Поход на Узел хребтов Рудного Алтая

Как я ходил на узел хребтов Алтая
Во время собкоровской работы в Восточном Казахстане, я совершил отчаянный, иначе это не назовешь, поход в горы Западного Алтая, который еще называют Рудным.
Вместе с художником местной областной газеты «Рудный Алтай» фронтовиком Андреем Бондаревым и ведущим орнитологом Казахстана Борисом Щербаковым я как собкор «Известий» жарким августовским днем 1981 года отправился полюбоваться знаменитым Узлом хребтов. Поход рассчитывали на пару суток. Поэтому лишнего с собой не брали. Палатка, легкие курточки, охотничьи ножи, топорик, фотоаппарат ФЭД-3, сухой паек, чайник, спички, полиэтиленовые накидки на случай дождя и кроссовки.
Высадились утром в долине города металлургов Лениногорска, что примерно в сотне километров восточнее  областного центра Усть-Каменогорска. И охотничьими тропами пошли в горы. Предстояло подняться не менее чем на 2800 метров. Полпути шли споро. Часа через четыре, в охотничьем домике, примерно, на высоте в 1000 метров перекусили. Устроили небольшую фото-сессию на фоне темнохвойной тайги -величественных кедрачей, елей, пихт сибирских, лиственниц.
Но чем выше мы поднимались в горы, тем труднее становился подъем. По опушкам темнохвойного леса на прогалинах белели березы, зеленела осина, кудрявились рябины, заросли жимолости. Однако с каждой сотней метров пихты и ели отступали, а у верхних границ леса подступали альпийские луга. Среди высоких трав явно доминировала чемерица с широкими листьями, маралий корень, медвежья дудка с ажурными шаровидными соцветьями и высоченные вейники и перловники.
А где-то на высоте 2000 метров над уровнем моря уже не встретишь ни деревца. Зато отчетливо видны высокие, темные и весьма неласковые, но манящие скальные пики хребтов.
А еще чуть повыше – обширные альпийские болота. Они сплошь затянуты мхами, разными видами осоки. Питаются такие болота бесчисленными родничками. Именно здесь можно встретить обширные заросли карликовой полярной березы и карликовой ивы арктической. Их кроны не больше ладони. Кругом – высокогорные луга (около сотни видов растений!) – сочные от зелени, пестрые от цветов. Прекрасно чувствует здесь себя и алтайский ревень. На каменистых почвах заросли термопсиса, золотого корня.
Именно на этой высоте нас застал сначала ливень, чуть выше переходящий в снег с сильнейшими порывами ветра, от которого не было никакого спаса. К тому же под ногами сплошное каменное месиво. Согнувшись в три погибели, мы цепочкой, не теряя друг друга из вида, шли, таким образом, не мене двух километров, не чая выйти на просвет. От полного фиаско нас спасали  целлофановые накидки, которые уберегли наши рюкзаки с провизией и сменой белья от водной стихии.
А ведь внизу, откуда мы стартовали, было 30 градусов  тепла в тени. Эти пару километров мы преодолели почти за час. И поднявшись примерно на 2500 метров, сразу ощутили, как неожиданно ветер стих. Тучи оказались ниже нас. Где-то там, внизу, сверкали молнии, грохотал гром. А над нами сияло солнце, отогревая наши закоченевшие ноги и руки. И буквально метрах в 700 - 800 по ходу сияли пики хребтов Холзуна, Вышеивановского, Убинского, Ивановского, Ульбинского, Большой и Малой Синюхи…
Именно здесь пролегает водораздел крупнейших на Рудном Алтае притоков Иртыша – рек Ульба и Бухтарма. Здесь же, по данным синоптиков, зарождается погода в бывшей советской Азии.
И о, чудо! У подножия Ивановского хребта мы увидели медведя, медведицу и пестуна - примерно годовалого детеныша. В августе они были сыты и не проявили особого волнения. Мы на всякий случай ударили топориком по алюминиевому уголку, который подобрали на месте бывшей стоянки геологов и подвесили для звонкости на шнурок. Звук звонко разлился по долине, эхом отразился от могучих хребтов и, видимо, всполошил семейку косолапых. И надо было видеть, с какой скоростью вся троица бурых медведей буквально взлетела на гору и скрылась за хребтом. Даже видавший виды орнитолог Борис Щербаков был потрясен подобной расторопностью топтыгиных.
Время клонилось к вечеру. Мы поставили в укромном и весьма живописном месте на берегу горного озера палатку. Прямо под ногами набрали свежих, будто покрытых светло коричневым лаком маслят. Я насадил их на веточку ивы, вбил в землю две рогатины и положил на них веточку так, чтобы она висела  над разведенным Андреем Бондаревым костерком, но не пригорала. Когда маслята стали немного «шипеть» от температуры, я их присолил и, подождав еще минутки три, снял веточку и предложил грибной шашлык моим едокам.
 Восторгам не было предела. К тому же мои друзья никогда в жизни подобного не едали. А меня, девятиклассника, этому научил дед Дмитрий еще в далеком 1955 году, когда мы жаркими июньскими днями вместе с ним и односельчанами косили в пойме реки Алатырь на юге Нижегородчины колхозные травы.
Потом я этот рецепт привез на Урал. И мы в турпоходах по отрогам Южного и Среднего Урала тоже предавались этой мало кому известной, но, как оказалось, весьма вкусной забаве. И  в Алтайских горах пригодился этот рецепт моего деда. А еще раньше я его «рассекретил» моим родственникам в Иркутске и в Забайкалье, куда наведывался каждое лето на студенческих каникулах и в последующие годы.
Заночевали в палатке. А, проснувшись раненько по утру, обнаружили метрах в пяти от палатки несколько крупных клоков медвежьей шерсти. Видимо, косолапый проходил мимо ночью. Но был сыт и не стал тревожить горе - «альпинистов». Хотя мурашки по телу пробежали у каждого из нас.
Походили по окрестностям, постояли у знаменитых скалистых гигантских горных образований «Трех братьев», слушали пение Больших синиц, наблюдали за полетом кедровок, любовались полосатыми бурундуками и нескончаемыми цветочными полянами.
Обратно было идти легче. Не было ни дождя со снегом, ни крутых подъемов – вниз ноги сами несли наши заметно облегченные рюкзаки. Там же, в Лениногорской впадине, откуда мы начали восхождение к Узлу хребтов, нас уже поджидала собкоровская «Волга» с моим неизменным водителем, неисправимым молчуном Сережей Ивченко, кстати, чемпионом Казахстана по мотогонкам 1979 года. И часам к 18 мы уже вернулись в Усть - Каменогорск.
Я принес домой клок медвежьей шерсти, веточку карликовой березы, несколько кургузых «золотых кореньев», три небольших камня палевой яшмы, залежи которой обнаружили, пересекая одну из горных речушек, и море незабываемых впечатлений. Кусок яшмы хранится в нашей семье и по сей день.

Курск
2014 г.