Большие сказки. 1

Содержание
-Сказка с хорошим концом
-Сказка  о  Васильке
________________________________________


ДЛЯ ЧЕГО НУЖНЫ НОЧНЫЕ ГОРШКИ?

Для чего под кроватями на ночь
выставляют пустые горшки?
Что с ними можно делать, особенно,
в больнице?
Кто знает ответ на этот вопрос?

Сережа знает. Можно вечером вытащить горшки, пока пустые, из-под кроватей, взять свой горшок в одну руку, крышку от него в другую и устроить концерт игры на ударных инструментах: Ребята в палате так именно и делают.

Крышки лупят о горшки:
«Бум!
Шум,
Крик,
Скок!
Прыг!
Брык!»

Весело. Оглушительно. Если в больнице не веселиться, то там очень скучно, грустно и неутешительно!

Только Сережа не участвует в этом неистовом веселье. У него что-то совсем сил не стало. Грохот от горшков он запомнит на всю жизнь, как запоминают иногда кошмарный сон, особенно, сна начало и момент просыпания!

Где «музыка», там и танцы. Кто-то запрыгивает на кровать, бегает по кровати, и по Сереже, и танцует на нем.
Недолго, правда. Потом Сережу обливают холодной водой из кружки. Чтобы не скучал, а веселился вместе со всеми.

Вода не раздражает Сережу: уж лучше вода из кружки, чем концерт из горшков.
Где же нянечка, где сестры? Чем они занимаются? Раздают таблетки, с кем-нибудь нянчатся, чистят и моют где-нибудь в конце коридора: отделение-то большое!
На всех времени откуда взять?!
===================================


ВЕРАНДА

На другой день Сереже становится еще хуже. Его переводят в отдельную палату. Это не совсем палата, а целая просторная веранда с окнами в сад. Убежище для тяжелых больных.

Сережа не знает, что он «тяжелый». Просто на грудь легла большая подушка, и давит, и забирает весь воздух. На выручку к Сереже, пока не поздно, бросаются его защитники: врачи, пенициллин (не так давно он появился, а, говорят, скольких детей уже спас!) и, конечно, всю тяжесть болезни принимают на себя родители Сережи.

Они теперь с ним и днем, и ночью. Иногда вместе, но чаще по очереди:
То Мама!
То Папа!

Родители! Папа и Мама. Сережа видит их, словно издалека: они здесь какие-то необычные, не улыбаются, как дома, а словно бы вышли из очень серьезного сна, в котором никому уже не до шуток, не до улыбок. Словно в комнате поселился еще кто-то, невидимый, грозный и суровый: тот, кто запрещает людям говорить громко, двигаться быстро, смеяться и даже улыбаться, тот, кто навсегда уносит радость и сказку.

Ночью Сережа открывает глаза и видит Папу. Папа режет лимон на столике рядом с настольной лампой.
Лампа освещает стол. На столе стоит графин, рядом с ним стакан на блюдце с каемочкой, у стакана чайная ложка. Огромная тень движется вслед за шагами Отца, словно передразнивает его движения. Сереже немного страшно: он уже научился бояться теней.

Сережа закрывает глаза, потом открывает снова, и перед ним возникает Мама. Она вытирает пот со лба Сережи и поправляет одеяло.
Скоро утро: в больничном саду просыпаются птицы.
====================================


ПЕРЕЛОМ. СЕРЕЖЕ ЧУТЬ ЛУЧШЕ

Днем в палату заходят знакомые врачи, затем их сменяют другие, еще незнакомые мальчику. Это  знатоки легочных болезней.

Звучат слова, которые Сережа раньше даже и не слыхивал, например: консилиум, кризис, доза, повысить, увеличить, назначить…

Уколов становится все больше: колют так часто, что только успевай поворачиваться. Сестры жалуются, что не найти уже на мягком месте не уколотого места.

Через несколько дней Сереже становится легче дышать. Продышался все же немного. Но подушка с груди сползает медленно. Хорошо бы слетела скорее и совсем! Как же Жизнь хороша, когда есть чем дышать!
====================================


СКАЗКА ВОЗВРАЩАЕТСЯ

Если чуть приподнять ногу под одеялом, то рождается гора. Согнешь вторую, и вот уже две горы, а между ними ущелье. По ущелью куда-то бежит дорога. Кто-то идет по ней! Интересно, куда?
Не хотите ли прогуляться по новой дороге? Еще лучше проехаться!

Кровать Сережи превращается в повозку, белые простыни в лихих коней, потолок становится небом. Одеяло пока ни во что не превратилось, а на дне повозки сложилось и ждет своего часа.
====================================


ФЕОДОР

Вьется дорога в ущелье между двумя горами. В горах, словно в храме Воздуха! Даже дышится легче и радостней, чем внизу!

Мчатся по дороге кони. Горы высятся. Лошади мчатся. У каждого в жизни дело свое!

Кто там стоит на скале в рыцарском облачении с закрытым забралом? Кто он такой? Это богатырь Феодор, витязь лихой! На распутье, задумавшись, стоит.
Грустный. Печальный. Вдаль глядит. Молчит.

Сережа приближается к коннику и спрашивает.
«Почему ты здесь? Чего ищешь? Кого ждешь?»

Отвечает богатырь Феодор Сереже:
«Ищу лекарство, чтобы вылечить тебя, Сережа! Дал клятву лица не открывать, пока не спасу тебя! Думаю о том, в какую сторону направиться, где лекарство тебе отыскать. Вот, на скалу залез: хочу все хорошо рассмотреть, обозреть, понять, куда путь держать: направо, налево, вверх или вниз, в поле иль в лес, в горы иль в степь…».

Говорит Богатырю Сережа:
«Знаешь, кто может знать, где лекарства отыскать? Фея Веранды! Она все-все про лекарства знает! Нужно ее найти и про лекарство спросить. Она подскажет!»

«Точно!» — говорит Феодор. — «Поскакали скорее! Айда!»

Сошел Богатырь со скалы, и они поскакали.
====================================


СЕРЕЖА ГОВОРИТ С ГОРАМИ

Дивятся горы на всадника и на Сережу в повозке:
«Куда так несетесь, как с неба осеннего звезды? Немало людей мчались по этой дороге, но все, кто спешил, давно опоздали!
Многое им уже недоступно иль поздно!
Придержите коней!
Натяните поводья!
Посмотрите на краски восхода!
Как дышится сладко сегодня!
Празднует праздник природа!
Как распогодилось-то, а!!!
Мир искрится!
Сверкает.
Скуки не знает.
Звучит, как мелодия!

