Ливадийский танец

Однажды он назначил ей свидание.
Этого следовало ожидать. Они так танцевали, что хотелось продолжения.
***
О, как они танцевали, замирая на отдельных па! Казалось, что и весь мир замер в ту минуту – и тёплая синева вечера, и торжество звёзд на богатом ультрамарине неба. И всё вокруг. В её голове мелькала мысль, что на них, наверное, смотрят. Но и это становилось неважным. Никого нет кругом. Только они вдвоём на этой танцевальной площадке в Ливадии.
***
Они уже не первый раз встречались здесь. Она была немного смущена таким понятным для них обоих танцем. Чувствовалось, как их характеры и темпераменты отвечали, соответствовали друг другу. Он её вел. Для неё танец был неведом, но она подчинялась ему, своим телом легко отзываясь на его мягкие, но уверенные движения рук и тела. И она запомнила все эти движения. И потом, на следующих танцах, они уже, как сговорившись в своём таинстве танца, ожидали его, шли друг к другу в приятном предвкушении этих замираний под синим небом. Эти моменты были необыкновенны и очень важны – как сама суть жизни, как что-то очень ценное, чем пренебрегать нельзя.

Но однажды она не пришла на танцы. Он ждал её целых три дня. Отпуск кончался. Он жалел потерянных дней. Ему было горько и непонятно. Танец его ждал. А её не было.
***
Но вот она появилась. Невысокая тоненькая девушка с робким взглядом, пытающимся спрятать радость от встречи – неудобно перед чужим мужчиной. Всё в том же своём чёрном репсовом платье в крупный белый горох (мама сшила) и туфлях на невысокой (ученической) шпильке – у мамы взяла.
И они опять были вместе. Но сегодня в танце чувствовалась какая-то обида партнёра. Движения были, скорее, дежурные. Она заметила его тревогу. Он спросил:
- Почему Вас три дня не было?
Она была растеряна. Не понимала, как объяснить. Да и надо ли объяснять? Она ведь не знала, что это за человек. Но почему-то чувствовала доверие к этому взрослому мужчине. И рассказала всё, как есть.
А он мог ожидать всё, что угодно – забыла, танцует теперь где-то с другим, но  только не такое объяснение, какое получил.
***
Их наказали. Её и подружку. Не отпустили на танцы.
Сначала хотели вообще не пускать до конца сезона, но потом ограничились этими тремя днями. И то, потому что за них заступились ребята. Пожалели девчонок. Как же они – совсем без танцев?
За что наказали?
Они воровали виноград. Даже сами не понимая, что это воровство. Озорство, риск, таинственность, ребячество  – всё, что угодно, только не это нехорошее слово.
Накануне к ним в трудовой школьный лагерь прибежала местная девчонка и позвала её с подругой на этот «подвиг».
Эта местная подружка уже не первый раз завлекала их на разные мероприятия. То бегать по крышам построек – смотреть, как  снимают «Анну Каренину» во дворце, то собирать ничейный миндаль – она знала, где растёт сладкий. Северных девчонок манила эта южная экзотика, и они с интересом отзывались на неё. Вот и сейчас, не думая, побежали за местной подружкой, прихватив сумки. За ними увязалась дочка преподавательницы, третьеклассница.
В азарте они пролезли под всеми сетчатыми заграждениями на виноградник, где недавно работали на подвязке и цаповке. Старались не попадаться на глаза охраннику на вышке, пригибаясь и прячась под кустами. Совсем как партизаны в фильмах про войну. Набрали сумки винограда и пролезли таким же образом под заборами, возвращаясь домой.
Гордые своей добычей стали раздавать ребятам виноград.  Но что-то особой радости те не показывали, а потом ещё и стали жаловаться, что животы разболелись – виноград оказался не совсем зрелый.
Преподаватели быстро просекли ситуации и устроили товарищеский суд – ей и подружке. Малявка не в счёт.
Стыдили:
- И это секретарь комсомольской организации школы (подружка) и комсорг класса (наша героиня)!!!
Третьеклассница, преодолев страх, всё же смело встала рядом с «подсудимыми» и, повесив понуро головку, пискнула:
- И староста класса. Я – староста класса.
Это было очень трогательно с её стороны.
Ну, вот три дня промаявшись вечерами в пустом помещении, когда все ходили веселиться в Ялту и Ливадию, теперь, наконец, наши девчонки смогли пойти на танцы.
***
Неловко было, но она рассказала ему вкратце эту историю. А он всё понял и по-доброму засмеялся. Пошутил над их ребячьим поступком – типа «воровать в колхозном саду яблоки». Ему это было, похоже, знакомо. И успокоился. Между ними возникло ещё большее доверие и понимание.
Познакомились ближе: он – из Воркуты, инженер; она – из Мурманска, только закончила 9 класс, перешла в 10. Она чувствовала, что их, незримо, связывало ещё и то, что они оба были с Севера.
Только разрыв в возрасте и в положении её смущал. Да и его, наверное, тоже.
Но как они хорошо вместе танцевали!
И он пригласил её на свидание. Завтра в 12 часов дня у фонтана в центре Ливадии.
Она согласилась. Улизнуть днём из лагеря на пару часов особого труда не составляло.
***
Правда, к ним в лагерь, незадолго до этого, приехал её старший брат. Он сдал весеннюю сессию и решил навестить сестру. И теперь стал всюду таскать её с собой.
