Рождение молчуна

Виктор Бирюлин

РОЖДЕНИЕ МОЛЧУНА
Рассказ

Семья съехала из сада, и у меня сразу испортилось настроение. Несколько дней жил один и вдруг поймал себя на мысли, что перестали раздражать громкие крики, плач и смех соседских детей, бывало, достававших во время обеденного отдыха. Напротив, стало их не хватать. С соседями было не так пустынно. А пустынность подваливала к вечеру, потихоньку попугивая.
Молодые японцы уходят в домашнее затворничество. И считаются не одинокими, а находящимися в уединении. Вот и я нашёл уединение, к которому давно стремился. И куда более удобное, чем у японцев, им и уединиться-то по-настоящему негде.
Впрочем, одиночество или уединение – и то, и другое выматывало душу.
К тому же стал садиться голос. Раньше такое случалось, но редко, поэтому и не задумывался на этот счёт. С утра прокашлялся и вновь зажурчал словесный ручей. А поговорить любил, только дай повод. Любого мог переговорить. Правда, с возрастом стал умерять свой речевой пыл. И даже жалеть, что был так часто не сдержан. Кому нужна вся эта болтовня?
Пробуя в беседке молодое вино, заметил, что говорю здравицы вполголоса, чуть не шёпотом. Если ты за столом один, чего шуметь-то?
Проблема была не в том, что я один, а в том, что не привык к этому. Не стоял за станком целыми сменами, не крутил баранку днями напролёт и в высоких кабинетах не сиживал в пугающей тишине. Напротив, всегда был с людьми, в коллективе.
Много лет назад зубной врач посоветовал жевать всеми зубами, не жалея подлеченных, поскольку любой человеческий орган в бездействии умирает.
Неужели хрипотца появилась в голосе от того, что стал меньше говорить?
Попробовал поправить дело просмотром телевизионных передач. Не помогло. Говорить захотелось ещё меньше – мир настойчиво погружался в очередную бессмысленную борьбу, угрожая отнять последнюю надежду на спокойную жизнь.
Оставалось только молчать, дожидаясь возвращения семьи.
Или самому возвращаться в городскую суету, чего совсем не хотелось.