Чёрный Час. После финала

"Чем же закончилась эта история?"- спросите вы. Что же, я отвечу. Умелая инсценировка жуткой автокатастрофы с участием бензовоза, грандиозный взрыв, вовремя подброшенные к обезображенному телу обгоревшие документы с моим именем и лицом, сломанный Инструмент и разбитый Сосуд заставили всех "причастных" поверить в мою ложь и прекратить поиски.
 Тем временем я и моя Алиса, с которой я разделил остатки украденных лет, тихо пересекли границу Италии и уже через два месяца я стоял на балконе красивой, изысканно обставленной виллы и наслаждался потрясающим воображение видом рассвета и зелёных холмов и виноградников Тосканы, пускал в небо кольца сизого дыма и наслаждался своим любимым "Руби". Алиса ещё нежилась в постели- ей было ни к чему просыпаться так рано. Да и я бы не встал, если бы не давняя армейская привычка. Воистину говорят, что привычки создают людей. Наконец-то, почти сто лет спустя, я мог вдохнуть полной грудью и чувствовать вкус свободы. Все воспоминания медленно таяли в моей памяти, как старые фотографии, что выцветали на солнце. И я был рад этому. Докурив сигарету, я обернулся назад и посмотрел на Алису.
Она тихо сопела, утопая в мягкой толстой перине нашей большой кровати. Лучи рассветного солнца скользили по её русым волосам и нежной розовой коже и падали на её милый носик, от чего она недовольно фыркнула и отвернулась от солнца. Я едва слышно вздохнул, широко улыбаясь.
Она занимает все мои мысли. То, что было прогулками по улочкам Нанта, теперь превратилось в бесценные воспоминания о нас до того, как мы с ней по-настоящему познали себя. Теперь мы знаем, кто мы такие. Мы посвятили свои души и сердца воле и свободе. Мы принадлежим друг другу. Мы живём вместе, путешествуем как одно целое, дополняем друг друга так, словно были для этого рождены. Перед сном мы часто пьём вино, а Алиса до полуночи играет на гитаре, после чего мы ложимся спать в объятиях друг друга. В такие ночи мы видим одинаковые прекрасные сны и просыпаемся на рассвете, алые от румянца.
Иногда, в мрачные и холодные дни, она грустит и всегда с таким трепетом и нежностью ждёт, когда я наконец войду и обниму её так, чтобы её прекрасная шея прикоснулась к моему плечу. Наши жизни испещрены такими моментами — негласными, незримыми, понятными только нам. А в славные, добрые дни, она улыбается лишь мне известной улыбкой, и нет для меня награды слаще.
Она всегда грустит, когда я уезжаю в город, чтобы заплатить налоги или уладить дела, но всегда, когда я возвращаюсь, её взгляд нежнее, чем раньше, а губы пахнут вином и карамелью.
Что же до Селин и моих бывших подельников? С того самого момента, как Виктор обрёл свой покой в болотных пучинах, я ничего о ней не слышал и даже начал забывать обо всём этом- годы идут, события развиваются, суета забивает мысли, а со старыми друзьями из прошлой жизни я, по очевидным причинам, больше не общался.
 И я бы совсем забыл, если бы случайно не увидел телерепортаж из Лондона, на котором увидел до боли знакомый вид- Бархатный Дом. В репортаже говорилось о том, что из-за постоянных исчезновений людей в том районе полиция и спецслужбы решили совершить рейд на все здания в округе, включая также и помещения влиятельных лиц. В процессе рейда на Бархатный Дом между его обитателями и полицией начался бой с многочисленными жертвами с обеих сторон. В итоге силы обороняющихся иссякли и немногочисленные выжившие сумели сбежать. Однако лидер группировки- Селин-оборонялась до последнего и погибла от многочисленных огнестрельных ранений. Когда несли её окровавленное тело, перед тем, как репортёров разогнали, я успел разглядеть её лицо. Перед смертью на её лице застыла гримаса ужаса. А я лишь довольно улыбнулся- паскуда получила своё. Дальше репортёры рассказывали о мебели из человеческих останков и море крови, но это всё было уже не важно. Селин была мертва, а с ней умерли и последние мои беды, горести и тревоги.
Поначалу в моей голове даже мелькнула мятежная мысль вернуться и забрать всё, что осталось от культа и возродить его, но это помешательство продлилось пару мгновений, не больше, потому что восемьдесят лет целью моей жизни было освобождение от этого бедлама. Никому не доводилось сбежать от культа живым. Никому, кроме меня. А если мне станет скучно, я могу взять с собой Алису и снова отправиться в путешествие. Этот мир огромен и скрывает бессчётное множество тайн, способных утолить любопытство любого рода.
Или же я могу остаться здесь навсегда вместе с моей возлюбленной и прожить здесь десятки, а может быть и сотни лет счастливой безмятежной жизни, пока смерть не настигнет кого-то из нас. А может быть, я ещё немного полюбуюсь этим прекрасным рассветом и наконец-то прикончу бутылочку. Или нет. Я ещё не решил. И вино шептало мне о том, что не нужно торопиться.