На озере

К дому Селиванова подрулил новенький мотоцикл Урал. Борис снял шлем и вошёл во двор.
На крыльцо вышла Мария Павловна в сиреневом халате. Ее длинные каштановые волосы были аккуратно собраны в хвост и чудесно пахли, напоминая весенний сад.
 – Семён дома? – спросил он.
 – Нет его, утром ушёл на озеро – рыбачить. Дома работы хоть отбавляй, а ему хоть бы что, видимо, рыбалка важней, – сказала сердито женщина.

Мужчина почесал бороду, постоял, подумал и пошел искать друга. По едва заметно дорожке, пересек поле. Кузнечики затянули в траве свою знаменитую монотонную мелодию

Борис поглядел вниз с кручи и, увидев Семена на берегу, усмехнулся. Тот с большим животом и взъерошенными волосами, развалился на песочке, рыбачил.
Рядом с ним стояли две девушки: одна блондинка, вторая брюнетка, тоже рыбачили. Одеты они были в яркие платья, словно на праздник пожаловали.
 – Бог в помощь! – улыбнулся Борис.
 – Каким ветром...? – спросил Семен, не отрывая глаз от поплавка. – Соскучился?
 – Да нет же. Проезжал мимо, дай думаю, зайду, проведаю старого друга. Мария сказала, что ты спозаранку ушёл на рыбалку.

Тебе ещё не надоело на берегу протирать штаны?
 – Привык, видишь ли, увлёкся рыбалкой и про работу даже забыл. Нужно строить баню, моя-то перекосилась вся, скоро рухнет. А я здесь сижу и хоть бы разок клюнуло. Сегодня вообще неудачный денёк выдался, рыба совсем не клюет, хоть караул кричи. Видимо из-за этих кукл и не ловиться, провоняли все озеро своими духами.
Дамы поняли, на что намекает этот жирдяй с удочкой. Окинули презрительным взглядом мужчину и зашептались о чём-то...

 – А ты забей... Пойдём, расслабимся. У меня прекрасное грузинское вино в мотоцикле лежит.
 – Не торопись... Под вечер рыба начинает клевать хорошо, возможно, что-нибудь да поймаем. С утра здесь сижу, как проклятый и хоть бы разок клюнуло, извёлся я весь уже, нервов, брат, не хватает. Вот раньше были времена, пойдёшь и до обеда ведёрко карасей натаскаешь. Видимо, раньше рыба глупее была, как считаешь?
 – Да черт её знает, почему она не ловиться, – отозвался Борис, поправляя волосы.
 – О, у меня, кажись, клюёт...

Семён подскочил и схватил удочку. Потянул, леска натянулась как струна, и не вытащил крючка.
 – Зацепилась! – прошептал он и огорчился. – За корягу видимо. Начал дергать удочку, шамкая губами. Результата он так и не добился.
 – Эх, какая досада придётся лезть в воду. А знаешь, как не хочется раздеваться. Бубня проклятья, он подумал: «Девушек надо прогнать, при них как-то неловко раздеваться».

 – Барышни, отойдите, пожалуйста, вон за те кустики и показал им пальцем на кусты бузины, которые росли в сторонке. Крючок зацепился, мне нужно лезть в воду.
 – Свет! Ты глянь на него, стесняется! А на той неделе, когда на стену магазина поливал при нас, не стеснялся, ха, ха, ха...

 – Был пьян, – пробурчал он и смущенно отвел взгляд в сторону. – Что ж, придётся при них раздеваться, – сказал Семен и опечалился.
Снял галоши, штаны... остался в чем мать родила.
Девушки прыснули, искоса поглядывая на голого мужчину...

Чертыхаясь, он медленно зашёл в озеро – и скрылся под водой. Отцепив крючок, фыркая, Семен ракетой выскочил на берег.
– Ох, и ледяная водичка. Ногу судорога свела. Думал, конец мой пришёл не выплыву.
Спустя час, Семён поймал сазана по локоть. Довольные мужики помчались к Селиванову домой, где их ожидала бутылочка шикарного вина...