Глава 4 Ирод Антипа

Правитель Галилеи тетрарх Ирод Антипа не любил свою страну, не любил он и народ, которым правил, и в дополнение ко всему этому, не любил он и свою жену, набатейскую принцессу Кипару, дочь набатейского царя Ареты Четвертого. Ирод Антипа женился на принцессе повинуясь воле своего отца Ирода Великого, который этим браком хотел наладить отношения между Галилеей и набатейским царством, и о какой любви может идти речь, когда на первом месте стоят политические интересы.
Ирод Антипа, выросший и воспитанный в Риме, чувствовал себя не уютно и одиноко в этой глухой провинции, управлять которой было предписано ему по воле судьбы. К власти он никогда не стремился, возможно, потому, что многие из братьев его, те, что вступили в борьбу за власть, задумывая заговоры против могущественного отца и сочиняя доносы друг на друга, закончили свою жизнь на плахе под топором палача. Антипу влекла к себе светская римская жизнь, и менее всего волновали его заботы людей над которыми ему дана была практически неограниченная власть. В Риме у него остались друзья, женщины, с которыми он проводил время, предаваясь сладострастию и любви, товарищи по различным философским кружкам, а здесь, в провинции, не было у него ни друзей, ни товарищей, с кем он мог бы беседовать на философские темы, ни тех, кому он мог бы отдать свою любовь. Ни роскошный дворец  Сепфориса, ни многочисленные слуги, ни наложницы не могли заменить ему всего того, к чему привык он за время своей беззаботной жизни и учёбы в одном из прекраснейших мест на свете, в величественном и гордом Риме.
Рим снился ему по ночам, он вспоминал о нем постоянно, и самой большой и несбыточной мечтой его было вернуться туда, где прошли безмятежные года его юности. При каждом удобном случае он посещал Рим, но непонятная печаль сдавливала горло тетрарху, ведь, как долго ни пробыл бы он в этом вечном городе, всегда нужно было возвращаться обратно.
Принцесса Кипара, прелестная смуглянка с черными, жгущими душу глазами раздражала его. Эта гордая дикарка ничем не напоминала Ироду нежных белокурых красавиц Рима, с которыми он предавался любви, любви свободной, чуть развязанной, беззаботной, не обременённой никакими обязательствами и условностями, не ограниченной узами семейной жизни.
Ирод Антипа постоянно искал повод для того, чтобы навестить любимый с юности город Рим, и повод, естественно, всегда находился. Так было и на этот раз, Ирод подумал, что ему крайне необходимо согласовать с римским кесарем, под чьим началом он находился как правитель римской колонии, расходы на содержание войск. Правителям приграничных римских колоний разрешалось держать определённый воинский контингент для защиты границ империи от набегов кочевников, это было дешевле, чем держать на границах римские войска. Естественно, деньги на содержание войсковых формирований правители эти могли взять только из суммы налогов, взимаемых с населения, и тут возникал законный вопрос: какую часть из этих денег, что подлежали строгому учёту и отправке в Рим, мог выделить Ирод Антипа на содержание войска?
Конечно,вопросы эти были оговорены ещё тогда, когда римский кесарь утверждал Антипу в должности тетрарха, но Антипа сумел обосновать, что в условиях участившихся набегов арабских кочевников численность войск следовало бы увеличить, а это, в свою очередь, потребует и увеличения расходов. Ирод Антипа отправил кесарю письмо и вскоре получи ответ, что тот готов принять тетрарха и обсудить с ним этот вопрос.
Во время завтрака он объявил своей жене:
- Дорогая, завтра я еду в Рим, мне нужно согласовать с кесарем ряд финансовых вопросов, когда вернусь, точно не знаю, но, думаю, ты не будешь скучать без меня.
- Как? Ты едешь один? А как же я? Ты ещё не забыл, что я твоя жена? Разве ты не хочешь представить меня кесарю?
- Послушай, дорогая моя Кипара, посуди сама, ну что тебе делать в Риме? Ты не привыкла к большим и шумным городам, тебе будет скучно там среди этих патрициев и матрон.
- Кипара вспыхнула, глаза загорелись неистовым адским огнем, она вскочила и, отчаянно жестикулируя набросилась на мужа:
- Что? Да ты совершенно не любишь меня! Своим наложницам уделяешь ты больше времени, чем мне! Ты ищешь любой повод для того, чтобы избавиться от меня, хочешь оставить меня здесь одну? А сам будешь развлекаться со своими римскими шлюхами? Ты женат не на дочери пастуха, а на принцессе! Разве я не достойна того, чтобы быть представленной римскому императору? И как ты это мыслишь себе? Ты, тетрарх Галилеи, женатый на набатейской принцессе, дочери могущественного Ареты, предстанешь перед кесарем без своей супруги?
