Котельная-1

1975 год в средней полосе России был поистине удивительным: уже в феврале ярко светило солнце, наполняя воздух теплом и свежестью. То, что должно было произойти в марте, пришло уже в конце последнего зимнего месяца. Снег благополучно растаял, и лишь изредка виднелись его остатки в тенистых уголках дворов и под лавками. Земля была обнажена и жадно дышала в предвкушении календарной весны. Стояла такая теплая погода, что уже в начале марта зазеленела трава, а на деревьях лопнули и распустились почки. В это время хотелось жить, любить всем сердцем и страдать от неразделённой любви…

О работе как-то не думалось. После неудачи с моими художественными начинаниями на душе было тяжело и пусто. Я словно признал свою неспособность к творчеству, хотя оформительская работа и не была похожа на настоящее искусство. Но это никого не интересовало.

Мне пора было взрослеть и переставать вести себя как ребёнок. Нужно было вернуться к прежней жизни и найти работу по своей специальности, где мне бы регулярно платили зарплату и я бы не зависел от капризов судьбы. Однако, как назло, все мои попытки найти что-то подходящее заканчивались неудачей. Казалось, что удача отвернулась от меня навсегда.

Все вокруг, от близких родственников до дальних знакомых и даже незнакомых людей, пытались найти мне работу. Они искренне хотели помочь, но то, что они предлагали, совершенно не соответствовало моим интересам.

Сложно сразу понять, в какой сфере мог бы применить свои знания судовой механик на берегу. С одной стороны, я мог бы работать в любом месте, где требуются навыки в области котлов, дизелей и турбин. С другой стороны, я не мог представить себя в другой роли, кроме как художник-оформитель, хотя не очень хорошо разбирался в этой профессии и не обладал достаточными навыками.

Помню, как судьба привела меня на ЗИЛ, где я должен был устроиться на работу в котельной. В тот день я был полон надежд и мечтаний, представляя себя героем своей истории. Однако, когда я переступил порог завода, реальность оказалась не такой радужной, как я ожидал и как мне казалось в моих мечтах. Что-то не сложилось, и я был несказанно рад этому. Опять не судьба!

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что всё произошло к лучшему. Ведь тогда я был ещё несмышлёным романтиком, который продолжал мечтать о красках и карандашах, пытаясь всем доказать, что он художник.

Я благодарен судьбе за те испытания и уроки, которые она мне преподнесла. Именно благодаря им я стал тем, кем являюсь сегодня — человеком, не понаслышке знающим, что такое жизнь. 

Разве я способен стать хорошим механиком? Вспоминались слова моего бывшего начальника, которые он сказал новому руководителю, передавая меня: «Не спускай с него глаз, он может наделать бед. Следи за ним, как за диверсантом. Плохо то, что он сам порой не понимает, что творит».

Как же после такой характеристики можно устроиться на серьёзную работу? Я всегда был уверен в своих силах, но теперь сомнения закрались в душу. Я не знал, смогу ли оправдать доверие и не подвести тех, кто поверит в меня.

Каждый день я просыпался с мыслью о том, как доказать свою ценность и заслужить уважение. Я понимал, что должен работать усерднее, быть внимательнее и не допускать ошибок. Но как это сделать, если прошлое словно тень преследует меня?

Я понимал, что после неудачного опыта работы художником-оформителем от меня ждут решительных действий. Мне говорили, что я покинул флот, потому что мне плохо в море и я тоскую по земле. Мне предлагали работать в какой-нибудь захолустной котельной, чтобы я узнал, как тяжело достаётся трудовая копейка.

Мне намекали, что я слишком привык к заграничным шмоткам и хорошему питанию и одежде за счёт государства, а теперь буду сам платить за всё. На проезд и еду уйдёт много денег, а что будет с моими свиданиями? Я буду работать только на подарки, а на джинсы и вовсе потрачу всю месячную зарплату. Это не то, что отовариваться в «Берёзке» на валюту. Такие замечания и упрёки я слышал не только от друзей, но и от близких.

Павелецкий вокзал, электричка — как же всё это знакомо! Так сложилось, что и сейчас я живу недалеко от этого вокзала, а в детстве он был для меня воротами в Москву. Всё своё детство и большую часть юности я провёл в вагонах электричек.

