Гостеприимство

Касты существуют не только в Индии. В тундрах – а их много – всегда было неравенство. Самый богатый владел самым многочисленным стадом оленей. И все его дети наследовали оленей и пастбища. Это и была древняя каста светлоглазых, светловолосых и широколицых. Сейчас она считается реликтовой расой палеоевропейцев. Прозывали они себя саамами. Их язык отличается от всех, даже от родственных финно-угорских.

Древняя кастовость сохранилась в народе как воспоминание о том, что их предки умели договариваться с природными духами. И, как духи, умели влиять на пришлых, людей низшей касты.

Вот один такой настоящий саам Ола, которого русские назвали бы бобылем, жил себе один в крошечной избушке на берегу лампушки у подножия лесистой горы. Там, на горе, под большим валуном обитал дух, покровитель.
 
По характеру Ола был спокойный, немногословный и всем довольный. Он обитал на одном месте так долго, что сбился со счету, сколько лет и зим прожил. Все зимы были одинаковыми. А лето – это всегда новая жизнь, так быстро заканчивалась, что Ола и не успевал сделать пометку топориком на бревенчатой стене.

Редко заходили гости в его дом. Да и он сам, когда видел людей, собирающих чернику или бруснику на горе, растворялся среди деревьев, бесшумно пропадал за мшистыми валунами.

Однажды услышал, что в лесу кто-то плачет. На птицу или раненого зверя не похоже. Как раз собирался хозяин идти за сухой травой для стелек, заодно решил и проверить, кто пожаловал.

Видит, сидит у главного валуна, загораживает вход в пещерку под камнем темноволосый, узколицый и бородатый. Сидит и сморкается, рукавом утираясь. «Что за нечисть больная?» - недружелюбно покосился Ола на пришельца. «Как его выпроводить? Да вообще отвадить?» - не привык лесной хозяин так много думать за раз.

Предложил он заблудшему туристу два корешка. Один поможет от жажды, а второй от голода. «А от болезни?» - пристал к местному бородач. Он, видите ли, страдает кашлем, температурой, уж не вирус ли подцепил в городе? Прибежал сюда, на природу, где людей вообще нет, спасаться. Заимку построит, будет рыбу ловить и зверя бить. Надо же возвращаться к корням!

Почесал в репе Ола, шапку с рожками сдвинув. Долго думал. Если мухомором угостить, то наверняка этот чудной здесь останется, в его владениях. Какой же корень подсунуть, чтобы и духу его тут не было на веки вечные?

Вот и надумал коварный абориген. Сказал, что корешок от болезни растет под большим муравейником. Поэтому муравьи это место облюбовали, дом свой построили. Как только достать его оттуда, вот «роплема». Ола ввернул для пущей убедительности новомодное слово «проблема».

Вспомнил турист, что древние народы Индии термитами излечивались от всех болезней. Катались по земле, чтобы насекомые их облепляли, только глаза и рот оставляя. А потом обливались теплой водой из Ганга, и, как новенькие, жили дальше.

Ола про термитов не слыхал, про Ганг тем более. И в душе своей саамской ужаснулся: «Неужели этот сумасшедший в муравейнике поселится?»

Чтобы не брать грех на душу, Ола поспешил откланяться. Сказал, что щука уже который раз бьет хвостом в мережке, пора тащить.

Прошла ночь. Со стороны горы плач больше не раздавался. С утреца Ола отправился якобы по брусничку, а на самом деле ему не терпелось узнать, что там с муравейником.

Гостя Ола не нашел, зато увидел огромную яму, как будто стадо кабанов грибочки копало. В пещерке лежали лопата и какой-то диковинный прибор с проводами и прочими ухищрениями. Говорят, такими железо вытаскивают из-под земли.
 
Никогда не брал саам вещей, ему не принадлежавших. А тут испугался он главного хозяина, ведь обитает он здесь, под валуном. Унес все и положил у дороги, где машины ездят.

Прошла осень. В лесу продолжалась обычная жизнь. Журавли и лебеди улетели. Муравьи восстановили свое жилище, натаскав еловых иголок. Обитатели готовились, ждали снега.
 
Зима выдалась снежной. Потом и весна пришла, опять журавли закурлыкали в небе, а лебеди затрубили на лампушке.

По весне Ола обходил владенья свои. Хлам тот, металлический, давно мусорка подобрала. На горе благодать, багульник приготовился, почки набухли, на проталинах первые цветы выклюнулись. В нескольких шагах от валуна, с южной стороны, пошел Ола поискать свои грибочки. Видит, предмет желтоватый топорщится в снегу. Думал, сморчки. Это их место. Поковырял палкой и отшатнулся…
 
Тело обнаружила полиция по сигналу местного жителя. Труп был обезображен до крайней степени, как будто насекомые и другие животные съели погибшего до костей. В газетах писали разное. Личность найденного не смогли установить. Свидетелей не оказалось. От жителя, сообщившего о печальной находке, так же не добились никакой информации.
 
Ола еще больше замкнулся. Он искренне не может понять до сих пор, почему его корешки – от жажды и голода – не пришлись по душе пришельцу. Что он хотел еще? Что искал? Зачем пришел?

К духу на поклон ходить стал саам чаще. Видимо, чувствует все же свою вину, замаливает.


P.S.
"Саамы как-то связаны с Suomi?" - меня спросили на другом форуме. Ответ здесь тоже помещу.

Саамы или лапландцы живут на севере Финляндии, раньше жили на всем Скандинавском полуострове, а еще раньше по всему северному полушарию. Они генетически родственники и гуанчам, коренным жителям Канарских островов. Гуанчи были светлокожими, широколицыми и голубоглазами. До сих пор сохранился их реликтовый способ коммуникации - язык свиста. Саамы, как и многие коренные народы Севера, так же сохранили древний способ языковой коммуникации (горловое пение, улюлюкание, "йоканье" и так далее). 
Саамы - народ побережья. Слово "саами" восходит к уральским корням, а "сумь" - самоназвание одного из финно-угорских племен. Прибалтийские финны вытеснили аборигенов, народ саами, на север. Русские их тоже оттесняли, называли лопарями.

Эту тему развивала и здесь http://proza.ru/2014/06/29/1922