Эволюция чемодана

Поскольку утро очень раннее, телефонный звонок я воспринимаю весьма тревожно. Юноша с «полным ртом дикции» без объявления войны начинает гугнить в трубку:
– Скажитепожалуйста каквысчитаете влияетвозрасткандидата на егоморальноеправо занятьпостглавыгорода и кто из…
Называет три фамилии из тех, что «на слуху и на глазу». Я прошу его представиться, он отвечает: «Опрос!». И через него я тихонько начинаю ненавидеть всех троих названных. И мне совершенно безразлично, на кого из них работает «спец по опросам».

Вновь цитирую любимого Довлатова.
«Чемодан был фанерный, обтянутый тканью, с никелированными креплениями по углам. Замок бездействовал. Пришлось обвязать мой чемодан бельевой веревкой.
Когда-то я ездил с ним в пионерский лагерь. На крышке было чернилами выведено:  «Младшая группа. Сережа Довлатов». Рядом кто-то дружелюбно нацарапал: «говночист». Ткань в нескольких местах прорвалась…».

Я думаю, что в нынешнем контексте чемодан Сережи – это потрясающий образ нашего существования в информационном поле предвыборной агитации. Каждый кандидат несет свой важный груз идей, лозунгов, обещаний и контрагитации в виде именно такого чемодана. Отчасти трогательного, слегка нелепого, жалкого, абсурдного и раздражающего. В этом чемодане уместились карикатурные черно-белые листовки и цветистые буклеты, напиханные по почтовым ящикам и просто раскиданные в подъездах; минуты истеричных «дебатов» и псевдовежливые активисты выборных штабов…

И придет день выборов. Может быть, я соберу удочки и поеду подальше от избирательных урн. По пути к пристани окину взглядом родной город, обильно уклеенный подретушированными «ликами». И опять вспомню Довлатова:

- Толя, - зову я Наймана, - пойдемте в гости к Леве Друскину.
- Не пойду, - говорит, - какой-то он советский.
- То есть, как это советский? Вы ошибаетесь!
- Ну, антисоветский. Какая разница…