Серая лебедушка

Моя дорогая бабушка, была маленькой, худенькой, строгой и без лишних сантиментов. Чувства она выражала через поступки, в крайнем случае, через подарки. Задушевные беседы у нас были редкие. Она всегда в работе, а я возле нее. Принеси, подай, накорми курей, гусей, кроликов, все я делала без лишних слов и напоминаний. Другое дело дедушка. Он был какой то теплый, ласковый и нежный. Часто брал меня к себе на колени и расчесывал мои густые длинные волосы. И так нежно и терпеливо он распутывал  мои запутанные волосы, что ни бабушка, ни мама никогда этого не делали. Они всегда спешили, работа не ждет, говорила бабушка, учись внучка сама. Я научилась скоро сама. Но руки дедушки помню до сих пор.
- Волосы твой дедушка любит, - как то сказала бабушка.
- А почему? - спросила я.
- Очень похожие они на мои в молодости, - ответила она.
У бабушки и теперь были неплохие длинные волосы, которые она закручивала в узел и всегда носила под платком.
- Давно это было, внученька. Жизнь моя была нелегкая с самого детства. В большой семье я была самая маленькая. Все братья и сестры высокие красивые, а я метр пятьдесят с косой, серая уточка, так на меня говорили родители. Все закончили школу и разбежались, разъехались, а меня только в начальную и пустили. Мать болела, а отец умер, совсем рано, утонул в речке. Все хозяйство на мне. Бедовали мы очень. С 12 лет я нянчила чужих детей, да работала летом за маму в ланке, на бураках.    Откуда у меня те силы были, сама не знаю. Красотой я особенно не отличалась. Единственное мое достоинство, как мне казалось, это волосы. Волосы были длинные до колен и густые. Одна коса, как твоя  рука. А плела я две косы, иногда выкладывая их, как носят замужние женщины, коронкой. Тогда я казалась выше ростом и сама себе нравилась. Пришло и мое время. Прислали сватов и ко мне. Яша был парень видный и родители его давно ко мне присматривались. Но тут Финская война. Яшу забрали на войну, а я, в недобрый час, заболела тифом. Как обрезали мои длинные волосы, помню смутно. Оставшиеся  волосы тоже почти вылезли. Поднялась после тифа, одни запавшие глаза да нос торчит. Финская закончилась быстро. Яша вернулся. Решили сыграть свадьбу. По возможности, все как у людей. Красивый венок, множество лент украсили мою полулысую голову. После полуночи, как полагается, с невесты снимается венок и одевается платок. Со мной тоже проделали такую процедуру. И только ночью мой Яша понял, что я лысая. Он сидел на кровати и причитал: Лысая, лысая, лысая. Утром, поднявшись раньше меня, он пошел к отцу и сказал:
- Я, с ней жить не буду, хоть убейте.
Долго помолчав, прадедушка ответил:
- Убивать не буду, но и в обиду Фросю не дам. Не хочешь жить с ней, это твое дело, вот тебе Бог, а вот порог. Можешь уходить, и сыном я тебя не назову.
Дедушка заплакал, снова причитая:
- Я, может, только из-за ее косы на ней женился, а она лысая.
-Волосы не зубы - отрастут, - сказал ему прадедушка, - а жизнь такая длинная.
- Может не в большой любви, но в согласии прожили   мы   Яшей 45 лет. Четверых детей вырастили, выучили, на ноги поставили, шестеро внуков, к общей радости, что еще надо человеку, подытожила бабушка.
Серая моя лебедушка, все было на ней, и только Яша при ней.