Путники, стойте! Ну, куда вы спешите все, право! Мы рассмотреть вас даже не успеваем! Так хорошо на месте стоять, и мир наблюдать, и запоминать, а потом видеть волшебные сны!

Мы, как мальчишки, целой оравой замерли здесь у края земли, чтобы все видеть вблизи и вдали, былое с грядущим соединяя, всех вас разглядывать, осматривать, расспрашивать! Уже миллион лет на всех едущих и идущих смотрим! Скажите, вы наши или не наши? Зачем несетесь в будущее стремглав? Почему не помните день вчерашний? И почему не возвращаетесь, вдаль ускакав?»

Отвечает Сережа, с тележки привстав.
«Что такое миллион?
Смешное слово бумажное и не очень-то важное. Знаете, что важнее?»
«Что?» —  спрашивают горы. — «Скажи нам скорее!»

Сережа говорит задорно (ему нравится быть умным или хотя бы напускать на себя умный вид!):
«Вот вы говорите "миллион"! А я говорю другие слова: "Мил ли он?!!"
Вот что важнее! Мил ли мир, мил ли дом, люди, птицы и звери!
Если мил, то хочется петь, и играть, и про время седое легко забывать, будь ты мальчик шести с половиной лет или горный хребет, поседевший от бурь!…»

Отвечают горы тоже задорно, повеселев (так улыбаются старики при виде ребенка!):
«Ты молодец, мальчишка! Весел, как чиж и, как синичка, звонкий! Замечательно, что ты не хмур, хоть и болеешь, пожалуй,  лишнего! Ничего! Все обойдется, слышишь, Малыш! За тебя встали Папа и Мама, по-доброму устроенная Страна, манящая вдаль дорога, светлая и звонкая весна… Мир Жизни, упрямый и древний,
Зав. отделением Любовь Андреевна
и множество тех, кого ты даже не знаешь.
Верь им!
Не подведи!
Полной грудью вдохни!
Тебя ждут-не дождутся ландыши мая!
Мальчик, не унывай!»
====================================


ДОЖДЬ И ФЕЯ ВЕРАНДЫ

В горах идет дождь: звенят ручьи. Много ручьев.
Благоухают цветы. Много  цветов.
Все ощущения Сережи в этот миг похожи на цветы альпийских лугов.

Дождь все сильнее. Струи бегут быстрее, по лбу и щекам, повозке, коням, по блестящим доспехам богатыря Феодора: везде струится вода весело и проворно.
Мокрый богатырь такой смешной!
Сережа громко смеется.
Капли щекочут шею.
Сквозь слезы дождя улыбается солнце!

Падают капли и здесь, и там, дождь бежит по губам, идет по лесам и полям, по горам и морям, идет-идет и не устает идти одновременно по сотням дорог на добром, щедром своем пути дождливой вселенной
Хорошо под дождем с травой расти, с цветами цвести!

По одной из небесных струй, легкая, как воздушный поцелуй, ловкая, как артистка цирка, из-под купола неба спускается к Сереже Фея веранды. Она садится в повозку. Дождь прекращается. Дом Радости такой большой, что в нем целый Свет помещается!

Ветер разогнал облака. Большое рыжее солнце не хочет никуда разгоняться и остается пока. Одежда просохла. Тепло. Уютно. Радостно рядом с Феей. Ее ни о чем не нужно просить: все равно все нужное сделает, везде успеет! Она не ставит добро на счетчик, не устает от добра, его не считает, не мерит…
Никогда не скажет:
«Я сделала тебе добро, теперь ты мне должен это и то, Сережа…»
Фея не торгует добром, она сама добро и хочет того же,
чего хотят Сережа и Феодор.

Хорошая она очень-пре-очень!

Фея помолчала, подумала и говорит прекрасным, сильным и нежным голосом (чтоб услышать его, распускаются розы, на заре рождаются росы, а в июле в полях колосятся колосья!):
«Все, по-моему, просто! Вам нужен Волшебник-пенициллин. По слухам, Великий посредник, странное существо, не до конца изученное наукой, прячет Волшебника у себя от тех, кто хочет детей спасать от отитов, бронхитов и пневмоний!

Пенициллин закрыт в шкафу из железных пластин в замке на высокой скале, в горной стране. Вдалеке от больниц и детских панамок он там скучает один, поезжайте скорей за ним! Отдохните чуть-чуть и в путь!
В добрый час и вперед! Спозаранок!

«Решено! Скачем к замку», —  сказал Феодор.

«А я буду вас с воздуха направлять и в пути охранять!» — сказала Фея и поднялась в небеса на оранжевом воздушном шаре.
==================================


ФЕЯ, ЗАМОК И ВОЛШЕБНЫЙ СТАКАН

Пришел день и прошел.
Пришла ночь и прошла.
Прискакали Феодор и Сережа к зАмку.

Фея раньше их на воздушном шарике и попутном ветре прибыла; вокруг замка летает, за входом наблюдает, о делах размышляет.

Богатырь и мальчик головы задрали. Вверх смотрят. Ну, и задала Фея задание!
Крутая скала. Высокий замок на ней…
Неприступен для пешеходов: ступать мешают камни острые, пропасти бездонные, реки бурные.
Неподлетен для птиц. Подлететь не дают орлы горные, вороны черные, ветер колючий.

«Видишь замок наверху?» — спрашивает Богатырь Сережу.
«Да, вижу!»! — отвечает мальчик.
«А вход в него видишь?» — спрашивает Богатырь.
«Вижу и вход!» — говорит Сережа.
«Как же нам без крыльев на такую высоту подняться?? Крылья нужны! Самолет! Или пропеллер. Вертолет! Или… лифт! Но кто же нам лифт в горах найдет?»

Фея на шарике синем спустилась с неба и предстала перед Феодором в чудесной красе земной и небесной, похожая на всех Матерей Советского  Союза.
«Ты не забыл, забывчивый мой, взять с веранды стакан?»
«Какой такой стакан?» — спрашивает Феодор.
«Тот самый. Волшебный! На блюдечке с каемочкой голубой!»
«А, тот! Конечно, взял! Он у меня всегда с собой!» — отвечает Богатырь.
«Очень хорошо! Он нам пригодится! Теперь за дело! Сейчас много интересного и важного должно с нами случиться! Слезай с коня, Феодор! Стакан в реку поставь. Стакан твой — волшебный: осторожнее с ним обращайся! Не урони! Держи крепче, двумя руками: снизу и сверху за край! Поставь на что-нибудь ровное, например, на голыш. Так.
Закрепи стакан валунами с четырех сторон. Да тише! Тише! Не раздави! Ровно стоит? Хорошо. Куда смотрит? Прямо в небо? Отлично! Закрепи покрепче между камнями, чтобы не унесло бурной водой ледяной! Молодец! Все сделано точно! Теперь, наконец, достань пол лимона, того, что ты ночью резал для Сережи на столике в палате, и спрячь под броней!»

