Исключительные обстоятельства

               
                АЛЕКСАНДР КАТЕРОВ


               
                ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
                (миниатюра)


«…» Я подошел к окну и заметил, что дождь уже прекратил-ся, а далеко за лесом небо заметно посветлело.
К мокрому стеклу прилип желтый лист, и я произнес:
- Ты откуда взялся, бродяга?
- Ты чего там ворчишь? – Спросил меня отец и я ответил:
- Да, вот кленовый лист откуда-то прилетел, я что-то у нас в округе и не встречал такого дерева.
- Это он тебе известие принес, новости издалека, - ответил отец и закашлялся. – А клен у нас растет, только поближе к уте-су…
- Красивый!.. - Произнес я, трогая лист через стекло. – Что за новости ты мне принес?
- Ты, сынок, давай собирайся, - отозвался с кровати больной отец, - а то тебе уже пора выходить – люди-то ждут…».

Я закрыл книгу и произнес:
- Это точно. Пора пробираться к выходу – скоро моя останов-ка.
Я двинулся по вагону, а радиоголос объявил:
- Станция «Беговая», следующая остановка «Полежаевская».
У окна я остановился и в его черном зеркале отразились лица пассажиров. Я увидел озабоченное лицо важного господина, серди-того старика с густыми бровями и, как цветочек среди них, улыбку молодой и веселой женщины. Я усмехнулся своему наблюдению, а на стекло, поверх всех отражений вдруг прилип желтый лист клена.
- Во-о! – Удивился я. – Ты откуда взялся?
Я оглянулся на пассажиров и опять прильнул к окну.
- Странно. В метро, да еще зимой?..
- Это он тебе известие принес, - вдруг раздался голос у меня за спиной, - хорошие новости издалека, видишь какой он солнечный.
Старик расплылся в улыбке, а веселая женщина добавила:
- Чтобы все исполнилось его надо в руках подержать…

Вскоре пассажиры, подталкивая друг друга, стали готовиться к выходу, а я оставался на месте и наблюдал, как лист отчаянно со-противлялся напору ветра. Он опасно поднимал свои резные кры-лья и едва удерживался на гладкой поверхности стекла. Мне очень хотелось ему помочь, и я, приложил свою ладонь к стеклу, напря-гая свои силы.
К счастью все обошлось, и мы благополучно доехали до «Бе-говой». Из вагона я вышел последним, а до встречи с листом мне оставалось десять шагов. Но электричка загудела и тронулась с ме-ста. Я рванулся за вагоном, но уперся в плотный заслон пассажи-ров. Мне не удалось проскочить сквозь толпу и я, раздосадованный тяжело вздохнул. Глядя вслед уходящему поезду, я заметил, как кленовый лист вдруг оторвался от стекла и, поднявшись вверх, по-летел по перрону. Я улыбнулся такому случаю и двинулся ему навстречу.
Когда хвост электрички скрылся в тоннеле, лист стал плавно опускаться вниз, лавируя между мраморных колонн станции. Я следовал за ним, а он уводил меня к перрону противоположенного направления. Когда я его почти догнал, то он вдруг сделал непо-нятный пирует и плавно опустился у красивых ног молодой жен-щины.
Не отрывая взгляд от листа, я опустился на корточки, чтобы наконец-то овладеть им. Но здесь вдруг что-то больно ударило ме-ня в лоб и я, потирая больное место, посмотрел перед собой. Моло-дая и красивая женщина повторяла мои действия, трогая свое лицо.
- Осторожней, мужчина, - строго сказала она и, подобрав лист с мраморного пола, приподнялась надо мной.
Я тоже выпрямил колени и попросил прощения.
Женщина вдруг улыбнулась и произнесла:
- Кораблев! Витя!..
Я взглянул на незнакомку и губы невольно произнесли:
- Тамара!..

