Верлибр

            Стасик недавно в поезде поехал. В плацкартном вагоне. А всем попутчикам напрямик сказал. Без обиняков:
             — Еду в райцентр. Что под Карагандой. Участвовать в конкурсных литературных чтениях. Надеюсь на победу в трёх русскоязычных номинациях. Без переводов на казахский, — и скромно улыбнулся.
             Тут  как раз поезд тронулся, и все чуть не упали, но потом проводник Николай с чаем зашёл, и все как-то немного успокоились и расслабились. Где-то под Сызранью-1. И попросили Стасика почитать. Что-нибудь из своего раннего. Про погоду-природу, про бессмертный полк.
             Не отказался. Стал читать. Пока читал, спёрли чемодан…
               Вообще-то, эта некрасивая история с чемоданом позже вылезла. После последнего стиха. Задумчиво-раздумчивого. Про Любовь. В котором автор Стасик ту самую Любовь своими словами воспел и безо всякой рифмы. Экспромтом. И посвятил его Дусе с нижней полки, продавщице вологодского секс-шопа № 8. И все зааплодировали стиху и в телефоны свои его позаписали, а проводник Николай даже заплакал от навалившихся воспоминаний. Он ведь тоже любил когда-то. В Кокчетаве…
                А Стасик так и сказал, когда уже почти в Караганду приехали:
                — Это верлибр был! — и в туалет вышел. Чтоб до санитарной зоны успеть. И больше не вернулся. А про пропажу Дусиного чемодана так и не узнал. Ведь её только после ухода поэта Стасика обнаружили…