«Половины лимона хватит?»
«Да, хватит!»

Феодор сделал, как было сказано!

«А ты, Сережа, чего разомлел, как в мае березка? Быстро слезай с повозки. Заходите в стакан. Ну, смелее! Переваливайтесь через край! Сгибайтесь круче, напополам!
«Да не поместимся мы там!» — говорит Сережа. Ему даже смешно!
«Такие большие в стакане:?!»
«Разве это возможно?»

«Все возможно, когда я с вами!» — говорит добрая Фея. «И потом… Не забывай! Ты в сказке, Ну, Сережа, смелей! Лезь через край!»

Залезает Сережа в стакан, лезет-лезет, а стакан вширь раздается, как резиновый, делается все больше и больше, а болезней в груди Сережи становится все меньше и меньше. Поместился мальчик в стакане! Ура!

Потом Феодор в стакан ввалился, с ногами, руками, плечами и животом богатырским, и тоже, как ни удивительно, в стакане целиком уместился.

Стали вдруг стенки стакана расти. Стал стакан расти быстро, как бамбук, только еще быстрее! В высоту растет, а в ширину, нет. Каким дно было, таким и остается.

До вершины скалы дорос стакан, прямо до входа в замок на скале Мог бы и выше, прямо до солнца, наверняка! Не вопрос! Только зачем? Выше не нужно.

Донышко стакана остается внизу. Сережа с Феодором по-прежнему на донышке стакана стоят, и до вершины скалы им также далеко, как и раньше.
Сережа думает: «Эх, лифт, лифт, где же ты! Мигом бы доверху домчали!»

Тут Фея взмахнула рукой, и снова хлынул ливень щедрый такой, словно не было у него конца и начала! Ливень лил проливной! Даже старики в горах не помнят  такого, обильного и голубого, ни летом, ни весной,

И стал стакан наполняться водой.
Вода прибывает, все выше и выше.
Вода Сережу и Феодора в трубке-стакане вместе с собой поднимает, все быстрей и быстрей вместе с собой друзей в небеса увлекает!

Наливается стакан, как бассейн наполняется, Богатырь с Мальчиком в нем бултыхаются, вместе с водой к входу в замок поднимаются.
====================================


ВРЕДНОСТЬ НЕКОТОРЫХ ПОСРЕДНИКОВ

Вот и вход в замок. Выбираются из стакана Феодор и Сережа.
В замок входят один за другим осторожно.
Смотрят налево.
Слева стоит шкаф из железных пластин.
За пластинами в красном халате томится в плену Пенициллин.
Видит друзей. Кричит им:
«Всех детей исцелить хочу я скорей в больничных палатах, домах, избушках, квартирах и хатах!!!Всем больным: пожилым, молодым и среднего возраста гражданам, семейным и неженатым, хочу здоровье поправить!
Но мне мешает… Мне мешает…
Да посмотрите же сами направо и увидите, кто мне мешает!
Вон развалился мешком!
====================================


Феодор и Сережа смотрят направо.
Справа на троне с нахальной ухмылкой восседает тот, кто «Великим посредником» себя называет, сидит довольный  сам собой, и стыда бесстыдник не знает, не стыдится, что лекарство нужное у больных отнимает.

Какой он из себя, если представить? Представьте его таким: мохнатый, косматый; не только голова, целая фигура по форме напоминает яйцо; весь надушенный, напомаженный, разряженный в пух и прах, веселый в дым, по последней моде одет, вообще, смотрится купцом, который только что купил весь белый свет.
Предпочитает в одежде золотистый цвет.

Феодору и Сереже даже неудобно стало перед таким великолепием: им в горах было не до гигиены. То от обвала спасаешься, то удираешь от стаи гиен. Вид у них  вполне обыкновенный, затрапезный.

Но дело есть дело. Феодор выступает вперед и говорит смело:
«Не знаю, как твое безобразие звать-величать… Кто ты таков? Изволь отвечать!»

«Великий посредник» начинает ерзать на троне, вилять, думает, что бы такое сказать, загнуть, чтобы обмануть, и вдруг достает из рукава кучу имен:

«Зовите меня —
«Великий посредник»,
«Пенок сниматель»,
«Выгодоискатель»,
«Мутных вод замутитель,
«Замка правитель»»…
Есть много других
Достойных названий…
Неважно. Скажите,
Какие желания
Вас так высоко
От земли занесли?»

Феодор:
«Мы пришли освободить Волшебника-пенициллина из плена»

Посредник:
«Из какого полена? Он не в полене! Он в моем замке. А замок этот самый лучший на свете и моя частная собственность, кстати!»

Волшебник-пенициллин из шкафа кричит:
«Не верьте ему! Он говорит неправду! Какой нашелся еще лукавый! Все время играет словами, честные мысли не уважает, шельмует, блефует, подменяет!
Нарочно путает „лево“ и „право“!»

Посредник:
«Кто там сказал "мяу"?
Но давайте обсудим проблему серьезно! Волшебник мой! По римскому праву! Я нашел его: вначале  открыл,  потом  запер!
Захочу, спрячу в сейфе, пожелаю, запру в автоклаве!»

Волшебник-пенициллин из шкафа: «Меня нашли бедуины из пустыни, а потом ученые из России, Франции и Англии! Этот наглый тут совсем не причем!»

Посредник:
«Не слушайте его! Все мы в старости рассказчики и выдумщики отчаянные!
Этот уважаемый старичок все путает, и забывает,
 и без конца сочиняет про то, чего нет!»

Волшебник-пенициллин из шкафа:
«В этом вопросе он прав! Я действительно забыл! Ох, как же я мог забыть самую суть самого Важного упомянуть! Этот господин  только притворяется торговцем, посредником, вежливым собеседником! А меня никому никогда продавать даже не собирается ни за какие деньги, малые или большие.
Имя его "золотистый стафилококк".
Это для победы над ним ученые искали меня и нашли. Злодей, используя знакомства и связи, похитил меня, увез в горы Центральной Азии и спрятал здесь навсегда! Вот какая беда, вот какая со мной приключилась оказия!»

