Прогулка

Я шагала, медленно, не торопясь, ставя ноги на протоптанную в сугробе тропинку, отзывавшуюся смачным скрипом и проскальзовавшую под подошвами зимних ботинок. С напором выдыхая узкую дорожку пара, тут же сдуваемую ветром, я думала, каково быть кем-то другим. "Печально, вероятно," - размышляла я, поглядывая на малолетнюю школьницу, идущую, сгорбившись почти до самых сугробов под тяжестью портфеля и непонимания ровестников.

Снежные шапки мохровых елей сыпались под ноги, стоило лишь провести по ветвям рукой.  Какой же редкостью стал для нас обычный снегопад, раз каждый второй суетящийся прохожий останавливался у живописно припорошенной ели и, доставая телефон, фотографировал. Дети валялись в сугробах, творя вакханалию и снежных ангелов. Прокуренно хохоча, переодически срываясь на кашель, мимо прошёл мужчина, чинно, под локоть, ведя на каток свою избранницу.

С катка, заглушая смех фигуристов-любителей и мои не самые умные мысли, верещала музыка: симфоническая классика мешалась с попсой и американским репом, заставляя гадать, что же заорёт следующим.

Так, незаметно для себя, я дошла до леса. "Срежу! - подумала я, заворачивая в неизвестный двор. Белая собака заливалась истерическим лаем, мужчина, харкая сигаретный окурок и топча его ногой, пытался её успокоить.
- Ну-ну, родная, - будто корове, по-деревенски ласково, шептал он, выдыхая клубы перегара.
Я улыбнулась в маску, натянутую до самой переносицы, ни сколько в целях вирусной безопасности, сколько из-за замерзающего носа. Снег скрипел, заглушая вдали уверения мужчины покормить пса килькой.

Я плутала между домами добрых полчаса. Дворы, их переходы и арки сливались друг с другом, создавая бесконечную шахматную доску зажжённых окон. У одного из подъездов сидела старушка, замотанная в облезлые шали, и в нахлобученных валенках.
- Где двенадцатый дом? - спросила я, подходя поближе.
- Помню, и в шестьдесят восьмом был такой же снегопад, - протянула она.
И я, движимая не известным мне любопытством, села рядом на лавочку.
- Почему вы его вспомнили? - спросила я.
- Ох, - широко улыбнувшись, ответила старушка, - я тогда так полюбила!

Мигал фонарь у соседнего подъезда, тихо бархатными комьями летел снег.
У безномерного дома, на лавочке, воскресала ушедшая любовь.