Петровы в гриппе и бегом к нему

От эскапизма бежать некуда. Живите в настоящем, смотрите на мир реалистично, следите за новостями, не переключайтесь — всё, конечно, правда... Но исчезнуть хочется слишком часто. Книга в этом смысле — одна из лучших возможностей. Возможностей если не получить новый опыт, то отдохнуть, поменять ненадолго систему отсчёта своего мировоззрения.

Но Алексей Сальников в романе «Петровы в гриппе и вокруг него» пошёл дальше: он сделал целью побега то, что преследует нас каждый день; он сделал предметом ностальгии то, что никогда и не исчезало вовсе.

Итак, «Петровы в гриппе», недавний бестселлер, многократно провозглашённый современнейшей классикой — что это такое? Роман, в котором каждый первый по поводу и без галлюцинирует, ходит на новогоднюю ёлку и просто живёт в России. Наверное, так объяснить проще всего, и, кажется, звучит занимательно, даже может захотеться прочитать. Но разве именно галлюцинации, новогодние ёлки и жизнь в России делают книгу важной для общества? Нет, они — лишь средство. Причины в другом.

«Петровы в гриппе» производят такой эффект потому, что это прежде всего разговор с самим собой, очередное вскрытие пресловутой русской души. Сальников берёт наиболее русские явления вроде Снегурочки, вроде нашей новогодней ёлки, вроде наших разговоров в маршрутках и выворачивает их наизнанку. Когда недавняя экранизация книги приехала в Канны, зарубежные критики попросту не смогли оценить фильм во многом из-за его предельной концентрации на менталитете. За рубежом празднуют Рождество, а не Новый год, и этого уже достаточно.

Притягательность романа в том, что вся русскость, вписанная в текст, с её странностями, порой идиотизмом и часто вредом всё-таки написана с любовью. Это утешает. А в утешении и есть красота эскапизма. Сцена книги, в которой Петрова видит сына, обнимающего её мужа, и вдруг ни с того ни с сего начинает рыдать, достойна отдельного места на полке гениальных мест русской литературы.

Можно возразить: а что же такого гениального в этой сцене, если это просто ощущение, свойственное русскому человеку? С иронией можно ответить: а вы попробуйте сначала это ощущение уловить. Важные идеи всегда лежат в канавах, а таланты находят силы их подобрать.

Гениальна ли книга «Петровы в гриппе»? Судить сложно. Принимая такое решение, ты неизбежно ставишь себя в позицию человека, определяющего будущий литературный канон. Это всегда неприятно: брать на себя ответственность. О Достоевском ты пишешь, зная, что он — гений. Ты можешь ругать стиль в «Подростке», но это вполне бессмысленно, потому что пройдёт мимо читателя, ведь книга-то всё равно важнейшая. Современная же литература похожа на вождение без подушки безопасности, где любое движение может тебя забросить на левую или правую стороны политических координат, может вдруг стать ярким доказательством твоего дурновкусия. Ну, пускай. В таком случае с осторожной ухмылкой скажу, что Сальников написал очень уж хорошую книгу. А по секрету шепну: может быть, и гениальную.