Таких чертей, Пашка видел, в книгах и мультфильмах. Этот отличался маленьким ростом— будто младенец. Чертёнок имел, всё что надо, рога и копыта а также , длинный хвост. Он пристально глядел в глаза человеку, ласково спросил:
   —Паша, ты меня ждал? Вот, я и явился…
    Чёрт громко захохотал, вытянул вперёд руки с копытами. Павел в ужасе попытался закричать, но голос пропал. Изо рта раздавалось хриплое мычание…Он подполз ближе, принялся закидывать дрова:
   —Сейчас  ты у меня попляшешь…Спалю, тебя заживо!
    Чтобы быстрее разжечь, плеснул солярки и зажёг спичку. Пламя быстро взялось…Двухведёрную кастрюлю с водой, поставил на плиту:
   —Теперь не вылезешь!
    Он закурил, стал понемногу успокаиваться. Вышел на улицу, взглянул вверх, на сизый дым струящийся из дымогарной трубы. На ней сидел чертёнок, весело болтая ногами, и корча рожицы.
   —Да что ты будешь делать? Отстанешь ты от меня?
    Пашка схватил обломок двухдюймовой трубы и запустил вверх, желая сшибить нечисть. Чёрт увернулся и юркнул в густой дым. Железяка с грохотом ударила по трубе, посыпались кирпичи.
    Он зашёл в дом, кухня наполнена дымом. Настежь открыл окно, подошёл к столу, взял в руку пустую бутылку. Внезапно его затошнило, от запаха спиртного едва не вырвало. От злости швырнул её в дверь, стекло разбилось.
   —Всё, больше пить нельзя, наверное, правда знамение.
    Взял монету со стола— в ладони сверкнули двадцать копеек.
   —Наверное, показалось с похмелья. Чёрти что творится! Видимо, отпил, ты Пашка своё…Нужно, начинать жить по- другому.
    Он взял сотовый, набрал номер жены:
—Настя, дорогая, вернись домой. Всё, пить я бросил, совсем. Мне очень плохо одному. Ко мне знамение пришло, приходи, я расскажу. Это истинная правда, клянусь!