Лошадка

     Слово «лошадка» ощущается детьми как чем-то добрым, радостным и ласковым.
     В детстве самым хорошим подарком была деревянная лошадка, на которую можно было сесть верхом и качаться, будто скачешь.
     В городе трудно сейчас встретить лошадь, да ещё с телегой. Кругом одни машины
и мотоциклы. Городские дети лошадь могут увидеть в кино, в журналах, в цирке,
зоопарке. Но не все дети посещают эти учреждения. А настоящих живых лошадок можно увидеть, потрогать только в деревне.

     Когда я была маленькая, меня родители отвезли на лето в деревню к бабушке и дедушке.  Отдохнуть, поправиться, набраться сил.  В деревне было хорошо и интересно, можно увидеть то, чего нет в городе.
     Помню, как рано утром дедушка подходил к моей кровати и будил меня:
     -- Внученька, пора вставать, солнышко уже на дворе.
     На столе стояло парное молоко, которое бабушка успела надоить от коровы Рябинки, блины со сметаной и всякие фрукты из сада.
     Кот Васька уже напился молочка и пошёл во двор по своим делам. Мы тоже позавтракали и вышли на улицу деревни, а бабушка стала прибираться по дому. Солнце было высоко, было тепло и ясно. Соседка через дорогу выпустила стаю гусей и они, громко гогоча и переваливаясь с боку на бок, отправились к речке.

     Из соседнего дома вышел дяденька.
     -- Доброе утро, Кузьма Прокопьич, - поздоровался дедушка.
     -- Доброе, доброе. Только утро-то давно прошло. Уже день идёт. Это у городских, как твоя внучка, утро только начинается, а в деревне давно день идёт.
     -- Что верно, то верно, - ответил мой деда. – И куда же вы путь держите?
     -- Работёнка есть. Пойду в конюшню к своей Грушеньке, запрячь надо.
     -- А кто это Грушенька? – спросила я.
     -- Грушенька? А это моя лошадка. Я её так назвал в честь одной барышни, с которой я в молодости дружил. Теперь эта девушка стала моей женой.
      -- Внучка, хочешь посмотреть на Грушеньку?
     -- Хочу, а можно?
     -- Почему нельзя? Можно. Пойдёмте со мной, - позвал дядя Кузя.
    
     И мы втроём пошли к Груне.  Конюшня, где живут лошади, это высокий большой сарай с воротами, в которые даже трактор может въехать. Мы вошли в полутёмное помещение. С улицы, где светило яркое солнце, ничего не было видно. Но потом я присмотрелась и увидела всё.  Несколько лошадок жевали сено и слышно было, как они хрупают.
     Пахло травой и конским потом. Какие-то птички пролетели над нашими головами. Дядя Кузя подошёл к одной лошадке:
     -- Вот она, моя Грушенька, - сказал дядя Федя и погладил лошадку по щеке. Лошадка покачала головой, видимо, узнала своего хозяина.
     Груня была невысокой лошадкой рыже-коричневого цвета. Короткая грива и длинный хвост – чёрные. Зато на лбу была широкая белая полоса от ушей до ноздрей.
     -- Это её место. Здесь она всегда стоит. Видишь, как здесь устроено? – говорил дядя Федя. – У каждой лошади своё стойло, или комната, отгороженная от других досками. Тут они отдыхают, едят и даже какают. У них туалета нет.
     Я захихикала.

     -- Но ты не думай. Конюхи всё убирают, чтобы не было мух, оводов, которые беспокоят и кусают лошадей. Поэтому здесь пахнет только свежим сеном. А полутемно для того, чтобы мухи ничего не видели в темноте и не надоедали лошадям.  У лошадей рук нету и смахнуть муху со спины им не достать. Для этого дела они умеют трясти своей шкурой и отгонять мух.
     -- Мне жалко, что у них нет рук.
     -- Ничего. Они привыкли. Ты, ведь, тоже не можешь себе спинку почесать, хотя имеешь руки, и ничего, живёшь. Так и они.
     -- А почему здесь птицы летают, они тоже живут здесь?
     -- Это воробьишки. Они зёрнышки здесь находят и клюют. Лошадкам они не мешают.

     Кузьма Прокопьевич отвязал Груню и повёл во двор. Там он стал одевать Груню, как меня мама одевала. Только одежда для Груни совсем не похожа на мою. На шею Груни дядя Кузя надел тяжёлый хомут.  Груня даже молча наклонила голову к дяде Кузи. Потом стал надевать и завязывать какие-то ремни и ещё что-то. Как будто наряжал свою Груньку на бал. 
     Я в это время внимательно разглядывала лошадку. На солнце она оказалась даже красно-коричневой. Глаза у Груни были большими, тёмно-синими, а белая полоска на лбу стала ещё ярче и красивее. Потом дядя Кузя взял Груню под уздцы и повёл к телеге. Там на земле лежали оглобли, тяжёлые палки-дубины.
     Дядя Федя стал заводить Груню к оглоблям и толкать её назад. А лошадки назад ходить не умеют, поэтому их надо туда заталкивать.