Феодор хмурится:
«Спасибо, Волшебник! Понятным стало все сразу!»
Феодор обращается к стафилококку стихами, чтобы не ругаться и не обзывать разбойника заразой и другими ругательными словами.  (Попробуйте-ка, поругайтесь с кем-нибудь стихами! Вы сами увидите, что это трудно! Даже почти невозможно!).

Феодор:
«Будь ты посредник иль посубботник,
Стрептококк или стафилококк,
Ты не работник, а наглый разбойник!
Не скрыться тебе
Среди облаков!
Нет у тебя на волшебника прав!
С пенициллином отдай детям шкаф!»

Стафилококк:
«А как же билль
О правах…»

Феодор:
«Что!!! О правах? Чьих правах?
Не вижу я прока
Обсуждать здесь права
Стафилококка!
Прочь с трона скорей!
Сойди сам собой,
А не то пожалеешь, злодей!»

Стафилококк не желает отдавать лекарство:
«Ну, зачем так сердиться? Ну, право, зачем!
Нет прав у меня, значит, нет и ключей!
А без ключей, о чем говорить?
Вам шкаф все равно не открыть!»

Феодор:
«Так не отдашь?»
Стафилококк:
«Не отдам вам лекарство!
Даже в обмен на целое царство!»

После этих слов бактерия пытается заразить Феодора, но Феодор быстро выхватывает из-под брони пол лимона и подносит прямо к носу охламона. Тот начинает чихать. Начинает-начинает-начинает…, а закончить никак не может! Положение отчаянное! Тут уже, без сомнения, ему становится не до нападения!

«Что? Не нравится? Не любишь лимоны?» — спрашивает Феодор без всякого уважения.
====================================


СПАСЕНИЕ ПЕНИЦИЛЛИНА

Фея веранды подлетела к входу на зеленом воздушном шаре
(почему шар постоянно меняет цвет, не знаю: это феин секрет!).

Фея внутрь замка вошла и сказала:
«Я привезла в сказку маску. Феодор, не рискуй зря! Надень ее, а то враг в тебя болезнь занесет, изнутри нападет и подельников приведет, и навалятся они на твой организм всем скопом!
Бактерию же золотистой окраски свергни с трона долой скорей  и прогони навсегда из сказки! Ее место в пробирке под микроскопом, а не в теле богатырей! Какая наглость так врать почем зря! У бактерии хватило коварства взять в плен лекарство! И еще собирается, похоже, им приторговывать втридорога для накопления миллионов… Подобного зазнайства и барства я не встречала даже у барса, жителя горных отрогов  и  склонов!

Феодор уточняет:
«Нет, продавать пенициллин бактерия не собирается! Стафилококк намеревается лекарство таким образом  скрыть, чтобы его ни продать, ни купить!»

Фея дает задание:
«Он мнит себя почти полубогом! Но довольно о нем! Надо скорей возвращаться в больницу и начинать по полной программе лечиться!
Знаете, нам повезло несказанно! Я в вашей повозке нашла одеяло. Вот это удача! Серьезно! Ведь я умею превращать одеяло в грузовой самолет. Сколько раз уже превращала и всегда получалось! Вперед, мои мальчики! Только вперед! Грузите Волшебника вместе со шкафом. Чур, осторожно! Не прищемите пальчики! Вот так. Молодцы. Теперь вот вам шарф. Держите. К краям одеяла себя привяжите, к петелькам, вон они,  видите?  Вот так!
А для надежности из осторожности еще раз вот так! И  еще один раз эдак! Хорошо! Пригодится наверняка!
Летим же скорей, обгоняя гром!
Летим в Москву — все втроем!»

Феодор бесцеремонно согнал бактерию с трона и запретил даже нос высовывать на горную улицу из пещеры. Очень строго приказал, чтобы нахал из замка не вылезал и детям дышать не мешал!
Кроме того, на всякий пожарный случай, Волшебник-пенициллин, для уменьшения вредности, дохнул лекарственным духом на замок и его окрестности. Ведь эти бактерии такие нахальные звери!  Сейчас испугаются, а потом забудут, что испугались, — и опять за свое!
Кто-нибудь знает секрет, как нечисть спугнуть сразу на тысячу лет?
Знаете или нет?
Вы только подскажите, а Феодор сделает!
Он очень сильный и смелый!
===================================


БОДРОЕ УТРО!
СПАСИБО ЛЕКАРСТВУ И СКАЗКЕ!

Сережа проснулся. Впервые за много дней улыбнулся. Потянулся. Вдохнул полной грудью. Унюхал в воздухе запах лекарств.
Раньше был так слаб, что даже запахов не замечал!

Вот это да! Благодать! Наконец-то! Есть, чем дышать! Кажется, жизнь начинается снова! Тот, кто рад каждому вдоху, не станет ни злиться, ни лгать бестолково, ни делать соседу плохо!
«Воздух цените, люди! Только вдох, вздох, только дыхание принимайте в расчет! Они жизни устои! А иное даже брать с собой ни в сказку, ни в жизнь не стоит!

…Отец и мать у кровати стоят. Улыбаются ласково оба. Давно уже так не улыбались ему родители! Уф, от сердца родительского  отлегло!
Осень треплет красные ветки кленов, неугомонно шумит октябрьский сад, но сегодня в палате весна. Палата сегодня Особая. Зеленая.

«Мама, это ты была Феей веранды из сна!
Я  знаю!

А ты, Папа, был богатырем Феодором!»
Я тебя еще раньше узнал, хотя  ты лицо закрывал!»

«Доктор сказал, что тебя выпишут скоро,
уже через несколько дней выпишут, сынок! Врачи постарались!
Да и пенициллин хорошо помог!»
«Папа…»
«Что, сынок?»
«А нельзя сделать жизнь такой, чтобы в ней было чисто?…»
«Без свалок?»
«Да. И без золотистых стафилококков!!!
И без «Великих» посредников тоже!!!»
===============================

Прошло еще время, и Сережа, и Мама,
и Папа вернулись домой.
Вы удивитесь едва ли,
Если скажу, что у двери больницы
Их провожали
Славные Целители Столицы:
Врачи, нянечки и медсестрицы,
Красный кленовый больничный сад
И Дедушка теперь уже в зеленом халате, неприметный на первый взгляд,
Но незаменимый при многих болезнях:
Волшебник-пенициллин,
Добрый и очень Полезный!

