Чуб и Иван

Хочется рассказать вам одну историю, ну, может быть, и не одну, а там как пойдет. Да еще и заверить, что в этом рассказе автор не собирается соврать ни одним словом. Ни двумя, максимум. Не то, что история эта какая-то фантастическая, напротив, самый обычный в жизни случай, поэтому поверить вам в происшествие будет совсем не трудно.
Все это началось в борцовском зале. Вернее сказать, что все началось, конечно, намного раньше, но только не сама история. Сама история как раз произошла в борцовском зале. Там было, как всегда во время тренировки, душновато, сырой кисловатый запах от старых матов ударял в ноздри, и еще все как будто гудело: в маленьком помещении в один звук сливались шарканье ног по ковру, и хлопки захватов, и грохот падения с высоты после броска. Тренер, какому уже очень хотелось домой ко вкусному ужину, чтоб после прилечь на диван за вечерними новостями, поводил взглядом по спаррингующимся двойкам и выкрикивал басовито всякие указания. То и дело посвистывал пронзительно в свой свисток. Неожиданно распахнулась входная дверь, и в зал ввалился морозный воздух с улицы, мгновенно конденсируясь и образовав облако. Из этого облака, подобно какому-то чародейству, материализовалась фигура. Все, кроме пожилого тренера, сразу узнали в нем местного авторитетного хулигана Женю Чуба.
Прозвище его пошло от его фамилии, которая была то ли Чубатый, то ли Чубанин. А может, и Чубакин. По шапке набекрень и косолапой походке Чуба была понятно, что он маленько под высоким градусом.
Чуб был уже малый большой, хоть и невысок ростом. После армии. Отслужившись, он вернулся в родной городок, и промышлял тут мелкими делишками, а проще сказать, примкнул к местной банде. Ну и самовыражался, как и следовало, пьянствами и битьем морд.  Посему его появление на тренировке было воспринято ребятами-школьниками, как высокая вероятность того, что кто-то может получить по тыкве. «Хорошо бы не я» - думал про себя каждый. И, конечно, все с грустью посмотрели на тренера – ясно же, что тому, как старшему, скорее всего, перепадет. А он уже, между прочим, пенсионер. Была и слабая надежда, что старичка тронуть Чуб не посмеет. Малость побыкует, и все.
- Можно я тут с вами, щенками позанимаюсь? – С наглецой и вызовом бросил Чуб тренеру. Тот, конечно, смекнул, что к чему, и решил, что маленько активности гостю не помешает, пусть сбросит пар – глядишь, и до мордобоя не дойдет.
- Раздевайся, коль пришел. Уверен, что не облюешь тут?
- Но-но! – Обиделся было Чуб, но тут же забыл. – Давай, тренер, скорей мне соперника, да покрепче чтоб, не какого-нибудь задохлика.
Чуб весело скинул верхнюю одежду, сбросил ботинки и заперся на борцовский ковер, оставляя мокрые следы (видать, спьяну вилял по тропинке и черпнул ботинками снежку из сугроба).
Ему навстречу вышел Иван, без пяти минут перворазрядник.
Иван хорошо знал Чуба. Даже как-то получил от него по физиономии. Между прочим, всего какие-то несколько дней назад. А все потому, что он провожал после школьного вечера Марину, родную сестру Чуба. К несчастью, был замечен последним за поцелуем с оной на лавочке и отхватил по зубам. Снес это дело молча – но не столько потому, что возражать было чревато, ведь еще - романтика. Первый поцелуй, воздаяние старшего братца. Даже зуб надколол. Разве не здорово?
…Тренер дал свисток, пары сошлись, сошлись и Чуб с Иваном. Не прошло и двух секунд, как мир для Чуба крутнулся вверх тормашками, и он лежал на спине, наблюдая потолок. Там были пятна от протечек с прошлых вёсен. И еще паутина в углу.
Чуб осмотрел это всё то ли с интересом, то ли с недоумением, но, наконец, опомнился.
- Не понял! – Рявкнул он на Ивана. – Ты что это, исподтишка? Ты свои подлости брось. Ты же видел, что я не готов был. Видел или не видел? Что за люди: не успеешь и в позицию встать, а на тебе уже приемы используют. Ясное же дело, что если я,  между прочим, косо стоял, как Эйфелева башня, значит еще рано.
- Пизанская, может?
- Всё равно! Неправильно это.
Чуб поднялся, потер ушибленное место, которое, почему-то оказалось пониже спины, расставил ноги и согнул руки.
- Теперь готов? – Почтительно спросил Иван.
- Сам как думаешь? Готов, конечно. Лишь бы ты был готов.