     Мне было жалко Груню. Ей надели на шею хомут, в рот вставили железки, чтобы вожжами поворачивать лошадку, куда захочешь. И она должна молчать и подчиняться. Я сказала об этом дяди Феди. Они с дедом рассмеялись.
     -- Все лошади к этому привыкли. Они сильные и помогают людям в работе. Им это нравится, потому что мы за ними ухаживаем, кормим, купаем, чистим им шерсть, расчёсываем гриву и хвост от травы, репейников, отпускаем ночью пастись на луг, где сочная вкусная травка. Им с нами хорошо. Ты хотела бы побыть лошадкой?
     -- Не-е-е-е. я буду внучкой.
     -- А прокатиться на Груне хочешь?
     -- А разве это можно?
     -- А почему нельзя? Можно. Приходи с дедом вечерком после работы и прокатишься.
     -- Придём обязательно, - ответил за меня дедушка.

     День тянулся так долго, что я замучила дедушку вопросом. Пора? Нет, отвечал дедушка, Груня ещё на работе, ещё не вечер.
    И вот наступил вечер. Было тепло и тихо. Только соседские гуси возвращались домой с громким гоготанием, да мальчишки на речке смеялись и кричали. Мы пошли к дяде Кузе. Он уже распряг Груню, оставил только уздечку, чтобы вести Груню, и мы  направились к реке.
     -- Хочешь прокатиться? Давай.
     -- Хочу, но я боюсь.
     -- Грушеньку бояться не надо. Она добрая, спокойная. Я тебя подсажу, а дед будет держать твою руку. Не бойся.
    Меня посадили на Груню. Я уцепилась одной рукой за её холку, а другую руку взял дедушка, и мы тронулись. Сидеть на лошадке неудобно. Вся кожа её шевелилась подо мной и ещё высоко, если упадёшь. Но я справилась со страхом, и мы доехали до речки. Меня сняли с лошадки.
     -- Поблагодари Груню, если тебе понравилось.  И погладь её полоску на морде.
     -- Спасибо, Грушенька. Мне понравилось, - я погладила ей мордочку.

    Дядя Федя снял сапоги, рубашку, штаны и в одних трусах повёл Грушу в воду.
    Вода в речке была тёплая, и Груня с удовольствием вошла в воду по самое брюхо. Невдалеке ребята всё ещё играли в речке, брызгались и смеялись.
    Дядя Кузя стал поливать Груню водой и мокрой щёткой чистить шею, бока и спину Груни, еле доставая до её загривка.  Мы с дедушкой стояли и улыбались, когда Груня трясла мордой и фыркала.
     -- Видишь, как Груне нравится купаться, - сказал дедушка. – Когда-то и я любил побарахтаться в речке. Теперь уж не смогу, постарел, ослаб.
     Купание закончилось, дядя Кузя натянул на себя штаны, рубаху и босиком повёл Груню обратно домой.
     -- А куда теперь пойдёт Груня? – спросила я.
     -- Я отведу её на ночь пастись на луг, что за деревней. Там она встретится с другими лошадками, её знакомыми. Поговорят между собой на их языке, пощиплют травку, отдохнут. Хочешь посмотреть?
     -- Хочу.
     -- А спать когда, ужинать?  Бабуля нас заждалась, наверно. Куда, спросит, подевались?
     -- Ну, деда, пойдём с Груней. Я не видела, что там лошадки делают.

     Дедушка добрый, согласился. А дядя Кузя взял из дома зачем-то верёвку, и мы пошли. Это было недалеко, за деревней. Там уже паслись несколько лошадок. Были и дяди, знакомые, дяди Кузи. Они поздоровались с нами. Все они зачем-то спутывали своим лошадкам передние ноги. Дядя Фёдор тоже стал спутывать ноги у Груни.
     -- Дядя Кузя, а зачем это делают? Им разве не больно?
     -- Не-е-е. Лошади привыкли так пастись.  Это чтобы они не ускакали. А то утром не найдёшь свою Груню. Уйдёт, куда глаза глядят, где трава повкусней, и заблудится. Что тогда делать, где её искать? А стреноженная лошадь далеко не ускачет. Она и траву рвать может и лечь отдохнуть. Ей это не мешает.
     -- А ночью Груня не замёрзнет, не простудится?
     --Да что ты? У неё шёрстка тёплая, как одеяло, кожа толстая. Лошадки и зимой не мёрзнут. А сейчас лето и нам не холодно.

     Мы попрощались с Груней.  Она стала передвигаться по лугу небольшими шажками и прыжками, так же, как и другие лошади. Мне всё равно их было жалко.
     Становилось прохладней и темней. Мы большими шагами скорее дошли до дома. Там уже ждала нас бабушка.  Я сказала большое спасибо Кузьме Прокопьевичу и Груне за такое интересное приключение.

     -- Ты что это, старый, внучку заморозил, заморил голодом? - встретила нас бабуля.
     -- Нет, бабуля, я не замёрзла.  Я каталась на лошадке, на Груне дяди Кузи!
     -- Да что ты? Не побоялась?
     -- Что ты, старая? Наша внучка такая смелая. Если бы я её не держал бы за руку, она, ух! ускакала бы куда-нибудь.
     -- Нет, не страшно. Груня такая хорошая, добрая.  Я доехала до самой речки верхом. Потом дядя Кузя искупал Груню, помыл, а после мы пошли на луг, где Груня осталась на ночь пастись.   
     Дед и бабка улыбались и радовались, что внучке в деревне так понравилось. Поужинав, все легли спать. Я долго не могла уснуть. Думала: «Могла бы я быть лошадкой?»  Но так и не додумалась, уснула.

    Давно это было, а помнится, как сейчас.
                Сент. 2021