Он говорит Сереже
И всем детям на свете:
«НЕ болейте, дети!
Пожалуйста,
НЕ болейте!»




СКАЗКА  О  ВАСИЛЬКЕ


ХОРОШО ЛЕТОМ В ДЕРЕВНЕ СУДАКИ

После выписки из больницы Сережа жил дома. Силы его прибывали, их становилось все больше и больше.

Незаметно прошли зима и весна. Наступило лето. Надо было куда-то ехать на отдых. Но куда? Думали, думали… Наконец, решение было принято, и
Папа отвез Маму и Сережу в деревню. От города до деревни было далеко, больше ста километров.
Ехали туда долго, потому что далеко, а еще потому, что дороги не знали. Просто одна знакомая с папиной работы объяснила, куда надо ехать. В какую сторону света…

Еле-еле нашли нужное место, просто каким-то чудом нашли. За городом Пуховым, за селом Роицкое, за деревней Строво, совсем близко от реки Отвы располагается замечательная деревня по названию Судаки. Летом в реке можно купаться, ловить рыбу, стирать белье (вода чистая!) и кататься на лодке.

Хорошо, когда река рядом. Хорошо, когда лето!

Дом, где предстояло поселиться для летнего отдыха, выбрали "по крынкам!" Просто увидели, что крынки сушатся на колышках забора. Раз есть крынки, значит, есть и корова. Раз есть корова, можно покупать молоко! А молоко очень нужно Сереже, чтобы окрепнуть после болезни, о которой помнят родители, и и еще не забыл  Сережа.

Итак, Папа и Мама увидели крынки. Остановились у заборчика, поговорили с хозяйкой дома, побеседовали с хозяином, обо всем договорились и в домике их поселились, — как будто всегда здесь жили.

Мама и Сережа остались в деревне, а Папа уехал в город. Ему надо было на работу.  Когда Сережа провожал Папу, — он сорвал цветок-василек, который рос у обочины, и подарил его Папе.

Папа уехал. Лето выдалось жарким, дождливым и веселым. В деревне Судаки все были — добрые:
люди, коровы, лошади, быки… Дожди тоже были добрые, щедрые, обильные, как из ведра!…
Счастливые злыми не бывают! В той деревне, наверное, все были счастливы! И животики ни у кого не болели, и дышалось всем полной грудью!

Да! Совсем забыл сказать. Были там, должно быть,  не очень счастливые, и поэтому довольно сердитые домашние птицы. Их, важных гусей и индюков, Сережа вначале даже немного побаивался. Гуси шипели, когда он проходил, а индюки сердились на него за что-то, и один даже погнался за Сережей однажды, бормоча что-то быстро-быстро, тряся малиновым гребнем и ругаясь по-своему, по-иностранному, то ли по-индюшиному, то ли по-индюшачьи, а возможно, по-индюковски.

Потом Сережа все же привык к гусям и индюкам. Чего их бояться! У каждого гуся свой характер. Птицы, в конце концов, добрыми оказались! Тоже привыкли к Сереже и больше не пытались его пугать

Интересно жить, когда за двором река, за улицей гора, на горе еще две деревни, повыше и пониже, а дальше лес!

Хорошо жить без стен, без пола и потолка. Хорошо, когда вместо них лес, река, небо и поле!

Сережа быстро повеселел. Дышал и не мог никак надышаться! Он уже почти забыл тяжелую осень прошлого года.
Да и лето выдалось на славу! Теплое, раздольное, с грозами и дождями. Дожди лили не простые, а проливные, золотистые, падали капли на землю, похожие на золотые искры, с солнцем напополам.

Угадывание дождя. Предчувствие дождя. Радость дождя. Свет из-за туч. Грозное величие неба. Гроза….
Разве можно забыть все это? Сережа и не забудет. Никогда-никогда!
==================================


БОЛЬШОЕ ОЖИДАНИЕ

Да.… Вот еще какое дело: Сережа все больше и больше скучает по Отцу.
Когда же он приедет? Все чаще бегает Сережа по дороге в сторону, куда уехал Отец. Только бы не пропустить маленькую голубую искорку, космический кораблик, волшебную палочку на четырех колесах по имени «Москвич четыреста седьмой», в котором должен вот-вот приехать Папа!

Жизнь и распорядок дня становятся частью большого Сережиного ожидания. Все подчиняется Большому Ожиданию, все мысли и желания кружатся вокруг него. Словно бы и большая радость, и строгое наказание соединились в этом ожидании! Скорей бы уж приехал!

…Все больше мучит мальчика огромная забота: сможет ли Папа доехать до них, добраться до деревни?! Столько дождей пролилось. Дорога земляная размокла, разлились огромные лужи, не проходимы и не проезжаемы! Из-за этих самых луж в деревне даже появился один не очень счастливый человек. Это был Сережа! Зато гуси и утки были довольны! Лужи, похоже, им очень даже нравились!

Река тоже любит дождь: она стала шире. Бурлит. Вода опять чуть мост не снесла. Как, каким чудом, прилетит маленькая голубая машина, веселая искра на четырех колесах с Папой за рулем? Неизвестно!

Начал Сережа внимательно исследовать все лужи возле деревни. Все изучил, все запомнил, все взял на учет, но только не уменьшается, растет его тревога все больше и больше. Уже до неба доросла! Когда только закончатся в небесах эти тучи? Когда высохнут лужи?

А пока видит Сережа, как вязнут в грязи грузовые машины, как тяжело ревут трактора, пробиваясь с трудом, скользя вперед на огромных задних колесах, оставляя за собой широкие и глубокие, как овраги, колеи.

Нет! Не пробьется Папа на маленькой и легкой легковой машине. Не доедет до Сережи. Никак нельзя ему  доехать! Или через мост не переедет. Или в луже машина завязнет. Или из глубокой колеи не выберется! Опасности грозят со всех сторон!

«Мама, как ты думаешь, когда Папа к нам приедет?» — спрашивает Сережа Маму в сотый раз. «— В эту субботу или в следующую?»
Мама отвечает: «Папа приедет, как только освободится на службе».
«А дождь ему не помешает?»
«Папе? Дождь?»

Пожимает плечами Мама, словно хочет сказать, что ничего на свете: ни грозы, ни ливни, ни наводнения, ни размокшие дороги никогда Папу не остановят!

