Котельная-1

           1975 год в средней полосе выдался совершенно необыкновенным: в феврале уже ярко светило солнце, наполняя воздух теплотой и свежестью и то, что должно было произойти в марте, лихо завершилось уже в конце последнего месяца зимы. Снег благополучно растаял, оставаясь лишь редкими плешинами в тенях. Земля была обнажена и жадно дышала в ожидании календарной весны, стаяло такое тепло, что вначале марта зазеленела трава, а на деревьях лопнули и распустились почки. Хотелось жить, при этом обязательно влюбляться по уши и страдать от неразделённых чувств…

           О работе как-то не думалось. После провала моих художественных начинаний на душе было скверно и темно. Получается, что я расписался в своей художественной несостоятельности, хотя оформительская работа мало напоминала творческий труд, но это никого не волновало. Пора было взрослеть и не страдать детским инфантилизмом. Мне необходимо было возвращаться на круги своя и устраиваться на работу по своей специальности, где регулярно бы платили зарплату, и я бы не зависел от прихоти судьбы.

           Как-то все сразу стали подыскивать мне работу: ближайшие родственники, всякие знакомые - далёкие и не очень, и совсем незнакомые. Все, как им казалось, хотели помочь, но то, что они предлагали, мне совершенно не подходило. В каком качестве смог бы работать судовой механик на берегу, трудно сказать сразу, но это только с одной стороны, а с другой – везде, где требовались познания в работе котлов, дизелей, турбин.

           Я помню, что судьба занесла меня на ЗИЛ в котельную, но что-то не сложилось, хотя меня и протежировал сам зам. директора завода. Бог отвёл, сейчас я это хорошо понимаю. Можно себе представить, чтобы я там натворил, будучи несмышлёным романтиком, который продолжал бредить своими красками, карандашами, доказывая всем, что он художник.

           Какой из меня механик? Вспоминаются слова стармеха на судне, передающего меня новому шефу: - Не спускай с него глаз, он такое может натворить - мало не покажется. Следи за ним, как за диверсантом. Плохо то, что он сам иногда не сознаёт, что делает.

           Вот и скажите теперь, как после такой словесной характеристики устраиваться на серьёзную работу.

           Я хорошо понимал, что от меня, после фиаско с работой в качестве художника оформителя, все ждали решительных действий: покинул флот, плохо тебе в море, тоска по земле гложет, а вот повкалывай здесь на берегу в какой-нибудь захолустной котельной, тогда узнаешь, как копейка трудовая достаётся, а то разбаловался на казённых харчах. Сам в заграничном ходишь, а тут за всё платить придётся. На один проезд и жратву сколько уйдёт, а девочки пойдут?.. – на одни подарки работать будешь… а на джинсы?.. тем более, - всю месячную зарплату угрохаешь. Это тебе не в "Берёзке" на валюту отовариваться. Вот такие замечания и упрёки я слышал в свой адрес ни только от друзей, но и от близких своих…

           Павелецкий вокзал. Электричка. Как всё знакомо. Жизнь сложилась так, что я и сейчас живу в районе Павелецкой, а в те годы этот вокзал был для меня воротами в Москву: вот так всё детство и больший отрезок юности я промотался в вагонах электропоездов. Хорошо помню время, когда Москва чётко заканчивалась на Варшавке. И было видно шоссейку, вылетающую из-за городской черты и убегающую вдаль, рассекая напополам очень живописную деревеньку под названием Чертаново. Буквально несколько минут на электричке и за холмом покажется Бирюлёво – необыкновенно красивая деревня, утопающая в цветении вишнёвых садов… теперь всё это осталось только в детских воспоминаниях.

           Вначале 70-х годов Бирюлёво стало поглощаться новостройками города. Старые деревянные дома сносились, а на их место, как монстры заползали многоэтажные, однотипной архитектуры дома. Вот почему сейчас за окном вместо резных наличников и тенистых палисадников, громоздятся стены безликих домов, а на то, что здесь когда-то были сады и жили люди со своими петухами и курами, указывает лишь какая-нибудь яблоня или вишня, по какой-то причине ещё не срубленная, одиноко торчащая у дороги, в ожидании своего часа…


           Я уже не помню, каким образом моё внимание привлекли эти четыре трубы, выныривающие из-за товарных вагонов и редких деревьев, посаженных вдоль железной дороги, но я вдруг ясно осознал – это моя судьба, от которой уже не уйти?!. Надо действовать… и только сейчас или никогда.

