The chunk 12 The message -254-

There was an electronic clock on an old wooden chest of drawers. It was 3:00. Ahmed stared at the glowing, warm orange numbers floating in the half-light. "It's a beautiful combination of numbers." thought Ahmed. The numbers were nicely rounded in design. It reminded him of his baby's bulging eyes. He left his favorite goldfish in his Japanese home.
The fish on the right, which was black, blinked its telescopic eyes, then turned to the smaller fish, golden one, on the left. He stared at it for a long moment, his dark-brown eyes filled with either anguish or hatred. Then black reached out a strong thin hand to its face and cupped its cheek. His beautiful face contorted. It got almost cruel. With his other hand, he pulled the fish to him and kissed it savoringly on the lips. The long kiss seemed to last forever.
The victim of the kiss could not move in the iron grip of the samurai giant, which now seemed to be the black fish. Ahmed heard a heartbreakingly tender melody in Italian, and the fish sang in a soft, hoarse voice, finally breaking away from the blue lips,
“Cancellavi con un attimo di vita tutto il triste mio passato come all'alba nasce un giorno dalla notte.”
“Lack of ability among simple people to judge what is beautiful, good, and proper, exists only in the imagination of narrow souls and snobs. The nature of people is higher and more reasonable than any borders.” the second fish whispered softly in bad English and turned back its tail.
Ahmed flinched and woke up. The 4:00 numbers glowed in the dark.



На старом деревянном комоде стояли электронные часы. Они показывали 3:00. Ахмед уставился на сияющие тепло-оранжевые, плывущие в полусумерках цифры. "Красивая комбинация чисел."-- подумал он. Цифры были нарочито округлого дизайна. Напоминают выпученные глаза его беби'S. Любимых золотых рыбок он оставил в своем японском доме. Рыба справа, черная, моргнула телескопическими глазищами, повернулась к той рыбке, поменьше, золотой, что была слева. Черная смотрела на нее долгим, полным то ли муки, то ли ненависти, взглядом. Потом протянула сильную тонкую руку к её лицу и ладонью обняла за щёку. Красивое лицо её исказилось. Стало почти жестоким. Второй рукой она притянула к себе ту рыбину и смачно поцеловала в губы. Долгий поцелуй, казалось, длился вечно. Жертва поцелуя не могла пошевелиться в железных тисках самурая-гиганта, какой казалась теперь черная рыба. Ахмед услышал душераздирающе нежную мелодию на итальянском языке, нежным хриплым голосом самурай-рыба пропела, наконец оторвавшись от синих губ: 
— Cancellavi con un attimo di vita tutto il triste mio passato come all'alba nasce un giorno dalla notte. ((За минуту жизни ты стираешь  все печальное мое прошлое, как на рассвете рождается день из ночи.) итал.)
— Lack of ability among simple people to judge what is beautiful, good, and proper, exists only in the imagination of narrow souls and snobs. The nature of people is higher and more reasonable than any borders. ((Неспособность простых людей судить о том, что красиво, хорошо и правильно, существует только в вооражении тесных душ и снобов. Природа людей выше и разумнее любых границ.) англ.) — тихо прошептала золотая рыбка на плохом английском и повернулась хвостом.
Ахмед вздрогнул и проснулся. Цифры 4:00 пылали в темноте.