Глава 8. Откровения

Тишина, воцарившаяся в доме, в гостиной нарушалась чьим-то тяжелым дыханием. Луиз совсем не удивилась, найдя там Атоса. Одинокая свеча, оплывая на чайное блюдце, едва освещала стол и сидевшего за ним.  Покачав головой, хозяйка достала из холодильника бутылку вина, пару бокалов из кухонного шкафа, и подсела к столу.
- Вы же устали, господин Атос, день у вас сегодня выдался слишком длинным и сложным, так почему вы не пошли спать, по примеру ваших друзей? – она открыла початую бутылку и налила вино в тюльпаноподобные бокалы на высоких тонких ножках.
- А вы? – ответил он вопросом на вопрос.
- Мой муж сидит в саду, кормит комаров, - рассмеялась Луиз. – В этом году очень ранние комары. Я подожду, пока ему надоест, и мы пойдем спать. И все же, почему бы вам не пойти отдохнуть?
- Мне все равно не уснуть этой ночью, - неохотно вымолвил Атос. – Я все стараюсь приучить себя к мысли, что к прошлому нет возврата.
- Вы готовы смириться? – поразилась женщина.
- Я не вижу выхода. В такой ситуации есть только два варианта: или умереть, или смириться и принять, - со странной улыбкой произнес граф.
- Но вы же воины, вы же мушкетеры! – возразила она с почти детской непосредственностью. – Вы же дворянин, граф, наконец!
- Куда не кинь – бывший: дворянин, граф, мушкетер, - Атос покачал головой, сбрасывая состояние оцепенения, охватившее его.
- Дворяне не бывают бывшими, господин Атос, - резко бросила Луиз, заставив его опустить голову. – Вы покорились? После всего, что было в вашей жизни?
- А что вы знаете обо мне и о моей жизни? – холодно и высокомерно произнес Атос, выпрямившись.
- Ровным счетом ничего, но ваше непростое прошлое не трудно прочитать по вашему лицу, - дерзко ответила Луиз, понимая, что перегибает палку и рискует получить отповедь, которая может иметь далеко идущие последствия.
К ее удивлению, француз не произнес ни слова, только опять сгорбился над столом, уйдя в себя. Но вино потягивал мелкими глотками. Постукивая когтями по каменному полу, подошел Голд и положил ему голову на колени. Как завороженная, Луиз следила за рукой графа, перебиравшей шерсть на ушах собаки: пальцы были длинные и тонкие, как у музыканта. Молчание становилось томительным, она бросила косой взгляд за окно: Ронен дремал, сидя в кресле-качалке.
- Как странно, - вдруг заговорил мушкетер, - мы с вами сидим в полумраке, молчим, хотя это молчание не нравится ни вам, ни мне, но думаем явно об одном: какие силы столкнули нас, кому это нужно, чтобы соприкоснулись два мира, которые не имеют точек соприкосновения?
- Вы правы, - Луиз вздрогнула: Атос прочитал ее мысли. – Кому это нужно было, нам не понять, но это произошло, и это может быть необратимо.
- Я понял это, надев одежду, предложенную вами, мадам. Кстати, - добавил он, - не сочтите невежливым мой вопрос: как могло случится, что в этом доме, как в модной лавке, можно найти одежду на любой рост?
- О, это совсем просто объяснить, - обрадовалась Луиз смене темы, - мой покойный тесть, да будет благословенна его память, был человек не без причуд. Он действительно помогал всем, кому мог: раздавал людям не только еду, но и одежду, давал деньги. Он собирал у себя все, что не подошло или разонравилось родне, а потом, по праздникам, раздавал нуждавшимся, да и просто тем, кому понравилась какая-нибудь вещь. Он был богат, у него была огромная военная пенсия, и он был просто добрым человеком.
- Это был его дом? – улыбнулся Атос. – Красивый дом, со вкусом обставлен.
- Вам действительно нравится?
- Я не очень его рассмотрел, признаться, но о характере, привычках и вкусах хозяев смог составить себе некоторое впечатление. Дом, который любят, всегда расскажет о своих хозяевах.
- У вас будет две недели, чтобы рассмотреть и привыкнуть к этому дому, - поддела его собеседница.
- Привыкнуть? Что вы хотите этим сказать? – Атос ощутил странное беспокойство.
- Да, вам же придется искать себе жилье, если вы … - она не стала продолжать.