Антипа сморщился, как от зубной боли, он знал, как умеет испортить настроение эта дикарка, картины пребывания в Риме, нарисованные его разыгравшимся воображением, померкли, потускнели, и он понял, что избавиться от своей жены в этой поездке ему не удастся.
- Наверное, ты права, дорогая, собирайся, поедешь со мной. Через несколько дней из Рима придет корабль, к тому времени мы должны быть в порту.
- Мы поедем в Кесарию? – радостно воскликнула Кипара, ещё не веря, что победа далась ей так легко.
- Нет, корабль придет в другой порт, небольшое селение на берегу Средиземного моря, там мы остановимся у моего сводного брата, Боэта, у него и дождемся корабля. Поедешь в моей колеснице?
- Нет, я поеду верхом на своем любимом скакуне!
- Не годится женщине ездить верхом, – возразил Антипа.
- Может быть, но только не дочери царя набатейцев, я выросла в седле, и управляюсь с конём и копьём не хуже любого воина! И не спорь со мной, всё будет по-моему!
Но Антипа и не спорил, ему было совершенно безразлично, как поедет Кипара, на своем скакуне или в колеснице, одна мысль о том, что в этом путешествии она будет рядом, омрачала его.
- Да, не забудь собрать свои драгоценности и украшения, моя супруга должна предстать перед кесарем во всей красе, – сказал Антипа, поднимаясь из-за стола.
Кипара позвала свою рабыню и потихоньку, чтобы не слышал муж приказала ей:
- Собери все мои драгоценности и отправь в крепость Махерон, что на границе с царством моего отца.
- Но, госпожа, разве Вы не возьмете из с собой в Рим?
- Возьму только некоторые из украшений, не доверяю я Антипе.
Наутро колесница тетрарха, шестеро слуг и четверо воинов-охранников верхом выехали из ворот дворца Ирода в Сепфорисе, принцесса Кипара следовала за ними на своем любимом скакуне, её сопровождали три рабыни также верхом. Путь к порту занимал два дневных перехода, у небольшого оазиса, где среди серых камней бил родник, путники остановились на ночлег. Кипара не следовала в строю, она то отставала от каравана, уезжала куда-то в сторону, давая волю скакуну, но снова догоняла караван. Перед остановкой на ночлег она уехала в сторону, на небольшую скалистую вершину и долго стояла там, осматривая горизонт. Она наслаждалась свободой и широтой простора, тем, чего так не хватало ей во дворце своего мужа. Её раздражал напыщенный стиль дворца, явно подчеркивающий роскошь и богатство хозяина, слепое подражание эллинским и римским строениям, медленный, размеренный темп жизни обитателей, однообразно тянувшиеся невесёлой вереницей дни. Во дворце её отца всё было иначе, дворец был не сложен из камня, а высечен в скале, внизу под ним расстилалось бескрайнее пространство, да и сама жизнь в Петре, столице набатейского царства была иной, наполненной событиями, скачками, воинскими упражнениями, стрельбой из лука, метанием копья и прочими занятиями подобающими настоящему воину. Кипара принимала в них активное участие и нередко выходила победителем в соревнованиях опытных воинов.
Принцесса приехала на место ночевки когда слуги уже развернули шатры, один для самого тетрарха и его супруги, второй попроще для себя. Поручив своего любимого скакуна рабыням, она сбросила с себя одежду, омыла покрывшееся потом и пылью тело в ручье и бросилась в постель к Ироду. Её разгорячённое тело хотело ласки и любви, она обвила руками шею супруга и впилась в губы его долгим сладостным поцелуем, но Антипа был холоден и безучастен к ласкам Кипары, он лишь вздохнул и отодвинулся, отстраняясь от её бурных страстных объятий и ласк. Принцесса вспыхнула и, обрушив на безразличного супруга поток упреков, выскочила из шатра, она накинула на голое тело приготовленный рабыней халат и снова вскочив на коня помчалась по пустыне. Вернулась, когда уже почти стемнело и все обитатели стана спали. Она потребовала постелить себе отдельно от мужа и улеглась в постель, но уснуть никак не могла. Предчувствие беды не покидало её, ей казалось, что в этой поездке произойдёт нечто ужасное, что могло произойти, она не понимала, но неясная тревога охватила её, пронзила всё её существо, она сжалась в комок, свернувшись, как кошка, и задремала наконец.