Вот и в это утро он заактивничал и повёз её в Ялту. Они гуляли по городу, а она думала, что уже скоро 12 часов и может опоздать на первое в своей жизни свидание. Что же делать? Рискнула сказать об этом брату.
Он удивился, возмутился. Сказал, что ей ещё рано бегать по свиданкам.
Она уже стала смиряться с мыслью – что, действительно, рано. Но вдруг брат согласился отпустить её. Может, зря, конечно. Что её ждёт на свидании со взрослым мужчиной?
Попрощавшись с братом, она побежала на автобус, который ехал в Ливадию. Должна успеть.
***
Но вот она едет и едет, едет и едет. Уточнила маршрут. Оказывается, она села не на тот автобус. Решила, что доедет до конца маршрута этого автобуса, а потом на нём же и вернётся. Но все ещё – едет и едет. Спросила у пассажирки – можно ли вернуться так, как она задумала? Та округлила глаза:
- О, нет, автобус идёт по всему побережью.
Так, надо срочно сойти и пересесть на другой автобус, что она и сделала.
В результате опоздала на полчаса. Думала – он уже ушёл.  Но нет – вот он!
***
Она объяснила своё опоздание – он не сердился. И предложил ей прогуляться по Царской тропе. Мельком взглянул на то, как она одета. Особенно, остановил свой взгляд на её обуви. Это были резиновые шлёпанцы. Так она всегда днём ходила. Очень удобно. Платье на ней было современного фасона из светлого набивного сатина. Он же был одет так же, как и вечером на танцах – в закрытых туфлях и модной нейлоновой рубашке цвета морской волны. Они ничего не сказали по поводу одежды друг друга. Может, он и был немного разочарован, что на свидание милая девушка пришла в резиновых шлёпанцах, но виду не подал и, похоже, сам понял ситуацию. Ей же стало его немного жаль – из-за его одежды – жарко будет.
 Их, школьников, уже водили на экскурсию по этой тропе, и девушка не ожидала ничего нового.
Но он привёл её в такое место, где сердце и душа её замерли от восторга! Настолько это было красиво и таинственно. Чудеса. Почему она раньше не видела этого восхитительного уголка?
И потом в своей жизни ей не довелось ни разу туда съездить. Эта тропа и, особенно, этот уголок навсегда остались в её памяти...
Скалы, зелень, море, воздух, волшебство. Она с восторгом смотрела вокруг. А он незаметно поглядывал на неё – даря ей всё это. И радовался, что она рада его подарку.
***
Сзади, у скалы, была каменная скамейка. И она немного напряглась. Не предложит ли он ей присесть? А потом…
Но он всё понял. Догадливый и любезный. Не предложил. И они, не отдыхая, пошли назад.
Вернулись к исходному месту у фонтана. Надо было прощаться.
- Вот баня, куда нас водят по субботам мыться, – сказала она, для поддержания разговора, увидев знакомое здание, и помня, что его всегда интересовали  подробности их лагерной жизни. Но он почти равнодушно выслушал эту информацию и сказал, что сегодня вечером ему надо уезжать.
Всё, значит, надо пожелать счастливого пути и всё. Он взрослый человек. Вернётся на свой завод. Там, в холодной Воркуте, вероятно у него есть жена или девушка. А ей надо кончать школу и поступать в институт.
У неё мелькнула мысль, не обменяться ли адресами? Она себя знала –  если бы он попросил её адрес, она бы стала дисциплинированным респондентом. Однако, что у него за жизнь, и поверит ли он ей? Всё так эфемерно…
Но танец… Как же танец? Танец их тел, так понимающих друг друга. Что ж. Придётся на это не обращать внимание.
Ему тоже не хотелось так уж срочно прощаться с этой школьницей, и он сказал, несколько конфузно усмехнувшись, кивнув на сувенирный ларёк:
- Может, что тебе купить на память?
- Нет, ничего не надо, – сказала она.
Зачем ей какие-то безделушки? Потом всем объясняй – откуда это и зачем? Она знала, что самая лучшая память – это её память об их танце. Никому она не видна. Не поставишь её в сервант, периодически стирая с неё пыль и вздыхая.
Но она останется.
***
Она возвращалась домой, боясь себя раскачать на слёзы и грусть от расставания. Уговаривала себя, что при дневном свете он оказался не так уж и хорош. И волосы какие-то рыжеватые.
Но не получалось. Так хотелось опять припасть к его плечу и замереть в этом сладостном па.
Брат внимательно посмотрел на неё. Она сказала, что он уехал. Брат, понимающе, успокоился.
Вечером опять пошли на танцы. Но там было плохо без него. Никогда она так органично не сливалась в танце ни с каким другим партнёром – ни до, ни после него. И не только на этой танцевальной площадке.
***
Когда возвращались с девчонками с танцев, им в спину злобно кричали местные девушки:
– Какие теперь девятиклассницы пошли! Взрослых женихов отбивают!
Она оглянулась и поняла, что это ей кричат. Увидела симпатичную девушку-соседку в белой блузке. На её лице были отражены искренняя обида и даже чуть ли не страдание. Эти местные девушки тоже возвращались с танцев.
Она всё поняла и немного пожалела обиженную девушку.
Но она всегда знала, что любовь бывает только взаимная.
Пусть даже и мимолётная.