Помню, как чётко обозначалась граница города на Варшавке. Было видно, как шоссе, выходя из-за городской черты, убегало вдаль, рассекая пополам живописную деревушку Чертаново. Всего несколько минут на электричке — и за холмом покажется Бирюлёво, необыкновенно красивая деревня, утопающая в цветении вишнёвых садов… Теперь всё это осталось лишь в детских воспоминаниях.

В начале 70-х годов Бирюлёво стало активно застраиваться многоэтажными домами. Старые деревянные постройки сносили, а на их месте появлялись многоэтажные здания, похожие друг на друга, словно некие монстры.

Сейчас за окном вместо резных наличников и тенистых палисадников возвышаются стены безликих домов. И лишь изредка можно увидеть одинокую яблоню или вишню, которая почему-то не была срублена и одиноко стоит у дороги, словно в ожидании своего часа.

Сколько раз я проезжал мимо бирюлёвской котельной, не обращая внимания на эти трубы, но в этот момент словно что-то толкнуло меня изнутри: я понял, что должен обязательно появиться там и предложить свои услуги. Однако оставалось только гадать, в качестве кого.

Я рассуждал просто: если есть трубы, значит, есть и котлы, значит, это то, что мне нужно! Что ещё необходимо человеку, в дипломе которого чёрным по белому было написано «механик-универсал»?

Однажды, в последний момент, когда двери электрички зашипели и хотели уже закрыться перед моим носом, я выскочил на платформу. Оглядевшись вокруг, увидел трубы, торчащие вдали, и понял — это судьба!

В этом и заключается мой характер: я могу долго терпеть, молчать и ждать. Окружающим может показаться, что я нерешительный и безвольный человек, который не может принимать самостоятельные решения. Однако в определённый момент меня словно прорывает: «Я должен действовать! Время пришло!» И я принимаю единственно верное решение, как раз в тот момент, когда это больше всего необходимо.

Поднявшись на пешеходный мост, я окинул взглядом окрестности: вокруг меня возвышались серые стены безликих домов с пустыми глазницами окон. Лишь кое-где можно было заметить клочья зелени, оставшиеся от прошлых времён. А в полукилометре от меня виднелись трубы, с которыми мне предстоит провести ближайшие два года.

Железная дорога здесь словно рассекала Бирюлёво на две равные части: Западное Бирюлёво и Восточное (об этом я узнаю позже). В этот момент в моей голове промелькнули ассоциации с Берлином и разделяющей его стеной.

Пора… И я отправился в путь: сначала медленно и неуверенно, всё ещё сомневаясь в правильности своего решения. Но затем словно что-то подхватило меня, и я решительно зашагал в сторону котельной. А уже через десять минут я входил в кабинет директора.…

— Уважаемый молодой человек, ваш диплом вызывает у меня глубокое уважение, и ваша специальность механика-универсала кажется мне весьма привлекательной. Однако меня смущает ваш возраст: вы ещё слишком молоды, чтобы управлять людьми. Сможете ли вы стать лидером, который способен повести за собой? В Гражданскую войну люди командовали эскадронами и в девятнадцать лет, но это было давно. Возможно, вас заинтересует работа инженером по теплосетям?

Директор внимательно изучал меня, словно пытаясь предугадать мою реакцию на его предложение. Но я оставался невозмутимым, и ни один мускул не дрогнул на моём лице.

Я не совсем понимал, о чём идёт речь. Хотя слово «инженер» было мне знакомо и даже вызывало определённый интерес из-за своего звучания и некоторого престижа, словосочетание «теплосети» вызывало у меня недоумение: как это может быть связано со мной?

- Да, мне подходит! – вдруг выпалил я, сам этого не ожидая.

- Ну что ж, вот и отлично! Сейчас вы отправитесь к начальнику теплосети, Евгению Ивановичу Паршину, и он введёт вас в курс дела. Как говорится, всё узнаете на месте.Не переживайте, моряк, вы, наверное, и не такое пережили в шторм. Вы ведь не вчера из-под маминой юбки вылезли, успели хлебнуть морской водицы. А здесь берег, твёрдая почва под ногами, и ничего не качает. Так что отправляйтесь в двадцать первый кабинет, там вас ждёт Евгений Иванович. И не забудьте: завтра на работу. Заявление и всё остальное мы напишем позже, а сейчас извините, я занят.

