Судьба Харлея

История эта произошла в те удивительные годы для всех советских граждан, когда «железный занавес» начинал постепенно ржаветь и в нашей многострадальной стране появились роскошные импортные товары из западных стран. О судьбе мотоцикла марки «Харлей» я и расскажу.

Работал я тогда преподавателем в техникуме и в конце лета направили меня руководителем отряда учащихся на уборку овощей в пригородный совхоз. Всего в лагере труда и отдыха, сокращённо ЛТО, было человек 150-200, 7 руководителей отрядов, начальник, комиссар, врач. Каждое утро вставали в 6 часов утра, туалет, завтрак, к 8 часам утра нужно было дойти до своего поля и начать сборку овощей. Работали и в жару и в дождь. Можете себе представить настроение бредущих по раскисшей мокрой скользкой грунтовой дороге «ударников коммунистического труда». Толпа сонных, ёжащихся от холодного утреннего ветерка, мечтающих о тёплых постельках и сладком сне. Овощи постепенно начинают вызывать отвращение, поэтому забытые или выброшенные овощные ящики лежали с проломанными днищами. Мысли о предстоящей работе, обычно не радостные, нормы сбора, тяжёлая физическая работа.

И на этом фоне, почти каждое утро, немного в отдалении, по дороге проносится на новеньком огромном «Харлее» с мощным двигателем и ослепительными хромированными деталями, да иногда с какой-нибудь местной красоткой на заднем сидении, парень с царственно разведёнными в стороны руками, наверное,  сынок совхозного начальничка. Мы не знали, как оказался в глуши, в Богом забытом месте, это чудо техники. Возвращаясь с работы, на обед, мы, потные грязные и смертельно усталые, могли любоваться этим сказочным видением вновь. Раздражала беззаботность, безделье и казавшаяся заносчивость седока и явное желание покрасоваться. Тут же вспыхивали в мозгу бессмертные строки из «Манифеста коммунистической партии», так ласкающие слух всех пролетариев, о непримиримой классовой борьбе, о патрициях и плебеях. Среди бредущих, усталых тружеников ЛТО бурлили несознательные разговоры о том, что вот мы, бедные и несчастные «городские», должны пахать как негры на плантациях, а  эти лодыри-селяне, вместо того, чтобы собирать овощи, катаются днями и ночами на шикарных «Харлеях». Чёрная зависть обостряла слух, и в сельские ночи, удивительно тихие, звук «Харлея» раздавался то с одного конца села, то с другого. Причем, другая техника вроде бы и не слышалась, или слышна была невнятно, но «Харлей» всегда звучал чётко, ясно и вызывающе нахально.

Вечерами спортплощадка ЛТО превращалась в танцплощадку. Многие, может быть, знают, что танцы под открытым небом, ночью, под оглушительные ритмы модных, тогда полузапретных, музыкальных групп. Сила звука такова, что по вибрации внутри живота начинаешь ощущать расположение печени, селезёнки и других органов. Уши можно отключить, они становятся не нужным слуховым органом.

Веселье танцующих неподдельное, если кто-то по неопытности случайно выдыхнет подозрительным спиртовым душком, то уж придётся ему, бедолаге, отвечать на сурово поставленные вопросы начальника ЛТО: "Где достал? С кем пил?». И по возможности бодрым шагом, не шатаясь из стороны в сторону, идёт уличённый в палату и присутствует при поиске, точнее обыске или «шмоне». Опытный потребитель горячительных напитков «зарядится» заранее, вдали, в леске или у сельского приятеля, и готов к подвигам! Даже если найдёте пустую бутылку или стакан с подозрительно пахнущими остатками спиртного, ничего не докажете, на всё получите, с ярко блестящими, конечно же, от честности, глазами убедительный ответ, что все вещественные доказательства, с таким трудом найденные, не его и чьи - знать не знает, а запах не спиртным от него идёт, а кислыми яблоками, да, да, объелся, вот они и забродили. И чего только не наплетёт и не выдумает! Кстати, наркотики тогда  были в диковинку и массового распространения не имели.

Главная беда этих танцевальных вечеринок, с едва уловимым шлейфом перегара, это угроза возникновения драки между «нашими» и «местными» парнями. Вспышка может произойти по нелогичным, непонятным и смехотворно незначительнм поводам: кто-то, как показалось кому-то, посмотрел не так как надо.