Но что же делать с лужами! Почему они только растут и никогда не уменьшаются?
«Бабушка Сходя, а мост у вас крепкий?»—  спрашивает мальчик хозяйку.
Бабушка, когда собиралась куда-нибудь, никогда не говорила: «Я схожу».
Ей больше нравилось говорить так: «Я сходю!» Поэтому ей и придумали такое необычное имя «Сходя!»

Отвечает Сереже бабушка Сходя: «Летом мост крепкий, а весной нет. Каждую весну мост наш паводком сносит. Каждый год приходится новый мост мастерить! Что с половодьем делать! Буйство стихии! Никуда от воды не денешься!»

«Как хорошо, что сейчас не весна!» —думает Сережа. — "Значит, мост крепкий!"

Наступила суббота. С самого утра Сережа места себе не находит от волнения. Хорошо, что Мама понимает его беспокойство и разрешает ему бегать на край деревни, к оврагу, где Сережа измеряет веточкой глубину самой большой лужи. Именно там вязнут грузовики и захлебываются водой колесные трактора!

День тянется долго. Вот уже скоро вечер, уже как-то все на земле и в небе успокоилось. Свет мягкий, приятный, только вечером бывает такой! Даже тихий-тихий звук хорошо слышен издалека, поэтому все на свете в мирный этот час связано, все не отдельно, а вместе!
«Нет. Не приедет сегодня Папа! Ждать бесполезно! Скоро уже наступит ночь!»— думает Сережа.

Но что это? Не мотор ли ревет у речки? Да, мотор! Все ближе! Но где? С какой стороны реки? За мостом? Перед мостом?! Надо посмотреть! Сережа бежит стремглав прямо к оврагу.

Он видит машину и Папу в ней.  Видит, как автомобиль скатывается с холма и застревает в огромной луже у оврага. Вся вода всех рек и морей — там! Окна автомобиля раскрыты. Папа. Это Папа! В дорожной кожаной куртке! В коричневой кепке!


Колеса папиной машины буксуют в вязкой грязи. Папа сражается, «Москвич» тоже борется! Не сдаются они! Голубая искра прорывается через лужу в деревню! Идет в настцпление на дорожную грязь! Ура!

Стремглав летит Сережа к машине. Возле нее уже собрались жители-советчики. Люди деревни любят советовать. У них любое дело — общее. Все всегда поровну делят. Всем делятся. Вместе работают. Сообща отдыхают. Советы друг другу дают. Советы друг от друга принимают!

Нет чужих в деревне, потому что знают люди: небо одно на всех! Земля тоже!  В деревне люди это хорошо понимают, им небо хорошо видно, а на зем ле они работают! Поэтому  и понимают больше, чем люди города!

«Ветки, ветки под колеса клади!» — кричит бабушка Сходя Папе.
«Направо, направо рули, Эх, не туда колесами вертишь!» — это бабушка Фекла дает свой совет!
А муж Сходи, Степан Петрович, ничего не говорит. Ничего не говоря, в самую середину лужу заходит и молча машину вперед руками толкает! Это, конечно, самый полезный совет! Самый дельный!

А Папа всех слушает, но делает всегда так, как ему самому кажется правильным. И сейчас тоже так! Самостоятельно правильный путь намечает, как будто говорит людям:

«Всем спасибо, конечно, но я и сам выберусь. Я уже подумал и понял, как и что надо делать!».

Задний ход! С разгону — передний ход! Еще немного вперед. Мотор ревет. Грязь летит из-под колес. Машина медленно плывет к краю огромной лужи. Это уже не машина, а катер! Еще одно усилие и… Папа выводит автомобиль на твердую дорогу.

Сережа открывает дверцу. Папа выходит из машины и поднимает Сережу на руки.
Крепко прижимает к себе.
«Очень долгой была эта неделя. Просто нескончаемая какая-то! Еле дождался субботы. Как ты? Как Мама?»

Радостной была встреча. Сережа забрался в машину и увидел там Василек. Тот самый цветок, который он подарил Папе, когда Папа уезжал в город.

Когда спустились сумерки, и на небе показались первые звезды, Отец и Сын уселись в машине. Она тоже устала и отдыхала под ветками старых яблонь у калитки, ведущей в сад.

Вот что Папа рассказал Сереже о том, как ехал из города в деревню, и почему так долго ехал, и что случилось по пути!
====================================


ПАПА ТОЖЕ СКУЧАЛ

Вот рассказ Папы:

«Неделя показалась мне очень долгой. Я приходил на работу рано утром. Беседовал с посетителями, проводил совещания, читал и подписывал документы. Потом вставал и подходил к одному из окон кабинета. К тому самому окну, из которого была видна дорога на город Пухов.

Всегда сдержанная и строгая, секретарь Клара Ивановна о чем-то догадывалась, потому что однажды спросила меня, не выдержав:
«А что это вы все к окну подходите? Что там увидели интересного?»

Что я мог ей ответить? Я промолчал. Не мог же я признаться, что жду-не дождусь субботы.

Время пролетело быстро: вчера забылось, сегодня случилось, завтра явилось, в новый наш день превратилось, разбудило людей, мишек, зайчиков и матрешек и велело мне:
«Собирайся скорей и поезжай к Сереже! Мальчик ждет-не-дождется!».

И я стал собираться. Тетя Алена, наш Главный экономист (именно она посоветовала нам для отдыха деревню Судаки) предупредила меня, что за городом Пуховым прошли проливные дожди, и что на машине вообще нам не проехать никак, ни  на тракторе, ни на танке не проехать. А самолеты в Судаки не летают!

Лучше мне было, по ее мнению, в эти выходные спокойно дома сидеть и никуда не ездить.

Но я уже не мог оставаться в городе. Заехал на рынок, купил арбуз, который ты так любишь, что ползимы о нем мечтаешь, взял резиновые сапоги для тебя и мамы, купил еды…
Все, кажется, готово. Уложил я все вещи, посмотрел на Василек, твой подарок, который я прикрепил спереди у лобового стекла, и поехал по дороге, прямо на город Пухов.

Не успел я выехать из города, как подул ветер, набежали черные тучи, и грянул гром. С неба хлынули потоки воды. «Дворники» не успевали очищать стекла машины от быстрых капель. Автомобили останавливались на обочине. Казалось, что невесть откуда взявшиеся ручьи вот-вот смоют всех нас с дороги в кювет!

Я посмотрел на Василек, и мне показалось, что я услышал твой голос:

«Жду тебя, Папа! Совсем заждался уже! Ну, когда же ты приедешь!»