- Если мы… – Атос сжал пальцы в кулак, не сознавая, что этим причиняет боль собаке, которую все это время гладил. Голд тихонько взвизгнул, заставив его ослабить хватку.
- Если вам придется задержаться здесь дольше, чем на две недели, - Луиз попыталась встретиться с Атосом взглядом, – вам нужны будут паспорта, страховка больничной кассы, права на вождение машины, работа, наконец.
- Я вижу, вы уже обдумали за нас всю нашу дальнейшую жизнь, - натянуто улыбнулся француз, но глаза его холодно блеснули. В ту же минуту свеча, мигнув в последний раз, погасла. Луиз хотела встать, чтобы включить свет, но Атос остановил ее, коснувшись ее плеча.
- Не надо света, посидим лучше в темноте. Она располагает к откровенности.
- Вам хочется мне что-то рассказать, господин Атос? – Луиз даже дыхание затаила, боясь спугнуть желание графа излить душу. Впрочем, она ошиблась: Атос готов был к ее исповеди, безошибочно угадав, чего может хотеть женщина в такой вечер.
- Мадам, расскажите мне немного о том, как вы оказались в Израиле, - попросил Атос.
- Я? - она даже растерялась, настолько его просьба отличалась от того, что она ожидала услышать. – Но я здесь родилась.
- А ваши родители? – спокойный, негромкий голос вызвал желание рассказать, вспомнить все, что она знала со слов матери.
- Они познакомились в киббуце, куда приехали по молодежной программе. Это часто бывает в Израиле. Приехали на лето помочь со сбором овощей – и остались. Такое тоже происходит со многими, – она улыбнулась. – У нас теплая и гостеприимная страна, соседи только плохие. А вы? Вы, как я поняла, бывали уже в наших краях?
- Бывал. Только это было так давно: и для вас, и для меня, - теперь в теплом голосе послышалась улыбка. – А соседи у вас и тогда были недобрые, здесь хозяйничали пираты всех мастей, а иудеев почти не осталось. Впрочем, что говорить о таких давних временах, мне и самому они уже кажутся сказкой, которую мне рассказала моя кормилица. А теперь я попал в другую сказку и, признаться, не могу решить, что мне с этим делать.
- Принять, господин Атос, просто принять то, что случилось, - Луиз очень хотелось, чтобы ее голос прозвучал уверенно, но, увы!
- Смириться – и принять, хотите вы сказать? Я не уверен, что это подойдет моим друзьям. Видите ли, они молоды и полны надежд на будущее, и у каждого есть уже определенные планы. Так ломать свою жизнь способны не все, в особенности мои друзья. Каждый из них только начал строить свою карьеру, они честолюбивы, и они готовы работать над своими планами. Д’Артаньян мечтает о маршальском жезле, и с его талантами и энергией это не бесплодные мечты. Арамис, рано или поздно, вернется на церковную стезю, у него есть задатки светоча теологии, а Портос, наконец, в шаге от своей цели – стать богатым. А что нас ожидает здесь? Вы же сами указали, что без документов мы пустое место.
- Да, сделать вам паспорта будет сложной задачей, у нас в этом плане все очень строго, - признала Луиз.
- Вот видите! Мы же не можем существовать здесь на незаконных основаниях. А кто поверит нашему рассказу?
- Но я же поверила! – возразила Луиз.
- Потому что узнали меня по тому портрету. Остальным это не будет доказательством. Нет-нет, - возразил Атос самому себе, - надо искать выход вернуться, смириться – это отдать друзей на жалкое существование.
- Вы говорили о друзьях, а вы сами, сударь?
- Ну, мне как раз менять особенно нечего, - сухо ответил Атос. – Мне одна дорога что у себя, что в вашем времени. Тем более, что наше очередное приключение грозит затянуться.
- Пока у вас есть две недели для отдыха, - напомнила ему Луиз, вставая из-за стола и направляясь во двор, где мирно посапывал в своем кресле Ронен.
- Постараемся использовать это время с толком, раз уж мы обречены на двухнедельное безделие, - пообещал ей мушкетер, и Луиз подумала, что французы, которые стали ее гостями в силу совершенно фантастических событий, скучать не дадут ни своим невольным хозяевам, ни хайфской полиции.
- Хорошо, что наши гости с браслетами, - поделилась она с мужем своими опасениями.
- Не радуйся преждевременно, - остудил он ее радость. – Кнессет не утвердил поправку к закону о ношении электронных браслетов.
- Но почему?
- Потому что у нас нет правительства – утверждать некому!