           Сколько раз я проезжал мимо, не обращая на них никакого внимания, а тут словно что-то торкнуло внутри: нужно обязательно появится там и предложить свои услуги, вот только в качестве кого?.. это оставалось вопросом. Рассуждал просто: если есть трубы, - есть и котлы, значит это то, что мне надо?! Что ещё необходимо человеку, в дипломе которого чёрным по белому было написано – механик-универсал.

           Однажды, в последний момент, когда двери электрички зашипели и хотели уже закрыться перед моим носом, я выскочил на платформу… Огляделся вокруг, увидел трубы, торчащие вдали, - куда идти теперь понятно...

           Вот в этом и состоит мой характер: я долго могу терпеть, молчать, чего-то выжидать. Окружающим может показаться, что они имеют дело с нерешительным безвольным человеком. Он не может принимать самостоятельных решений, но в определённый момент меня словно подмывает, - я должен действовать! Время пришло! И я принимаю то единственно правильное решение и, как раз в тот момент, - который для этого больше всего подходит.

           Поднявшись на переходный мост, я осмотрелся: кругом высились стены одноликих домов с глазницами окон. Клоками прорастала кое-какая зелень, оставшаяся от прежних времён…, а в полукилометре от меня высились трубы, с которыми я буду связан ближайшие два года. Железная дорога здесь, как бы разрезает Бирюлёво на две равные части: Западное-Бирюлёво и Восточное (об этом я узнаю чуть позже), а вот ассоциации с Берлином и стеной, разделяющего его, тут же пронеслись в моей голове.

           Пора…, и я пошёл: сначала медленно, неуверенно, ещё размышляя над правильностью своего поступка, но потом меня словно подхватило что-то, и я уверенным шагом двинулся в сторону котельной, а через десять минут уже входил в кабинет директора…

         - Ну, что молодой человек, диплом у вас достойный и специальность ваша подкупает – механик-универсал?! Звучит довольно увесисто, вот только слишком молод этот механик и сможет ли он руководить людьми? Пойдут ли они за ним, вот в чём вопрос. Всего-то двадцать три, хотя в Гражданку в девятнадцать эскадронами командовали?! Правда это, когда было… Инженером по теплосетям сможете?..

           Директор вопросительно посмотрел на меня, как бы оценивая мою реакцию, на произнесённые им слова. Но я был непробиваем. Ни один мускул не дрогнул на моём лице. Чтобы он мне не предложил, я всё равно не знал, что это такое. Если слово инженер мне было ещё хоть как-то знакомо и подкупало своим звучанием, и некоторым престижем, то «теплосети» наводили на раздумье; а с ними-то, что делать?

         - Да, мне подходит! – вдруг выпалил я, сам этого не ожидая.

         - Ну, вот и ладненько, сейчас пойдёте к начальнику теплосети, Паршину Евгению Ивановичу, и он введёт вас в курс дела. Как говорится: что, да как?!.. Не робей моряк, наверное, в шторм и не такое испытал. Ты не из-под маминой юбки вчера вылез… поди успел хлебнуть морской водицы, а тут берег, почва твёрдая и не качает. Так что иди, двадцать первый кабинет, там Паршин сидит. Да, не забудь: завтра на работу. Заявление, там и всё такое, потом напишем, а сейчас извини … занят.

           Паршин встретил меня натянутой улыбкой и пронизывающим насквозь взглядом.

         - Сегодня я принят на работу в качестве инженера по теплосети. Товарищ директор послал меня к вам, чтобы вы разъяснили мне: что входит в круг моих обязанностей.

           Я говорил и сам не понимал откуда у меня берётся такой солидный запас дежурных слов – наверное, это запомнилось из Советских фильмов на производственную тему, а может от испуга и неуверенности в себе.