Чуб ринулся, распростерши, как клешни рак, свои крепкие руки, ступал, правда, малость неуверенно спьяну… Мгновенье – он опять лицезрел потёки на потолке. Паутину на этот раз не разглядел – вскочил.
- Что такое? – Взвился Чуб. – Ты как это сделал? Я только стоял на ногах и уже… Все каруселью… Это что, фокус какой-то? А ну-ка, давай снова!
Не успели даже сойтись, как Чуб снова взметнулся. Лежит, глазеет, паутину ищет.
- Ничего не понимаю. Это хитрый прием какой? Боевой? Секретный, да? Вот вас чему тут учат, добрых людей, как солому скашивать?
- Ничего хитрого, - спокойно произнес Иван. – Кочергу тебе сделал обыкновенную. А ты не зевай.
- А секретные знаешь? Чтоб прям раз и всё. Прощай, как звали?
- Не положено о таком распространяться. – Пошутил Иван, и Чуб еще сильней помрачнел, принимая за чистую монету.
Он выпрямился, потер почему-то снова зад, хотя и грохнулся на бок, и, как тигр, прыгнул вперед. Он даже сам себя так накручивал, чтоб сигануть, прям подобно тигру. Но получилась, скорее всего, лягушка. Иван выставил вперед ногу, и бедром чуть подрезал своего, возможно, будущего шурина. Тот неуклюже повалился на выставленные вперед руки.
- Подножка! – Зашумел Чуб.
- В классике не бывает подножек. – Невозмутимо ответил Иван.
Чуб сделал еще одну отчаянную попытку, метнувшись на этот раз львом, раз тигр не сработал, но был себе на удивление схвачен в охапку и брошен через себя прогибом прямохонько на спину. Чего, согласитесь, со львом бы, конечно же, не произошло. Чуб и потеки и паутину на потолке находил уже тотчас же. Как будто всегда знал, куда смотреть. Он прикрыл глаза от яркого света ламп и размышлял лежа, как ему из такого унижения теперь выпутаться.
- Ты Маринку провожать хочешь? – Шепнул Чуб Ивану, пока они еще лежали один под другим.
- Ну.
- Ты если хочешь ее провожать, ты поддайся мне ща, разик-другой, лады? Не позорь перед пацанами. Что ты взялся-то выхваляться сейчас? Я тебе разве когда плохое делал, гад ты этакий? – Чуб перевел глаза с потолка на Ивана, и смутно припомнил, как врезал тому неделю назад. – Тот раз не считается. Сам знаешь. Небось, сестра. Младшенькая. Ну что? Согласен?
- Поддаваться я не умею. А Маринку провожать буду. Если придется, еще не раз по зубам за нее огребу.
Чуб конвульсивно дернулся, но освободиться не смог.
- Так и будешь на мне лежать или дашь встать?
Иван отпустил хват, оттолкнулся рукой от ковра и проворно поднялся на ноги.
Чуб, упираясь на руку, приподнялся слегка, сел, на миг замер, потом встал окончательно и поплелся к своим вещам.
- Хрен с тобой, сволочь! Провожай так, Гамлет вонючий.
- Может, Ромео?
- Всё равно. Только молчите все об этом случае, а не то…
- Что?
- Сам знаешь…
Чуб натянул ботинки, схватил пуховичок в охапку, глянул напоследок на потолок зачем-то – будто убедиться, что паутина и пятна были на месте, распахнул дверь и шагнул в облако пара, исчезнув в нем…
* * *
Наступила уже летняя пора, зазеленели луга, от зноя лениво щебетали птицы – в общем, лето, как лето. Иван поступил в физкультурный институт и вернулся домой – догуливать перед учебой. Переоделся, даже не поел – прыг на мотоцикл и к Маринке. А у них перед домом турник, и как раз в эту минуту из дому вышел сам Чуб с намерением на этом самом турнике поболтаться.
- Маринку позови. – Панибратски бросил ему Иван.
- Успеется. Иди, в козла тут сыграем. Правила знаешь? Я сделал – ты повтори. Не смог – получай букву. Все буквы от козла собрал – проиграл и, значит, будешь блеять…
- Знаю я правила. Маринку лучше позови.
- Позову. Попозже. Сдрейфил?
Чубу очень хотелось отыграться за тот позор. Он, конечно, понимал, что соперник – борец-перворазрядник, но ведь тот – пять минут назад школьник, а он – мужик с армейской выучкой. Это совсем другое. Вон сколько там часов на спортплощадке пришлось прокуковать. Уж тут, так сказать, на его поле, он точно утрет сопляку его сопливый нос. Чуб поморщился, представив в красках то, что мысленно произнес.
