Ч. 233 Прощай, Англия!

Предыдущая страница    http://proza.ru/2021/09/22/1616
 
Мир тесен. Иван Алексеевич Шестаков, командированный второй раз в Англию для заказа  и контроля строительства двух винтовых корветов, проявил большое участие в подготовке шхуны «Восток»,  помогая Римскому-Корсакову, потому что Воин Андреевич был самым близким другом его брата Дмитрия.

Они дружили со времени учёбы в Морском кадетском корпусе, были однокашниками.
 
Все офицеры  по совету опытных мореходов купили в магазинах Портсмута и Лондона кожаные зюйдвестки, плащи и брюки. Матросы такой роскоши позволить себе не могли.
 
На портсмутском рейде «Паллада» стояла рядом с военным транспортом «Двина». Её «беззаботный», как его назвал Римский-Корсаков, командир,  капитан-лейтенант Пётр Николаевич Бессарабский, тоже занимался ремонтом корабля, а также приобретением навигационных инструментов, карт и лоций.
 
Ни одно русское судно, направлявшееся в дальнее плавание, не обходилось без ремонта у англичан, которые добросовестно их ремонтировали.
 
Транспорт следовал на Дальний Восток. После сдачи груза ему предстояло войти в состав отряда Путятина. Моряки с обоих кораблей свободное время проводили  не только в портовых трактирах, но и посещали Лондон, осматривали достопримечательности.
 
Расстояние от Портсмута до Лондона составляет сто километров. Добирались на поезде, который, как казалось Гончарову, мчался «с неимоверною быстротою». Дорога занимала три часа.
 
Русских моряков поразило море газовых огней в ночном Лондоне. В те годы в Петербурге газом освещался только центр города. Побывали моряки в Британском музее, национальной картинной галерее и множестве других примечательных мест британской столицы.
 
Сравнение жизни огромного двухмиллионного города с отечественной столицей было не в пользу последней. На улицах, несмотря на очень оживлённое движение десятков тысяч экипажей, не слышно было воплей и матерной ругани извозчиков.
 
Регулировали движение полисмены, которым все безропотно подчинялись.  Гончаров отметил:: «Пешеходы не толкаются, в народе не видать ни ссор, ни драк, ни пьяных на улице…». Удивляло и отсутствие оборванных нищих, просивших милостыню.
 
Пребывание в Портсмуте всегда было напряжённым временем для командиров и офицеров русских судов, посещавших Англию. Помимо работ по приведению фрегата в пригодное для продолжения плавания состояние, приходилось постоянно бдительно контролировать нижних чинов.
 
Вокруг блокшива, старого стопушечного корабля, где жила команда, в любое время суток сновали лодки с торговцами спиртным и проститутками. Женщин на  английские суда, стоявшие на рейде, пропускали свободно, поэтому дам удивляло, почему русские не пускают их на свои корабли.
 
На британских кораблях офицеры без крайней надобности в матросский кубрик не заглядывали.
 
Матросов переманивали для службы на торговых судах и китобоях. Большинство лодочников составляли бывшие моряки, многие из которых занимались преступным промыслом. Воровство с судов, доков, грабежи и нападения на воде были обычным делом.
 
Погода стояла холодная и дождливая, радости бродить по улицам - никакой. Тем не менее, гавань покидать не хотелось. Кто не знает: плохая стоянка всегда лучше хорошего плавания.
 
Английские умельцы работали споро и добросовестно. Впоследствии по представлению Путятина царь наградил главного английского корабельного инженера Абетеля табакеркой, стоившей 1500 рублей серебром.
 
Английское морское начальство оказывало нашим морякам самое дружеское внимание, все требования по фрегату исполнялись немедленно и с видимым старанием. Несомненно, что сказывались адмиральское звание Путятина, его родственные связи и умение дипломата.
 
Но в то же время посольство торопило Путятина поскорее отправиться в плавание: ухудшались отношения между правительствами России и Англии.

В ноябре «Паллада» и «Восток» были готовы к продолжению плавания. Но в проливе задули сильные встречные западные ветры, периодически переходившие в штормовые.
 
В такую погоду самые нетерпеливые капитаны нередко оказывались на дне Английского канала вместе со своими судами, поэтому Путятин предпочёл дождаться более благоприятной погоды.
 
Адмирал решил не рисковать идти зимой вокруг мыса Горн на такой развалюхе. «Палладу» было впору, как пожилую даму, переводить под руку через улицу.

Вот почему Ефим Васильевич изменил первоначальный план и объявил командирам фрегата и шхуны,  что они пойдут по другому маршруту со стоянкой на мысе Доброй Надежды. С одной стороны, путь удлинялся, зато он становился безопаснее. Не зря народная мудрость гласит: не тот путь короткий, который ближний.
 
6 января 1853 года приняли на борт фрегата лоцмана, и после богослужения вышли в море.  Путятин богослужений никогда  не забывал. Он ещё в Кронштадте добился, чтобы на «Палладу» доставили походную церковь, первую в русском военно-морском флоте.
 
Фрегат и шхуна покинули Портсмут, в котором провели два месяца. Вначале фрегат вёл шхуну на буксире со скоростью восемь узлов. 9 января вышли в океан. Ветер был попутный, но такой сильный, что гнал большую волну.
 
Оба буксирных троса не выдержали и лопнули, да и болтавшаяся за кормой шхуна очень замедляла ход, поэтому адмирал приказал кораблям следовать к мысу Доброй Надежды самостоятельно.
 
Сын контр-адмирала Андрея Фёдоровича Анжу  Пётр, назначенный на «Палладу», так описал свои впечатления от встречи с океаном: «Что за бурное стоит время, в 6 часов вечера во время моей вахты, начали опять собираться облака; небо помрачилось; мы взяли у парусов все рифы.
 
К полночи ветер, скрепчав, заревел и поднял резкий свист между снастями, зашумели кипящие волны, и по временам раздавался гул от ударов их о борта. Я и раньше видел бурное море в этих широтах, но такого страшного волнения, какое было теперь, не видывал никогда».
 
Первые несколько суток «Паллада» испытывала такую сильную бортовую качку, что погружалась в воду бортами по коечные сетки (места на верхней палубе, куда на день матросы укладывали свои подвесные парусиновые койки – прим. автора).
 
Волна сломала утлегарь. (На парусниках  выступало вперёд с носа горизонтальное или наклонное дерево, называвшееся бушприт, а утлегарь – это ещё одно дополнительное дерево, которое продолжает бушприт вперёд и вверх – прим. автора).  С трудом спасли два 10-весельных катера, вода едва не смыла их с фрегата.
 
Самым большим счастливчиком  среди сотен людей, находившихся на борту «Паллады», был Иван Александрович Гончаров, и вовсе не потому, что в качестве пассажира  не был обременён на судне никакими обязанностями.
 
Дело совсем в другом - Гончаров не укачивался. Это редчайшее качество. Говорят, что укачивались даже самые знаменитые адмиралы  и что на мостике рядом с Нельсоном всегда стояло парусиновое ведро.
 
Скажу лишь одно: счастливы те, кто никогда не испытал морской болезни. Досталось когда-то и автору этого текста, который шёл пассажиром на корабле, попавшем в десятибалльный шторм в районе Курильских островов. Хотелось отправиться на дно, чтобы не мучиться.
 
Опытные моряки отличаются от простых смертных тем, что способны контролировать себя и свои действия, невзирая на мучения, испытываемые ими при укачивании.
 
Продолжение http://proza.ru/2021/09/26/1377