Мы смотрели друг на друга, как двадцать лет назад, когда бы-ли еще студентами московских ВУЗов. Я учился тогда в политехни-ческом институте, а она в педагогическом университете.
Уже ушла не одна электричка, а мы все стояли и молчали, не проронив ни слова. Я не знал о чем думала Тамара, но передо мной вдруг прокрутилась вся картина нашего бурного романа. Было как-то по-хорошему тревожно и от воспоминаний захватывало дыха-ние.
Здесь в метро мы познакомились, в метро мы и расстались, поддавшись интригам завистников и пересудам друзей и знакомых. Тогда мы даже не могли представить, что, отдавая свои чувства на произвол судьбы, потеряем друг друга на всегда.
Как не было это все удивительно, но на этой станции и было наше последнее свидание. Ничего не предвещало тогда беды, но от-куда-то взялся ее однокурсник Константин и вдруг предложил Та-маре объясниться. Я закипел от злости, но, взяв себя в руки, дал им поговорить, отойдя в сторону. Очень скоро, сходя с ума от ревно-сти, я обвинил Тамару в неверности, а через минуту я уже все для себя решил…
Не дожидаясь возвращения подруги, я сел в электричку и уехал.
Через полчаса, когда я перебесился и одумался, я вернулся на «Беговую», но Тамары уже не было. Потом я поехал на «Таган-скую», где первый раз мы поцеловались, но и здесь я ее не нашел. Следующей моей станцией была «Сокольники», потом «Комсо-мольская», «Парк культуры» и «Смоленская». Нигде ее не было. Оставалась последняя надежда – станция «Чистые пруды», которая, по нашему уговору, служила для нас неизменным местом встречи в случаи исключительных обстоятельств. Тогда у нас не было мо-бильных телефонов, и мы придумывали всякие способы общения, чтобы скрадывать часы расставаний. Утром, когда мы спешили на учебу, на станции пересадки, где наши пути пересекались, на мра-морной колонне станции, я мелом рисовал сердечко, а Тамара в свою очередь, чуть ниже подрисовывала свое. Так начинался наш день. И вообще метро для нас было не только средством передви-жения, оно служило нам добрым домом, где можно было укрыться от непогоды и приятно провести время, находя в этом людном ме-сте укромные места для поцелуев.

Два часа я провел на станции «Чистые пруды», разыскивая Та-мару среди множества пассажиров. Но ее нигде не было, как не бы-ло ее и на следующий день, и последующие дни недели. Я ждал ее каждый день, надеясь на чудо, но разыскать ее мне не давала гор-дыня.
Потом я бросил институт и ушел в армию.
Где и как была дальше Тамара я не знал. Время сделало свое дело, и наш роман закончился. Но я никогда ее не забывал и часто вспоминал эти чистые чувства, когда оставался наедине с самим со-бой.
Я ухмыльнулся своим воспоминаниям, а Тамара сказала:
- А я тебя искала. Долго искала…
Она тронула мои поседевшие волосы своей рукой и продолжи-ла:
- Зачем ты тогда так, зачем навсегда?..
Я виновато опустил голову, а Тамара протянула мне лист кле-на, на котором губной помадой было нарисовано сердечко.
- А это мой номер телефона, - сказала она и отдала мне свою визитку. – Я по вечерам всегда дома, позвони мне пожалуйста.
Я открыл рот для оправдания, а Тамара поцеловала мои губы и вдруг, не попрощавшись, вошла в подоспевшую электричку.
Пассажиры наполняли вагон, а из толпы долетели ее слова:
- Позвони, я буду ждать!
Поезд ушел, а из туннеля вырвался ветер и, обдувая меня свое-образным запахом метрополитена, заставил меня улыбнуться. Я медленно направился к своему перрону и вдруг заметил, как моло-дой парень, на гранитной колонне станции, мелом нарисовал сер-дечко.
- Надо же, как у нас в юности!.. – Ухмыльнулся я и сел в вагон.
        - И куда ты собрался, Витя? Ты, между прочим, на службу опаздываешь. – Произнес я, понимая, что следую не по назначению.
Электричка набирала скорость, а я уже все для себя решил.
Я отправился на станцию «Чистые пруды».
- Ведь обстоятельства исключительные…