Последний бастион, краткое содержание

                Детство меня спасло.
                В. Л. Леви.

     Этот роман-сказка стартовал очень давно, в 1975 году. Хотя долгое время выглядел как "проходная пешка", которая ещё не известно, добежит или не добежит до последней линейки, чтобы стать ферзём!
     Суть такова.
     Несколько мальчишек и девчонок — участников артековской смены юных журналистов — решили встретиться вновь через пятьдесят лет. Фантазёры были ещё те! Понапридумывали себе сказочных героев, собираясь по вечерам перед отбоем на кровати одного из них (там была рядом электророзетка для лампочки, имитированной под старинный керосиновый светильник). Среди героев-выдумок был, например, Абсолют, старенький волшебник, герой артековской песни, который жил на горе Аю-Даг и тайно приходил в палаты, чтобы детвора послушно спала после обеда. Был сам Аю-Даг, здоровенный такой медведь в здоровенном пионерском галстуке (хотя он мог явиться и просто в виде горы, и даже в виде вулкана, потому что гора Аю-Даг — потухший вулкан — при желании может проснуться). Был Разлом. Он же Тектоника. (Такой друг, что и врагов не надо! Даже Аю-Даг его боялся, помня, как Разлом создал Южное побережье Крыма, сбросив часть полуострова оползнем в море. Хотя Разлом тоже годился в друзья. Пошлёт какое-нибудь маленькое землетрясение под крепость врагов, да и хва им на первый случай...). Были кентавры. С луками. И стрелами. (Каждая стрела — величиной с копьё). Был не учтённый в легендах и мифах юнга с корабля "Арго". Были юный тавр, юный скиф, юный генуэзец (они в разное время жили в одном и том же урочище по соседству с Артеком). Даже юный космический путешественник Артур был. (Его сначала приняли за инопланетянина. Но он доказал: я — вполне землянин из себя, только родился в 1196 году. Названный сын Ричарда Львиное Сердце. Значит, названный внук Генриха Анжуйского и Элеоноры Аквитанской. Дядя Иоанн Безземельный попытался убить Артура, но настоящие инопланетяне парня спасли. С тех пор он время от времени навещает Землю, в том числе Крым, входивший когда-то в состав владений Анжуйской династии. Летает со сверхсветовыми скоростями. Стало быть — не стареет. Физика! Наука такая!.. Отцовскую фехтовальную науку тоже не забыл). А главное: были мальчишки — участники обеих оборон Севастополя. (Они появились после того, как компания приехала из Севастополя с экскурсии; даже особо придумывать их не пришлось, они представлялись ребятам как живые). С этими героями они придумывали истории. Как было бы всё, если бы в рутинную житейскую прозу вмешались такие личности, как Аю-Даг? Это — даже не пантера из фильма «Ох уж эта Настя!». О том, что каждый выдуманный друг мог своих друзей на помощь позвать, если что, — мы рассуждать будем? Не будем. Подразумевается. Юнга, например, мог взрослых аргонавтов позвать, хотя жаловаться не любил и любил свои дела решать сам. Тавр — взрослых горцев. Скиф — взрослых степных конников. Генуэзец — взрослых рыбаков и даже, когда надо, знакомых взрослых пиратов (которые грабили — читатель понимает! — только пузатую буржуазию периода первоначального накопления капитала, но всегда помогали честным людям). Участники севастопольских оборон были ещё более славные ребята, у которых были свои славные друзья. Со временем появился новый выдуманный герой: Командор. После того как в гостях в Артеке реально побывал очень реальный, очень знаменитый советский детский писатель, автор многих повестей о многих славных мальчишках и девчонках. Других артековских дел тоже хватало. Интересно прошла юнкоровская смена. Плакали, прощаясь перед отъездом в родные края и области от субтропического Закавказья до приполярного Крайнего Севера и от "Питера", т. е. Ленинграда, на Балтике как представительнице Атлантического океана до "Питера", т. е. Петропавловска-Камчатского, на Тихом океане как таковом. Писали друг другу письма. Сначала — часто. Потом — реже. Потом связь вообще прервалась. Однако друзья встретились... через пятьдесят лет... и даже их отрядный вожатый Саша, сильнее их всех постаревший, оказался там же, где свела их жизнь... и каждый рассказал о себе, о прожитом, о намеченном... о пока что не реализованном!
     Ну, как сюжет?
     Следующий вопрос, дорогие читатели: почему я до сих пор не реализовал его? Потому что совершенно другой стала страна, в которой мои герои родились, выросли, познакомились, побывали на экскурсиях по местам обеих оборон Севастополя, приняли там же участие первомайском параде в Ялте и даже в параде в честь тридцатой годовщины Победы в Севастополе, встретили криками "Ура!" грандиозный праздничный салют над Чёрным морем, а потом разъехались, чтобы какое-то время спустя перестать писать друг другу письма? Или ещё почему? Например... потому, что совершенно другими стали они? Настолько другими, что некоторые из них могли попросту наброситься с кулаками на бывших соседей по палате? Ведь рядом с детскими фантазиями шла недетская жизнь, в которую выдуманных героев не позовёшь, тут всё же не фильм «Ох уж эта Настя!»...
     Со временем я перестал заглядывать в наброски. Кое-кто из героев, утомившись от ожидания, стал разбредаться по другим сюжетам. Юнга с "Арго" перешёл на "Дорогу Мелькарта" (хотя его там трудно узнать). Артур Ричардович Плантагенет изрядно попутешествовал: и в "Барабанщике Марсельского полка" отметился как один из второстепенных героев, и в отдельном рассказе "Артур Ричардович Плантагенет" — как один из главных. Абсолют (хотя он может усыпить всех, кто вокруг случится), Аю-Даг (сами представьте себе, что может медведь величиной с гору, если кто-то обидит его друзей), а также Разлом... они просто и скучно остались без работы на много десятилетий. У остальных, у каждого, была своя судьба... а во времена перестройки, в одну очень холодную зиму, когда очень хотелось согреться, тетрадка сгорела в печи.
     Но сегодня сюжет вдруг снова заявил о себе!
     И ещё как заявил!
     Как о большущем "безразмерном" сюжете вроде "Дороги Мелькарта" или "Наследников", куда можно на протяжении многих лет вкладывать (беря в реальной жизни на карандаш) всё новые и новые активно работающие реалии, наблюдения, размышления! Помог мне (сам того не зная) великий наш психотерапевт Леви, у которого я при очередном прочтении взял эпиграф.
     Советское детство спасло не только моих героев. Многих, многих оно спасло! Для многих детская дружба стала тем последним бастионом человечности, который не пал за минувшие десятки лет.
     Даты ставлю предварительные. Сам не знаю, когда закончу текст хотя бы вчерне... да и закончу ли... доживу ли, то есть...
     Я, как и мои тогдашние артековские друзья, — сильно постарел в реальном невыдуманном мире.

     10.05.1975 — 10.05.2025 (?).