Я не стал тормозить машину. Я наклонился к переднему стеклу и старался взглядом нащупать правильный путь, направляя автомобиль через потоки воды, которые захлестывали нас, как огромные волны.

Машина медленно продвигалась вперед. Василек торопил меня! Он говорил со мной твоим голосом, сынок! Не разрешал мне остановиться!
====================================


ПЕРВАЯ ОСТАНОВКА

Но, чуть позднее, мне все же пришлось затормозить и встать с краю дороги. Расскажу, как это произошло!

Я проехал по шоссе довольно большую часть пути. Дождь кончился. Движение на дороге снова стало очень оживленным.

Вдруг я услышал сзади громкие сигналы. Я посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, как автомобили, один за другим, сворачивали на обочину! Уже не по причине дождя! Они освобождали дорогу для огромного каравана машин. Караван возглавлял автомобиль милиции. За ним шли автобусы, грузовики, открытые машины и закрытые фургоны.

Сережа спросил: «Сколько же их было? Тысяча?»
Ну, нет, не тысяча, конечно. Сто, да, около сотни! Я сразу понял, в чем, собственно, дело. Еще вчера я прочел, что умер знаменитый писатель. Он умер в Москве, а завещал похоронить себя в небольшом городе, где у него была летняя дача. На этот раз пришлось и мне остановиться, чтобы пропустить траурную процессию. Я свернул направо и встал на обочине.

Тут Сережа не выдержал и прервал рассказ Папы. Он уже несколько недель думал о чем-то важном, но никак не решался об этом важном спросить:
«Папа, а что такое «умер?»

Папа задумался и ответил не сразу, не очень весело и не очень уверенно.
«Ох, и вопросики же ты задаешь! Мне трудно это объяснить!.. «Умер»… Это значит: «перестал быть». То есть, умереть может только тот, кто родился, кто был!
Даже не знаю, что тебе и сказать!  Ты пока моих слов не поймешь: пока они для тебя, что шум дождя….  Но все ж послушай! Писатель, с которым попрощалась сегодня наша  Страна, действительно родился и сбылся  как хороший Человек  и как Писатель: сочинил много умных и добрых книг. Он не оставался, живя на земле, к земле равнодушным! Не любил  дурацких слов «мне все равно» и «это ваши проблемы». Напротив, этот хороший человек никогда не ставил забора между собой и другими, между своими рассказами и жизнью.

Ты еще маленький, Сережа. Не все еще можешь понять. Да и не нужно,  и даже вредно «все» понимать. Намного полезнее учиться быть внимательным, честным, учиться размышлять…
Решать заданные жизнью задачи…
Любить… О, это самое трудное, но и самое нужное! Разве можно хоть что-либо понять на белом свете, не любя? Или любя только себя?
Ты поймешь мои слова лет через двадцать, не раньше. Даже взрослым людям надо не менее двадцати лет, чтобы понять настоящий смысл произошедших событий! Некоторым и этого времени мало!

Пока для тебя слова «умер», смерть» это всего лишь набор звуков, похожих на слова «сумерки», «смеркается», «кумир». Настоящий смысл слов будет открываться тебе постепенно, на протяжении многих лет, всей жизни. Ребенок понимает одно, а старик совсем другое! Никогда не думай, что понял раз и навсегда! Так не бывает!

Сережа немного загрустил и вернул разговор на прежнюю дорогу:
«Потом ты опять поехал, да, Папа?!»

«Да. Когда караван со Счастливым Писателем проехал мимо, все водители опять продолжили свой путь, и я тоже.
Но мои приключения на этом не закончились. В городе Эхове у меня заглох мотор. Прямо в центре города, возле сквера. Жму на педаль газа. Ничего. Молчит мотор. Сворачиваю к тротуару, чтобы другим путь не загораживать. Машина еще немного катится и встает как вкопанная.
Начинаю копаться в моторе. Никак не получается. Не могу найти неисправность! Не заводится мотор, хоть что делай! Не хочет заводиться!

Сел я снова в машину. Посмотрел на Василек. И вдруг меня осенило! Хлопнул себя по лбу: как же я сам-то не догадался. Я же знаю: один проводок у распределителя ненадежный, отворачивается сам собой! Надо его подкрутить. Подкрутил, завел машину и дальше поехал. Вот так!
Если бы не ты, Сережа, да не твой Василек, так бы и пришлось мне в Эхове ночевать у сквера.
«Это была бы „скверная“ ночь» —пошутил Сережа.
«Около скверная!» — пошутил Папа в свою очередь и продолжал:

«После Эхова и Пухова я свернул с хорошей дороги. Начались особые дорожные условия. Началась земляная дорога.
Луж становилось все больше. Лужи становились все глубже. Я уже по цвету воды научился заранее определять, переплыву я лужу, или надо ее объезжать справа или слева, или толкать машину придется, людей на помощь звать…

Десять опасных мест проехал я без остановки. Думал, что все уже, что скоро до моста в твою деревню доберусь.

Не тут-то было! Застрял я все же в одиннадцатой луже.
Так глубоко в нее погрузился, что всем задним мостом в грязь уперся. Словно бы в болото провалился! Теперь автомобиль точно с места уже не сдвинуть!»
«Бедный!» — переживает за Отца Сережа. —  «Как. же ты выбрался оттуда? Кто тебе помог?»

«Никогда не догадаешься! Солдаты! Мимо проезжал большой грузовик, крытый брезентом. В нем сидели военные. Много–много солдат. В кабине рядом с водителем офицер. Увидел, как я в луже стою и машину с места пытаюсь столкнуть. Засмеялся почему-то… Потом нахмурился…

Выпрыгнул из кабины и как крикнет своим солдатам громовым голосом:
«А ну, ребята, поможем!»

Посыпались солдаты из кузова, как яблоки с яблони в ветреный осенний день!  Прямо в лужу приводняются! Не боятся воды: сапоги-то  у них почти до колен! Облепили машину со всех сторон, что муравьи соломинку. Из грязи вырвали, подняли и на сухое место перенесли! Прямо на руках! Такие ребята хорошие попались!
«Спасибо!» — сказал я солдатам и офицеру, а они уже в кузове, руками мне машут, веселые, радостные, что доброе дело сделали!

Офицер в кабину залез. В окно высунулся. Спрашивает меня.
«А Василек кто вам подарил? Жена?
Отвечаю немного удивленно: «Нет, сын! Сын Сережа! А вы откуда про Василек знаете?»