Неподалеку пара соседских пацанов-старшеклассников пинали мяч. Чуб подозвал их вроде как тоже сыграть за компанию, но на деле думал, что это его реваншу не помешают свидетели.
- Это, - говорит он Ивану, - тебе мой подарок. Чтоб было не так обидно блеять в конце. Небось, им-то не продуешь? Ха-ха! Да?
Иван на это только покачал головой.
Чуб без лишних прелюдий подпрыгнул, схватился за перекладину, и было видно, как вздулись напряженно жилы на его крепких руках. Для разведки подтянулся десяток раз. С этим заданием справились все, без исключения.
Иван, в свою очередь, сделал подъем переворотом, что не составило для Чуба никакого труда, зато добавило мальчишкам по букве.
- Ты, я вижу, сразу по серьезному? – Съязвил Чуб.
- Побыстрей чтоб закончить. 
Марина уже вышла, и – руки в бока – стояла, смотрела, что это ее мальчики за состязание учинили. Иван махнул ей, мол, ща, потерпи.
- Сперва доиграй, зятёк. – Подмигнул им обоим Чуб и сделал выход силой поочередно на каждую руку. Иван, надо заметить, этому «зятёк» очень обрадовался, а, что до упражнения – то с легкостью выполнил и его. Ребята схватили по второй букве.
- Ну, Женя, - обратился Иван к Чубу, - по одной руке силишь, осиль теперь две разом. – Сказал Иван и «вышел» сразу на обе руки.
Чуб справился, но приуныл. В его «арсенале» почти ничего не осталось, чтоб поразить соперника. А у того ведь – ни буквы! И, хотя у других двух ребят было уже целых три – их скорый проигрыш не мог никак сгладить факта, что он, Чуб, все это затеял самому себе во вред.
Чуб встал на руки, прошелся на руках десять шагов.
- Да ты в хорошей форме! Даром, что пьешь. – Улыбнулся Иван. – Молодца! Только это не совсем по правилам. Кажется, мы договаривались про турник.
- Про турник, вроде, никто не говорил. Если слаб; – получи букву.
Тепло растеклось по внутренностям Чуба от предвкушения победы в раунде, ведь коли игра до конца не дойдет, всё равно – он получится триумфатор.
Но не тут-то…
- Руки не хотел пачкать шибко. – Ответил ему Иван. - Вон тут, вишь, птичий помет. Гуси, наверно.
Чуб оглядел ладони, и правда, блин, гуси…
Тем временем Иван прошел на руках сколько надо, и следом вернулся к перекладине, изобразив на ней склепку.
Первую букву получил Чуб. Ребята проделали, что положено проигравшим, прилегли было, припозоренные, на траву, но терпения дожидаться исхода у них не хватило – убежали дальше пинать мяч.
«И слава Богу», - подумал Чуб, ощущая развязку.
Дальше пошел полный разгром бедолаги. Сперва Иван изобразил солнышко. «Где и научился, гад!» - недоумевал Чуб. Потом была стойка на турнике. Ну а «добил» Иван своего будущего шурина двумя сальто: сперва назад, а потом и вперед.
- Ну и что получается, ты, братец, у меня козел? – Рассмеялась Маринка.
- Молчи, дурында!
Иван притянул к себе Марину и целовал ее нарочито долго, даже не отвернувшись от ее брата.
- Вы это мне бросьте! – Гаркнул Чуб. – Я, между прочим, по-прежнему старший брат. Уважение должно быть или нет? А тебе, мелкая, впору стыдиться – вот так, перед братом-то!
- Ладно, поехали уже, - Марина потянула Ивана за руку прочь.
- Можешь не блеять – это тебе мой подарок, как будущему шурину. – Подмигнул Иван, а Чуб схватил его за плечо и шепнул на ухо:
- Ты когда вообще такой сильный стал? Как всему научился?
- Приходи в зал, увидишь.
- Э, нет. У вас там только гири и гантели. Что с той гирей проку? Одну руку накачаю и буду, как Гуинплен.
- Может, Квазимодо?
- Все равно… Только ты, знаешь что, никому про козла не рассказывай…
Иван с Мариной сели на мотоцикл и помчали наслаждаться своей юностью и летней чудесной погодой, подняв на всю улицу пыль и исчезнув в ней.
…Ну, а Иван, надо сказать, слово держал, только недавно, спустя двадцать лет, со мной этой историей поделился. Хотя Чуб, шурин его, уж лет пятнадцать, как пропал насовсем…