любимая

- У нас остаётся всего пару суток, что-то мне уезжать не охото, - Знаешь и я подумала о том же. Здесь тихо, спокойно и мыслей нет беспокойных. Как подумаешь; работа, метро, суета, ранний подъём и жизнь от выходного до выходного… - Ладно Танюшь, давай спать, только ты уж прибери всё со стола, а то эти коровы опять всё разнесут и сожрут. Это наверное, удел палаточной жизни.
- В четыре ночи под нами такое плюхание, спать невозможно, хочу посмотреть кто же там это творит. - Ладно, Серёжка, иди спи, я приберу и тоже к тебе под бочок. И они рассмеялись. - Как хорошо, когда день завершается на тёплой ноте, - искрой пронеслась мысль у Серёжи, забираясь в палатку.

Снова под утро началась речная дискотека, какие-то рыбы с грохотом шумно плескались совсем рядом с лагерем. Можно сказать, ощущение было такое, что чуть ли не в лагере. Сергей взял фонарь, тихо поднялся, чтоб не потревожить жену и вышел на воздух. Небо ночное с миллиардами звёзд, таких близких и дивных, словно повисло над ним во всей своей красоте. Где-то совсем рядом о чём-то близком и родном… пели сверчки, сон навевая.
Под лагерем явно проходили водные танцы: шлепки по тихой ночи не давали поспать, словно жереховый котёл с ума сошёл среди ночи, хотя это уже и не ночь.

Он спустился к реке, скользнув фонарем по водной глади, из которой хвосты рыб выпрыгивая хлестали воду. Луч фонаря упал в толщу воды пронизав некоторое количество глубины и о Боже! Сотни белых судачьих глаз смотрели из глубины на него, замерев в прожекторе света. Полосатые, разных размеров, их было так много. - Невероятно, - подумал Сергей, замерев в неподвижности и даже не заметил, сколько он так простоял - Никогда не подумал, что так может беситься судак, хоть бери воблер и лови. Только очень хочется спать, - задумчиво мысли неслись в голове.
Он даже попробовал немного его половить, но ничего не получалось.
А ну его… И Серёжа снова забрался в свою уютную палатку, где безмятежно спала любимая женщина.