         - Присаживайся дорогой, в ногах правды нет. Как там тебя по батюшке?.. а Сергеевич?! Ты уж прости, что я сразу так… на «ты», но это часто помогает в общении. Директор мне звонил, так что я о тебе наслышан. Не знаю уж, чем ты ему так понравился? Посмотрим, посмотрим на что ты сгодишься и, что ты за фрукт такой?..

           Напротив, меня сидел мужчина лет сорока, начинающий уже лысеть, но это не мешало ему оставаться достаточно привлекательным на вид мужчиной. Такие, как правило, сразу располагают собеседника к себе, это только потом узнаёшь их неприглядную сущность. Острый, чуть с горбинкой нос и тонкие губы, только дополняли этот противоречивый образ: который мог быть и мягким, располагающим к себе; так и резким, настораживающим, - в другой ситуации. О таких говорят: с таким держи ухо востро.

           Я хорошо чувствовал, как он исподволь рассматривал меня, как бы прикидывая: на что способен этот молодой человек, и что ждать от него впоследствии. И этим своим ненавязчиво мягким и, в тоже время, колющим взглядом, больше напоминал психиатра или хитрого следователя, чем начальника теплосети.

         - Так вот, Александр, тебе с завтрашнего дня будет вверено всё теплоснабжение Бирюлёво-Восточного. Как говорится: ты бог и царь тепла на этом участке и за всё отвечаешь: и за горячую воду, и за тепло в квартирах наших граждан. Ты можешь представить какая ответственность возлагается на твои плечи. Непосредственно в твоём подчинении будут находится пять слесарей и шесть обходчиков. Слесарь – это твои руки. Именно он устраняет все неполадки на пути тепла от ЦТП до потребителя. Не делай такие удивительные глаза. Расшифровывается просто – центральный тепловой пункт. Ты, наверное, видел такие белые сооружения во дворах – вот это и есть ЦТП. Под твоим присмотром будут десятки таких. А следить за параметрами приборов и списывать с них показания будут обходчики…, а ты: ум, находчивость и предприимчивость всего этого участка…

           Он ещё говорил и говорил: о том, какие разные люди будут работать под моим руководством. Мастера и большие мастера, но, к сожалению, многие из них, склонные к алкоголю… и это большая проблема, которую мне предстоит решать теперь самому. А обходчики почти все пенсионеры, - многие прошедшие войну, поэтому подход к ним будет особенный: свой ключик  каждому надо будет подобрать. Он продолжал, а я как в забытьи плыл по волнам воспоминаний, которые уносили меня куда-то далеко, в моё мореходное прошлое: вспоминались Канарские острова, Куба, сильнейший смог в Токийском заливе, жара Кувейта и милые француженки в Гавре…

         - Александр Сергеевич, так ты меня понял? Завтра к восьми на работу и не опаздывать. Ты должен быть эталоном дисциплины. На тебя подопечные твои равняться должны. Ну, давай до завтра, только не опаздывай.

           Я вышел на свежий воздух, ещё мало понимая; а что это со мной сейчас было такое?.. Вот так просто, с первого раза, без всякой проверки и лишних разговоров, взяли, особо не интересуясь моими профессиональными данными, тем более без опыта работы в этой области.

           Это только потом я узнал, что в эту систему люди приходят ради одного, – получить служебную площадь, а тут парень явился сам, по-своему желанию. Ничего не просит, а самое главное: не знает, что здесь можно получить, если хорошо постараться.  Да, бог с ним, - блаженный какой-то. Пускай работает, а там посмотрим. А если дров наломает, так на него впоследствии всё и спишем…

           Родители были очень рады тому, что я вернулся на путь истинный и теперь не витаю в облаках, как раньше, изображая из себя художника. Я молча кивал головой; смиренно, всем своим видом, показывая, что согласен с ними и теперь всё будет хорошо. А сам в это время улетал в своих мечтах куда-то туда, в художественный институт, в приёмную комиссию, где я ловко застилал весь пол своими работами, при этом, гордо подняв голову, вглядывался в очки председателя приёмной комиссии, и всем своим видом показывая: ну, что на этот раз, допускаете меня до экзаменов?..

(продолжение следует)

                Сентябрь 2021г.+к