Паршин встретил меня натянутой улыбкой и пронизывающим насквозь взглядом.

— Сегодня я приступил к работе в качестве инженера по теплосети. Товарищ директор направил меня к вам, чтобы вы объяснили мне круг моих обязанностей.

Я говорил и сам не понимал, откуда у меня такой внушительный запас шаблонных фраз. Возможно, это напоминало мне о советских фильмах на производственную тематику, а может быть, я просто испытывал страх и неуверенность в себе.

— Присаживайтесь, дорогой, в ногах правды нет. Как там вас по батюшке?… Сергеевич? Прошу прощения за то, что сразу перешёл на «ты», но это часто помогает в общении. Директор мне звонил, так что я о вас наслышан. Не знаю, чем вы ему так приглянулись, но посмотрим, на что вы способны и что вы за человек.

Передо мной сидел мужчина лет сорока, который уже начинал лысеть, но это не портило его привлекательности. Такие люди обычно сразу вызывают симпатию у собеседника, и только потом раскрывается их истинная сущность.

Острый нос с небольшой горбинкой и тонкие губы лишь дополняли его противоречивый образ. В зависимости от ситуации он мог быть как мягким и располагающим к себе, так и резким и настораживающим. С таким человеком всегда нужно быть настороже.

Я чувствовал, как он исподволь рассматривал меня, словно оценивая мои способности и предполагая, что от меня можно ожидать. Его взгляд, одновременно мягкий и острый, напоминал взгляд психиатра или хитрого следователя, а не начальника теплосети.

         — Александр, с завтрашнего дня на тебя возлагается ответственность за теплоснабжение Бирюлёво-Восточного. Ты станешь главным по этой части и будешь отвечать за всё: и за горячую воду, и за тепло в квартирах наших жителей. Ты понимаешь, насколько это серьёзная задача? В твоём непосредственном подчинении будут находиться пять слесарей и шесть обходчиков. Слесарь — это твоя правая рука. Он будет устранять все неполадки на пути тепла от центрального теплового пункта (ЦТП) до потребителя. Не удивляйся, ЦТП — это просто аббревиатура. Ты, наверное, видел такие белые сооружения во дворах — это и есть ЦТП. Под твоим контролем будут десятки таких объектов. А следить за параметрами приборов и снимать показания будут обходчики. Ты же будешь мозгом, находчивостью и предприимчивостью всего этого участка.

Он продолжал говорить о том, какие разные люди будут работать под моим началом. Среди них есть настоящие мастера своего дела, но, к сожалению, многие из них имеют проблемы с алкоголем. Это большая задача, которую мне предстоит решать самостоятельно.

Обходчики в основном пенсионеры, многие из них прошли войну, и к каждому из них нужен особый подход. Он продолжал говорить, а я, как в тумане, погружался в воспоминания о своём мореходном прошлом. Мне вспоминались Канарские острова, Куба, смог в Токийском заливе, жара в Кувейте и милые француженки в Гавре.

Александр Сергеевич, так ты меня понял? Завтра к восьми на работу и не опаздывать. Ты должен быть эталоном дисциплины. На тебя подопечные твои равняться должны. Ну, давай, до завтра, только не опаздывай.

Выйдя на свежий воздух, я ещё не совсем понимал, что произошло. Меня взяли на работу без всяких проверок и лишних разговоров, даже не спросив о моём опыте и профессиональных навыках.

Позже я узнал, что многие приходят в эту систему, чтобы получить служебную площадь. Но я пришёл сюда по собственной воле, ничего не прося и даже не представляя, какие возможности можно здесь найти. Пусть работает, а там посмотрим. Если наломает дров, спишем на него.

Мои родители были очень рады, что я наконец-то вернулся к нормальной жизни и больше не витаю в облаках, как раньше, когда изображал из себя художника. Я молча кивал головой, соглашаясь с ними и уверяя, что теперь всё будет хорошо. Но в глубине души я мечтал вернуться в художественный институт, где я ловко застилал весь пол своими работами, гордо подняв голову и глядя в очки председателя приёмной комиссии. Я словно спрашивал: ну что, на этот раз вы допускаете меня до экзаменов?

                (продолжение следует)

                Сентябрь 2021г.*)