Детство и дедство

                Да нет, боюсь – затопчут. 

   Как будто нельзя не забыть прихватить с собой утром не только бутерброды и (иногда) рюкзак, но и сменную обувь! Я должен напоминать. Все десять минут, которые толкусь под дверью в ожидании полной готовности зайца. Раз в минуту. Опять не забыли только благодаря мне. Я очень ответственный.
   Идём, жуём. Ребёнок - вприкуску, я - вприглядку. Зонтик несу. Рюкзак. Вторую обувь. У ребёнка же руки бутерами заняты! Одной ест, во второй другой несёт, в кулёчке. Рюкзак, что правда, предлагал водрузить на свою спину, но я сжалился. На днях взвешивал – 9,300 по-нашему. 9.300 по-буржуйски. Не играет никакой роли. Супинаторы али-экспресс зажал, уже неделю доставку просрочивает, а нам как идти вверх без них, с десятью килограммами за плечами, пятьюдесятью пятью – в организме и плоскостопием под ним? Тяжело. А я кто вам – не любящий дедушка, что ли?
   Когда-то я неосторожно сказал, что, если бы был папой, то был бы мамой – до того мне мелких жалко, до того хочется им плечо подставить в их нелёгком труде детства! А бабушка Т., язва такая, сразу: «Ага, к тому же еврейской». Вот же…
   Доели уже на «площадке» - так мы всю жизнь называем место в двух шагах от остановки трамвая. В наше время там был гастроном и долгими вечерами после учёбы и (в случае со мной, например) приготовления домашнего задания мы на той площадке изображали из себя «ну и молодёжь пошла», предварительно во дворе этой пятиэтажки приголубив портвешок или «биомицин» – на что наличности хватало в каждом конкретном случае. Тогда карт не было, чтобы вы знали.
   Пока ожидали трамвай, к остановке подтянулись мамочки и бабушки с огромным количеством малявок. Откуда? В прошлом году их и близко столько не было! Одна Маша.
   В наше время, между прочим, с наших весей в ту школу почти никто не ездил: у нас же под боком школа. Каких-то четыреста метров от дома! Рядом! С милицией. Через забор. Хорошая была школа, и по успеваемости, и по спортивным показателям. Большой процент выпускников в ВУЗах потом оседал. Чтобы в МГУ, МГИМО, МФТИ или МАИ – не слыхал, если честно, ну так мне и дела до этого никакого не было: то, куда я сдуру решил, что очень хочу, под боком – в Донецке.
   А эта школа, в которую теперь половина посёлка ездит, вроде как отстоем была. Не знаю, что поменялось с тех пор, как наше время кануло в лету, мир вообще перевернулся, похоже. Но теперь всё наоборот, по слухам.
   Трамвай подошёл, и мы оказались первыми на переднюю дверь – «оталониться» надо же, ребёнку уже больше десяти лет - взрослый. А ученический получить забывает. Ребёнок же! Да и толку от ученического с дешёвым проездным, если трамваи даже в демисезонные и летние времена ходят лениво и как придётся? А домой, под горку, мы катимся практически всегда самоходом.
   Уже подойдя к двери, заяц вдруг отступил от неё влево, пропуская стройную пищащую толпу мелюзги с эскортом. Мама Маши, увидев это, с уважением к мужскому поступку спросила-сказала:
  - Девочек вперёд пропускаешь? Молодец!
  - Да нет, просто боюсь, что затопчут, - честно признался наш ребёнок и полез вслед за ними.
   В принципе, я его понимаю: мелочь была настроена самым решительным образом. Штурмовать – так штурмовать! Но мог бы и промолчать, чего деду светлый лик пунцовым делать?
   Приехали на место, и я наконец вспомнил, что хорошо бы узнать, когда за ребёнком подходить после уроков.
  - Пока не знаю. Вообще-то шесть уроков, но могут последний отменить. Только нам об этом на перемене не скажут, а скажут, когда звонок на урок прозвенит. Я тебе позвоню тогда. И ты галопом – в школу! Сочувствую. Но такова жизнь, деда.
  - Ага, нашёл скакуна… Было время – были и мы рысаками, а сейчас у меня всё везде болит и поближе к дивану просится. Короче: если что, звонишь мне, не спеша одеваешься, переобуваешься, выходишь и идёшь через сквер, а я буду галопировать навстречу. Где-нибудь, да встретимся.
   На том и порешили.