Кричит мне тогда офицер из окошка большой машины:
«Этот цветок я сразу заприметил! Такой он весь  необыкновенный, что нельзя его не заметить! Привет Сереже! Пусть больше никогда не болеет!»

Сел я в машину, завел мотор и посмотрел на твой Василек. Подумалось мне тогда: «Не цветок ли помогает, не он ли посылает на дорогу помощников, добрых людей, с которыми приятно вместе быть, а когда расстаешься, то хочется о них вспоминать?»
===================================


ЦЫГАНЕ

Папа продолжает рассказывать:
«Было потом еще одно приключение…».
«Какое?» — спросил Сережа.
«А вот какое! Проехал я еще отрезок пути, уже скоро к мосту на Судаки сворачивать. Но перед поворотом опять застрял. А застрял, потому что ход сбавил. А ход сбавил, потому что передо мной цыгане собирались подраться».

«Откуда там цыгане взялись?» — спросил Сережа.
«А они живут там недалеко. Представь: лужа на дороге, большая, как озеро. Слева заливные луга. Справа зеленая лужайка. За ней деревня. А на лужайке цыгане, как на картине! Все в красных рубахах. Высокие, крепкие. Стоят один против другого. Набычились. Насупились. Натопорщились.
В руках топоры, в ушах серьги, на пальцах кольца блестят.Подул ветер. Раздулись красные рубашки, взлохматились черные волосы, растрепались бороды.
Тоже картина. Только с ветром!
Думаю:
«Ну, сейчас начнется! Порубят они себя в капусту. Помоги, Василек!»
Не стал ждать, пока они, как солдаты и офицер, сами твой Василек заметят. А вдруг не заметят? Надо им скорей волшебный цветок показать, чтобы угомонились!

Взял я цветок в одну руку, открыл дверцу другой рукой, выпрыгнул из машины прямо в воду. Крикнул цыганам:
«Эй, цыгане! А ну, бросай топоры! Сын мне Василек подарил не для того, чтобы вы тут топорами рубились! Василек запрещает вам драться. Слышите меня?!!»

Повернулись все цыгане в мою сторону. Посмотрели, поглядели, подумали о чем-то своем. Потом на меня пошли, медленно так, топоры из рук не выпуская! Впереди всех старый цыган Седина в Бороде. Подошли цыгане к луже. Зашли в лужу. Стоят в воде! Окружили меня и машину со всех четырех концов света. В глазах красным-красно от их рубашек!

Вдруг старый цыган как крикнет:
«Топоры в воде топи, под задние колеса бросай! А ну, живей, чавалы, ромалы! Гей!»
И бросили  цыгане топоры под задние ведущие колеса. Сел я за руль, и машина по топорам, как по ровной дороге, из лужи выкатилась. Поблагодарил я цыган за помощь. Поклонился Старому Цыгану. Он мне по возрасту в Отцы годится!

А тот вот что сказал на прощание:
«У нас ведь тоже свои Сережи есть! Они также любят своих родителей, как твой сынок  тебя. Папы для них тоже самые главные, самые сильные и кудрявые! Передай твоему мальчику привет от нас. Его Василек нам о наших детях напомнил. Спасибо тебе, Сережке и цветку, что драке не позволили случиться!»

Я сказал тогда цыгану:
«Я сейчас уеду. Обещайте, что без меня драться не будете!»
Ответил мне Цыган Седина в Бороде:
«Поезжай спокойно. Драться без тебя не будем. На обратном пути заезжай к нам в гости. Ты нам теперь — не чужой человек!»

И поехал я дальше. Вот и поворот к мосту! Свернул  к реке. Промчался заливными лугами: дорога там неплохая, почти сухая, просохла уже под жаркими лучами солнышка летнего.
Вон мост через реку к деревне. Судаки. Стоит, наклонился, бедный такой, несчастный. Река его после обильных дождей чуть было опять не унесла, как в весенний паводок.

Подъезжают машины. Разворачиваются и обратно едут. Водители видят, что мост не прямо стоит, а криво, и ехать по мосту боятся-опасаются: уж лучше в объезд поехать, чем в реку упасть.
Даже пешеходы-самоходы у реки мнутся, тоже опасаются на мост ступить!

Спрашиваю у них: «Вы-то чего боитесь? Вы же легкие, не то, что машины!»
Отвечают мне пешеходы-самоходы «Да, конечно, легкие! А вдруг мост все же рухнет? В реку падать и нам, легким, тоже не хочется!»

Смотрю на Василек. Прошу совета:
«Что мне делать, Василек? Если ехать на Запрудово, а потом на Разливаево через Затопляево — на Острова, то я и завтра еще до места не доберусь! А может, все же через мост попробовать? Как думаешь? Упадет он или не упадет?»

И почудилось мне, что Василек улыбнулся и сказал: «Поезжай, где короче! Выдержит мост! Не беда, что кривой, не упадет! Кривые-то иногда — еще крепче прямых держатся!»

Поверил я тогда Васильку, сел за руль, нажал на газ и на полном ходу пронесся по мосту, так что никто из зрителей даже ахнуть не успел. Выдержал мост! Не упал! Зарычал мотор, закрутились колеса, влетел я на горку, слетел с нее птицей и в овражке застрял в последний раз перед самой деревней у самой околицы. Остальное ты знаешь!»

Сережа молчал. Папа тоже молчал. Новый дождь застучал по крыше машины.
Сережа размышлял о чем-то своем. Потом спросил:
«Папа, а ты рассказал все, как было? Ничего не придумал?»

Папа ответил не сразу. Вспоминал свой рассказ:
«Все приключения приключились на самом деле. Вот Василек только…»
Сережа спросил:
«Что Василек? Ты про него придумал, чтобы интереснее было, да?»

Папа быстро сказал:
«Нет-нет! Не придумал я. Про цветок тоже всю правду тебе рассказал! Ведь его я, действительно, все время в мыслях держал! Василек помогал мне, участвовал в моих приключениях, во всех делах был со мной рядом, как Друг!!"

Сережа помолчал и сказал снова.
«Если бы не Василек, получился бы у тебя просто рассказ. А с Васильком вышла целая Добрая Сказка!»

Папа согласился:
«Да. Ты прав. А главная моя сказка, настоящая, большая и хорошая, вот какая: ты у меня есть! Пойдем скорей на ужин, Сережа! Мама, поди, заждалась нас уже…».

Мама покормила Сережу, и он уснул. Ему снились цветные сны: солдаты в зеленых гимнастерках, цыгане в красных рубашках…

И голубой Василек!