Ирод тоже никак не мог уснуть, он всё ворочался и кряхтел, радость от скорого свидания с любимым городом омрачало навязчивое присутствие этой дикарки, набатейской принцессы, которая была дика и невежественна даже в своих назойливых ласках.   
На следующий день караван прибыл в порт, слуги Антипы прискакали в порт несколько раньше прибытия каравана и предупредили Боэта о том, что его брат уже в пути и вскоре приедет в порт. Когда караван вошёл в поселение, Боэт  уже ждал Антипу в своём доме, готовилось угощение, слуги суетились, стараясь угодить высокому гостю.
Престарелый Боэт вместе с молодой женой Иродиадой и малолетней дочерью Саломеей вышел встречать брата. Когда-то, ещё при жизни отца, и он претендовал на должность, занимаемую нынче братом Антипой, но Ирод, не доверявший никому и несколько раз менявший свои решения о наследнике царской власти, после казни претендующих на престол и сплетающих сети интриг друг против друга сыновей, отлучил Боэта от двора и отправил в изгнание в далекий портовой посёлок на берегу Средиземного моря. Жена его, красавица Иродиада, дочь казненного сына Ирода Аристовула считала себя достойной лучшей доли, чем прозябание в глухой провинции со старым нелюбимым мужем. Дни её в этом далеком от столичных сует селении текли нудно и однообразно, и не было никакой возможности вырваться отсюда, но неожиданно судьба подарила ей шанс, сам тетрарх Галилеи, её дядя Ирод Антипа посетил это убогое местечко.
Иродиада постаралась, чтобы угощение было на высшем уровне, здесь были и лучшие фрукты, и жареное мясо, какое обычно ели только по большим праздникам. Гости расположились полулежа на невысоких диванчиках перед низким столом, напротив Ирода возлежал его брат, справа от него законная супруга, набатейская принцесса Кипара, а слева, опираясь на локоть и положив голову на ладонь, в величественной позе расположилась Иродиада.
Слуги налили вина и Боэт поднял бокал, вслед за ним выпил и Антипа, Иродиада лишь слегка пригубила вино, поставив бокал на место, Кипара к вину даже не притронулась.
- Какие новости в Сепфорисе, в Иерусалиме, брат? – спросил Боэт.
- Да какие новости могут быть в нашей глухой провинции, – ответил Антипа, – последнее время у нас ничего не происходит.
- Ты считаешь Галилею провинцией?
- Естественно, все события происходят там, в Риме, в вечном и вечно прекрасном городе.
- Наш городок хотя и ближе к Риму, чем Сепфорис, но это действительно глухая провинция, – возразил Боэт, – хотя еда у нас не хуже, чем в Риме.
- Вот, попробуй фиников, это из нашего сада, – предложила Иродиада, передавая Антипе блюда с фруктами. Она чуть повернулась к Ироду, и локти их соприкоснулись, по телу тетрарха пробежала искра, он повернул голову в сторону племянницы, дочери одного своего брата и жены другого, и взгляд упал на её полуобнаженную грудь. Дыхание у Ирода перехватило, от волнения он не мог произнести и слова, близость восхитительной женщины, её вкрадчивый голос очаровали его, полностью лишив разума и благоразумия.
- Ну, как тебе наши финики? – спросила Иродиада, и локти их вновь соприкоснулись.
- Они великолепны, – с трудом произнес Антипа, все мысли его были заняты лишь тем, как бы найти повод остаться с племянницей наедине.
Ирдиада поняла его состояние, продолжая провоцировать его, приподняв левую руку и поправляя волосы на затылке, она заняла такую позу, чтобы Ирод, отреагировавший взглядом на это движение заметил на мгновение через вырез в платье упругий коричневый сосок левой груди.
Иродиада стала рассказывать о саде, о тех дивных цветах и деревьях, которые она сама выращивает.
- Кстати, Иродиада, – отозвался Боэт, – покажи нашему гостю сад, а я пока провожу принцессу в конюшню, покажу наших великолепных скакунов, ведь Кипара приехала верхом, я видел, как относится она к лошадям. Набатейской принцессе, привыкшей к активному образу жизни, давно надоел этот бестолковый нудный разговор о политике, быте и сельским хозяйстве, она с радостью согласилась на предложение Боэта посмотреть лошадей.
