Взрослые и дети

Мы вышли с моим четырехлетним сыном прогуляться на улицу. Был выходной, 24 февраля. День был чудесный, светило солнце, снег практически уже весь растаял, и погода явно повернула на весну.
Сынуля держал меня за руку, и мы уже совсем было отправились в парк, но тут в наше поле зрения попал мужчина, который шел вдоль дома по дороге. В одной руке он держал пакет, а другой придерживал несколько коробок, поставленных одна на другую. Артем придержал меня – видать, хотел разобраться с этим странным мужчиной, а именно – выяснить, что это за поклажа такая в его руках. Но детское терпение мизерно, и уже через секунду сын спросил непосредственно меня об этом, не в силах дальше ждать разрешения столь странной задачи.
- Что это у него такое? – был его вопрос.
- На мусорку несет, - недолго соображая, ответил я. Собственно, мне даже не нужно было соображать, потому что я это знал, едва того завидев.
- А мне кажется, это у него подарки… - Мечтательно произнес сынок. Я подумал, что, да, в этом есть логика, вчера был праздник, и подарки, в целом, еще актуальны, но, все равно знал, да просто из опыта, что эти коробки и этот пакет  сейчас будут выброшены в мусорный бак. – Давай посмотрим! – Предложил сын, возбуждаясь возможностью подтверждения своей «истины».
Торопиться нам было некуда, так что я не возражал потерять пару минут.
Мужчина действительно прошел мимо нас, повернул к контейнерной площадке и, подойдя к баку с мусором, швырнул в него пакет. А потом он сделал уверенный шаг обратно…
- Я же говорил! – Обрадовался Артем. – В коробках подарки!
Пока он это произносил, мужчина обошел бак с другой стороны, и, помогая освободившейся рукой, по одной отправил все до одной коробки туда же, к пакету. По-видимому, сперва ему было, что называется, «не с руки».
Артем был раздосадован таким исходом, да и я, если честно, тоже. Потому что в те самые несколько секунд, предшествовавших столь печальной концовке, мой сын был так счастлив. Но вмиг помрачнел.
Впрочем, мрачнел он не долго, потому что в следующее мгновенье увидел что-то еще, ради чего стоит жить!
Такова суть детства – видеть всё по-другому. И радоваться столь многому, чего и на свете нет. И это дар, который не вырастает вместе с человеком.
* * *
Когда мне было лет одиннадцать, я, повинуясь своему взрослению и желанию объяснить мир, просто поверил, что есть на небе Бог (и сейчас верю). И стал я с ним общаться, не просто, как с личностью, которая слышит, но не отвечает (по крайней мере, не мне), но прямо как со старшим товарищем. Бывало, я злился на него, когда у меня что-то не получалось, даже мог в сердцах поругаться с ним. Он смиренно отмалчивался и спускал мне дерзости с поправкой на незрелый возраст. Впрочем, ругался я с ним не то, чтобы часто, но один такой случай запомнил на всю жизнь.
Я в тот день катался на лыжах, и, как нередко, в гордом одиночестве. А чтобы не скучно, отмерил себе дистанцию метров двести, и стал раз за разом ее проходить, фиксируя результат секундомером. Что-то вроде спринта. Это казалось довольно увлекательным занятием, учитывая, что раз от раза я улучшал результат. Может, размялся потому что, может, техника улучшилась, а, может, накатал лыжню (я бежал классическим стилем), не знаю, но ехал я быстрее и быстрее. И вот после каких-нибудь пятнадцати-двадцати раз, когда я уже порядком утомился, результат встал. Хуже – да, лучше – никак. Я решил, что вот сейчас еще разик, и – будет. Пока возвращался на старт, очень себя настраивал на этот заход, что есть силы себя уговаривая. В общем, приготовился, нажал секундомер и помчал во весь дух. Чувствую, разогнался очень прилично – рекорду быть, да так внутри возрадовался, что, наконец, существенно улучшу показатель, и с чувством выполненного долга отправлюсь обедать, что за какие-то пятнадцать метров до финиша споткнулся, вильнул, врезался лбом в ветку – в итоге упал. Рекорда не вышло, ссадина на лице ныла, и эта совокупность боли и обиды проявилась гневом и психами. Я швырнул палку куда-то в снег, и стал выяснять отношения. Как вы, наверно, догадываетесь – с Самим. Типа, будто Он мне эту ветку в лицо ткнул. Ну, Он же может – Он всемогущий. А кто еще? Там, кроме нас вообще-то никого не было.
Вечером я шибко стыдился за свой гнев, но самое главное было довольно страшно. Я все боялся, что мне за мою несдержанность может выйти какая-то кара. Кары в тот день не вышло. Всевышний опять мне, как малолетке, мою глупость простил.
* * *
Заканчивается же детство примерно вот так…
…Я возвращался со школы, классе, наверно, в девятом, и увидел в палисаднике двух своих одноклассников – Ромку и Женька. Ромка выхаживал взад-вперед, чуть не вприпрыжку, и махал руками, что-то эмоционально рассказывая. Женёк же сидел на лавочке, закинув ногу на ногу и скрестив руки – несомненно, хандрил.
Я завернул в тот палисадник, к приятелям.
- Весна! Теплынь! – Радовался Ромка, восторженно «левитируя» вдоль скамейки, на какой восседал скучающий Женя. – На рыбалку скоро, красота! А там лето!
Женя не отвечал, погрузился в себя, и без интереса смотрел куда-то вдаль.
- Гляди! – Махнул рукой Роман, указывая вдаль, на дорогу от пруда. – Вон кто-то с рыбалки идет. Сейчас спросим, какой поклев.
- Угомонись ты! - Будто очнулся Женька. – Он с кладбища идет. Скоро Пасха. Могилку убирал, наверно.
- Какую могилку? Ты чего? Посмотри, у него в руках удочка.
Мы с Ромкой рассмеялись в голос над Женькиной «напускной» суровостью, из-за которой он прямо дурачком себя с этой могилкой выставил: мужик-то вон - с удочкой!
- Приглядитесь - это у него тяпка… - меланхолично ответил Женя и всё так же хмуро уставился куда в точку в отдалении.
Не меньше пары минут прошло, прежде чем мужчина оказался достаточно близко, чтобы явственно различить предмет в его руках. И этим предметом действительно оказалась…
Тяпка…
Возвращаясь домой, я все думал об этом, немало удивляясь.  Как это Женька разгадал про тяпку, ведь издали не видно же. А он и глядел-то едва ли секунду. Прям, чудеса какие-то!
А случилось как раз наоборот, что мы, я и Ромка, были свидетелями античуда. Как наш товарищ перестал быть ребенком, повзрослев быстрее нас.