Вспоминаются многочисленные телепередачи о жизни в стаях человекообразных обезъян. Как похожи ситуации! Отличия-в последствиях.  Как мы считаем, низшие существа в случае возникновения конфликта между отдельными особями, обычно покричат, повизжат, погримасничают, поскалят клыками, ужасно повращают выпученными глазами, в крайнем случае, покусают друг друга (может быть изредка и  насмерть) и в итоге торжествует закон природы: выживает сильнейший и умнейший.

У людей в результате «разборок», бывает, иногда торжествуют хитрейшие и подлейшие. Различны методы разрешения человеческих конфликтов, самый сложный, основанный на уме - дипломатические переговоры, самый простой, основанный на эмоциях - это словесная перепалка с гримасами отвращения и унижения противника, которая может закончится либо по причине обычной усталости или ограниченного словарного запаса, либо может продолжаться в виде потасовки «стенкой на стенку» с голыми кулаками. Вот тут, педагоги, руководители отрядов быстрее вмешивайтесь, становитесь между двух стенок, пока не началась вселенская драка и, глядя в глаза своим подопечным, усмиряйте словами бушующую ярость. Разняли и отвели «своих» драчунов в безопасное место? Не обольщайтесь успехом! Возможно, что часиков в три ночи, прихватив стальные прутки, выломанные быльца из кроватей, ваши подопечные тайно собираются выяснять отношения с местными парнями где-нибудь на окраине села. Так что не спи, педагог, не робей, действуй, убеждай, гаси это «пламя войны», всегда надейся на лучшее!

А во время описываемых событий «Харлей» опять стал первым, действующим и самым заметным лицом. В самый разгар беззаботного всеобщего ночного веселья с грохочущей музыкой,  незаметно подкатил «Харлей» с двумя седоками, которые что-то невнятно, пьяно бормотали и выкрикивали в сторону танцующих. Чем мы помешали и обидели их - непонятно. Но, покружив немного вокруг танцплощадки и пополнив свои запасы злости и ненависти к нам, неожиданно «Харлей» мчится в толпу танцующих. Кто оказался на пути взбесившегося мотоцикла, разбегаются в стороны, а сзади сидящего наездника в руке появляется цепь от мопеда и он яростно начинает хлестать налево и направо по беззащитным подросткам. Крики, визг, ругань, кровь на площадке... Пытаемся остановить бешено крутящийся «Харлей», куда там, не подступиться! Наконец общими усилиями валим на площадку седоков и «Харлея». Разъярённая толпа начинает пинать двух злодеев, которые пьяны и не могут подняться, да им и не дают. Выдержав небольшую паузу в качестве "воспитательного момента", начальник и руководители бросаются на спасение двух негодяев, иначе, незаметно, толпа вобьёт их в асфальт.

Кого-то послали за участковым милиционером, тот пришёл, выслушал сбивчивые рассказы о произошедшем. Начальник ЛТО потребовал составить протокол, на что получил неохотное согласие. Всем пострадавшим (в том числе и двум негодяям) оказали первую медицинскую помощь, потом двух «героев» увели в здание, в кабинет начальника для составления протокола. Сильно пострадавшие, с ранами, разбитыми носами, тяжёлыми ушибами отвели в медкабинет.

Бурлящая толпа вспомнила о «Харлее», вот он, лежит на боку, красавец, супердорогое заморское чудо, ещё недавно вызывавшее восхищение и зависть, а сейчас вся ярость пострадавших от двух заносчивых, глупых пьяных седоков обрушилась на него. Бедняга! Его топчут, крошат фары, рвут спицы, прокалывают шины, мнут рули и всё, что возможно, плющат. Так уж устроен человек, что с наибольшим удовольствием он уничтожает всё то, чему ещё недавно поклонялся и восхищался. Вскоре на площадке образовалась куча мотоциклетного хлама...

После составления протокола отпустили двух протрезвевших, жалких с заметно побледневшими лицами и с глазами, в которых застыло удивление, словно только что проснулись от кошмарного сна. По мере приближения к останкам «Харлея» лица их, особенно хозяина мотоцикла, выражали горький ужас. Кое-как подняли и покатили память о «Харлее» в ночь...

Зрители притихли, никто не свистел, не улюлюкал, во след. Все молчали, жалели «Харлея».