Когда Ирод и Ирдиада оказались одни в саду, он обвив талию жены брата рукой, привлек её к себе, ища жадно полуоткрытым ртом её губы. Он ощутил её упругую тугую грудь и, прикоснувшись к бедру низом живота, впился в неё долгим жадным поцелуем. Когда наконец он оторвался от её рта , судорожно глотнув воздух, произнес:
- Я люблю тебя, я не мыслю без тебя свою жизнь, что делаешь ты здесь, в этой дыре? Бросай моего брата, этого старого дурака, и переезжай ко мне во дворец.
- В качестве кого? – игриво спросила Иродиада.
- В качестве моей жены.
- Но у тебя есть жена, а у меня есть муж, твой брат.
- Мой брат стар, он скоро помрет, – ответил Ирод.
- Но у меня нет времени ждать, пока он покинет этот мир, я уже не так молода, я старею и увядаю в этой глуши.
- Зачем ждать? Можно ускорить этот процесс.
- А твоя жена?
- Я разведусь с ней.
Дни, которые Ирод Антипа провел в Риме, прошли, как сон, сквозь лица римских матрон, сквозь разговоры патрициев, как наваждение стоял перед ним образ Иродиады, тело ещё ощущало её упругую грудь, глаза видели, мелькнувший на мгновение, коричневый сосок левой груди, во рту стоял сладострастный поцелуй, в голове всё плыло, реальность таяла, как мираж в пустыне.
- Как тебе понравился Рим, – спросил он Кипару, когда они плыли на корабле обратно.
- Никак, – ответила она, – там всё не настоящее, везде один обман, все эти высокомерные ханжи: и мужчины, и женщины, и даже их рабы – они говорят одно, делают другое, а думают третье. Не понимаю, как можно жить в таком городе?
Когда Ирод Антипа со своей супругой вернулся из Рима, он узнал, что его брат Боэт неожиданно скончался. Антипа уже не таясь, не обращая внимания на свою законную жену, бросился к вдове своего брата. Он привлек её к себе и впился в ее губы жадным долгим поцелуем.
- Твоего мужа больше нет, выходи за меня, мы сейчас же едем в Галилею.
- Но по нашим законам ты можешь жениться на вдове своего брата только тогда, когда у неё нет от него детей, а у меня от Боэта есть дочь Саломея, – возразила Иродиада.
- Закон? Перед кем должен я отвечать за соблюдение закона? Выше меня только римский кесарь, а ему наши законы не нужны, – парировал Ирод.
- А твоя жена? Как быть с ней?
- Разведусь, – ответил Антипа.
Кипара, которую ни Ирод, ни Иродиада уже не воспринимали всерьез, услышала последнюю фразу, она поняла, что сводный брат тетрарха умер не своей смертью. Да, он был уже не молод, но не выглядел дряхлым стариком, одолеваемым неизлечимыми болезнями. Кипара запомнила его бодрым, крепким, обладающим отменным аппетитом, и сообщение о его смерти удивило принцессу. Она поняла, что эти двое не остановятся ни перед чем, и не стала ждать.
Кипара тут же вскочила на своего скакуна и помчалась обратно в Галилею. Она ехала без остановок, и когда добралась до Сепфориса, первым вопросом её к рабыне, встретившей свою госпожу, был:
- Ты переправила мои драгоценности в Махерон?
- Да, госпожа.
- Дай мне коня, я еду туда немедленно!
- Но, госпожа, Вам следовало бы отдохнуть, – возразила рабыня.
- Никакого отдыха, я еду немедленно, и ты едешь со мной. Отправь кого-нибудь в Петру к моему отцу, пусть заберет меня из крепости.
Ирод Антипа был так увлечен своей новой невестой, что совершенно не обратил внимания на то, как и когда исчезла его законная жена, набатейская принцесса Кипара. «Ну, что ж, – подумал он, когда слуги доложили, что Кипара вместе со своими тремя рабынями куда-то умчалась на своем скакуне, – одной проблемой стало меньше». Но когда караван Ирода пересек границу Галалеи, он понял, что проблем у него добавилось, причем проблем очень серьезных. Встретившие его придворные доложили, что набатейский царь Арета пошёл на Галилею войной, оскорбившись далеко не дружественным поступком своего зятя по отношению к его дочери. Войско Ареты осадило крепость Махерон и с боем взяло её. Отряды, охранявшие крепость разбиты, набатейцы движутся по направлению к Сепфорису, сжигая всё на своем пути.
Ироду Антипе пришлось обратиться к сирийскому легату за помощью. Самоуверенность тетрарха растаяла, но от своего намерения взять в жены вдову своего сводного брата Иродиаду он не отказался.